Обстановка в комнате сестры резко контрастировала с моей. У меня было полно книг, DVD-дисков и всяких безделушек. Подростки обычно лепят на стены плакаты популярных групп или афиши фильмов, но в этой спальне висели только любовно вставленные в рамочки фотографии Джульетты с друзьями и поклонниками всех мастей.
— Джули, такой вопрос… Как ты понимаешь, что влюблена?
Усевшись на постель, я принялась переставлять с места на место рамку с прикроватной тумбочки.
— Просто понимаю, и все.
Я вздохнула. За расплывчатыми ответами можно было пойти к кому угодно, мне же хотелось поговорить по душам.
— А почему ты спрашиваешь? Влюбилась в Нэша? Он крутой парнишка. — Джульетта оторвалась от зеркала и повернулась ко мне. — Он на тебя давит?
Нэш всегда хотел от меня больше, чем я соглашалась дать. Но речь шла о другом.
— Если будет наглеть, парни из общаги быстро объяснят, в чем он неправ.
— Да нет же…
— Самое главное, не нужно делать то, к чему не готова. Только когда повзрослеешь и сама решишь.
Сестра читала мне лекцию. Я не возражала. Почти. Было даже приятно, что она обо мне заботится.
— Нэш держит себя в руках, — отозвалась я. — Но я говорю о любви.
— К кому-то другому?
Я кивнула.
— А Нэш знает?
— Конечно нет. Кроме того, мы расстались.
— Отлично. А что он сделал?
— Неважно.
— Правда?
— Да.
— Хорошо. Тогда рассказывай о новом парне! У вас было свидание?
— Нет.
— То есть это любовь на расстоянии?
— Ну… Не совсем…
— Тогда что же? — нетерпеливо спросила Джульетта.
— Я приезжала к его дому, мы катались на коньках.
— По-моему, это все-таки свидание.
— По-твоему, свидание?
— Да! Он тебя поцеловал? — спросила она.
— В другой раз…
— И ты ответила?
Я промолчала. Тогда Джульетта отложила косметику и прыгнула на кровать.
— Ты ответила на поцелуй?
— Как-то случайно получилось, — замялась я. — И не собиралась…
— Так это ведь лучше всего!
— Я, конечно, думала о чем-то подобном, но произошло все внезапно!
— Отлично! Дай пять!
Сестра хлопнула по моей ладони. Я бы не сдержала улыбку, даже если бы меня всю обкололи ботоксом. Долгожданный откровенный разговор хоть с кем-то, пусть даже и с Джульеттой, был настоящим счастьем.
— Ну и как это было?
Я зарделась.
— Давай рассказывай!
— Просто волшебно, восхитительно! Ничего подобного в жизни не испытывала.
Джульетта взвизгнула от восторга. Мы будто вернулись в детство, превратились в смеющихся девчушек.
— Так кто же этот сказочный принц, похитивший сердце моей сестренки? — спросила она. — Мне нужны имена и даты. Как он выглядит?
Я молчала.
— Опиши его! — потребовала Джули, целясь в меня щеточкой от туши.
— Волнистые каштановые волосы, ослепительно-голубые глаза, прекрасные полные губы, проникновенный взгляд.
— Ух ты! Познакомишь?
— Он еще школьник!
— А брат у него есть?
— Не знаю…
— И как его зовут? — Настроение у сестрицы стало портиться.
— Обойдемся без имен.
— Ладно.
— Ты все равно его не знаешь. Может, это вообще не любовь, а помешательство, — сказала я.
— А какие симптомы?
— Перестань…
— Симптомы! — настаивала она.
— Ну хорошо. Я не ем, не сплю, не могу сосредоточиться на уроках и даже простых делах. И я без конца думаю о нем.
— Это любовь. Или по меньшей мере вожделение. Я лично предпочитаю второе.
Я вздохнула.
— А как думаешь, могли эти чувства спровоцировать зрительные галлюцинации?
— В каком смысле?
— В прямом. Мне показалось, что он выглядит не так, как на самом деле.
— Конечно. Некоторые девушки втрескаются в какого-нибудь дохляка, а думают, что тот — настоящий жеребец. Все потому, что ослеплены любовью.
— Но может ли от избытка чувств примерещиться бородка?
— К вечеру парни обрастают щетиной. Это нормально.
— А показаться, что волосы отросли и глаза потемнели? — неуверенно спросила я.
— Конечно, если имеешь в виду, что цвет глаз стал глубже, насыщенней. Если же, по-твоему, голубые глаза превратились в карие, тогда вряд ли.
Улыбка сошла с лица. Я забеспокоилась.
— Что с тобой? — спросила сестра.
— Ничего.
— Конечно, чувства искажают черты любимых! — Она похлопала меня по ноге.
Джульетта, судя по всему, не поняла, что парень на моих глазах превратился в оборотня, но я оценила попытку приободрить меня.
— Когда ты в первый раз влюбилась? — спросила я. — Это был Брэд или Джейсон?
— Ты шутишь? — рассмеялась она, а затем добавила так, будто я сама могла бы догадаться: — Нет, я никогда не влюбляюсь.
Как же так? Сестра еще с детского сада ходила под ручку с мальчиками. Мне стало грустно: значит, я раньше ее переживаю настоящую любовь. Видимо, ни один из многочисленных поклонников не достучался до ее насквозь расчетливого сердца. Конечно, мы обе еще очень молоды, и у нее впереди вся жизнь, но я-то думала, Джульетта познала любовь, и не раз. Теперь я только убедилась, что не стоит пренебрегать чувствами к Брендону, не менее реальными, чем рубашка на моей прикроватной тумбочке.
— Разговор окончен? — спросила Джули, собирая косметику.
— Почти. Я пишу сочинение по американскому фольклору. Про оборотней.
— Собираешь всякие страшилки? Надо было взять сказки, у меня до сих пор где-то валяется реферат. Поменяла бы только имя на титульном листе.
— Ты знаешь местную легенду про вервольфа? — спросила я.
— Да уж. Чай, выросла здесь, — ответила сестра.
— Ты в нее веришь?
— То есть вокруг Ледженс-Рана шастают чудища; они задирают мохнатые морды и воют на полную луну, а затем нападают на животных и похищают женщин? Захватывающе, но маловероятно.
— Да, пожалуй.
— Мы сами придумываем то, что не в силах понять. Например, любовь.
— Но любовь существует! Так может, и оборотни встречаются?
— Просто людям что-то мерещится в темноте, а дальше срабатывает воображение, — заключила Джульетта.
— И все же… Ты веришь в оборотней?
— Нет.
Вот так! Все оказалось просто! И хотя я, вполне вероятно, видела оборотня наяву, я тоже в них не верила. В конце концов мы с сестрой сошлись хоть на чем-то.
16 Прогулка под луной
Едва я переступила порог школы, все у меня внутри вскипело. Желая поскорее попасть в кабинет английского, я подбежала к шкафчику и увидела в ручке дверцы розовую розу.
Я затрепетала.
— Как мило! — воскликнула Айви. — Нэш приносит свои извинения.
— Нэш? — И мысль о нем не мелькнула. — Ах да… Очень мило.
Цветы получать всегда приятно, но я расстроилась, что розу подарил не Брендон.
— Тогда, может, наконец простишь парня?
Прислонившись спиной к шкафчику, я теребила лепестки.
Это самый простой выход. Я должна радоваться, что Нэш, неотразимый юноша и талантливый спортсмен, называет меня своей девушкой. Если бы мы помирились, наша дружная компания из шести человек воссоединилась бы.
Но в тот день, когда в кабинете английского наши с Брендоном глаза впервые встретились, что-то со мной случилось. Нелегко было забыть его геройский поступок и еще труднее — самый страстный поцелуй. До сих пор я жила так просто, а точнее, посредственно: школа, учеба, отдых в кругу друзей, волонтерство. Теперь я все ставила на одну доску с парнем, которого едва знала и который, вполне вероятно, обладал паранормальными способностями. Но я чувствовала, что этот новичок-одиночка заполнил в моем сердце место, до того пустовавшее.
— Нэш мог бы встречаться с любой девчонкой из группы поддержки, — напомнила Айви. — Но ему нравишься ты, потому что ты не такая, как все. Только у тебя он готов просить прощения.
— Просто я не уверена, что нам стоит встречаться.
— Даже слышать не хочу! — вскинулась Айви.
Ей нравилось поддерживать статус-кво: Абби с Диланом, Айви с Джейком, я с Нэшем. Шестеро лучших друзей всегда вместе, они поступят в один колледж, а придет время — переженятся.
Не хотелось расстраивать планы Айви, но я сильно сомневалась, что в мечтаниях она принимает в расчет мое личное счастье.
После уроков я отправилась на автостоянку дожидаться Айви. Из рюкзака за спиной торчала роза.
— Эй, как дела?
Нэш нагнал меня возле флагштока. Он отлично загорел во время каникул на каком-то далеком пляже и теперь был неотразим.
Невдалеке я увидела Брендона, он нарочито долго возился с дверцей своего джипа.
— Спасибо за цветок, — сказала я. — Очень мило с твоей стороны.
— Цветок?
— Да, из шкафчика.
Я показала ему розу.
— Ах этот! — подхватил Нэш. — Знаешь ли, мысли путаются, да еще смена часовых поясов…
— Да, из шкафчика.
Я показала ему розу.
— Ах этот! — подхватил Нэш. — Знаешь ли, мысли путаются, да еще смена часовых поясов…
Я расстроилась, потому что все еще надеялась, что цветок от Брендона.
— А благодарность? — осведомился Нэш.
Я медлила. Брендон наблюдал за нами, и никак не хотелось целовать Нэша, даже за столь милый подарок. Нужно было изобразить, что я все еще дуюсь за историю с Хейди Розен, но не получилось. Я легонько обняла парня, но он вдруг привлек меня к себе.
— Я рассчитывал на большее, — прошептал Нэш, поглаживая мои волосы.
— Все потом, — отстранилась я.
— Так значит, мы снова вместе?
В отдалении хлопнула дверца машины. Джип рванул со стоянки.
— Нет еще, — отозвалась я и пошла навстречу Абби и Айви, как раз вышедшим из спортивного зала.
Дома я первым делом отправилась к сестре. Чемоданы на колесиках, спортивные и хозяйственные сумки, набитые до отказа, заполонили комнату. Джули выгребала из шкафа туфли и одежду, которые могли пригодиться в колледже.
— Вот, возьми себе.
Я положила цветок на чемодан и вышла.
Пискнул телефон — сообщение от Брендона!
— «Не того благодаришь», — только и написал уэстсайдец.
Я кинулась в комнату сестры и схватила розу.
— Так это не для меня? — обиделась Джульетта.
И все-таки цветок принес Брендон! Я кружилась по спальне, пока не стало дурно, а потом плюхнулась на кровать и прижала цветок к груди.
— Ты чокнутая! — вскричала Джульетта. — Неудивительно, что у тебя все плохо с личной жизнью!
Я мчалась к Брендону на всех парусах, не забывая, однако, о скоростном режиме и пропуская перебегавших дорогу животных. Брендон наверняка был дома, но посылать эсэмэску или звонить не хотелось. Хотелось просто увидеть его. Кроме того, луна убывала, и до полнолуния оставалось еще недели две. Если даже он оборотень, пока мы оба в безопасности.
Я проехала мимо замерзшего пруда к дому. Брендон расчищал снег у гостевого домика.
Мой визит приятно удивил его, но в то же время смутил. Я объяснила это тем, что он не знал, как я к нему отношусь, ведь после разговора под лестницей мы не виделись больше двух недель.
— Спасибо за цветок. — Я подошла к изгороди. — Не знала, что это от тебя.
— Да, я понял.
— Думала, от… — Я замялась, почувствовав себя глупо.
— Надо было оставить записку, но я решил, что, если она попадет не в те руки, твои друзья забеспокоятся.
Как стало противно, что Брендон все понял! Кто-то скажет: настоящим друзьям нет никакого дела до того, с кем ты встречаешься, лишь бы была счастлива. Но ребята хотели сохранить нашу «великолепную шестерку».
Я медленно подошла к Брендону поближе. Казалось, он был совсем не против со мной встречаться, но, как и я, осторожничал.
— Не знал, как ты отреагируешь на подарок оборотня, — склонился он ко мне.
— Прости за это слово. Я не имела в виду…
— Очень странный был вечер, — кивнул Брендон. — Я так и не понял, что произошло.
— Что-нибудь вспомнил?
— Твое лицо, твои ресницы в лунном мерцании…
Я вспыхнула.
— А дальше?
Брендон покачал головой.
— Не представляю, почему и как, но что-то во мне изменилось. — Брендон прислонился к ограде, волосы упали ему на глаза. — Знай, что я думал о тебе. Просто надо было кое в чем разобраться.
— Понимаю, — откликнулась я.
— Понимаешь?
— В тот вечер произошло нечто сверхъестественное. Мы оба это почувствовали.
Я почти физически ощутила, насколько Брендону полегчало.
— Ты рассказывала кому-нибудь? — спросил он, уверенный, что я уже разнесла удивительную весть по всей школе. Я же говорила только с Джульеттой, и то обиняками.
— Не беспокойся, никто не знает.
— Рад, что ты приехала, — Брендон взял меня за руку. — Я надеялся когда-нибудь пригласить тебя на настоящее свидание.
— Не откажусь, — кивнула я.
Встречи с Нэшем всегда так или иначе были связаны со спортом. Мне не терпелось узнать, как Брендон представляет себе идеальный вечер с девушкой. Впрочем, он был настолько очарователен, что место не имело значения.
— Ты не замерзла? — наконец спросил он. — Пойдем в дом.
— Нет, пока не очень.
Мне нравилось и тут. Я восхищалась увлечениями Брендона и хотела разделить с ним радость общения с природой. Снег, голые деревья, холодный, будто хрустальный, воздух…
— Любишь гулять?
— Да.
— Мои друзья в Миллере-Глене часто устраивают вечеринки. Как ваши истсайдцы.
— Ты хочешь сказать, что там жил в Истсайде?
— В любом городе есть свой север и юг. Или запад и восток. Каждая из сторон думает, что она лучше противоположной, но все это чушь собачья.
— Получается, в Миллере-Глене ты был в стане «избранных»?
— Правда забавно? Никто из местных и не подумал бы, я для них просто уэстсайдец. А ты не такая, как все, — улыбнулся Брендон.
— Скучаешь по друзьям?
— Да. Но они в основном домоседы. А здесь, среди обширных земель и бесконечных дел, мне очень нравится.
— Нравится?
— У меня потрясающие старики, милые и забавные. Бабушка все пытается меня накормить. В моем распоряжении холостяцкий гостевой домик, задний двор и пруд, где я тренируюсь с клюшкой.
— Все это сильно отличается от твоего дома в Миллерс-Глене?
— Очень. Я жил на окраине, у нас тоже был задний двор, но не такой огромный. Там помещались только гриль и несколько садовых стульев. Все стандартно.
— А как тебе школа? — с намеком спросила я. — Наверняка трудно переходить в новую, тем более посреди учебного года.
— Да я как-то не задумывался об этом. Хотя некоторые уроки мне нравятся — те, которые у нас совпадают.
Я бы стояла так с Брендоном целую вечность, но все ярче разгоралось желание прикоснуться к нему, обнять, поцеловать. Оно терзало меня уже целый месяц, и я едва сдерживалась.
Как раз в этот момент Брендон взял мою руку. Я вздохнула про себя, и мы пошли гулять по его владениям.
— В тот вечер случилось что-то странное, — снова заговорил он. — С тех пор я ничего подобного не испытывал.
— Я тоже.
— Я никогда не встречал таких, как ты.
— А я — таких, как ты.
— Но с той ночи я плохо сплю.
— Ты не болел на каникулах? — спросила я в надежде узнать побольше.
— Я много спал. Днем все было в порядке, только постоянно хотелось есть. Бабушка даже сказала, что меня не прокормишь. Приходилось ходить в магазин чуть ли не каждый день.
— Что тебе снилось?
— Всякая ерунда. Лес в основном, — сказал Брендон. — Думаю, потому, что я сплю здесь, в гостевом домике. Ночные звуки проникают в подсознание.
Было ясно, что Брендон измучен всем этим. Он провел рукой по волосам, и его взгляд замер на вершине холма.
— Прости, что спрашиваю, просто я хочу помочь.
— Все в порядке, отозвался он. — После того вечера я несколько дней чувствовал себя странно: сумбурные сны, блуждание нагишом, грязь по всему телу… Думаю, это была лихорадка. Мне до сих пор снится всякий вздор, и события той ночи теряются в памяти, но я хотя бы просыпаюсь в своей постели и весьма бодрым. И одежда на месте. А сейчас, рядом с тобой, мне значительно лучше.
Солнце садилось за деревья.
Я совершенно растерялась. На небе проступил лунный серп в обрамлении резных облаков. Если все, что говорил мистер Уорсингтон, правда и Брендон действительно стал оборотнем из-за волчьего укуса, значит, при свете месяца мы в безопасности.
— Куда ты смотришь? — спросил Брендон.
— На луну.
— Красивая, особенно в обрамлении мистического сияния… Но я лучше полюбуюсь кое-кем другим.
Брендон придвинулся близко-близко, и дыхание перехватило. Он привлек мета к себе. Мы стояли лицом к лицу, сплетая пальцы. Юноша наклонился и страстно поцеловал меня. Я боялась только, что это сон.
И подобно всем прекрасным снам, этот закончился с горьким осознанием того, что придется держать наш роман в секрете. Кроме того, только предстояло узнать, действительно ли Брендон Меддокс — оборотень.
17 Множество секретов
Сколько себя помню, я не могла ничего скрыть от Айви. В половине случаев она выуживала из меня информацию, в остальных я от восторга выбалтывала все сама. А тут я уже некоторое время держала в тайне несколько очень важных событий: во-первых, Брендон Меддокс спас меня от стаи волков; во-вторых, у нас роман; и в-третьих, уэстсайдец, в которого я влюблена, вполне возможно, оборотень.
Вынужденное молчание сжигало изнутри. Если бы я рассказала Айви о Брендоне, она расстроилась бы, что я встречаюсь с кем-то кроме Нэша. А сообщение о том, что Брендон — оборотень, и вовсе приняла бы за глупую шутку. Она бы не поверила и так же, как я, потребовала бы доказательств. В любом случае весть о том, что в городе объявился подросток-оборотень, захлестнула бы улицы быстрее, чем потоп. На кону стояла жизнь Брендона. Прежде чем посвятить кого-то в нашу историю, я должна была разобраться, что же на самом деле происходит с парнем. Действительно ли то, свидетелем чему я стала, и его сны — признаки оборотничества.