Я намеренно избрал политиков и священников. Священники прекрасно знают, что Бога нет. В этом мире священники – единственные люди, которые знают, что Бога нет, но их профессиональная деятельность всецело зависит от этого несуществующего Бога. Они не могут сказать правду, потому что тогда они лишатся всего, что имеют – и пострадают не только они, они испортят игру и своим последователям. Они знают, что ритуалы – это просто трюки, что в мантрах нет никакой силы, что вся их теология – лишь прикрытие. Никто другой не знает этого лучше, чем они – они изучали писание и знают, что никаких доказательств существования Бога там нет. Они интерпретируют писание таким образом, чтобы это помогало в их профессиональных делах. Они пишут комментарии к древним писаниям, добавляя все новые моменты, которые могут быть полезны им самим.
Поскольку времена меняются, им приходится вносить все новые дополнения. Например, пять тысяч лет назад Ману, мыслитель, священнослужитель, родоначальник всего духовенства в своем Ману– смрити – «мемуарах Ману», которым индусы следуют слово в слово, – описал кастовую систему, одно из безобразнейших изобретений в мире.
Сообразно этой системе, почти четверть индусов длительное время остается в порабощенном состоянии, постоянно подвергается эксплуатации и унижению. Их низвели до уровня ниже человеческого – их называют «ачхут», неприкасаемые. Они так низко опустились, что к ним нельзя прикасаться, иначе вам придется немедленно помыться. Даже прикосновения их тени достаточно, чтобы сделать вас нечистыми. Кажется, Ману обрек четверть индусов на вечное рабство.
Самое высокое положение в обществе он отдал священнослужителям. Но он действительно был очень умен и хитер: он дал браминам самое высокое положение, но не дал им ни богатства, ни временной мирской власти. Он разделил общество на касты, чтобы не было никаких конфликтов. Временную власть он отдал второй высшей касте – воинам, кшатриям. Они могут становиться королями, они могут становиться генералами, солдатами, бойцами, и они занимают второе место в иерархии. Деньги он отдал третьей касте – бизнесменам, вайшьям. Четвертой касте он не дал ничего, кроме рабства.
Смотрите, как это хитро… он все разделил. Он не стал давать браминам деньги или мирскую власть, потому что тогда три четверти общества были бы настроены против них, и они не смогли бы контролировать всех этих людей. Если бы они владели и духовной, и мирской властью, и деньгами, остальные люди могли вознегодовать, их гнев мог вылиться в насилие – могли бы начаться бунты. Поэтому он отдал браминам только духовную власть – они высшие, «самые праведные»; но он не оставил им ничего мирского.
Мирскую власть он дал воинам. Она весьма привлекательна, потому что благодаря ей они могут становиться королями – тогда как брамины не могут. А кому нужна духовная власть? Пусть они обладают своей духовной властью – это практически ничто, пустой звук, одно название «высшие». Так что у воинов нет причин испытывать недовольство по этому поводу. Напротив, они рады, что одна четвертая часть общества, брамины, никогда не будет с ними конфликтовать – они и так выше, им нечего больше желать. Зато воины – самые могущественные люди.
Третьей касте он дал деньги и все прочие материальные блага. Эти люди не умеют воевать, они не воины, но они могут зарабатывать деньги, могут преумножать богатство.
Вы удивитесь, но до того как Индия стала колониальной страной, все индийские короли были должниками; они занимали у богатых людей. Откуда еще они могли взять деньги? Только занять. Они обещали расплатиться, когда завоюют какую-нибудь другую страну. А пока этого не случилось, занимали деньги у бизнесменов. И бизнесмены были рады – ведь в их руках все материальные блага, все деньги… Более того, короли берут у них в долг, брамины во всем от них зависят – так что пусть продолжают тешиться мыслью, что они «выше»… тогда как, по существу, власть находится в руках бизнесменов, потому что у них есть деньги.
А у бедной четвертой касты совсем нет сил, чтобы воевать с этими тремя кастами. Они лишены возможности получать образование, им запрещено даже жить в городе – они должны жить за городской чертой. Им нельзя брать воду из городского колодца – им приходится рыть свои колодцы или носить воду с реки. Они полностью отрезаны от общества. Они должны только приходить и служить, выполняя самую черную работу, которой никто другой не хочет заниматься. А три влиятельные группы во всем их притесняют: у них есть деньги, у них есть власть, им доступны духовные высоты – они представители Бога.
Пять тысяч лет они настаивали на этом, и они заставили четвертую касту – рабов – поверить в то, что они рождены рабами, потому что в прошлом совершали плохие поступки. Это им наказание. Брамин занимает высокое положение благодаря своим праведным делам в прошлой жизни. И изменить ничего нельзя – никто не может перейти из одной касты в другую.
Со времен Ману священнослужители в Индии всегда оставались самыми контрреволюционными элементами – это естественно, ведь революция лишила бы их превосходства. Короли приходят, чтобы прикоснуться к их стопам, самые богатые люди приходят прикоснуться к их стопам – их эго удовлетворено. И такая же ситуация наблюдается по всему миру – везде священники сохраняют свое превосходство. В других местах это не так очевидно, как в Индии, но тонкое разделение существует. Священники везде высшие, воины везде занимают второе место, а богатые люди везде на третьем месте. И везде есть четвертая ступень – рабы, слуги.
Священники продолжают навязывать каждому ребенку определенное мировоззрение, которое поддерживает жизнедеятельность общества – или способствует его застою. Политики состоят в тайном сговоре со священниками. Политики одержимы жаждой власти, а если они хотят получить власть, им нужно благословение церкви, потому что священники оказывают духовное влияние на человечество. Если политик придет к священнослужителю и прикоснется к его стопам, последователи этого священнослужителя наверняка проголосуют за этого политика. Это обоюдный сговор: политики восхваляют священников, их религию, их идеологию, а священники благословляют политиков и их идеологию. И между двумя этими властными группами – все общество, которое подавляется, из которого выжимают все соки.
Я знаю, что каждый несет ответственность, но не у каждого достаточно сил и власти, чтобы разорвать порочный круг. Поэтому я постоянно нападаю на священников и политиков. И они уже стали меня бояться – наверное, они еще никогда так не боялись одного человека. Они не хотят пускать меня в свои страны. За политиками, которые приказывают запретить мне въезд в страну, всегда стоят священники.
Наша коммуна в Америке была уничтожена политиками, но за политиками стояли христианские фундаменталисты – самая ортодоксальная группа христианских священников. Сам Рональд Рейган был христианином-фундаменталистом. А христиане-фундаменталисты – абсолютные ортодоксы. Они верят, что каждое слово в Библии священно, произнесено самим Богом. Священники и политики объединились в тайном сговоре, чтобы разрушить коммуну.
Только на днях я узнал, что теперь они возводят мемориал в Орегоне – епископы, и политики, и все именитые горожане жертвуют на это деньги – большой мемориал в честь своей «победы», в память о том, что они одолели «злые силы», основавшие коммуну. Они выгнали меня, уничтожили мой труд, и им этого показалось мало – они хотят создать мемориал, чтобы последующие поколения знали об этом.
И священники, и политики очень уязвимы, у них нет твердой почвы под ногами. Достаточно нанести хороший удар – и им конец. И как только с ними будет покончено, общество узнает вкус свободы.
Мы можем воспитывать детей более человечным образом, не навязывая им условий, чтобы они были разумными и воспринимали Землю как единое целое – без христиан, без индусов, без мусульман, без индийцев, без китайцев, без американцев. Нации и религии созданы священниками и политиками. Когда их не будет, религий и наций тоже не будет.
И мир, свободный от религий, свободный от государств, будет человечным миром – без войн, без ненужной борьбы за то, чего никто никогда не видел…
Как глупо, что на протяжении тысячелетий люди убивали друг друга во имя Бога. Никто его не видел, ни у кого нет доказательств, ни у кого нет свидетельств существования Бога. Но это никого не смущает, потому что никто никого никогда не спрашивал прямо, глядя в глаза… И люди продолжают устраивать крестовые походы, джихады, религиозные войны, уничтожают всех, кто не верит в их догмы – потому что их догмы «от Бога», а все другие догмы «от дьявола».
Они пытаются служить человечеству, убивая людей. Они хотят освободить этих людей «из когтей дьявола». Но что самое интересное, каждая религия считает другие религии порождением дьявола. Поэтому борьба продолжается. Политики устраивают войны одну за другой. Зачем? Я не вижу в этом смысла. На самой Земле нет никаких границ – так зачем рисовать карты и проводить на них границы?
Один из моих учителей был очень умным человеком. Однажды он принес в класс кучу картонных кусочков – он разрезал целую карту мира на кусочки. Он положил эти кусочки на парту и спросил: «Может кто-нибудь сложить их в правильном порядке?» Многие пытались, но ни у кого не получалось. Только один мальчик, видя, что ни у кого не получается сложить карту мира из отдельных кусочков, перевернул один кусочек и посмотрел на обратную сторону. Затем он перевернул все кусочки и обнаружил изображение человека. Он сложил изображение человека, что было совсем легко, и это оказалось решением. На одной стороне сложился человек, а на другой стороне сложилась карта мира.
Возможно, то же самое относится и к реальному миру… если мы сможем привести в порядок человека, мир тоже придет в порядок. Если человек станет тихим, мирным, любящим, государства исчезнут, войны прекратятся, все грязные политики исчезнут. И помните: все политики грязные – других не бывает.
Но мы должны нанести удар по тем, кто обладает властью. Нападать на бедных простых людей бесполезно, потому что у них нет силы, влияния, они – жертвы. Даже если мы сможем их изменить, это не будет большим изменением. Но если мы сможем положить конец сговору между религией и политикой, между священниками и политиками, это будет действительно большое изменение, революция – единственная революция, которая нужна и которой еще не бывало.
* * *Неужели политик действительно не может быть религиозным человеком, а религиозный человек не может быть политиком? Ведь, как мне кажется, надежда на то, что произойдут по-настоящему значимые перемены к лучшему, появляется тогда, когда у нас есть по-настоящему мудрые лидеры.
Абсолютно невозможно, чтобы политик был религиозным человеком, потому что пути политики и религии диаметрально противоположны.
Вы должны понять, что это не вопрос какого-то дополнения к вашей личности. Религиозность, осознанность, медитативность – это не дополнение. Политик может быть художником, может быть поэтом, может быть музыкантом – это дополнение. Политика и музыка не противостоят друг другу – напротив, музыка может вам помочь стать еще лучшим политиком. Она поможет вам расслабиться, освободиться от груза прошедшего дня и от всех тревог, с которыми приходится сталкиваться политику.
Но религия – это не дополнение. Это диаметрально противоположное измерение. Так что сначала вы должны понять, что значит быть политиком.
Политик – это больной человек, психологически и духовно больной. Физически он может быть в полном порядке. Обычно политики физически здоровы – весь удар приходится на их психику. Вы можете это видеть: как только политик теряет власть, он начинает терять и физическое здоровье.
Это странно… пока он был у власти, обремененный столькими тревогами и заботами, он был в прекрасной физической форме. С потерей власти все тревоги ушли – теперь это не его дело. Его психика освободилась от груза, но при этом его болезнь перешла на физическое тело.
Что касается физиологии, политик страдает, только когда лишается власти, а иначе политики живут долго и остаются физически здоровыми. Причина этого в том, что всю их болезнь принимает на себя психика, а если психика забирает всю болезнь, то тело может жить свободно. Но если психика освобождается от болезни, куда денется эта болезнь? Ниже психического уровня находится физический – вся болезнь переходит на тело. Политики, отошедшие от власти, очень скоро умирают. Но политики, остающиеся у власти, живут долго. Это известный факт, хотя его причина мало кому известна.
Так что в первую очередь нужно понять, что политик – психологически больной человек, и когда психологическая болезнь становится слишком тяжелой, когда психика уже не может ее удержать, она переходит на духовный уровень. Так что будьте осторожны: если политик стоит у власти, его психическая болезнь неизбежно затрагивает и его духовное существо. Поскольку он держится за свою психическую болезнь, она не опускается вниз. Это его сила. Он думает, что это его богатство – он не позволит ей опуститься вниз.
Я называю это болезнью. Для него это самоутверждение. Он живет только ради этого – у него нет других целей. Поэтому, когда он стоит у власти, он крепко держится за свою болезнь – но он ничего не знает о духовной сфере, так что эта дверь остается открытой. Он не может закрыть эту дверь, потому что понятия не имеет, что есть что-то большее, чем его ум. Пока он стоит у власти, его психологическая болезнь, если она слишком усиливается и достигает определенной критической степени, начинает перетекать в духовную сферу. Когда он лишается власти, он перестает держаться за всю эту ерунду. Теперь он знает этому цену, теперь он понимает, что за это не стоило держаться. Да и в любом случае держаться больше не за что – власть ушла из его рук, теперь он никто.
От отчаяния он расслабляется – или, лучше сказать, расслабление происходит автоматически. Теперь он может спать, может ходить на утренние прогулки. Он может просто поболтать, поиграть в шахматы – он может делать что угодно. Психологически он освобождается. И двери между его психикой и телом, которые он держал закрытыми, начинают открываться – теперь его тело начинает страдать. У него может случиться сердечный приступ, может развиться любая болезнь – все возможно. Психическая болезнь перетекает в самую слабую часть тела. Но на пике власти она направляется вверх, в его существо, о котором он даже не подозревает.
Но что же это за болезнь?
Эта болезнь – комплекс неполноценности.
Каждый, кого интересует власть, страдает от комплекса неполноценности. В глубине души такой человек чувствует себя никчемным, хуже других. На самом деле каждый в чем-то уступает другим: вы – не Иегуди Менухин, но это не повод чувствовать себя хуже, потому что вы никогда не пытались им быть, и это вам не нужно. А Иегуди Менухин – не вы. Так в чем же проблема, в чем конфликт? Никакой проблемы нет.
Но ум политика это ранит, и он постоянно бередит эту рану. На интеллектуальном уровне он – не Альберт Эйнштейн. Он сравнивает себя с титанами. На психологическом уровне он – не Зигмунд Фрейд… Если вы будете сравнивать себя с титанами человечества, естественно, вы будете чувствовать себя ничтожными, ни на что не годными.
Это ощущение собственного ничтожества можно устранить двумя путями: первый путь – религия, второй – политика. Но на самом деле политика его не устраняет, а только скрывает. Все тот же больной человек – все тот же человек, который чувствовал себя неполноценным, – теперь занимает президентский пост. Как должность президента сама по себе может повлиять на вашу внутреннюю ситуацию?
Мой первый конфликт с бывшим премьер-министром Индии Морарджи Десаи произошел как раз в такой ситуации. Одним из величайших духовных лидеров джайнизма был Ачарья Тулси – величайшим для джайнов, но не для меня. Для меня он – величайший мошенник, какого только можно сыскать. Я даже не могу сравнить его с другими шарлатанами и мошенниками – он превосходит их всех. Он решил устроить религиозную конференцию по случаю дня рождения основателя джайнизма, который отмечался ежегодно. Помимо пятидесяти с лишним тысяч последователей Ачарьи Тулси там были еще двадцать приглашенных гостей – съехавшиеся со всей Индии приверженцы разных религий, последователи разных философских систем и идеологий.
Перед началом конференции Ачарья Тулси хотел поприветствовать этих специально приглашенных гостей. Было это где-то в 1960 году, в Раджастане, в маленьком красивом местечке под названием Раджсаманд. Там есть очень красивое и очень большое озеро, отсюда и название – Раджсаманд. Саманд в Раджастане означает «океан», а радж означает «королевский». Озеро такое красивое, что название полностью ему соответствует. Это действительно «королевский океан», по-настоящему имперский. Волны в нем такие же большие, как в океане. Хотя это озеро, но с одного берега другого не видно.
Он пригласил нас всех собраться – перед тем как мы будем выступать перед пятьюдесятью тысячами человек, чтобы представить нас друг другу, как обычно делает радушный хозяин. Но с самого начала начались проблемы.
Одна проблема заключалась в том, что сам он сидел на высоком пьедестале, а все гости сидели на полу. Ни для кого это не было проблемой, кроме Морарджи Десаи, политика. Среди тех двадцати человек он был единственным политиком. Там были ученый, председатель комиссии по атомной энергетике Индии Д. С. Котари, был ректор университета. Там были люди, имевшие отношение к самым разным областям, но ни для кого больше это не было проблемой.
Морарджи сказал:
– Я бы хотел выступить первым.
Он сидел рядом со мной. Ни он, ни я еще не знали, что с этого момента начнется наша «дружба» до конца жизни.
– Мой первый вопрос такой, – продолжал он, – мы ваши гости, и гости сидят на полу, а хозяин – на высоком пьедестале. Что это за этикет такой? Если бы вы обращались к большой аудитории, тогда было бы понятно – вы должны сидеть выше, чтобы вас могли видеть и слышать. Но здесь только двадцать человек, и это не выступление с речью, а просто беседа, просто представление людей друг другу перед началом конференции.