– Какие предметы ты хочешь изучать? Ты можешь выбрать четыре предмета.
– Я заполню эту анкету, – ответил я, – я ее подпишу и заплачу за обучение, но я бы хотел сначала познакомиться со всеми профессорами, которые здесь работают, потому что для меня личность преподавателя важнее, чем его предмет. Кроме того, я бы хотел немного ознакомиться и с программой, которую преподают эти люди.
– Это беспрецедентно, – сказал директор. – Сначала необходимо заполнить этот формуляр, только после этого можно посещать колледж.
Я сказал:
– Вам придется сделать исключение, иначе я обращусь в комиссию, которая курирует колледж, и постараюсь их убедить. Как я могу выбрать предметы, если ничего о них не знаю? Я прошу не так много – только ознакомиться со всеми дисциплинами, которые здесь преподают. Мне нужно всего две недели: я познакомлюсь с колледжем, похожу на разные занятия – я получу некоторое представление о программе, студентах, преподавателях и тогда смогу заполнить формуляр.
– Хорошо, – сказал он, – но, пожалуйста, пусть это останется секретом. Не говори никому, потому что, я чувствую, ты можешь убедить комиссию, и тогда эту идею подхватят другие студенты.
– Это естественно, – ответил я, – ведь даже если собираешься купить обычный глиняный горшок на рынке, ты обходишь разные ряды, проверяешь качество, простукиваешь стенки.
В то время прекрасные керамические горшки стоили в Индии всего один или два пенни, но покупатели все равно проверяли, нет ли в них дефекта. Если в стенке горшка есть какая-то полость или трещина, он издает совсем другой звук – если горшок сделан идеально, он звучит, как музыкальный инструмент.
– Даже выбирая дешевый глиняный горшок, люди обходят весь рынок, а я должен принять решение, которое определит четыре года моей жизни. И вы хотите, чтобы я заполнил формуляр, не ведая, что творю?
Директор сказал:
– Хорошо, я положу твой формуляр в свою папку. Две недели можешь посещать занятия просто так, но только не создавай проблем – потому что, если меня поймают с этой незаполненной анкетой, у меня будут проблемы.
– Не беспокойтесь, – сказал я ему.
Первым занятием, на которое я пошел, была история – так вышло случайно, просто когда я зашел в здание, аудитория, где преподавали историю, первой попалась на моем пути. Я подумал: «Ладно, хорошо, начнем с истории». Преподаватель читал вводную лекцию, но говорил только о таких безумцах, как Надиршах, Тамерлан, Чингисхан, Бабур, Хумаюн, Аурангзеб – обо всех завоевателях Индии.
Я спросил его:
– Вы учите нас или просто напоминаете нам, что мы родились, чтобы быть рабами? Вы учите нас истории или просто напоминаете, что мы тысячи лет были рабами и, скорее всего, всегда будем рабами, потому что такая большая страна всегда покорялась таким маленьким армиям, диким и нецивилизованным?
– Если у вас есть хоть какое-то чувство достоинства, – сказал я ему, – пожалуйста, перестаньте нести чепуху. Разве нельзя найти что-то такое, чем человек мог бы гордиться, чтобы он чувствовал, что прошлое не было всего лишь идиотским фарсом? Разве нет в нашем прошлом чего-то такого, что представляло бы наследие красоты и величия и давало бы человеку надежду на будущее?
– Ты что, пришел сюда, чтобы переписать всю программу по истории? – спросил он в ответ.
Я сказал:
– Да, полностью. Только в этом случае я смогу здесь учиться. Я пришел узнать, стоит ли на это тратить время, потому что все это бред… Зачем мне Надиршах? Зачем мне нужно что-то знать о нем? Есть нечто гораздо более прекрасное. Почему вы не расскажете о Будде, Бодхидхарме, Нагарджуне, Шанкаре, Паршванатхе, Махавире, Васубандху? Почему вы не расскажете об этих людях?
– О боже! – воскликнул он. – Я никогда не слышал этих имен! Васубандху? Я доктор исторических наук, но – Васубандху? Я никогда не слышал этого имени.
– Тогда садитесь на мое место, а я буду вас учить и расскажу кое-что о Васубандху, – сказал я. – И это не единственное имя, которого вы не знаете. Я могу назвать вам ряд других имен, которых вы также не знаете. Знаете вы Дхармакирти? Знаете Чандракирти?
– Нет, – сказал он. – Ты что, придумываешь эти имена?
– Я их не придумываю, – ответил я, – это реальные люди. Но их нет в ваших конспектах, потому что они никогда никого не убивали, никогда не захватывали стран и не создавали империй. Они не устраивали кровопролитий и массовых убийств, не насиловали женщин, не сжигали людей заживо. Что такое история? Просто вырезки из газет о древних временах. Если вы поможете кому-то, ни одна газета об этом не напишет – убейте кого-нибудь, и все газеты будут писать только об этом. О чем вся ваша история, кроме как о людях, которые всем доставляли неприятности, которые оставили раны в человеческом сознании? Вы это называете историей?
Я сказал ему:
– Если это история, то она не для меня, потому что я знаю другую историю. То, чему вы учите, на самом деле история политики. Вам нужно изменить название своего предмета – это не история, а политическая история. Я же говорю об истории человеческого разума и, в конечном итоге, об истории просветления.
Он был в шоке. Он сказал студентам:
– Я не готов сейчас что-то ответить. Я должен поговорить с директором об этом молодом человеке.
– Нет необходимости говорить с директором, – сказал я, – я уже говорил с ним вчера, и он знает, что я делаю. Я все равно к вам больше не приду, так что можете не беспокоиться – продолжайте рассказывать обо всех этих идиотах. У вас в голове только этот мусор. Очень странно, что о подлинных цветах разума вы даже не упоминаете.
Мне было очень трудно найти информацию об этих людях. Я побывал во многих библиотеках, пытаясь больше узнать о тех, кто был подлинным созидателем. Они заложили фундамент. Но мы знаем мир только с одной стороны – мир, в котором прав тот, у кого сила.
Нет, на втором уровне сила – в правде. Разум всегда стремится найти правду.
Нет смысла мериться силой с помощью мечей или бомб, убивать друг друга, потому что сила не помогает выявить правду. Как вы думаете, что будет, если Мухаммед Али выйдет на ринг с Гаутамой Буддой… несомненно, он победит в первом раунде. Второго раунда не будет. Одного удара будет достаточно – бедный Будда окажется распростертым на полу! Осознавая ситуацию, он сам начнет считать: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Он не будет ждать судью. Он даже не попытается встать и, лежа на полу, сам сосчитает до десяти и скажет: «Бой окончен – ты победил».
Но сила не доказывает, что ты прав. В мире животных, на уровне инстинктов, это естественно. Но разум полностью меняет это соотношение. Сила в правде – а что есть правда, определяется разумом, логикой, рассудком, аргументами.
* * *Именно это продемонстрировал Сократ, когда предстал перед афинским судом. Он был готов ответить на любой вопрос, который ему могли задать судьи. Он спросил их:
– В чем мои преступления? Назовите мне их – я готов ответить на все обвинения.
Они знали, что с этим человеком спорить бесполезно. Но если обвинения будут неопределенными, туманными… они надеялись, что тогда Сократ не сможет ничего возразить. Но даже если сможет, судьи не собирались с ним соглашаться, потому что это было бы против всех их правил.
Первое обвинение, которое они предъявили Сократу, было таким:
– Самое большое твое преступление состоит в том, что ты совращаешь умы молодых людей.
Сократ сказал:
– Это правда, но это не преступление. И то, что вы называете совращением, я называю созиданием. Вы развратили умы этих людей, и теперь я должен их от этого очистить. А если вы считаете, что вы правы, то почему не откроете школы, академии, как я открыл свою школу и академию? Тогда люди смогут выбирать и придут к тому, кто прав.
С тех пор как Сократ открыл свою школу, практически все школы Афин опустели – кто мог соперничать с таким учителем, как Сократ? На самом деле все учителя, у которых были свои школы, стали учениками Сократа. Он был настоящим Мастером.
Сократ сказал:
– Покажите мне хотя бы одного молодого человека, которого я совратил… И объясните, что вы имеете в виду под совращением?
– Ты учишь, что нет ни Бога, ни богов, – сказали ему судьи.
– Да, – ответил он, – потому что нет ни Бога, ни богов. Что я могу с этим поделать? От меня это не зависит. Если Бога не существует, кто совращает умы молодых людей – вы или я? Я только говорю правду. Или вы считаете, что правда может развратить ум молодого человека?
Дебаты продолжались несколько дней. В конце концов судьи постановили:
– Что касается разумных доводов, нам всем нечего ему возразить, – только представьте, ведь это был один человек, выступивший против всего посредственно мыслящего общества Афин! – поэтому мы больше не будем спорить, а перейдем к голосованию.
Сократ сказал:
– Голосованием нельзя определить, что истинно, а что нет. В действительности вероятность того, что люди проголосуют за то, что неистинно, весьма велика, потому что большинство составляют посредственности.
* * *Сократ настаивал на том, что истину следует устанавливать посредством разума. Именно с этого началась вся эволюция науки. Сократа следует считать отцом всей науки, потому что в науке истина не определяется с позиции силы. Она определяется с позиции логики, рассудка – в лабораториях, в ходе экспериментов, опытным путем.
Итак, на втором уровне сознания политика – это совсем иная материя.
Две тысячи лет Индия была порабощена захватчиками – тому есть много причин, но одна из них, наиболее важная, заключается в том, что все разумные люди Индии отвернулись от политики низшего, инстинктивного уровня. Политика и власть их совсем не интересовали. Все их интересы были направлены на то, чтобы установить истину. В чем смысл жизни? Для чего мы здесь?
Во времена Гаутамы Будды практически во всем мире второй уровень сознания достиг своего наивысшего развития. В Китае были Конфуций, Лао-цзы, Мэн-цзы, Чжуан-цзы, Ли-цзы – люди того же уровня, современники. В Индии были Гаутама Будда, Махавира, Макхали Госал, Аджит Кешкамбал, Санджай Вилетхипутта – это были недосягаемые гиганты. В Греции были Сократ, Платон, Аристотель, Плотин, Гераклит, Пифагор – они поднялись на самые вершины разума. Как будто по всему миру вдруг прокатилась волна интеллектуального озарения. Только безумцы продолжали воевать – все разумные люди были заняты поиском способа, позволяющего определить, что истинно, а что ложно.
В Индии тогда появилась такая традиция: каждый философ путешествовал по всей стране, чтобы состязаться с другими мыслителями. Но в этом не было никакой враждебности – это нужно понимать. На втором уровне не бывает враждебности, оба соперника здесь – искатели. Это дружеское состязание, а не борьба – оба хотят, чтобы победила истина. Никто не стремится одержать верх, дело совсем не в этом.
Шанкара, перед тем как вступить в дискуссию с Манданой Мишрой, прикоснулся к его стопам и попросил благословения, чтобы победила истина. Прикосновение к стопам противника – что демонстрирует этот жест? Никто не претендовал на то, чтобы одержать верх над этим человеком – он был в преклонном возрасте, и его уважали во всех уголках страны. А Шанкара был молодым тридцатилетним человеком – Мандана Мишра годился ему в дедушки. Шанкара прикоснулся к его стопам, потому что не собирался его побеждать. И он попросил благословения, но не ради того, чтобы стать победителем, а ради того, чтобы победила истина. А истина никому не принадлежит.
Такие поединки проходили по всей стране. И рождались такие мыслители, что и сейчас не встретишь такого качества, такой остроты ума – по той простой причине, что сегодня все мыслящие люди занимаются наукой. Они забросили философию. А в те времена все светлые умы посвящали себя философии.
Следует помнить, что это поединок, но уже без личной конкуренции – без стремления доказать свое превосходство; это исследование с целью найти истину. Все акценты смещаются: теперь имеет значение лишь торжество истины. В историю индийской философии вошло знаменитое изречение: Satyameva jayate – «Кто бы ни потерпел поражение, истина должна победить». Его породил не комплекс неполноценности, а подлинно высокий разум.
Эту традицию переняли Китай и Япония, там она распространилась и на другие сферы. Вот почему, если вы увидите поединок двух японских боксеров, или бойцов айкидо, или джиу-джитсу, или дзюдо, вы удивитесь – они начинают с того, что кланяются друг другу в знак великого уважения. В этом нет и тени враждебности.
Это одна из заповедей дзюдо и всех остальных боевых искусств Японии: когда вы вступаете с кем-то в поединок, это не вопрос личной вражды. Если вы опускаетесь на уровень личных амбиций, вы уже готовы к поражению. Действуя с позиций эго, вы опускаетесь на нижний, инстинктивный уровень.
В дзюдо побеждает тот, кто демонстрирует более высокое мастерство. Побеждает не человек, а искусство. Так же, как в философии побеждает истина, здесь побеждает искусство, мастерство. Ни одной секунды вы не должны думать о себе и о своей победе, потому что в тот же миг вы потерпите поражение.
И иногда случается так – это может понять только тот, кто разбирается в восточных традициях, – что встречаются два одинаково неэгоистичных бойца, и тогда никто из них не побеждает. Бой может продолжаться несколько дней, а конца все не видно, потому что никто не побеждает. Каждый день бойцы сходятся, кланяются друг другу – с огромной радостью, с огромным уважением. Каждый из них действительно уважает другого, потому что это необычный человек, и сражаться с ним уже само по себе большая честь. И бой продолжается.
В конце концов судьи вынуждены объявить: «Ни один из бойцов не может победить, потому что оба одинаково неэгоистичны – ни один не может найти способ нанести поражение сопернику». Эго – это брешь. Эго – это своего рода сон, во время которого вам могут нанести поражение. Всего на мгновение может явиться эгоистичная мысль, и вам конец. Искусства дзюдо, джиу-джитсу, айкидо – все они схожи, есть небольшие различия, тонкости, но основной принцип один. И этот основной принцип заключается в том, что, когда вы сражаетесь, вас не должно быть, вы должны быть полностью отстранены – тогда ни один меч не сможет вас ранить. И когда наблюдаешь, как бойцы сражаются на мечах, испытываешь настоящее потрясение…
Один из моих друзей – он стал моим другом, после того как вернулся из Японии – во время Второй мировой попал в плен. Он был полковником британской армии. Но он был сикх, сардар, звали его Чанчал Сингх. Для японцев он был военнопленным. В то время в Японию прибыл индийский революционер Субхаш Чандра – он попал в Японию через Германию, с санкции Адольфа Гитлера; и японцы по рекомендации Адольфа Гитлера разрешили Субхашу обучать всех индийских военнопленных тому, как надо сражаться против британской армии.
Японцам это показалось хорошей идеей – иначе эти индийские пленные были для них просто бесполезным балластом. А так как Субхаш боролся за свободу своей страны, он мог легко убедить индийских военнопленных. И для индейцев это тоже было благо. Во-первых, кто же не хочет сражаться за свою страну. Во-вторых, это лучше, чем быть обычным узником. К тому же это давало им шанс совершить побег!
Субхаш обучал их всем боевым искусствам. После войны, когда пленных отпустили, Чанчал Сингх вернулся на родину. Я как-то раз сидел в отеле с одним своим другом, и мы беседовали о свободе страны. Я говорил другу: «Просто изгнать британцев еще не значит обрести свободу. Свобода – это позитивная концепция. Можно прогнать британцев, но если ваш ум остается рабским умом, любой, кто будет стоять у власти – это могут быть и индийцы… лишит вас свободы. Да, правители могут поменяться – место белых займут темнокожие. Но неужели ты думаешь, что достаточно изменить цвет кожи правителя, чтобы рабы превратились в свободных людей? Для свободы нужны определенные позитивные изменения и трансформация ума. Если у тебя ум раба, ты будешь рабом – неважно, кто стоит у власти».
Я и сейчас так считаю, потому что прошли десятилетия, а Индия по-прежнему остается в рабстве, и даже в еще большем, чем прежде. Когда она была под властью британских колонизаторов, можно было, по крайней мере, перенести ответственность на них, сказать, что они во всем виноваты. Теперь у нас нет даже такого оправдания.
На днях до меня дошла информация о важных событиях. Такие события возможны только в стране, которая ментально настолько привыкла к рабству, что, как бы ни развивалась ситуация, люди в ней не могут ощущать себя свободными. На границе был остановлен целый грузовик с секретными государственными документами, он перевозил их в другую страну – секретные материалы! Водитель был индийцем, сопровождающие были индийцами, и грузовик принадлежал одному крупному промышленнику. После задержания грузовика арестовали и промышленника, и еще более десятка человек. Выяснилось, что, возможно, этот грузовик был лишь одним из многих, другие пересекли границу раньше. Сомневаюсь, остались ли у Индии еще какие-то государственные тайны.
Такого никогда не бывало в истории. Все секреты были проданы самими индийцами! За этим никто не стоял, никто не просил их об этом, никакие агенты из других стран. Индийцы сами связались с ними – вот он, рабский менталитет! – и спросили: «Вы хотите получить секретные документы о ядерном производстве, которое пытаются организовать в Индии?» Информация стоимостью в пятьдесят миллионов была продана за пятьдесят долларов – все секретные документы, все технологии, схемы, чертежи. Информацию скупал один француз, частный детектив. Он ничего не имел против Индии, но если такие документы отдают так дешево, их нужно брать – наступит благоприятный момент, и их можно будет продать за миллионы. Если Индия вступит в войну с Китаем, Китай будет готов заплатить любые деньги за эти документы. Если Пакистан захочет напасть на Индию, Пакистан будет готов платить – можно будет запросить любую цену.