Список наград бывшего уорент-офицера занял почти половину экрана. Судя уже только по нему, даже не вдаваясь в прочие, никому ничего не говорящие названия миссий и операций, можно было сделать вывод о том, что собеседник президента был далеко не новичком в военном деле.
Имелись там и иные, для постороннего глаза ничего не значащие пометки. Но глядя на то, как внезапно побледнев, схватился за телефонную трубку один из представителей министерства обороны, присутствовавшие в комнате люди почувствовали — что-то не так! Что-то о ч е н ь сильно не так!
— Так вот, мистер президент! — усач прошелся перед камерой. — Чтоб вы понимали — я тут не один такой патриот. И нам всем, кто проливал кровь за свою страну, а не лил чернила ведрами, как большинство ваших советников, всё, что тут происходит последние годы очень, знаете ли, не по душе! Где это видано, чтобы суд, по иску какого-то прощелыги, какого я и в глаза-то никогда не видел, отбирает у меня ранчо, принадлежавшее ещё деду?! И только потому, что где-то там, в глубине, может быть какая-то там сланцевая нефть? Это — моя земля, мистер президент! Более ста лет, между прочим! Ну и что, что соседи продали свои участки — я-то здесь при чём?! Не даю разрешения бурить — так и не дам! И мне тридцать восемь раз наплевать на чей-то там бизнес!
Он наподдал сапогом по земле — взлетел песок.
— Вот во что превратили мою землю — в бесплодный песок! Нельзя пить воду, она горит! Негде пасти скот… Да, что я вам всё это рассказываю? Вам, наверное, уже пять раз прокрутили мое личное дело — а там всё это есть… Да и не обо мне разговор!
Где это видано, чтобы бандита, прострелившего человеку ногу, отпустили прямо из суда? И только потому, что он, видите ли — несчастный наркоман и, прости меня Всевышний, гей?! Это что — индульгенция на всю жизнь? Как так выходит, что долг в какую-то тысячу долларов, который мирно гасился понемногу, внезапно вырастает в совершенно неприличную сумму? И его невозможно погасить уже в принципе? Пока мы на войне — всё «ок», парни! Вы нужны своей стране! А когда мы возвращаемся — что мы видим дома?
А на мониторах тем временем продолжали всплывать всё новые подробности личной жизни Аткинса. И большинство из того, что он сейчас говорил, соответствовало истине. Он многократно судился с властями штата и даже с правительством США. С вполне предсказуемым результатом, плевать против ветра — занятие совершенно бесперспективное. Особенно — против финансового ветра. Да будь ты хоть трижды герой и ветеран — мешать большому бизнесу не разрешено никому.
— Словом, мистер президент, мы все вскоре поняли — это не просто так, это сознательная политика. Когда негры и латиносы, палец не согнувшие ради процветания страны, всю жизнь живущие на вэлфере, вдруг имеют куда больше прав, чем те, кто рисковал за неё жизнью… Эта страна умирает! И вы — именно вы, мистер президент! И все ваше окружение этому активно способствуете! Вы нарушили свою присягу — а ведь клялись на Библии! И Всевышний вас неминуемо покарает! Но — потом. После нас.
Бывший уорент-офицер кому-то махнул рукой. Камера сдвинулась и последовала за ним. Оператор явно не был профессионалом своего дела, изображение порой съезжало куда-то в сторону. Но звук — звук оставался неплохим.
Наконец движение прекратилось, и в кадре снова появился Аткинс.
— Так вот, мистер президент! Вынужден констатировать тот факт, что вместо нации крепких парней, солдат и моряков, мы все стали страной мошенников — юристов и адвокатов! Куда, впрочем, по моему глубокому убеждению, можно добавить и наших банкиров — всех сразу! Мы проиграли все войны за последние пятнадцать лет! О, да, вы мне скажете сейчас, что мы свергли тех правителей и отдали их под суд! Ну, как же — мы повесили Саддама! И что, по нашим парням там сразу же перестали стрелять? Нет Каддафи! Ну, да — там сразу же воцарился мир и благоденствие! Нет? Странно… Даже чертов Афганистан — и тот, после стольких лет нашего там присутствия, отчего-то продолжает исправно поставлять клиентов для Арлингтонского кладбища. Почему так, мистер президент? Русские взяли Крым — вообще без выстрела! Это тоже ни разу не маленькая территория с большим населением. И да — там тоже есть мусульмане! Но отчего-то никто из них не взялся за автомат — почему? Что не так?
— Но, мистер Аткинс! Законы нашей страны принимало всё её население!
— Да, ладно уж вам врать-то… — отмахнулся усач. — Население… скажите ещё — избиратели! На что мы можем повлиять? Что вы сделали с армией?! Да у нас количество адвокатов превышает все разумные потребности в несколько десятков раз! Отчего же на пути снарядов, которые упали на богом проклятый Нью-Йорк, не встали несокрушимые ряды ваших любимых юристов? Или вы предлагаете защищаться от противника пачками акций? Рано или поздно, но это должно было, наконец, произойти! И вот — появились товарищи Ронни. Это для вас они враги, а по мне — так посланцы божьи! Кто-то же должен был покончить с этим неразумным положением вещей? Когда адвокат главнее солдата, а вечно безработный наркоман может класть болт на все законы — и ничего ему за это не будет!
— Мистер Аткинс! Во многом вы правы, я признаю ваши слова, но нельзя же так…
— Можно, мистер президент. Вы — не можете, согласен. Вас опутывают по рукам и ногам всякие крючкотворы. Так вот — я даю вам шанс! Макс — картинку дай!
В поле зрения камеры возник цилиндр оливкового цвета.
— Знакомая штучка, мистер президент? «Саддамчик» — M-159 Mod. 4 SADM. Вы-то уж должны были про это знать… План «Тандер» — слышали такое словосочетание? 567-я инженерная рота — знакомое подразделение? Правда, это в Европе, но ведь и у нас дома тоже ведь была такая часть — и не одна! Рано или поздно — но это должно было произойти. Оставалось за малым — найти тех, кто з н а е т. Знает — где взять и куда положить. Я — как раз из них! Вот меня и нашли… Что это вдруг схватился за сердце ваш советник по Национальной безопасности? Плохо стало? Так это — ещё начало! Приведите его в чувство, парень пропустит самое интересное!
Цилиндр подняли чьи-то руки, и он исчез из поля зрения камеры. Снова появился усач.
— Я сейчас не стану распространятся ни на какие отвлечённые темы. У вас есть неделя, мистер президент. Заканчивайте этот балаган, отменяйте идиотские законы последних лет. Гоните в шею всех этих «мокроспиных», а навести порядок дома, вам помогут настоящие патриоты своей страны. Дайте юристам, наркоманам и прочим дармоедам кайло в руки — и на добычу угля, пусть принесут хоть какую-то пользу своей стране. С вайнами поговорите, наконец — им не так-то уж многое и нужно от нас. Не пробуйте искать это место, Ронни с товарищами сделают так, что вы ничего не увидите. А если всё же, кто сунет сюда нос раньше времени… то у вас не будет и этой недели. И да — я не собираюсь держать всё это в тайне!
— Но… это же вызовет такую панику на бирже!
— И что? Да мне насрать! Кто-то выскочит в окно на Уолл-стрите? На здоровье — пусть полетает напоследок!
Экран потух…
Заявление правительства Российской федерации.
«…В связи с осложнением международной напряжённости произведены работы по военному переоборудованию островов Курильской гряды. Гарнизоны указанных островов значительно усилены личным составом и современным вооружением. Острова и прилегающие территории укреплены в инженерном отношении.
В связи с этим, министерство иностранных дел РФ уполномочено заявить, что с момента опубликования данного решения, Российская федерация в одностороннем режиме выходит из режима обсуждения статуса указанных островов. Прекращаются все поездки иностранных граждан на данные территории. Все связанные с этим соглашения денонсируются. Острова и все прилегающая к ним акватория объявляются зоной, безусловно закрытой для пролета над ней воздушных судов и захода любых иностранных кораблей. В случае нарушения режима закрытой зоны, безопасность нарушителя не гарантируется. Соответствующим службам и органам Российской федерации даны поручения по поддержанию установленного порядка на указанных территориях…»
Посол Японии оказался ранней пташкой — его визит в министерство иностранных дел был заявлен на одиннадцать часов утра.
Разумеется, его приняли — лично министр.
— Господин министр! По поручению правительства своей страны…
— Что у вас там? Нота протеста? Давайте… — министр протянул руку. Открыл папку.
— Да вы присаживайтесь, господин Ямура… разговор легким не будет.
Прочитав документ, главный дипломат страны кивнул.
— Ну, примерно такой реакции мы и ожидали… ничего нового… От себя что-нибудь хотите сказать, господин посол?
— Мы возмущены! Вся страна негодует! Вы попрали все, что было сделано прогрессивного за последние двадцать лет!
— Мы? — министр положил на стол тонкую папку. — Почитайте пока… Анечка, кофе нам, пожалуйста!
— Мы? — министр положил на стол тонкую папку. — Почитайте пока… Анечка, кофе нам, пожалуйста!
Секретарша принес чашечки с кофе, аккуратно расставила их на столе. Российский дипломат пригубил — хорошо!
Но чашечка японского посла так и осталась нетронутой… и вскоре кофе остыл. По знаку хозяина кабинета её заменили — но и новая чашка оставалась нетронутой, посол читал…
Наконец он перевернул последнюю страницу. Осторожно закрыл папку и передал её помощнику.
— Но…
— Для вас это новость? — прищурился россиянин. — А вот мы с этим живём!
— И… я… я должен доложить об этом своему правительству!
— А вы думаете, что там до сих пор не в курсе дел? Заодно можете сообщить, что мы, хорошо понимая, какая роль отводилась вам в будущем, также понимаем и то, что с утратой столь важных для вас позиций, ценность собственно Японии, в глазах ваших союзников стремительно падает. И да — мы идём на это сознательно. Вы могли обратить внимание, что большинство заключенных ранее между нашими странами контрактов в настоящий момент уже исполнены. А новых отчего-то не предложено… Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему?
— Да…
— И на будущее. Возврата к любым прошлым договорённостям — не будет ни при каких обстоятельствах! Ни при каких, это понятно? Мы уважаем народ Японии и высоко ценим наши отношения — но «своя рубашка ближе к телу». И этот принцип отныне становится главенствующим. Ни один международный договор отныне не будет ущемлять территориальных интересов России. Ни один…
Министр встал, поднялся и посол.
— Могу вам сообщить, что послы некоторых других государств тоже приглашены ко мне на приём. Их ожидает не менее серьезный разговор, — протянул руку главный российский дипломат. — Всего хорошего, господин Ямура!
— Ну, — обвел глазами собравшихся президент США, — я хочу знать — в чём мне солгал Аткинс?
— Почти ни в чём, мистер президент, — ответил министр обороны. — В большинстве случаев он был абсолютно искренен.
— И эта самая рота… как там её?
— 567-я инженерная? Да она существовала в составе наших войск, дислоцированных в Германии. Основное назначение подразделения — использование спецбоеприпасов для минирования особо важных объектов.
— То есть — ядерных?
— Да, мистер президент.
— А план «Тандер»?
Генерал кивнул.
— И это правда. Он разработан на случай вторжения противника на территорию США. Предусмотрена сто семьдесят одна точка возможной закладки ядерных мин. Так, чтобы их подрыв причинил бы максимально возможные в данной местности разрушения. Аткинс служил в здешнем аналоге 567 роты. И знал сорок две такие точки.
— И у него есть ядерная мина? Они же все давно уничтожены!
— Кх-м-м… — прокашлялся министр. — К сожалению… не все.
— Так… — президент ослабил воротник. — Есть у него мина или нет?
— Мы проверяем данный вопрос. Пока… пока мы не можем ответить со всей определённостью…
— А какова процентная вероятность того, что он не лжёт?
— Свыше семидесяти процентов, мистер президент.
— Прекрасно… Ну, кто у нас выступит очередным черным вестником? Министр финансов?
— На бирже паника. Мы вынуждены были приостановить торги. Но даже то, что уже произошло, внушает самые серьёзные опасения. Прогнозы… самые неутешительные.
После некоторого молчания слово взял госсекретарь.
— Боюсь, в предстоящем конфликте с вайнами, мы не сможем рассчитывать на помощь стран британского содружества наций.
— Разве сама Британия не член НАТО? Или правительство Её Величества не наш союзник?
— Они… они уже давно контактируют с вайнами. Не напрямую, но…
— Так…
— Германия сообщила, что её производственные мощности по выпуску тяжелых орудий ориентированы на русский рынок. Турция и Япония… вы и сами всё знаете. Китай нас не поддержит, они однозначно дали это понять.
— Что ещё? Я же вижу, что у вас ещё что-то есть!
— Да, мистер президент. Есть… есть послание от вайнов.
— Так что ж вы?! — вскочил с места хозяин Белого дома. — Где оно?!
— Боюсь, — госсекретарь выложил на стол два листа бумаги, — вам это сильно не понравится…
В наступившей тишине слышен был только шорох бумаги.
— Так… — хрипло произнёс президент США. — Генерал Гроувер, попрошу вас остаться, всех остальных не задерживаю…
Когда члены президентской команды покинули кабинет, он толкнул бумаги министру обороны.
— Прочитай это, Джарвис!
Тот пробежал глазами текст и поднял взор на президента.
— И что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
— Что делать?
— Здесь, — ткнул пальцем в бумаги генерал, — импичмент для тебя и суд Линча для нас всех. Впрочем… возможно, что и для тебя тоже — но потом.
— Не дурак, понимаю! Делать-то что?!
Министр обороны кивнул на шкаф слева. Что там? Сувениры и подарки от глав различных государств…
— Футбольный мяч! Помнишь, он тогда сказал — «Мяч на вашей половине поля, мистер президент!»
— И ты думаешь…
— Есть другое мнение?
Хозяин Белого дома промолчал.
Министр обороны обошел стол и поднял трубку.
— Джессика? Соедините босса с русским президентом. Да, я знаю, что там сейчас ночь! Скажите, что это срочно!
Через минуту в трубке прозвучал голос секретаря.
— Сэр, русский президент на связи.
— Держи! — протянул телефонную трубку генерал. — Этот разговор ты должен вести сам…
Конец