Календарь и записная книжка стали главными инструментами в расследовании. День за днем я фиксировала мельчайшие подробности преображения Брендона: три ночи подряд, пока светила полная луна, он бодрствовал, блуждая неизвестно где полуголый, весь в грязи. Потом, при убывающей и растущей луне, наоборот, много спал, а днем постоянно хотел есть. Я отметила фазы луны и обвела в кружок дни следующего полнолуния, до которого оставалась пара недель.
В школе Брендон так и держался особняком — обедал один, тогда как мы компанией располагались за центральным столиком. У меня сердце разрывалось. Так хотелось подойти и сесть рядом. Но среди учеников давно сложились группки закадычных приятелей, и я бы стала единственной нарушительницей заведенного в Ледженс-Ране порядка. Но что еще важнее, осмелившись открыто перейти на сторону Уэстсайда, я бы потеряла друзей. Плюс ко всему я опасалась, что у Брендона в любой момент изменится ко мне отношение, ведь в его жизни происходили столь странные вещи. Воспоминания о поцелуях не давали покоя, а то, что он меня спас в день нежданного снегопада, связывало нас особенно крепкими узами.
Каждый день я видела, как Брендон ест в одиночестве, а рядом болтали и обнимались со своими парнями Абби и Айви. Мне все время хотелось подсесть к уэстсайдцу.
— Ты чего такая мрачная? — как-то раз за обедом спросила Айви.
— Ничего.
— Скучаешь по Нэшу?
— Вот сейчас ты сказала, и я…
— Поняла, что скучаешь? — договорила она за меня.
«Поняла, что нет», — вертелось на языке.
— Давайте пригласим Брендона за наш столик. — Я указала на красавца, который в тот момент доставал из рюкзака пару гигантских бутербродов. — Он давно появился в школе, но до сих пор ест один.
— Ты шутишь? — изумилась Айви. — Он прожорлив, как свинья. Посмотри, у него аж три сэндвича! Если подсядешь, он и тебя слопает.
Друзья засмеялись.
— Вероятно, у него не просто так нет друзей, — похлопала меня по плечу Абби.
Я вздохнула: ну как добиться, чтобы в компанию приняли парня, которого я тайно люблю?
Нэш как мог выказал свое расположение. Хоть я и отнекивалась, он каждый день провожал меня в класс, покупал обед; столь чуткое внимание с его стороны казалось непривычным. Теперь Нэш по-настоящему ухаживал за мной, как следовало бы поступать с самого начала. Но я, ни разу не поцеловав и даже не намекнув на возобновление романа, держала его на расстоянии.
Странность заключалась в том, что чем больше я отталкивала Нэша, тем сильнее он старался вернуть меня. Он, словно дикий волк, пытался отвоевать территорию, на которую вторгся чужак. Если бы я сходила по нему с ума, он не обращал бы на меня особого внимания, как в то время, когда мы встречались. Едва ли Нэш отдавал себе отчет в том, что моя влюбленность в Брендона подействовала и на него.
А я молча страдала. О вечере волшебного поцелуя при луне напоминала только рубашка Брендона. Как же он справлялся с ситуацией, в которую угодил помимо собственной воли?
Мне никак не удавалось увидеться с Брендоном. Он вел себя так же, как и в прошлый раз в дни полнолуния: то опаздывал в школу, то ускользал из класса раньше, чем я успевала его подловить. Может, он пытался оградить меня от самого себя, а может, наконец стал винить в своих бедах. Я же приезжала к его дому и как-то раз даже обошла кругом холм. Я звала Брендона, но ответа не было.
Однажды в школьном вестибюле я примерила шерстяные перчатки с только что обрезанными пальцами.
— Это еще зачем? — удивилась Айви.
— Думаю, так удобнее, — объяснила я. — Работать на компьютере, например, или писать в блокнот, когда холодно.
— Идея отличная, — сказала Айви. — Только, знаешь, немного отдает Риверсайдом.
На это я и рассчитывала. Другого способа выразить Брендону сочувствие и показать, что я о нем помню, не было. Я хотела сунуть записку в его шкафчик, но на столь рискованный шаг так и не решилась.
Из-за меня он превратился в оборотня, на мне лежал безмерный груз вины.
— Мистер Меддокс, задержитесь после урока, — сказала миссис Кларк, когда Брендон опоздал на полчаса.
— Он точно малолетний преступник, — прошептала Айви. — Страшно подумать, что мы приглашали его на вечеринку к Нэшу!
— Мы не приглашали, — отозвалась Абби. — Это все наша мать Тереза.
— Я знаю, что ты добрая, — сказала мне Айви, — но надо быть осторожней. Нельзя тащить в дом каждую бродячую кошку. Встречаются и блохастые.
— Брендон не такой, — ответила я.
— Ты откуда знаешь? — спросила Айви.
— Посмотри на него. Он…
— Что? — перебила меня Айви.
— Он опрятный, следит за собой, — сказала я.
— Мы говорим об одном и том же парне? — уточнила подруга.
Брендон был явно изможден. Он не снимал куртку, и казалось, вот-вот уснет за партой. Очевидно, кошмары, терзавшие его по ночам, все больше влияли на физическое состояние.
— Наверняка наркоман, — вставила Абби.
— Нет! — воскликнула я.
— Тебе-то откуда знать?
— Нельзя судить о людях по внешнему виду, — сказала я.
— Мы только этим и занимаемся, — рассмеялись девочки.
— Есть определенные признаки, — сказала Айви, успокоившись. — У него мешки под глазами, он никогда не закатывает рукава, все время подавлен. Всех не пережалеешь, оставь в покое хоть его.
— Кроме того, после уроков тебя дожидается один знойный юноша, — добавила Абби.
— Леди, я вам не мешаю? — осадила нас миссис Кларк.
Вдруг девочки правы и я выбрала не ту дорожку? В нашей компании я всегда была самой разумной. Романтичной, отзывчивой, но очень практичной. Даже мечтая о карьере писателя, я собиралась выучиться на врача, чтобы не только помогать людям, но и обеспечить себе стабильное будущее. Однако теперь от стабильности и следа не осталось.
Вернувшись к Нэшу, я не только поступлю разумно, но и осчастливлю друзей. Последовав же зову сердца, шагну на неизведанный путь, который может оказаться тупиковым.
После английского миссис Кларк подозвала Брендона. Айви, Абби и Нэш пошли на следующий урок, а я принялась раскладывать вещи в шкафчике. Уже несколько дней не удавалось поговорить с Брендоном, и наконец представился шанс.
— Брендон, — окликнула я, когда он вышел из кабинета.
Уэстсайдец держал в руке бумажку — вероятно, предписание остаться после занятий.
— Теперь не убежишь, — улыбнулась я.
— Я от тебя и не бегаю, — искренне сказал Брендон. — Просто, думаю, нам лучше…
Я не могла позволить ему закончить фразу. Это было невыносимо.
— Это я во всем виновата…
Улучив момент, когда рядом никого не было, я затолкала Брендона в каморку под лестницей.
— Конечно ты, — согласился Брендон.
Мне стало обидно.
— Да, — подтвердил он. — Я постоянно беспокоюсь, не могу сосредоточиться. Что-нибудь еще?
Брендон усмехнулся. Он был чертовски красив, а я пыталась угадать в его словах хоть намек на романтическую игривость.
— Может, встретимся? — проронила я.
Тогда Брендон взял меня за руку и улыбнулся, заметив перчатки с обрезанными пальцами.
— Я был сам не свой и решил, что не стоит осложнять тебе жизнь. Мне по-прежнему снятся кошмары. Вероятно, из-за смены школы. Так сказала миссис Кларк.
— Я думала, она оставила тебя после уроков.
— Нет, это направление к психологу. Меня преследуют странные сны, — повторился Брендон. — Я встаю по утрам изможденным или просыпаю все на свете.
— Ты встаешь в таком же виде, в каком ложишься?
— Кажется, да. Но в голове туманится, хоть и не так, как тогда, после нашего первого поцелуя.
— Что тебе снится?
— Не скажу, ты будешь смеяться.
— Не буду, — отрезала я.
Брендон помолчал.
— Снится все то же, что и после нашей встречи на холме. В момент пробуждения я помню отдельные фрагменты, но, едва поднявшись, все забываю. В памяти остаются лишь неясные образы.
— Какие?
— Каждую ночь одинаковые. Я — волк, только бегаю как человек. — Он проследил за моей реакцией. — Так и знал, что ты примешь меня за полоумного!
— Вовсе нет, просто… Я тоже боялась сказать тебе правду.
— Не уверен, что хочу знать…
— Те ночи в полнолуние… Брендон, это не сон…
Он дрогнул и выпустил мою руку.
— Я все видела там, на холме. Несколько дней тебя не было в школе, а потом луна пошла на убыль, и ты перестал превращаться, но тебе по-прежнему снилось перевоплощение.
— Селеста, это невозможно! Я не верю…
Я сама с трудом убедила себя в том, что ужасные метаморфозы реальны. Но каково было Брендону смириться с этим?! Миссис Кларк права: ему необходима помощь психолога.
Брендон потряс головой, будто надеясь вытряхнуть удручающую новость.
— Но ты такой смелый и великодушный, — пыталась я подбодрить его.
— Селеста, это невозможно! Я не верю…
Я сама с трудом убедила себя в том, что ужасные метаморфозы реальны. Но каково было Брендону смириться с этим?! Миссис Кларк права: ему необходима помощь психолога.
Брендон потряс головой, будто надеясь вытряхнуть удручающую новость.
— Но ты такой смелый и великодушный, — пыталась я подбодрить его.
— Это неправда! Я ничего не помню!
— Может, оно и к лучшему, пока мы не знаем, как тебе помочь.
— Что, если я монстр? — выдавил из себя Брендон.
— Нет, просто в новом обличье ты становишься сильнее и красивее…
— Откуда ты знаешь, Селеста?
— Я была с тобой.
— Все время?
— Ух… нет…
— Значит, ты не могла видеть, что я всю ночь вытворял!
Душевные муки Брендона передавались мне. Я обхватила его руками, и было наплевать, видит нас кто-нибудь или нет.
— Не могла, но…
— Получается, ни ты, ни я на самом деле ничего не знаем! Как это случилось? — вопрошал он. — Как такое вообще возможно?
— Это моя вина, — выпалила я. — Я хотела признаться раньше… Меня предупреждали и насчет полнолуния, и насчет леса с волками. Насчет поцелуя тоже. И теперь луна терзает тебя по ночам. Все из-за меня. Если бы тебя не укусил волк… Если бы мы не поцеловались в полнолуние… Если бы я послушалась…
— Селеста, пообещай мне кое-что.
— Все, что хочешь.
Брендон мог попросить меня стать верным другом, всегда готовым поддержать его в суровом испытании. Или мог потребовать, чтобы я немедленно объявила друзьям о наших отношениях и каждую минуту была рядом.
Он набрал в легкие воздуха и пристально посмотрел мне в глаза.
— Завтра полнолуние. Обещай, что мы никогда больше не встретимся.
Я остолбенела. Его просьба меня оглушила, раздавила, уничтожила.
— Я не могу! Не хочу!
— По крайней мере, пока я не разберусь со всем этим, — печально добавил Брендон и обхватил мое лицо ладонями. — Я пойму, если ты не станешь ждать… Селеста, тебе нельзя со мной связываться. Разве сама не понимаешь? Ты не можешь…
— Знаю, ты никогда никого не обидишь!
— Ты даже не представляешь, как я хочу быть с тобой! Только вот по ночам… Хорошо, что тебя нет рядом.
Мое сердце разбилось. Я наконец полюбила, но любимый ускользал. Нахлынуло ощущение, будто огромный корабль вот-вот увезет его за океан в какой-нибудь закрытый пансион и он никогда не вернется. Но Брендон оставался здесь — в моем классе, в школьном коридоре, в столовой. И он запрещал нам видеться не потому, что охладел чувствами, а потому, что берег меня.
Не хотелось отпускать Брендона из нашего укромного уголка под лестницей. Я боялась, что уже никогда не смогу остаться с ним наедине. Должно быть, он чувствовал то же, потому что на этот раз уверенно привлек меня к себе и приник к моим губам, вложив в поцелуй всю силу своего чувства. Молния ударила в мое сердце и пронзила все тело до самых пяток.
Брендон будто прощался со мной.
Когда он выскользнул в коридор, я села на пол и разрыдалась.
Не с кем было даже поговорить обо всем этом. Никакой школьный психолог не смог бы ответить на мои вопросы — никто бы не понял, никто бы не помог. Ни одна живая душа даже не поверила бы!
Или…
18 Доктор дома
На всех парах примчавшись в «Пенни за ваши мысли», я уперлась в табличку «Закрыто». Света внутри не было.
Я колебалась: вдруг доктор Мидоус уединилась в задней комнате с очередным наивным посетителем, выслушивавшим шаблонное предсказание вроде тех, какие получили мои подружки; или же гадалка за дверью действительно прорицала будущее, как в случае со мной.
Как бы там ни было, ее речи не могли быть важнее того, что я собиралась сказать. Я колошматила в дверь, пока не заболела рука.
Из соседнего магазина вразвалочку вышел верзила размером с нескольких среднестатистических мужчин; череп гладко выбрит, все тело в татуировках.
— Ты что, читать не умеешь? Закрыто.
— Ах да… Просто иногда она вешает табличку…
— У нее сегодня выходной.
Гигант мог раздавить меня, как букашку. В обычной ситуации я бы поскорее убралась в свою машину, но речь шла о Брендоне, и нужно было набраться храбрости, чтобы любой ценой попасть к доктору Мидоус.
— Вы знаете, где она живет? — спросила я своим самым обворожительным тоном. — Дело очень важное.
Я не знала, что считало важным это разукрашенное чудо, но если бы начались расспросы, точно не смогла бы сказать, что парень, в которого я с недавних пор влюблена, — оборотень.
Очевидно, сосед гадалки понял, что я бы не стала просто так болтаться у салона, и, само собой, ему вовсе не хотелось возиться со мной и дальше. Мужчина зашел в дом, а я осталась ждать снаружи, опасаясь, как бы тату-мастеру не вздумалось выколоть название улицы у меня на спине. Но все обошлось. Дядька молча вернулся и был настолько добр, что написал адрес на клочке бумаги.
В точности следуя указаниям, я приехала к двухэтажному коттеджу, похожему на домик волшебницы. Во дворе рядком стояли деревянные резные скульптуры. Маленький сад был разукрашен полупрозрачными сферами всех цветов радуги, плитками и мозаикой с нью-эйджерскими девизами. Над крыльцом висели замысловатые символы всех религий. За калиткой меня встретил мелодичный перезвон тысяч трубочек, игравших музыку ветра. Я постучала в дверь.
Доктор Мидоус открыла. Ее длинные, волнистые, подернутые сединой волосы были распущены; поверх просторной блузы она накинула мексиканское пончо.
— Доктор Мидоус, простите, что беспокою. Вы меня узнаете?
Она явно силилась вспомнить меня, закутанную по зиме с головы до ног.
— Ты продавала свечи в пользу школьного ансамбля? — спросила она. — Я жду, когда их доставят.
Я приподняла капюшон.
— Нет, мы с подругами приходили в лавку за предсказанием.
— Ах да, конечно.
— Мы можем поговорить? Мне нужна ваша помощь.
— Вообще-то я никого не ждала. Но что ж, проходи.
Дом доктора Мидоус был под стать магазину. Сразу стало тепло и уютно. Гостей встречал запах ванили. На стенах висели ловцы снов, повсюду мерцали диковинные кристаллы. Дом, словно этнографический музей, был заставлен впечатляющими работами африканских и индейских мастеров.
— Вы были правы, — заговорила я с порога.
— В чем?
— Во всем!
— Успокойся. Заварить тебе чая?
— На чай нет времени. Помните, что вы мне предсказали? — нетерпеливо спросила я.
— Ну… Я так часто гадаю…
— Моим подругам вы очень верно указали на личностные качества, но когда дело дошло до меня, произнесли: «Остерегайся леса… Волчьего воя. Там незнакомец, он превращается… Под сиянием полной луны».
— Да, я вспомнила.
— Почему вы все это сказали?
— Я это почувствовала.
— После визита к вам я решила прогуляться до дома пешком и попала в жуткую метель. А потом меня окружила стая волков.
— А ты не шутишь?
Доктор Мидоус отнеслась к моим словам с таким же недоверием, с каким я восприняла по первости ее пророчество.
— Я — нет.
— И как же ты уцелела? — спросила гадалка.
— Появился незнакомец. Он меня спас.
Женщина, казалось, сама была поражена.
— Но почему вы мне это сказали? — настойчиво повторила я.
— Просто по наитию.
— Но все сбылось!
— Каждый интерпретирует пророчества по-своему.
— Пожалуйста, поверьте, все случилось именно так, как вы говорили. Вы даже предупреждали меня!
Доктор Мидоус молчала.
— Правда, — добавила я.
— Ты уверена? Слова можно понимать по-разному.
— Не в этом случае. Снег есть снег. Вой есть вой.
— Не может быть, — противилась собеседница.
— Нет, может. И так было. Вы знали.
— Было?
Тут только мы обе осознали подлинный смысл произошедшего.
Доктор Мидоус встала, ее лицо светилось, словно хрусталь на солнце.
— Все эти годы… — пробормотала она себе под нос.
Невероятно! Мне приходилось доказывать доктору Мидоус, что она действительно обладает способностями к прорицанию.
— Никто вам не верил? — договорила я за нее.
— Но у тебя всегда есть выбор, — в изумлении произнесла она.
— Да, есть. Но вы как раз и предостерегали меня от неверного решения. И мне следовало бы прислушаться.
Она села, будто разом обессилев.
— Это правда, доктор Мидоус. Все, что вы сказали, сбылось. И теперь вы должны помочь.
— Помочь? — смущенно переспросила она. — Но ты же спаслась от волков.
— Да… Но помощь нужна не мне. Только прежде, чем я все объясню… Есть ли у клиентов медиума такие же гарантии, как у клиентов адвоката?
— Не думаю…
— Я хочу, чтоб разговор остался между нами.
— Поговори лучше со священником. Или с раввином. Или со школьным психологом.