– Похоже, вы хороши в таких делах. Наверное, Вестабул объяснил ему, как она добилась возвращения Дэйвиса.
– Я не спрашиваю о ваших дальнейших планах,- продолжил глава полиции.- У нас нет времени на эти частности. Но в сложившихся обстоятельствах я хотел бы убедиться, что Мин и Долфин не пострадали при захвате корабля.
– Они перенесли лишь пару оскорблений. Дэйвис одобрительно кивнул. Морн сохраняла ту же бесстрастность, что и Уорден. Ее голос не выдавал никаких эмоций.
– При желании вы можете убедиться в этом. Однако в данный момент директор Доннер занята. Я позволила ей выполнять обязанности временного руководителя полиции Концерна. Взамен она приказала капитану Юбикве не вмешиваться в мои действия.
На этот раз Уорден не медлил.
– Они слышат меня?
– Наш разговор транслируется через динамики громкой связи, - ответила Морн.- Вас слышат все, директор.
«Отныне никаких секретов».
– Долфин? - спросил Уорден. - С вами все в порядке?
Голос Диоса исказился помехами. Капитан Юбикве открыл рот для ответа, но затем посмотрел на Морн. Она повернулась к нему и молча кивнула.
– Нет, директор. Я не в порядке.
Бас Долфина дрожал от злости и обиды.
– Все пошло не так, и я не знаю, что делать с этим. Мне не понятно, как мы оказались в таком дерьме. Но я могу заверить вас, что за последние дни мы приняли несколько решений, которые оказались вполне разумными.
– Уверен, что так оно и есть, - извиняющимся тоном ответил Уорден. -* Рад был услышать ваш голос.
Помолчав, он добавил:
– Морн, а Энгус с вами? Он тоже слышит меня?
Термопайл удивленно склонил голову на бок. Желваки на его скулах напряглись. Дэйвис содрогнулся. По неясным для него причинам он боялся, что Уорден воспользуется приоритетными кодами киборга. Отголоски веры и идеализма в голосе Диоса убеждали его в обратном. Но Дэйвиса уже тошнило от принуждения, и он не хотел, чтобы Уорден вновь прибегал к нечестным методам.
Возможно, Морн испытывала те же чувства. Однако она ничем не выдавала своих сомнений.
– Да, директор, он слышит.
В ее голосе появилась язвительность.
– Вся уцелевшая команда «Трубы» находится на мостике.
Уорден не стал интересоваться погибшими людьми. Похоже, что этот вопрос его не волновал.
– Энгус, - сказал он, - я удивлен, что вам удалось так много сделать. Вы хорошо потрудились.
Диос подождал пару секунд, надеясь на ответ. Когда Энгус промолчал, он спросил:
– Надеюсь, с вами все в порядке?
Морн посмотрела на Термопайла и кивнула ему, как Долфину. Ее взгляд помрачнел от боли и тревоги. Энгус разжал челюсти.
– Это будет зависеть от ваших приказов,- огрызнулся он.
Дэйвис сжал ладонь на рукоятке оружия. Чтобы как-то успокоить стучавшее сердце, он глубоко вздохнул и задержал дыхание. Из динамиков раздалось недовольное восклицание.
– Я не собираюсь отдавать вам приказы.
Голос Уордена намекал на усталость и горечь потерь.
– Думаю, что Мин уже пыталась сделать это. Но если кораблем управляет Морн, то, значит, вы нашли какой-то способ обойти приоритетные коды. Мы говорили об этом однажды.
Наверное, он понял, что Ник выбыл из игры. Здесь большого ума не требовалось. Если бы Саккорсо получил власть над Энгусом, ситуация на борту «Карателя» выглядела бы иначе.
Термопайл поднял руки к лицу и потер покрасневшие щеки.
– В таком случае, - ответил он, - я скажу вам правду. Со мной тоже не все в порядке. Толстяк Юбикве не так глуп, каким кажется на первый взгляд. Он верно заметил, что мы здесь оказались в полном дерьме. Но в отличие от него и остальных я знаю, чем мы тут занимаемся.
Занимаемся? Дэйвис с удивлением посмотрел на Термопайла. О чем он говорил?
– То есть? - осторожно спросил Уорден. Энгус мрачно усмехнулся. Пропустив сентенцию
Диоса мимо ушей, он с вызовом произнес:
– Мы ожидаем, что вы сдержите, по крайней мере, одно из ваших обещаний. Я уверен, что каждый из нас надеется на что-то свое, но лично мне хотелось бы увидеть, как вы разберетесь с преступлением, совершенным вами против меня.
Глаза Морн непроизвольно расширились. Дэйвис прикусил губу. Мать и сын не учли той возможности, что Диос мог дать Термопайлу какое-то обещание. Несмотря на агрессивное отношение к главе полиции Энгус действительно говорил ему правду.
– Я подумаю над этим,- ответил Уорден.- Перед принятием решения мне нужно оценить ситуацию.
– Хорошо, - проворчал Термопайл. - А пока вы прицениваетесь, я скажу, о чем думаем мы. Нам не терпится узнать, какой мутаген вам ввел Марк Вестабул.
Уорден вздохнул.
– Не волнуйтесь об этом, - ответил он. - У меня во рту таблетка с ядом. В случае необходимости я без колебаний раскушу ее.
Он твердо добавил:
– Мне не хочется превращаться в амниона. Дэйвис верил ему. Он и сам был готов совершить
самоубийство. Несмотря на статику и помехи, голос Уордена не вызывал никаких сомнений. Морн тоже безоговорочно доверяла Диосу большую часть своей жизни. Дэйвис чувствовал, что лояльность главе полиции Концерна укрепляла его позицию. При таком настрое он относился к своей возможной участи гораздо проще, чем когда был наполнен яростью и страхом.
Морн вонзила пальцы в волосы, отгоняя воспоминания о «честном» Диосе. Она напомнила себе, что директорат полиции Концерна рудных компаний оказался полностью коррумпированным.
– Зачем вы говорите нам об этом? - с раздражением спросила она. - Чего вы добиваетесь? Я уже сказала, что не считаю себя копом. Я не подчиняюсь вам. Наши планы не будут зависеть от вашей пилюли с ядом - есть она у вас или нет!
– Я это учту, - ответил Уорден.
Пленение на борту «Затишья» подталкивало его к решительным поступкам.
– Однако вы должны понять, с кем говорите. Я не какая-то амнионская пешка, которую вы можете игнорировать. Я Уорден Диос! И я здесь выполняю свою работу!
Напряженность момента была так велика, что Морн задрожала. Мин отвернулась, фокусируя внимание на наушниках и ларингофоне. Она по-прежнему вела переговоры с Центром.
Дэйвис беспомощно кивнул. Уорден Диос действительно выполнял свою работу: спасал Сака-Батор, командный пункт полиции и миллионы человеческих жизней. Разве можно было спорить с этим? Ситуация требовала, чтобы он предложил себя в жертву. Так поступил бы каждый настоящий коп.
Однако Морн продолжала гнуть свою линию.
– Прошу прощения, директор Диос. Я кое-что не понимаю.
Наверное, она хотела спросить: «Какие обещания вы решили выполнить?»
– Почему вы на борту амнионского судна? Как вы можете выполнять свою работу, превратившись в заложника?
Очевидно, ее слова задели Уордена.
– Вам не обязательно понимать это, Морн, - с неожиданной страстностью ответил он. - Лучше подумайте о том, что случится, если мы не выполним требований амнионов. Они разрушат Сака-Батор, станцию полиции Концерна, ваш корабль и все то, на что смогут навести орудия. А затем люди, уцелевшие после жуткой бойни, окажутся в войне с запретным пространством. В тотальной космической резне! О Боже, Морн, мы говорим о таком количестве крови, которым можно затопить планету. Попробуйте это понять.
Она закрыла лицо руками и прошептала:
– Не передергивайте, директор. Лучше расскажите нам об их требованиях. Чтобы мы знали, с чем нам предстоит столкнуться.
– Хорошо, - мрачно согласился Уорден. - Я изложу их притязания. Амнионы считают Дэйвиса Хайленда своей законной собственностью. Они хотят вернуть его на «Затишье». Кроме того, в качестве компенсации за диверсионный акт, совершенный на Малом Танатосе, амнионы требуют Энгуса Термопайла, Вектора Шейхида и вас, Морн Хайленд. Если вы четверо не прилетите сюда и не сдадитесь добровольно, сторожевик откроет огонь из всех орудий.
Слова Уордена вернули Дэйвиса к его дилемме. «Затишье» прилетело именно за ним. Но акцент проблемы незаметно изменился. Внутренний трепет убеждения, который он почувствовал, слушая Диоса, переместил критический заряд в другую плоскость. Дэйвис уже забыл о преступлениях Уордена. Это произошло самой собой. Однако прежний страх остался. Диктат амнионов толкал его к пропасти, которую он не мог преодолеть.
Юноша неосознанно приблизился к директору подразделения спецназа, как будто ждал от нее какого-то намека - намека, который вывел бы его из тупика. Возможно, Мин знала… Нет. Она даже не взглянула на него. Естественно, она слышала каждое слово, но делала вид, что была поглощена переговорами с Центром. Ее внимание фокусировалось на ларингофоне и наушниках.
Энгус начал что-то говорить, но Морн остановила его взмахом руки. Она размышляла над собственной дилеммой: не менее трудной, но абсолютно другой.
– А что вы скажете о себе, директор Диос? - спросила она. - Что нужно вам?
Динамики затрещали.
– Вы несколько раз повторили, что не считаете себя обязанной подчиняться моим приказам.
Динамики затрещали.
– Вы несколько раз повторили, что не считаете себя обязанной подчиняться моим приказам.
Уорден говорил неторопливо и бесстрастно, однако за словами ощущалась огромная настоятельность.
– Если бы вы сохранили былую лояльность, я приказал бы вам выполнить требования «Затишья». Но поскольку вы не подчиняетесь мне, я постараюсь убедить вас в необходимости такого поступка.
Прочистив горло, он хрипло добавил:
– В случае вашего отказа я прикажу директору Доннер арестовать вас и отправить на амнионский корабль.
Диос вновь смягчил тон разговора.
– Я не собираюсь оплачивать свои ошибки вашими жизнями. Видит Бог, я хотел бы принять основной удар на себя. Вы знаете, что это правда. Вам известно о сокрытии иммунного лекарства «Интертеха». Вы уже слышали, что ради прохождения акта преимущественного права беднягу Энгуса ложно обвинили в преступлении. Мы продали вас Нику, чтобы вы не могли рассказать о нашем сговоре на Рудной станции. И это я виновен в том, что «Затишье» прилетело к Земле. Майлс Тэвернер отправился на Малый Танатос по моему приказу.
Уорден Диос знал о записи сообщения. Фактически, он признавался в своих преступлениях.
– Морн, мне плевать, что случится со мной. Я согласен быть заложником и готов просить вас сдаться амнионам. Но я не могу допустить уничтожение миллионов невинных людей из-за того, что мы с вами не исполнили свой служебный долг.
Мин замолчала и повернулась к Хайленд, чтобы взглянуть на ее реакцию. Капитан Юбикве нахмурил густые брови. Офицеры дежурной смены забыли о пультах, ожидая ответа Морн. Даже Мика подняла голову. Ее глаза потемнели от отчаяния и безмолвной тоски. Энгус прошептал проклятие. Рот Вектора уныло изогнулся. Губы генетика дрожали от боли. Сиро не понимал, что происходит. Он сидел, откинув голову назад, и что-то нашептывал себе под нос.
«Амнионы считают Дэйвиса Хайленда своей законной собственностью… Мне плевать, что случится со мной…»
Жизнь Дэйвиса снова зависела от решений, которые принимали другие люди.
Очевидно, Морн не замечала прикованных к ней взглядов. Просьба Уордена затронула ее до глубины души. На глазах появились слезы. Нахмурив лоб, она сжимала подлокотники кресла, словно боялась потерять равновесие. Возможно, в ее голове звучали голоса родителей. Она склонилась к микрофону и, задыхаясь от эмоций, произнесла:
– Мы должны обсудить эти требования. Я не могу принимать такие решения за других людей. Оставайтесь на связи, директор. Обещаю не задерживать ответ.
Она печально отключила микрофон, как будто прощалась с Диосом навсегда. Дэйвис больше не слушал ее. Взгляд юноши перешел на Мин Доннер. Он хотел задать ей вопрос, но не знал, как выразить свои чувства. Критический момент, которого он так боялся, навис над ним, и ему нужно было понять, что делать дальше. Выполнить просьбу Уордена или вышибить себе мозги из пистолета? Дэйвис считал, что из всех людей на мостике только Мин могла дать ему верный совет.
Уорден
Морн сказала: «Мы должны обсудить эти требования. Я не могу принимать такие решения за других людей». Затем она отключилась, оставив Диоса наедине с Марком Вестабулом. Сердце Уордена дрожало, когда он отступил от терминала связи, выпиравшего наростом из стены небольшого помещения. Пот стекал по вискам и позвоночнику. Его человеческий глаз болезненно пульсировал от интенсивного освещения. Протез не давал никакой полезной информации.
Лейтенант Хайленд командовала «Карателем». Масштаб этой победы или неудачи ошеломил его. Морн удалось убедить - или заставить - Мин и Долфина отдать ей власть на крейсере. Более того, она настаивала, что больше не считает себя копом. Капитан Юбикве оказался не у дел. Мин получила возможность руководить полицией Концерна, но не могла влиять на решения Морн. Энгус Термопайл проявлял открытую враждебность.
Что-то произошло. Что-то замечательное или ужасное. Уорден не мог разобраться с этой неопределенностью - особенно сейчас, когда над его плечом нависал
Вестабул. Ситуация порождала рой вопросов: «Какое решение примет Морн? Что сделает Мин, если он прикажет ей доставить команду "Трубы" на борт "Затишья"? Как она стала исполнять обязанности главы полиции Концерна? Что случилось с Хэши?» Будучи пленником амнионов, Уорден не имел другого выбора, как только доверять тем людям, доверием которых он часто злоупотреблял: Мин и Энгусу, Морн и Хэши.
Вытянув руку, Вестабул отключил микрофон. Он издал несколько утробных звуков, по всей вероятности адресованных командному центру сторожевика. Уорден не понимал их значения, но догадывался, что амнион интересовался статусом связи с «Карателем». Убедившись, что канал по-прежнему активирован, он перевел внимание на Диоса.
– Ваши люди не подчиняются вам, - произнес Вестабул.
Он тоже имел лишь один человеческий глаз. Его амнионская половина лица выглядела грозной и непреклонной, в то время как человеческая сторона смущенно морщилась от огорчения.
– Вы не наделены правом принятия решений. Вы не способны удовлетворить наши требования.
О, черт! Тревога ворвалась в грудь Уордена, как едкий воздух.
– Я вынужден начать переговоры с Холтом Фэснером, - продолжил Вестабул.- Вы не оставляете мне другого выбора. Он заявил, что может получить согласие от всех властных структур в человеческом космосе.
Вцепившись в терминал, Уорден повернулся к амниону.
– Его заявление - чистая ложь!
Гнев помог ему подавить нараставшую панику. Он повысил голос, чтобы преодолеть затруднения, создаваемые дыхательной маской.
– Попросите диспетчерский центр полиции Концерна направить вам копию устава и прочитайте раздел о военном положении. Вы поймете, что я говорю вам правду. Власть Фэснера над подразделениями полиции приостановлена с той минуты, как вы начали вторжение. Сейчас я являюсь единственным верховным главнокомандующим человеческого космоса.
«Черт бы тебя побрал! Я продал за это душу. Не отвергай меня!»
Странное лицо Вестабула ничего не выражало. Мигание человеческого глаза было слишком двусмысленным для интерпретации. Аура в инфракрасном диапазоне кипела оттенками, которые Диос не понимал.
– Я знаю, что вы имеете причины для сомнений, - хрипло продолжил Уорден. - Морн Хайленд больше не считает себя офицером полиции. Она не признает мою власть, предписанную законами военного времени. Ситуация осложняется и тем, что капитан Термопайл взломал программное ядро. Но я еще не сдался.
– Мне трудно поверить, что «единственный верховный главнокомандующий человеческого космоса» не имеет никакого авторитета у команды обычного полицейского крейсера, - бесстрастно возразил амнион. - Я думаю, что такое явное противоречие разочаровало бы даже представителей вашего вида.
Уорден молча выругался.
– Повторяю! Я еще не сдался! Вы окружены нашим флотом. Да, «Каратель» отказался выполнять мои распоряжения. Но ни один из кораблей не примет приказов от Холта Фэснера. Любая ваша договоренность с ним окажется бесполезной, потому что он не сможет удержать флот от атаки. С другой стороны, мои переговоры с Морн еще не закончены. Я надеюсь убедить ее в том, что ваши требования не подлежат обсуждению. Их необходимо удовлетворить - как можно быстрее. Вы говорили, что помните идеализм людей: их веру в абстрактные идеи. Тогда вам должно быть ясно, что Морн не просто коп. Она верит в определенные заповеди - в предназначение полиции. Все члены ее семейства имели такие убеждения, и она ничем не отличается от них. Мы причинили ей вред и лишили многих иллюзий, но Морн не забудет свою клятву долгу. Она будет защищать невинных людей.
За маской гнева он молился о том, чтобы его мнение о Морн оказалось верным.
– Но даже если она не послушает меня, я дам вам то, что вы хотите, - продолжил Диос. - Морн не продержится долго, если директор Доннер и капитан Юбикве решат вернуть контроль над кораблем. Им подчиняется команда, а Долфин и Мин выполняют мои приказы. Я могу также использовать коды, которые уничтожат Энгуса. Я не делаю этого потому…
Он нарочно перешел на нервный крик.
– …что хочу обойтись без кровопролития! Дрожь тела проникла в легкие и проявилась в голосе. Маска мешала дышать. Он начал задыхаться.
– Как только я попытаюсь вернуть необходимое вам «право принятия решений», на «Карателе» возникнет перестрелка.
На тот случай, если амнион не уловил суть его слов, Уорден мрачно пояснил:
– Как бы осторожно ни вели себя Мин и Долфин, Дэйвис постарается покончить жизнь самоубийством. Он просто подставится под чей-то выстрел, и вы ничего не получите.
Вестабул озадаченно посмотрел на Диоса. Абсолютно разные глаза создавали впечатление, что Марка раздирали непримиримые противоречия человеческой и амнионской природы.
– То же самое произойдет и в том случае, если Фэснер начнет отдавать приказы «Карателю»,- добавил Уорден. - Я не стал бы торопиться и выбирать такой вариант. Думаю, вы тоже от него откажетесь. Ведь мы заключили сделку.