На большой перемене после завтрака Максим поднялся на второй этаж, он решил зайти в библиотеку. Их школа представляла собой старое четырех этажное здание со множеством лестниц и коридоров, некоторые из которых заканчивались тупиком. Строилась она явно не как школа, говорили, что раньше это было то ли госучреждение, то ли какая-то военная контора. Здание, похожее на крепость, послевоенной постройки с толстыми кирпичными стенами и широкими подоконниками. Но лет десять назад в школе провели капитальный ремонт и сейчас она выглядела очень даже современно. Линолеум, который постелили на старый паркет глушил шаги, в пустом коридоре, освещенном светом из кабинетов доходившем сюда сквозь маленькие окошки под потолком. Люминесцентные лампы здесь сегодня не включили, было мрачновато. Около библиотеки в стене привычно белела ниша, в которой когда-то стоял на постаменте бюст Ленина, потом его убрали вместе с постаментом. А ниша осталась. Иногда ребята баловались изображая там какую-нибудь скульптуру в карикатурной позе посмешнее. Но сейчас там стояла вроде бы настоящая статуя. Однако Максим почувствовал, что это не камень. Или кто-то шутит, или что похуже. Белый балахон с надвинутым капюшоном не позволял разглядеть лица изваяния. Высотой статуя была с Максима, но у него почему-то сложилось впечатление, что тот кто выдавал себя за статую согнулся и скрючился, чтобы казаться меньше ростом. «Так и есть, призрак», — подумал Максим, белый балахон казался серым и гипсовым, ни единого движения, никто так пошутить не мог. Он еще надеялся, что это глупый розыгрыш, когда подходя, издали заметил фигуру в нище, но теперь сомнений не оставалось, и он решил просто не обращать на нового призрака внимания. Чем меньше призраков будут являться к нему, тем лучше. Он просто пойдет вперед, словно ничего не заметил. Но у фигуры под балахоном похоже были совсем иные планы. Когда Максим поравнялся с ней он услышал низкий старческий голос:
—Ну что, не пора ли точить косу?
Максим остановился, поняв что разговора не избежать, но смотрел прямо перед собой. Он все же немного боялся — слишком мрачная обстановка вокруг.
—Если статуи начинают разговаривать, то дело совсем плохо, — вполголоса сказал он сам себе. И резко развернулся к призраку. Это была Смерть. Она действительно согнулась и теперь медленно распрямлялась, становясь все выше. Под полами балахона как дым колебался непроглядный мрак.
—Ты пришла за мной? — невольно поежился Максим, ему стало совсем страшно. Теперь призрак возвышался над ним, но продолжал становится все больше.
—Нет, — усмехнулась Смерть, выходя из ниши, — просто пришла навестить старого знакомого.
—Что-то я не припомню, чтобы мы виделись, — сглотнув появившийся комок в горле ответил Максим. Он смог побороть свой страх и теперь открыто смотрел на безглазый череп, который впрочем очень хорошо передавал мимику «лица», словно был сделан из резины.
—А ты смелый… всегда был смелым, — усмехнулась Смерть, теперь она достигла потолка. Максим невольно отступил на шаг назад.
—Если ты не мой глюк, — с вызовом спросил он, — то ответь, что там, после тебя происходит? Рай, ад, реинкарнация?
—Во-первых! — голос Смерти стал греметь на весь коридор, — я не такая простая как вы люди себе это представляете. Я намного сложнее. Вы не понимаете собственной жизни, а хотите понять меня?!, — она сделала паузу, и уже тише продолжила, — что касается твоего вопроса, то я отвечу на него. Все зависит от человека и обстоятельств.
С этими словами призрак Смерти растворился в воздухе, оставив стоять испуганного и удивленного Максима посреди пустого коридора.
Он постоял немного в растерянности, обдумывая слова призрака Смерти. Потом, вздохнул, и решив не забивать себе голову, спокойно открыл дверь и вошел в библиотеку. Взяв пару нужных книг для внеклассного чтения, Максим пошел к кабинету физики, где должен начаться следующий урок. Большинство одноклассников еще не вернулись из столовой, где скорее всего стояли в очереди в буфет, покупая что-нибудь вкусненькое, поэтому холл, в который выходили двери классов был почти пуст. Несколько ребят из младших классов что-то увлеченно обсуждали, а потом со смехом побежали в коридор. Несколько мальчишек и девчонок стояли у двери класса физики, Мащенко что-то рассказывал. Максим огляделся и тяжело вздохнул, настроение и без того плохое еще больше ухудшилось. Сидя на батарее, около окна его уже дожидался Гробовщик. Но что хуже всего рядом с ним, опершись на подоконник и естественно не видя Гробовщика смотрела в окно Настя. Максим круто развернулся и подошел к группе одноклассников.
—Может все же подойдешь? Мне тебе кое-что сказать надо, — довольно резко окликнул его Гробовщик. Максим сделал вид, что не заметил его реплики.
—Ты ведь сегодня Смерть видел, — не унимался Гробовщик, — не хочешь узнать побольше? Например, где ты ее раньше встречал?
От последнего вопроса Максим вздрогнул. Он медленно подошел к окну и робко, запинаясь попросил Настю.
—Слушай, перейди к другому окну или вообще отойди…, — убедительную причину своей просьбы он никак не мог придумать, правду же говорить побоялся, поэтому после паузы агрессивно выпалил, — лучше вообще катись отсюда!
—А вот возьму и не уйду! — рассердилась Настя, — сам катись!
«Ну вот что теперь делать?», — задумался Максим. Настя меж тем с вызовом смотрела на него. Максим опустил голову:
—Насть, отойди пожалуйста, а то глюки у меня опять. И я с этим глюком поговорить хочу. Надо мне это… понимаешь? — тихо сказал он, глядя в пол. Ярость в глазах Насти мгновенно потухла, она тоже опустила голову.
—А можно я все же здесь постою…, — робко попросила она, — ты не бойся я никому не скажу. Я тайны хранить умею.
—Ты смеяться будешь, — неуверенно начал протестовать Максим, — и к тому же ты не будешь слышать что говорит глюк.
—Ничего, я так просто постою, ты на меня внимания не обращай, — быстро сказала Настя, — говори, не стесняйся.
—Хорошо, — кивнул Максим, — только встань справа, а то ты как раз между мной и Гробовщиком стоишь, — Настя быстро и молча выполнила его требование, мельком взглянув на то место, как показалось Максиму с некоторым страхом.
—Ну что разобрались в своих отношениях? — с ухмылкой спросил Гробовщик, сейчас он был похож на обычного старшеклассника.
—Ты хотел мне рассказать, о том где я раньше встречался со Смертью, — напомнил Максим, садясь рядом с ним на батарею, говорить он старался тихим шепотом, и при этом смотрел себе под ноги, чтобы одноклассники не обращали внимания.
—А ты всего лишь об этом? — притворно усмехнулся Гробовщик, но сразу же стал серьезным, как только начал свой рассказ, — тебе тогда лет пять было. Дома один остался. Стало скучно, вот ты и взял бабушкину брошку и сунул ее в розетку. Тебя конечно током ударило. Двести двадцать вольт это не шутка. Сердце остановилось. Ты упал на пол. А в другой руке точилку сжимал. Импортная, красивая такая, чтоб карандаши затачивать и перочинные ножики. Ты и сам не понял, что произошло, может поэтому нисколько не испугался. Встал и глазеешь на свое тело. Вот тут Смерть к тебе и явилась, чтоб с собой забрать. Точилка была твоей любимой игрушкой. Ты возьми да и ляпни: «Хотите бабушка я вам косу заточу?». Ты ее совсем не боялся. Смерть засмеялась и говорит: «Ну чтож, заточи, если сам вызвался», и лезвие тебе прямо к горлу протянула. А ты аккуратно, но с силой провел своей точилкой по лезвию. Понимаешь, ты искренне захотел заточить косу Смерти, поэтому к тебя это и получилось. Смерть тогда расхохоталось: «Спасибо, мальчик, иди-ка ты обратно. Потом встретимся». И снова у тебя сердце забилось. Ожил короче. Вот собственно и все. Очнулся ты лежащим на паркете, на руке конечно ожог остался, но родителям ты ничего не сказал, а брошку спрятал. А потом и вовсе все забыл.
Призрак замолчал. А Максим вспоминал. Он конечно помнил какие-то отрывки из рассказанного ему Гробовщиком, но они всегда казались ему его детскими снами и игрой воображения. Точилку он хорошо помнил, и как потерял ее в третьем классе тоже. Бабушкину брошку в виде бабочки, сидящей на булавке, с оплавленной заколкой даже вспоминать не пришлось, она до сих пор где-то валялась в ящиках его письменного стола. Теперь Максим вспомнил как засунул ее в розетку, и появившуюся фигуру в белом балахоне. Сверкающее лезвие и как он проводил по нему точилкой. Все встало на свои места. Воспоминания ожили и вернулись.
—Так это поэтому у меня глюки… или все же призраки, — рассуждал сам с собой Максим, шепча, — но почему они появились только сейчас?
—Время, понятие тоже сложное, — ответил на его вопрос Гробовщик.
—А как ты умер? — в упор спросил его Максим.
—А тебе не все равно? — усмехнулся Гробовщик, — важно, что я всегда был Гробовщиком, скачала учеником, потом подмастерьем, сейчас недавно мастером стал. Ладно, мне пора, а то на нас обращают внимание, вернее на тебя и на нее, — он показал рукой на Настю. Максим невольно оглянулся в направлении, которое он указал, а когда повернул голову обратно, Гробовщик уже пропал. Он посмотрел в сторону одноклассников и сразу почувствовал на себе ехидные взгляды девчонок, да и Сашка тоже довольно неприятно улыбался. Максим испугался что сейчас покраснеет. Он понял — все решили, что он разговаривает, причем не просто разговаривает, а шепчется с Архиповой, словно обсуждая какие-то свои секреты. Настя это тоже поняла и тут же отошла к подружкам. Максим отвернулся и стал смотреть в окно, сейчас ему больше всего хотелось провалиться сквозь землю. Кто-то хлопнул его по плечу. Вздрогнув Максим оглянулся, рядом стоял Сашка.
—А как ты умер? — в упор спросил его Максим.
—А тебе не все равно? — усмехнулся Гробовщик, — важно, что я всегда был Гробовщиком, скачала учеником, потом подмастерьем, сейчас недавно мастером стал. Ладно, мне пора, а то на нас обращают внимание, вернее на тебя и на нее, — он показал рукой на Настю. Максим невольно оглянулся в направлении, которое он указал, а когда повернул голову обратно, Гробовщик уже пропал. Он посмотрел в сторону одноклассников и сразу почувствовал на себе ехидные взгляды девчонок, да и Сашка тоже довольно неприятно улыбался. Максим испугался что сейчас покраснеет. Он понял — все решили, что он разговаривает, причем не просто разговаривает, а шепчется с Архиповой, словно обсуждая какие-то свои секреты. Настя это тоже поняла и тут же отошла к подружкам. Максим отвернулся и стал смотреть в окно, сейчас ему больше всего хотелось провалиться сквозь землю. Кто-то хлопнул его по плечу. Вздрогнув Максим оглянулся, рядом стоял Сашка.
—Ты о чем с Архиповой шептался? — бесцеремонно спросил он.
—Я не с ней шептался, — осунувшись ответил Максим, — призрак приходил. Говорил, что один раз я уже умирал, вернее не умирал, а встречался со Смертью. Я ее сегодня видел, она со мной здоровалась как со знакомым, а Гробовщик объяснил почему.
—А-а-а, — со скукой в голосе протянул Сашка, истории про призраков, которые видит Максим ему уже стали неинтересны, — а я думал тебе Архипова нравится и ты к ней подкатываешься. Знаешь, что на той неделе, Жукалин ее на дискотеку в Детский досуговый центр пригласил?
—Круто, — равнодушно ответил Максим, но сердце его бешено забилось, — и что?
—А ничего, Архипова послала его подальше. Он ведь до этого, ее же подружке свою любовь предлагал, та согласилась, они гуляли вместе, Жукалин вроде хвастался что целовался, но по моему врет, а потом он ее бросил и на Настьку переключился, — Сашка как и многие в классе недолюбливал Жукалина.
—Дорого это наверно стоит… Я в рекламе по телеку видел, что там все есть: и компьютерный зал, и дискотека, и кафе, — равнодушно протянул Максим, внутри облегченно вздохнув.
—Да, на дискотеку в Досуговый центр — это круто, там один входной билет пятьдесят рублей стоит, значит на двоих — сто. А про цены там на колу и чипсы я вообще молчу, раза в три-четыре больше, чем в магазине, — продолжал Сашка, и сделав паузу сменил тему, — а Жукалин все-таки сволочь, надо бы врезать ему как следует, но ребят не соберешь. Но вот чего я не понимаю, так это девчонок. Ну умные его сразу отшиваю, интуитивно просекают, что он за чувак. А другие ведутся как последние дуры, ведь должны понимать, что через месяц ему надоест с ней и он за новой девчонкой ухлестывать будет. Гипнотизирует он их чтоли?!
—Гипноз тут не причем, — заметил Максим, — они может надеются что он именно на ней остановится, и еще наверно им льстит, что они кому-то нравятся. Особенно если им это напрямую говорят. А лапшу на уши Жукалин вешать умеет. Но, знаешь, каждый принимает решение сам и каждый за него отвечает.
—Ладно тебе философствовать, пошли на урок, — махнул рукой Сашка и они пошли в класс, заходя последними, вслед за учительницей.
На последнем уроке мне совсем стало плохо, я просто вырубился. Не заснул, а именно вырубился — потерял сознание, как сказали бы врачи. Но этого никто не заметил, все писали контрольную, а у меня в глазах потемнело и я уронил голову на руку. Училка в это время проверяла домашние работы. Я оказался в странном сне, а может видении. На уроке труда мы делали гробы. Да-да, самые настоящие гробы, кто-то стругал доски рубанком, кто-то забивал гвозди, а некоторые и я в том числе уже обили гроб материей. Но самое интересное и непонятное — это то, что на месте учителя труда сидел Гробовщик. И еще наша одежда. На нас всех надеты плащи, в которые были вшиты перья. Черные вороньи перья. Мы были похожи на стаю воронья. Никто не зажег электрический свет и мастерская освещалась серой пеленой туч за окнами. Ко мне подошел Гробовщик и улыбнулся холодной неприятной улыбкой. Он всегда так улыбается.
—Ну что, — показывая на гроб, который я только что сделал, усмехнулся он, — молодец, быстро сработал и качественно. Придется тебя принять в подмастерья, ничего тут не поделаешь.
—Я не хочу в подмастерья, — выдавил я из себя, слова давались с трудом, словно в горле что-то мешало говорить, — и вообще я не хочу быть Гробовщиком.
—Во-первых тебя никто не спрашивает, — опять усмехнулся Гробовщик, и после паузы серьезно добавил, — а во вторых Гробовщиком ты не будешь в любом случае. Место занято. Гробовщик — это же я, разве непонятно.
—Тогда зачем все это, — я медленно обвожу рукой занятых одноклассников, — что мы вообще делаем?
Гробовщик засмеялся, а потом ответил:
—Это всего лишь картинка, фантастическая иллюстрация к реальным событиям. После равнодушия следует зло и ложь, а за ними воронье и гробы. Была такая песня, ты ее слышал в детстве, но сейчас наверно забыл. Это тебе напоминание. Будь любым, но не равнодушным. Иначе все закончится вот этим, — и он хлопнул по краю гроба.
—Я не понимаю, — произнес я, — что это значит, какие события, ты хочешь сказать — я умру?
—Конечно, все мы в конце концов умрем. Ты разве не догадывался об этом? — рассмеялся Гробовщик. Тут меня кто-то сзади затряс за плечо. Сильно так затряс, я хотел оглянутся, но тут вся мастерская начала плыть и в конце концов куда-то провалилась.
Я очнулся. Меня трясла Настя.
—Чего? — не разобравшись и думая что это еще сон спросил Максим, непонимающе смотря вокруг, — что?
—Урок кончился Черемухин! Ты что, заснул? — громко ответила она, — все уже ушли, а до тебя не докричишься! Давай домой иди, а то мне еще в классе убирать надо.
«Да, все верно, она же сегодня дежурная», — вспомнил Максим, приходя в себя. На столе перед ним лежала недописанная контрольная. «Двойка обеспечена, а хотя плевать», — равнодушно подумал он. Настя проследила за его взглядом.
—Не расстраивайся, — вдруг мягким, успокаивающим тоном сказала она, — исправишь еще. Не последняя это же у тебя контрольная.
—Я и не расстраиваюсь, — ответил Максим, смахивая тетрадку, учебник и дневник в свой школьный рюкзачок, — это ерунда. Бывает и похуже.
Он быстро пошел к двери класса, на пороге остановился в нерешительности, потом повернулся и быстро пробормотал:
—Спасибо что разбудила.
—Да не за что, — ответила Настя, но Максим уже скрылся за дверью.
Спустившись на первый этаж, он увидел, что в раздевалке никого нет. «Все верно, у старшеклассников еще один урок, а наши все уже разошлись по домам», — кивнул он сам себе, неприятная слабость вдруг захлестнула его и он помимо воли сел на лавку. Максим посмотрел по сторонам. Никого. Охранники видимо вышли покурить или просто ушли по своим делам, наплевав на дежурство. А напротив на лавке у окна его, как казалось, ждал Синий Крокодил.
—Сил нет, — первым на этот раз начал разговор Максим, — как будто болею, но это не простуда. Что со мной? А?
Синий Крокодил тяжело вздохнул:
—Я конечно не должен тебе этого говорить…, — нерешительно начал он, — но это как перед грозой… ну предупреждение, что ли.
—О чем предупреждение? Что я с ума схожу? Это я уже понял, — в Максиме несмотря на слабость стал просыпаться гнев, — дальше что? Почему вы прямо никогда ничего не говорите?
—Потому что когда ты знаешь все наперед, то не сможешь ничего сделать, понимаешь? — быстро заговорил Синий Крокодил и закашлялся подавившись дымом, — «предсказанному — быть», слышал наверно. Просто будь готов принять решение.
—Думаешь это потребуется? — упавшим голосом спросил Максим, ему захотелось спать, — упекут меня в психушку и все дела. Никто даже спрашивать не будет. Я ведь слышал как поздно вечером отец с матерью об этом говорили.
—А ты не соглашайся! — раздался вдруг звонкий голос за спиной, Максим обернулся, хотя хорошо знал, кого там увидит. Настя, закончив уборку спустилась на первый этаж, собираясь домой. И застала его, говорящего с призраком. «Ну просто праздник», — подумал про себя Максим. Он обернулся к Синему Крокодилу, но на лавочке у окна уже было пусто. «Успел смыться», — устало подумал Максим, ему вдруг стало все равно: и что о нем будут думать, и что завтра скажет Настя в классе.
—Присядь рядом, — попросил он Настю, та, на удивление без всяких слов выполнила его просьбу. Она видела, что Максиму плохо и ей стало его жалко. А Максим меж тем продолжал говорить, тупо глядя на то место, где минутой назад сидел Синий Крокодил.
—Силы кончились, «по нулям кислород и бензин», — процитировал он слова песни, услышанной по радио, — устал я что-то за сегодня… да и вообще устал от глюков этих… Ну что я им сделал? Приходят и говорят со мной, как будто им поговорить не с кем. Сегодня вот сказали, что я умирал уже, встречался со Смертью. И что самое противное — я это вспомнил. И точилку, и Смерть с косой. Завтра я в школу не приду. Пусть кладут в психушку. Мне уже все равно, слишком я устал от этого. Просто хочется хорошо выспаться, — замолчав Максим решил, что одно дело, он все же сделает, положил голову на плечо Насте. А там наплевать, пусть ругается или смеется, ему уже все равно. Но прикоснуться к ее плечу не получилось, на Максима накатила новая волна слабости, и он просто завалился набок, уронив голову Насте на колени. Он даже не успел ничего подумать, так быстро темная пелена забытья накрыла его. Но он все же успел на миг почувствовать виском ее мягкие шелковистые волосы.