—Да, мы неплохо потрудились, — кивнул Бекетт. — Единственный минус — из-за нашей занятости да еще из-за того, что Райдер не дает Хоуп передохнуть, мы не продвинулись в установлении личности Билли.
—Там так просто не разберешься, — напомнил ему Оуэн. — Мы потихоньку продвигаемся. Папаша Лиззи умудрился основательно подчистить информацию в официальных источниках. Много белых пятен. Господи, что же это за отец, который старается стереть все упоминания о собственной дочери?
—От таких отцов дети и сбегают. Лиззи именно это и сделала.
—Оуэн, ты здесь? — послышалось снаружи. — Я заметила свет и... — Эйвери вошла через проем между рестораном и баром и застыла как вкопанная. — О-о, бар! Вы закончили барную стойку — мою стойку! А почему мне ничего не сказали?
—Не будь ты такой любопытной, завтрашним утром тебя ждал бы сюрприз. Столешницу положим завтра. Специалисты по встроенному оборудованию тоже придут с утра.
—Господи, какая красота! — Эйвери подбежала к стойке, погладила ее рукой. — И на ощупь восхитительно. — Она подскочила к Оуэну и принялась душить его в объятьях, затем повторила то же самое с Бекеттом и Райдером. — Спасибо, спасибо, спасибо! Ну-ка, а там как? — С задней стороны стойки донеслись восторженные возгласы. — Ничуть не хуже, чем с фасада! Жалко, что Клэр и Хоуп сейчас не здесь. О, я сброшу Хоуп сообщение, попрошу подойти.
—У нее постояльцы, — напомнил Райдер.
—Всего на минуточку. Мне нужна женская поддержка. Поверить не могу, что вы все сделали тайком от меня, — продолжала щебетать Эйвери, доставая мобильный телефон.
—Было нелегко, — заметил Оуэн.
—Зато как чудесно получилось! Хоуп уже летит сюда. Господи, неужели это не сон? Ох, сколько у меня еще дел! Давайте-ка я сфотографирую вас троих на фоне бара.
—Лучше я сниму тебя и Оуэна, — предложил Райдер.
—Сначала вы втроем, создатели этого великолепия, а потом мы с Оуэном.
Мужчины уступили просьбе Эйвери, причем Оуэн встал за стойку в роли бармена.
—Еще один снимочек, — промурлыкала она и нажала кнопку.
—Теперь ты, Рыжая. — Райдер подхватил Эйвери и усадил на стойку. — Не откидывайся назад, а то кувыркнешься.
—Хорошо, не буду. — Эйвери даже немного наклонилась вперед и оперлась локтем на плечо Оуэна, вставшего рядом. — Опубликую снимки в «Фейсбуке» прямо сейчас. Хочу, чтобы все видели... — Она вытянула руки и обхватила Оуэна, который бережно опустил ее на пол.
—Эй, если вам нужно уединиться, свободные номера есть через дорогу, — усмехнулся Райдер. Оглянувшись через плечо, он увидел Хоуп: та как раз собиралась постучать.
—Я хотела зайти еще до того, как получила эсэмэску от Эйвери, — пояснила она. — У меня... о, вы доделали бар!
—Разве не красотища? — Эйвери погладила фасад стойки, словно домашнего любимца. — Мой жених и его братья постарались специально для меня.
—Настоящее произведение искусства. Серьезно, здесь все невероятно красиво. Эйвери, я без ума от подбора цветов, освещения, отделки пола. Твое заведение будет самым популярным в городе. — Хоуп встала в широком проеме и начала рассматривать ресторанную зону. — Ага, у вас будет стойка для официанток. Еще не собрали, да? Тем не менее я уже вижу, как...
—Привезли! — взвизгнула Эйвери и помчалась в ресторан.
—Вы сделали ей вечер, — улыбнулась Хоуп Райдеру.
—Но твои глаза блестят по другой причине, — ответил он.
—Заметно? Да, я действительно взволнована. Нашла кое-что в одном из писем Кэтрин к кузине. Письмо длинное, с кучей семейных подробностей, комментариев насчет войны, описанием книги, которую она читала тайком от отца. В общем, среди всего этого обнаружилось несколько строк, посвященных Элизе.
—Что-то новое? — осведомился Оуэн.
—Кэтрин высказывает беспокойство по поводу того, что их отец собирается выдать Элизу замуж за сына сенатора штата. Элиза воспротивилась этому решению. Ясное дело, у папаши крутой нрав и возражений он не потерпел бы. Кроме того, Кэтрин упоминает, что Элиза несколько раз по вечерам тайно встречалась с одним из каменщиков, которых отец нанял для возведения стены вокруг особняка.
—Значит, каменщик, — задумчиво произнес Оуэн. — Из низкого сословия, верно? Папочка явно бы не одобрил.
—По словам Кэтрин, она боится, что, если Элизу поймают, случится непоправимое, однако сестра и слышать ничего не хочет, говорит, что влюблена.
—Имя есть? Она назвала возлюбленного Элизы? — спросил Бекетт.
—Нет. По крайней мере, в тексте оно пока не встретилось. Но это наверняка Билли, иначе и быть не может. Несмотря на страх перед гневом отца, Элиза была влюблена, и молодой человек отвечал ей взаимностью. Письмо датировано маем 1862 года. До Энтитемского сражения и приезда Лиззи в Бунсборо оставалось всего несколько месяцев. Если бы нам удалось узнать, кто работал у отца девушек, или выяснить фамилии каменщиков из тех мест...
—Раз она приехала сюда, значит, он находился тут, — кивнула Эйвери. — Либо проживал, либо был переброшен вместе с войсками для участия в битве. Хоуп, это крепкая ниточка.
—Лучшее, что мы раскопали за последние недели, даже месяцы. Видите, история понемногу раскручивается — как минимум отдельные ее эпизоды. Отец семейства был свиреп и жесток, и женщинам — дочерям — приходилось подчиняться его воле: делать что приказано, выходить замуж за кого велено. Лиззи полюбила парня, которого ее отец никогда бы не принял в семью, и поэтому решилась бежать к своему возлюбленному. Она приехала в Бунсборо, чтобы дождаться Билли, но умерла, так и не встретившись с ним.
—Дорога от Нью-Йорка до Мэриленда неблизкая, — высказался Бекетт, — да еще в разгар войны. Элиза сильно рисковала.
—Она любила, — просто ответила Хоуп. — Этого достаточно, чтобы бросить родных, отказаться от привычной жизни, подвергнуть себя опасностям. В последнее время Лиззи что-то совсем притихла. Интересно, если я поделюсь с ней новостями, сможет и захочет ли она сказать нам что-нибудь еще?
—Стоит попробовать, — произнес Оуэн.
—Давай прямо сейчас, — загорелась Эйвери. — Ну, давай же.
—В отеле гости, причем одна пара — в «Элизабет и Дарси». Сегодня не самое удачное время. Лучше я попытаюсь завтра, когда постояльцы съедут.
—Я тоже приду, ладно? Как насчет половины двенадцатого?
—Отлично, приходи. Уверена, мы значительно продвинулись. Скоро найдем нашего Билли. Все, мне пора, — сказала Хоуп.
—Я тебя провожу, — вызвался Райдер.
—Идем.
—Сиди здесь, — приказал Райдер Балбесу.
—Что молчишь? — спросила Хоуп, когда они вышли.
—Думаю. Вероятнее всего, ты права, он и есть тот каменщик, с которым Лиззи встречалась тайком. И все же, пока нет имени, это лишь предположение.
—Будет тебе имя. — Хоуп твердо решила не сдаваться. — Я изучила еще не все письма и документы, да и Оуэн тоже. Мы его найдем. — У дверей перед регистраторской стойкой Хоуп обернулась. — Старайся быть позитивнее.
—Это не в моем характере.
—Ох, знаю.
—Ты ела?
—Пока нет. У меня образовался небольшой перерыв, и я занялась письмами.
—Хочешь, принесу чего-нибудь? Гости верят, что ты тоже питаешься.
—Спасибо. С удовольствием съем салат. Пожалуй, «Цезарь».
—И все?
—Там огромная порция. — Хоуп легко поцеловала Райдера в щеку. — Благодарю. А бар действительно смотрится великолепно.
—Он будет смотреться еще лучше, когда установят краны и нальют мне кружку пива. Через час принесу твое жалкое подобие обеда.
—Буду ждать. Между прочим, если кому-то интересно, на завтрак я заказываю в пекарне сахарные булочки.
—Зайду и туда тоже.
15
Хоуп попрощалась с гостями. Последняя пара покинула отель. Ночная гроза принесла долгожданный дождь и ушла, оставив за собой сырое одеяло из духоты и влажности. Хоуп постояла на пороге еще минуту, глядя на строительную площадку, к которой съехались десятки грузовиков. Надо бы улучить минутку и сходить туда и сделать новые фото для веб-сайта, иллюстрирующие ход строительства фитнес-центра. Впрочем, сегодня утром есть более важные дела.
Хоуп вернулась в гостиницу и прошла на кухню, где Кароли полировала гранитную столешницу кухонного острова.
—У нас закончились продукты, — объявила Кароли. — Знаю, ты собиралась сама съездить на рынок, но я могу взять это на себя. Возможно, Лиззи будет чувствовать себя уверенней в отсутствие посторонних.
—Что бы я без тебя делала, — улыбнулась Хоуп.
—Попытайся что-нибудь разузнать. Я возьму список и куплю все необходимое. Жюстина обещала заехать попозже, так что расскажешь обо всем сразу нам обеим. Как думаешь, что произойдет, когда вы отыщете Билли?
—Не знаю. Если она... исчезнет, я буду скучать.
—О да. Я сама люблю разговаривать вслух, словно бы ощущаю присутствие слушателя, зная, что Лиззи рядом. Понимаешь, о чем я?
—О да. Я сама люблю разговаривать вслух, словно бы ощущаю присутствие слушателя, зная, что Лиззи рядом. Понимаешь, о чем я?
—Еще бы.
—Я скоро вернусь. — Кароли положила в сумочку список покупок. — Ох, голова садовая. Ты взбудоражила меня рассказом об этом письме, и я совсем забыла поделиться новостью. Жюстина взяла на работу сразу двоих: управляющего фитнес-центра и его помощника.
—Нашла подходящие кандидатуры? Отлично. Они местные?
—Да, в десятом поколении, и с опытом работы. По словам Жюстины, так и пышут энтузиазмом.
—Энтузиазм — именно то, что требуется от руководителей фитнес-центра.
—У Жюстины настоящий талант подбирать нужных людей. — Кароли обняла Хоуп свободной рукой. — Ну все, встретимся через пару часов.
Оставшись одна, Хоуп перевела дух. После долгих утренних размышлений она знала, что делать, и теперь направилась к лестнице. Лучше начать с нуля. Не успела Хоуп отойти от своего кабинета, как зазвонил телефон. Сперва она не хотела снимать трубку — пусть сработает автоответчик, но потом все-таки вернулась.
—Доброе утро. Отель «Инн-Бунсборо».
Двадцать минут спустя Хоуп сделала вторую попытку осуществить свое намерение, но в дверь ворвалась Эйвери.
—Извини, дела задержали. Ты уже говорила с ней?
—Нет, тоже задержалась. Ты знакома с Мирой Гримм?
—Возможно. Я знаю Брента Грима, он работает у Томпсона и постоянно бывает в «Весте». Кажется, Мира — его старшая сестра. А почему ты спрашиваешь?
—Она хочет снять гостиницу и устроить небольшое свадебное торжество. У нее это второй брак. Мне известно, что шестнадцать лет назад она развелась с Микки Шубейкером и взяла обратно девичью фамилию. Живет недалеко от города, работает в Похоронном бюро Баста.
—К счастью, мне не приходилось иметь с ней дел.
—Своего будущего мужа она встретила как раз на работе: три года назад он хоронил жену.
—Хм, кто бы мог подумать, что похоронное бюро может служить местом для знакомств!
—Сердцу не прикажешь, — засмеялась Хоуп. — В общем, он сделал ей предложение, и в следующем месяце они хотят устроить свадьбу в гостинице.
—Как у них все быстро.
—По словам Миры, с годами никто из нас не молодеет. Просто скромное торжество на двадцать — двадцать пять человек во второй половине дня. Подробности позже.
—Второй брак, скромная свадьба, — задумчиво произнесла Эйвери. — Я могу приготовить какие-нибудь несложные блюда, а Конфетка испечет торт.
—Так я ей и сказала. Мира говорит, что должна посоветоваться со своим женихом, хотя уверена, что он одобрит все, что бы она ни предложила.
—Большое удобство для семейной жизни.
—Судя по разговору, у нее голова идет кругом от счастья. Это меня тронуло. Ну... — Хоуп бросила взгляд на лестницу, затем обернулась: в парадную дверь постучала Клэр.
—Если вы не против, я тоже хотела бы поприсутствовать. Лиззи помогла мне, и я подумала: может, лучше, чтобы мы собрались все вместе?
—Здравая мысль. Идемте наверх. «Элизабет и Дарси» — ее любимый номер, попробуем там.
—Странно, правда? — сказала Эйвери, шагая за Клэр. — Странно, но не страшно, как если бы нас ожидал разговор с подругой. Вроде как мы с ней не слишком близки, но переживаем за нее.
—С каждым днем я узнаю все больше, — промолвила Хоуп. — Жизнь Лиззи была ограничена очень строгими рамками. Не только из-за культуры и нравов тех времен, но и из-за отца, невероятно сурового и жесткого человека. Знаете, я ведь не нашла в бумагах Кэтрин ни одного письма от Элизы, хотя она наверняка писала сестре. Тогда люди писали друг другу едва ли не каждый день.
—Электронная почта девятнадцатого века, — прокомментировала Эйвери.
—Сестры должны были вести переписку, — согласилась Клэр, — но если отец был таким тираном, то он мог уничтожить все письма Лиззи.
—Думаю, так и было. В письмах, которые я уже прочла, много подтекста, — продолжила Хоуп. — Кэтрин боялась отца. Как это ужасно — испытывать страх перед собственным родителем! Когда Кэтрин освободилась от отцовского гнета и вышла замуж, мотивом для основания школы, на мой взгляд, как раз и послужили те условия, в которых пришлось жить ей с сестрой. Кэтрин увлекалась чтением, а во время войны обнаружила в себе склонность к медицине. Она хотела учиться, но об этом, конечно, не могло идти речи.
—И она открыла школу, чтобы другие девочки получили возможность обучаться. — Глаза Клэр увлажнились. — Чтобы могли воплотить в жизнь свои стремления.
—А что же Лиззи? — подхватила Хоуп. — Бедняжка мечтала полюбить, выйти замуж, создать семью и растить детей. Этого же хотел ее отец за исключением одного пункта — любовь не вписывалась в его планы насчет дочерей. — Она вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь. — Вчера здесь были постояльцы, номер еще не убран.
—Не переживай, разобранная постель нас не смутит. Клэр, садись, — скомандовала Эйвери.
—Ничего, я постою.
—Беременная женщина должна присаживаться при любом удобном случае.
—Ты права. — Клэр опустилась на стул, обитый лиловым бархатом. — Интересно, она остается в номере, когда в нем селятся гости — например, как вчера?
—Когда как, — пожала плечами Хоуп. — Порой я ощущаю ее присутствие у себя в квартире, а порой — в библиотеке, когда захожу туда, чтобы налить в графин виски или заполнить капсулами кофе-машину.
—Она любит твое общество, — заметила Эйвери. — Расскажи нам о письме.
—Я уже рассказывала.
—Расскажи еще раз. Может быть, Лиззи тоже послушает.
—На самом деле писем очень много — целые сотни. Моя родственница и школьный библиотекарь проделали огромную работу, собирая все письма к Кэтрин и написанные ею самой. Те документы, к которым мне предоставили доступ, в основной массе адресованы ей: письма от подруг, родственников, ее бывшей гувернантки, учителя музыки и так далее.
Эйвери кивнула и присела на краешек кровати.
—Среди них есть письма от Джеймса Дарби — человека, за которого она вышла замуж, а также послания от нее к нему. Они тронули меня больше всего. По этим письмам можно проследить, как развивались их отношения и чувства друг к другу — легкий юмор, уважение, любовь и привязанность. Джеймс полюбил первым. Думаю, именно его любовь и понимание помогли Кэтрин раскрыться.
—Ей повезло, — констатировала Клэр. — Вышла замуж по любви.
—Мне кажется, они были счастливы. Джеймс не только оплатил расходы на строительство школы, о которой мечтала Кэтрин, но и проникся мировоззрением жены. Он происходил из хорошей семьи, состоятельной и уважаемой, поэтому ее отец не возражал против брака. Но главное — эти двое любили друг друга. Кэтрин могла жить полной жизнь рядом с любимым и любящим мужчиной. Их союз не был браком по расчету или принуждению.
Уловив легкий запах жимолости, Хоуп села рядом с Эйвери.
—Любовь открыла перед Кэтрин жизненные перспективы. Она тепло относилась к сестре, однако была молода, испытывала страх перед отцом и еще не знала, что такое настоящая любовь. Насколько я поняла из писем, Кэтрин хранила тайну сестры. Лиззи, я не верю, что Кэтрин могла тебя предать. Она писала твоей кузине, Саре Эллен. Девушки были примерно одного возраста, разделяли общие взгляды, секреты, радости и горести. Кэтрин боялась за тебя, боялась, что отец узнает о твоих тайных встречах с возлюбленным. Билли был простым каменщиком, который работал у твоего отца. Это верная догадка? Если да, будь добра, дай нам знать, чтобы мы могли продвигаться дальше.
Лиззи возникла в проеме двери, ведущей на террасу.
—Он вырезал наши инициалы в камне, — заговорила она. — Я видела: в камне высечено сердце, а внутри — наши инициалы. Он замуровал этот камень в стену, чтобы тот сохранился навечно. Про это знали только мы вдвоем.
—Как его звали? — осторожно спросила Хоуп.
—Билли. Мой Билли. Я каталась на лошади и оказалась дальше, чем мне было дозволено. Стоял воскресный день, я подъехала к ручью и встретила его. Он удил рыбу. Ни он, ни я не должны были находиться в том месте. Прохладный мартовский денек, лед в ручье уже начал таять, журчала вода... — Лиззи прикрыла глаза, словно оживляя в памяти события. — Весна вовсю пробивала дорогу, но в тени еще лежал снег. Небо было по-зимнему серым, дул резкий ветер. — Лиззи открыла глаза и улыбнулась. — Но он был там, и я перестала ощущать холод. Мы не имели права заговаривать друг с другом и все же с первой минуты почувствовали себя так, будто знакомы всю жизнь. Один взгляд, одно слово, и наши сердца открылись. Кэти часто читала мне романы, и когда в них говорилось о любви с первого взгляда, я лишь смеялась.
Хоуп порывалась перебить Лиззи, чтобы узнать единственно важную вещь — имя и фамилию юноши, но у нее не хватило духа.
—Мы встречались, когда мне удавалось улизнуть из дома, и пронесли любовь, зародившуюся в холодном марте, через щедрую весну в жаркое лето. — Лиззи вытянула руку в сторону Хоуп. — Ты знаешь. Вы все знаете, что такое сильное чувство. Он работал руками — не с деревом, как ваши любимые мужчины, а с камнем, и уже одно это делало его недостойным в глазах моего отца. Мы все понимали.