Нельзя.
Но если уж и допустить тут присутствие постороннего, то уж никак не этого… хотя, что он может увидеть сейчас такого, о чем к вечеру не завопит вся мировая пресса? А госсекретарь США не имеет права «терять лицо» ни перед кем. Даже перед вождём людоедского племени из глубин Амазонии, если тот каким-то чудом вдруг попадёт в этот кабинет.
А на экране горело здание ООН, из окон рвались клубы дыма. Ловкий кинооператор ухитрился поймать в кадр выпавшего из окна человека и крупным планом показал его последний путь — до тротуара.
— Ужас… — вздохнул визитер.
— И это говорите мне вы?! — удивился Доунс. — Вы, чья страна, несомненно, приложила руку и к сегодняшнему происшествию? Да я просто теряюсь — с чего начать?
Посол Австралии Джодия Фокс печально улыбнулся.
— Сэр Роберт, вы можете начинать с чего угодно. Надеюсь, я смогу удовлетворить ваше любопытство.
Вот даже как?
Госсекретарь слегка удивился.
— Так вы и эту встречу запросили именно на данное время, учитывая… — он кивнул на телеэкран.
— Ну, во-первых, мистер госсекретарь, эту встречу вы назначили сами. При этом ваши помощники проигнорировали мою просьбу, которая последовала чуть раньше. Впрочем, вас самого, какой вариант ответа с е й ч а с устроил бы больше?
А вот это был удар мастера!
Британская школа, да…
Доунс как-то даже потерялся с ответом, чем дал собеседнику время посмотреть на ещё один пожар, разгоравшийся на телеэкране.
Наконец, хозяин кабинета собрался с мыслями.
— Поясните ваши слова, — сухо прокомментировал он реплику австралийского посла.
— А что тут пояснять? — пожал плечами Фокс. — Крупнейший город сильнейшей страны мира, главы НАТО — атакован среди белого дня всего двумя военными кораблями! Которые, и я в этом не сомневаюсь, выполнив свою задачу, попросту уйдут. Безнаказанными! И где вся ваша военная мощь? Где самая могучая армия земного шара и непобедимый военно-морской флот? Отчего же они не спешат защитить с в о й город?
— Вы забываетесь, сэр!
— Ничуть! И, хотя это чудовищно произносить именно сегодня, я рад, что увидел на телеэкране не Сидней или Мельбурн. Да — жуткая трагедия! Да — сильно пострадавший город. И я официально, от лица правительства своей страны, выражаю, в вашем лице, народу США свои искренние соболезнования! Но — это не м о й город! А он вполне мог оказаться на его месте…
Госсекретарь наклонил голову набок.
— Подробнее, пожалуйста…
— Когда к вам, вечером на окраине, подойдут незнакомые парни с обрезами и вежливо попросят сдать в аренду старый сарай, которым вы давно не пользуетесь, как долго вы будете им возражать? Особенно в том случае, когда узнаете в них тех самых головорезов, что недавно убили шерифа и сильно надрали холку его помощникам. Да, они там тоже кого-то потеряли… но это не сильно сказалось на их гоноре.
— Обращусь в полицию.
— Полиция и свой-то офис от них защитить не в состоянии, как оказывается…
— Интересные у вас, однако, рассуждения…
Фокс печально вздохнул.
— Сэр Роберт, вам хорошо вести разговор с позиции сильной и могущественной страны. Которую все уважают и побаиваются. Но даже вы не можете сейчас нанести ядерный удар по кораблям противника в своём порту. Да, вероятнее всего, вы их потопите. Но что станет с городом? А что вы хотите от нас? Мы не располагаем столь мощными вооруженными силами, наш военно-морской флот — слабое отражение вашего. Вы скажете — НАТО! Ок, но даже сильная объединенная эскадра вашего, немецкого и русского флотов с большим трудом смогла взять верх всего над двумя противниками! При этом, насколько мне известно, последующего сражения она уже не выдержала бы. Один из повреждённых кораблей вы ведь и сами затопили на обратном пути, так? И в свете всего этого, у меня и у правительства моей страны возникают очень большие сомнения в том, что для нашей защиты НАТО ухитрилась бы где-то изыскать куда как более существенные силы!
— Следует ли понимать ваши слова таким образом, — сухо произнес госсекретарь, — что ваше правительство отказывается приносить свои извинения за произошедшее?
— Да, сэр Роберт. Мы не собираемся извиняться. Да и за что, собственно говоря? В военный союз, направленный против вас мы не вступали, территория острова была абсолютно законно сдана в аренду частной фирме, американской, кстати говоря! Мы не осуществляли поставок запрещённых материалов, не передавали какую-либо информацию… Ведь ваши специалисты ничего подобного так и не нашли?
— А ваши граждане, которые вели огонь по нашим военнослужащим?
— Частные лица, не находящиеся на государственной службе. Вы бы лучше Украину бы поспрашивали — там целый дивизион их ПВО стоял! В форме и со знаками различия, между прочим!
— Среди погибших нашлись лица с шевронами ваших спецподразделений.
— Отставники. Имеют право. И у вас такая практика есть… Мы уже предоставили соответствующим службам госдепартамента их личные дела — там все предельно прозрачно и ясно. Они все уволились с государственной службы задолго до произошедших событий.
Доунс хмыкнул.
— Послушать вас, мой друг, так вы и вовсе — пострадавшая сторона! Только пожалеть остается! И ни в чем вашей вины нет, все действия законны и правильны…
— Это, кстати, уже подтвердили ваши юристы — мы передали им копии заключенных договоров. Все претензии могут быть высказаны только к фирме-арендатору. Вот в её действиях присутствует целый букет всевозможных нарушений.
— Интересно, почему об этом стало известно только сейчас?
— Полагаю, ваши службы разберутся. Фирма американская, её глава — Билл Аткинс, достаточно известный человек, общественный активист… Полагаю, что у вас не возникнет проблем его опросить.
— И вы, мистер Фокс, реально полагаете, что вам все это сойдёт с рук?!
Австралиец кивнул на телеэкран.
— Мистер госсекретарь, вы видите эти два корабля?
— Ну?
— И вы видите, что они творят с вашим городом? Всего два корабля?
— Что из этого следует?
— А я их видел девять — и напротив нашего берега. И хорошо понимал, чем закончится наше упрямство в уступке им этого маленького островка. Да, разумеется, все цивилизованное человечество в очередной раз содрогнулось бы от ужаса и негодования… высказало искреннее сочувствие и соболезнование… даже оказало бы помощь в разгребании завалов и похоронах погибших! Кто-то, наверное, неплохо потом на этом заработает! Но «черные корабли» тем временем наведут орудия на другой город… И вскоре выражать сочувствие станет уже некому. Мы очень не хотим воевать и боимся такой войны.
Австралиец встал и откланялся.
Но оставлять за ним поле боя?!
Дудки!
— Интересно, что скажут страны Содружества по этому поводу? — так сказать, «парфянская стрела» Доунса.
— А правительство Ее Величества давно уже в курсе происходящего, мистер госсекретарь…
«Парфянская стрела» со звоном ударилась в подставленный щит и, отскочив, ужалила самого стрелка!
«Черные корабли» ушли.
Да, их отход был нелегким — берег использовал всё, что только было возможно. Одних ракет, после того, как корабли отошли в море на тридцать миль, и вероятность случайного попадания отклонившейся ракеты в какой-нибудь важный объект резко снизилась, было выпущено более ста штук. Нескольких попаданий достичь-таки удалось. Тряхнули стариной и ВВС — поднятый по тревоге «Б-52», опорожнил бомбоотсеки с большой высоты. И вот тут попадание, по крайней мере, одной двухтысячефунтовки было зафиксировано на камеры бомбардировщика. Этот снимок (и в самом деле эффектный) тотчас же попал на страницы почти всей прессы. И действительно — окружённый плотным кольцом разрывов «утюг» почти наверняка должен был пойти на дно от таких повреждений. Должен был — но не пошёл, корабль не находился в это время в воде… А воздушная прослойка основательно снизила эффективность ударной волны.
Пилоты сделали максимум возможного, и не их вина, что результат оказался меньше ожидаемого — они старались. Достичь такой точности бомбометания с большой высоты способны только русские и их новыми прицелами. А для всех остальных — так и вовсе задача практически невыполнимая — но они смогли!
А в какой-то момент от операторов радаров и пилотов самолетов-разведчиков поступил сигнал — «Цель не наблюдаем».
«Черные корабли» включили на полную мощность генераторы полей. Собственно говоря, это можно было бы сделать и раньше, но — так не произошло.
Почему?
Данный вопрос продолжал терзать умы членов президентской команды, когда они собирались на экстренное совещание в Ситуационном центре.
Его и задал всем собравшимся президент.
— Это был декларативный жест — «мы вас не боимся!», — предположил заместитель начальника Объединённого штаба, вице-адмирал Лански. — Похоже, нас хотели демонстративно унизить — и во многом им это удалось…
Его и задал всем собравшимся президент.
— Это был декларативный жест — «мы вас не боимся!», — предположил заместитель начальника Объединённого штаба, вице-адмирал Лански. — Похоже, нас хотели демонстративно унизить — и во многом им это удалось…
— Соглашусь, — кивнул его коллега-пехотинец. — Весь этот налёт — одна большая показуха. Военных целей поразили мизерное количество, зато по городу отстрелялись со всем прилежанием.
Да, подумалось многим из собравшихся, этой цели противник достиг с несомненным успехом. Здание ООН так и не смогли потушить до сих пор, ему был причинён громадный ущерб. Полыхали пожары и в портах. Там продолжала гореть разлившаяся нефть, а угроза взрыва танкера так и не была устранена до сих пор.
Падение крупнокалиберных снарядов на улицах привели к массовой панике и большому количеству пострадавших. Город не помнил такого со времён и вовсе незапамятных! Потери были не только от осколков и взрывной волны, сколько от последствий возникшей после этого паники. В город срочно вводились части национальной гвардии — во многих районах уже вспыхнули беспорядки со стрельбой и насилием. Появились даже новые очаги пожаров.
Только предварительные подсчеты давали страшные цифры — более восьмисот погибших! Около пяти тысяч раненых — и это число все время росло.
А материальный ущерб грозил достичь и вовсе астрономической цифры. Высказывания советников рисовали уж совсем мрачную картину.
— Ряд страховых компаний отказываются производить страховые выплаты — такие случаи условиями страховки не предусмотрены. Что, в свою очередь, приведёт к неминуемому банкротству множества компаний и предприятий. Производить устранение последствий своими силами и средствами они не в состоянии. По имеющимся сведениям, страховые компании срочно пересматривают условия предоставления своих услуг, что вызовет их существенное подорожание. На бирже зафиксирован обвал курса акций множества компаний, — сообщил один из советников президента.
— Профсоюзы пожарных и медицинских работников настаивают на применении повышенного коэффициента — работа их сотрудников производилась в условиях боевых действий, а это предусматривает введение надбавки за риск…
— Полностью парализована работа морского порта и морвокзала…
— Затруднения в работе железнодорожного вокзала…
— Остановлено движение на нескольких участках сабвея — не устранены последствия артобстрела…
«Входящий звонок по системе Скайп, абонент неизвестен» — высветилось сообщение на дисплее.
— Слушаю вас! — привычно-вежливо ответил оператор.
— Парень, это Билл Аткинс говорит! Дай-ка мне сюда своего босса!
— Простите, сэр, но кого именно вы имеете в виду?
— А я разве звоню не в Белый дом? Или в справочнике указан неправильный номер? Кто у вас тут главный босс?
— Вы имеете в виду президента Соединенных штатов?
— А здесь есть ещё кто-то, кто отдает приказы уже ему?
— Простите, сэр, но президент сейчас проводит совещание…
— От которого ему придётся оторваться, если он хочет выслушать кое-что действительно важное!
— Извините, сэр, но я не могу этого сделать. Вы можете оставить своё сообщение, и о нём будет незамедлительно доложено. С вами…
— У тебя связь с департаментом полиции Нью-Мексико есть?
— Разумеется, сэр.
— Вот и свяжись с ними. Там ты быстро поймёшь, что серьезных людей надо слушать сразу. Запомни время — сейчас одиннадцать часов и две минуты. Нужное вам время — плюс пять минут. Всё. Через десять минут я тебе перезвоню… — и в трубке пискнул сигнал отбоя.
Прямо с экрана оператор набрал телефон департамента полиции указанного города. Трубку поднял дежурный офицер. На вопрос о том, что должно произойти в то время, что указал неизвестный, он только удивлённо хмыкнул.
— Ничего. У нас не запланировано никаких специальных мероприятий в течение ближайшего часа.
— Осталось две минуты. Подождём.
— Как вам будет угодно, сэр… Сейчас!
Что-то зашумело, какие-то крики… звонки телефонов…
— Сэр, взрыв большой мощности на нефтепроводе! Масштабы разрушений устанавливаются!
Следующий звонок Аткинса с нетерпением ожидало уже несколько человек.
— Ну? — говорящий был на удивление спокоен. — Моё послание до вас дошло, или требуется дополнительная аргументация?
— Сэр, вы хотите о чём-то поговорить?
— А это ещё кто?
— Я сотрудник администрации президента Соединенных штатов. Моё имя…
— Меня совершенно не интересует! И разговаривать я буду только с вашим главным боссом. Ну?!
— Но мистер президент сейчас чрезвычайно занят! У нас произошли трагические события…
— Именно по этому поводу я и звоню, недоносок! Мозги включи! Или мне ещё что-нибудь взорвать?! — разозлился собеседник.
— Я переключаю вас на президента.
— Сделай, будь так добр, чтобы мы могли видеть друг друга, я даю картинку…
Когда на большом экране, который висел над совещательным столом в Ситуационном центре, появилось изображение пышноусого румянощекого здоровяка, находившиеся в помещении люди озадаченно замолчали. Кроме президента США и парочки его советников, никто не был в курсе последнего разговора.
— Мистер Аткинс, президент Соединённых штатов Америки вас слушает.
Здоровяк с интересом осмотрел помещение и, увидев президента, кивнул ему в знак приветствия.
— Мистер президент, чтобы сразу снять все недоговорённости — я за вас не голосовал! И являюсь вашим стойким и последовательным противником. Однако! — он поднял палец к небу. — Я являюсь патриотом своей страны! Не в том, разумеется, состоянии, в которое вы лично и большинство вашего окружения её превратили. Это понятно?
— Да, мистер Аткинс, — кивнул президент. — Я уважаю ваш выбор, независимо от того, каким он является. Мы — свободная страна!
— Был когда-то наш народ свободным… пока всякие умники не вмешались… — не принял линию разговора усач.
— Мистер Аткинс! — вмешался в разговор советник по безопасности. — Вы хотели нам что-то сказать?
— Кто это такой? — неприязненно покосился на него тот.
— Я советник по национальной безопасности! Джим Мюррей, к вашим услугам!
— А… так это ваша подпись стоит на большинстве бумаг, которые разваливают нашу страну…Вы мне не интересны, сэр! Однако — к делу! Ронни!
В кадре появился ещё один персонаж. Хладнокровный и невозмутимый — от экрана словно холодом повеяло. Короткая стрижка, полувоенный комбинезон, широкий пояс с какими-то приборами. Узкие, близко посаженные глаза, прямые брови, тонкие, плотно сжатые губы.
— Позвольте представить, — раскланялся перед объективом Аткинс. — Эти парни зовут себя вайнами. Что-то в них есть от джапов, но это ребята конкретные и не маменькины сынки. Тут никому не нужно вытирать сопли. Ронни, будь так добр, скажи господам что-нибудь по-вашему… а то, с них станет объявить всё это цирком.
Вайн улыбнулся! Совсем по-земному, на секунду он вдруг стал каким-то понятным и даже близким.
— Аге. Нирея мор соулт. Оолер. Керемгенси арен, — он осмотрел зал совещаний. — Мне было интересно вас видеть всех.
В зале наступила мертвая тишина, только шуршали вентиляторы охлаждения многочисленной аппаратуры.
Президент молчал, молчало и все его окружение.
— Э-э-э… мистер Ронни, мы также рады вас видеть! И приветствовать в вашем лице… — нашелся, наконец, президент.
— Найр! — поднял руку вайн. — Не рад. Не привет. Я вас вижу — это хорошо. Вижу вас прямо — это правильно. Вы поймете то, что мы хотим вам сказать.
И он отступил назад, дав место у камеры Аткинсу.
— Вопросы? — поинтересовался тот. — Чтобы не было недопонимания — Ронни не чиновник ихнего госдепа, он военный инженер. И никаких переговоров вести не уполномочен.
Камера описала полукруг. И стали видны ещё несколько соотечественников вайна. Они выполняли какую-то работу. Копались в земле, помогали возводить какие-то конструкции. По соседству с ними работали самые обыкновенные люди. Многие — в военной форме и с оружием.
— Ваши спецы, мистер президент, небось, сейчас себе вены сгрызли, пытаясь установить наше местонахождение. Успокойте их, тут тоже собрались не выпускники воскресной школы — у вас ничего не выйдет. Не тратьте понапрасну время, лучше слушайте. Дважды тут никто ничего повторять не собирается.
— Мы вас внимательно слушаем! — успокоил его президент.
А на угловом мониторе тем временем появилось личное дело собеседника.
«…Билл Морган Аткинс, год рождения… штат Техас. Ветеран сил специальных операций, 26 лет безупречной военной службы, участник множества операций, как внутри страны, так и за рубежом. Старший уорент-офицер 4 класса, уволен „с почетом“…»