После завтрака Вайс изъявил желание умыться. Раздраженный своим вынужденным статусом радушного хозяина, Егор дал американцу ведро и показал дорогу к колодцу – мол, сам иди, наливай, сколько хочешь, и мойся. Вайс, как представитель одной из самых наглых наций мира, ничуть этим не смутился, сноровисто притащил воды и с удовольствием умылся, почистив зубы на заднем дворе дома, некогда бывшим огородом.
Возле колодца ему попались два сталкера, также пришедшие за водой. На Вайса они не обратили никакого внимания, и это сильно удивило последнего. Он привык, что в цивилизованном обществе принято как минимум здороваться с другими его представителями. Если у кого-то вдруг оказывались новые соседи, считалось хорошим тоном нанести им визит вежливости, вручить символический подарок, в виде пирога или бутылки с выпивкой, что в дальнейшем позволяло укрепить добрососедские отношения. Здесь же ему даже не сказали «привет», лишь проводили безучастным взглядом. Это было странно, это было ненормально.
Равнодушие жителей Чапаевки объяснялось довольно просто – новички в деревне появлялись часто и столь же часто исчезали. К этому явлению быстро привыкли и уже не обращали внимания на новые лица. Конечно, если бы, однажды проснувшись, сталкеры не обнаружили такую фигуру, как Папа Карло, это вызвало бы довольно сильное волнение в селе. Если бы исчез какой-нибудь старожил, но не столь значимое лицо, как владелец забегаловки, какое-то время ходили бы разговоры. Но прибытие и убытие новичков совсем никого не интересовало.
За утренним туалетом Вайс пытался продумать дальнейшую тактику своего поведения. Он опасался, что его сейчас попросят из дома, а он так и не успеет расспросить подозреваемого. На вид молодому сталкеру было не более двадцатипяти лет, а это означало, что он вряд ли был замешан в преступлениях, совершенных десять и более лет назад. Но, во‑первых, преступник мог быть не один, а во‑вторых, с возрастом Егора Вайс мог и промазать. С чем он точно не ошибался, так это с патроном. Дениз Лейн был застрелен из оружия, использующего только такой боеприпас, и вряд ли в Зоне каждый второй сталкер владел подобной винтовкой. А боеприпас редкий и дорогой, агент знал, что стоимость одного патрона около восемнадцати долларов. Да и не купишь его вот так, запросто, у какого-нибудь офицерика на блокпосту. Нет, этот сталкер был как-то замешан в деле.
Вернувшись с ведром обратно, Джерри обнаружил Егора сидящим за столом и выписывающим какие-то закорючки из блокнота в толстую тетрадь. Полянин, отправляясь в Зону, не стал брать с собой диктофон, фотоаппарат и прочую аппаратуру. По слухам, техника здесь работала далеко не всегда так же хорошо, как и в обычных условиях. Поэтому в своих записях он решил использовать старый, проверенный способ стенографии. Так он мог спокойно фиксировать все, что видел и слышал, не тратя много времени и места, и никто из сталкеров не догадывался, чем Егор занят, тем более что значки для стенографирования он разработал собственные. Теперь Полянин расшифровывал заметки, перенося их в тетрадь в читаемом виде. Опасался, что при каком-либо трагическом случае мир может никогда не узнать о работе отважного корреспондента.
– Что ты писать? – поинтересовался американец, брякая ведром в углу.
– Письмо турецкому султану писать, – буркнул Егор.
– Простите…
– Национальная украинская забава… Не обращай внимания, – отмахнулся занятый делом журналист.
– Ты с Украины? – не отставал представитель самого демократического государства.
– Что? – поднял глаза Егор. – Нет, я просто… Не важно, в общем.
– Ты давно здесь?
– Несколько дней уже… – Полянин вновь погрузился в свои записи.
Вайс прикинул: с убийства тирольского бизнесмена прошло чуть более недели, и если принять во внимание слова сталкера – все сходится. Мозг агента усиленно заработал: необходимо допросить подозреваемого, но для этого надо провести задержание. Потребуется конвой, а также нужно уведомить местные органы. Вызвать подкрепление можно по рации, но она осталась на месте стоянки. Значит, надо добраться до лагеря. Как?
– Что ты обычно делать в Зоне? – вновь обратился с вопросом американец.
– Да я, как и все, проводником…
– Ну, да. Проводником, – раздался ироничный голос от двери. – Скорее, приманкой для мутантов и бандитов. Доброго утра!
Охотник переступил порог и направился к Вайсу.
– Я не слышать, как ты входил, – сообщил американец.
– А я не топать, – передразнил Охотник. – Как самочувствие?
– Хорошо.
– Спина болит?
– Болит, – подумав, ответил Вайс.
– Повернись.
Джерри послушно развернулся, Охотник задрал рубашку на спине американца, отковырнул пластырь и удовлетворенно кивнул.
– Ты везучий, – сообщил он агенту, – воспаления нет. Есть гематома, довольно сильная. Возможен перелом ребер. Недели две будет побаливать, так что – без резких движений.
– Спасибо.
– На здоровье, – Охотник повернулся к Егору. – А к тебе у меня дело есть.
– Какое? – оторвался от тетради журналист.
– Хабар того сталкера, что вы с бандой завалили, меня очень интересует. Ты вроде говорил, что они где-то в Старосельи окопались?
– Верно. Туда я к ним позавчера и ходил.
– Схрон их видел? А впрочем, вряд ли, – сам же и ответил Охотник.
– Схрон не видел, но они все были в одном доме с хлевом…
– А показать сможешь?
– Могу. Там всего улиц, наверное, три-четыре, и дворов пятьдесят, не более.
– Ну, значит, пойдешь со мной.
– Позвольте, но мне кажется, что вы забыли меня спросить – хочу ли я вообще куда-нибудь идти! – возмутился Егор.
– А чего тебе еще делать? – с искренне-детским выражением лица удивился Охотник.
– Ну, мало ли…
– Ты ведь материал приехал собирать?
– И что?
– Ну, вот и прогуляешься, Зону посмотришь…
– Спасибо, уже посмотрел. Не без вашей, кстати, помощи…
– Послушай, парень, – Охотник присел на скамью и внимательно взглянул Егору в глаза, – я ведь не уговаривать пришел. Зубочистку вы вальнули. Не возражай! Ты в этом участвовал, пусть и по глупости! Нес он одно устройство моему хорошему приятелю, но по вашей милости не донес. А приятель этот – барменом на базе «Пепла» в Зимовищах устроился, и сам он бывший «пепловец». Слыхал о таких?
– Угу, – кивнул Егор.
– Эти парни бандитов страсть как не любят. Так вот, прибор этот высшему начальству «Пепла» потребовался. И потому выбор у тебя хоть и есть, но невелик – либо идем со мной, либо тебя ведет отряд «Пепла», и твоя дальнейшая участь в этом случае, скорее всего, будет плачевной. Я к тебе не испытываю враждебных эмоций, но это устройство важно найти! Понятно?
– Ладно, – мрачно кивнул журналист. – Когда выдвигаемся?
– Вот прямо сейчас и пойдем.
До этого молчавший и внимательно слушавший весь разговор Вайс решил подать голос:
– А что насчет меня?
– Так, – почесал в затылке Охотник. – Твой вариант действий таков: идешь по грунтовке, в пяти километрах отсюда есть село Городчан, там докладываешь о случившемся первому же офицеру на блокпосту, и он определит, что с тобой делать дальше. Вероятно, сообщит вашей стороне, и тебя эвакуируют. Ну, как?
– Лучше возьмите меня с собой, – помолчав, предложил американец.
– Зачем?
Вайс импровизировал на ходу, лишь бы не потерять из виду Егора.
– Я знаю, это большая проблема. Уйдет много времени. Офицер доложит начальству, тот еще выше, и еще… Пока приказ дойдет обратно, я много дней буду ждать.
– Ну, а мы тут при чем? – спросил Кюри.
– Вы идете в Староселье?
– Да.
– Возьмите меня с собой. Сделайте малый заход до моей стоянки. Там есть радио. Я вызвать своих, и меня сразу заберут. Вот.
Вайс достал из кармана куртки сложенную вчетверо карту, развернул и стал показывать на ней населенные пункты.
– Мы здесь, – тыкал он пальцем на карте в точку с надписью Chapaevka. – А здесь Староселье. Вот проходит Периметр, если пройти э-э-э-э… line…
– Линия, – подсказал Охотник.
– Если пройти линия от Чапаевка до Староселье, моя стоянка будет здесь. Два километра влево, – закончил агент.
– Два километра, – повторил сталкер. – Карта у тебя, кстати, неправильная. Вот здесь болото не указано, да и не по линии же мы пойдем…
– Я знать. Ничто не делать просто.
– В смысле? – не понял Охотник.
– Я готов предоставить гонорар, оплата, – Вайс порылся в карманах и достал пачку долларов.
Охотник тоскливо поморщился.
– И на стоянке есть оружие и патроны, – добавил агент.
– Какие?
– НАТО…
– Не пойдет. Больно нежные машинки. Только если на продажу, а деньги меня не интересуют.
Егор хотел было встрять в разговор и сообщить Охотнику, что не все такие бессребреники, как он, но вспомнив о достаточно жесткой манере сталкера вести переговоры, решил промолчать.
– Линия, – подсказал Охотник.
– Если пройти линия от Чапаевка до Староселье, моя стоянка будет здесь. Два километра влево, – закончил агент.
– Два километра, – повторил сталкер. – Карта у тебя, кстати, неправильная. Вот здесь болото не указано, да и не по линии же мы пойдем…
– Я знать. Ничто не делать просто.
– В смысле? – не понял Охотник.
– Я готов предоставить гонорар, оплата, – Вайс порылся в карманах и достал пачку долларов.
Охотник тоскливо поморщился.
– И на стоянке есть оружие и патроны, – добавил агент.
– Какие?
– НАТО…
– Не пойдет. Больно нежные машинки. Только если на продажу, а деньги меня не интересуют.
Егор хотел было встрять в разговор и сообщить Охотнику, что не все такие бессребреники, как он, но вспомнив о достаточно жесткой манере сталкера вести переговоры, решил промолчать.
– И это… Police shotgun, – с надеждой в голосе добавил Вайс.
– А! Это уже интереснее, – задумался Охотник. – Хороший дробовик сталкеру не помешает. Я как раз свой потерял. Ладно. Черт с тобой, пойдешь с нами. Но только до стоянки, потом мы расстанемся.
Вайс внутренне возликовал. С первой задачей: не упустить подозреваемого, он справился. Джерри поднялся и, схватив руку Охотника, пожал ее.
– Значит, союз.
– Договорились, – подтвердил сталкер и обратился к Полянину: – Слышь, мародер, если выйдем сейчас, то к ночи доберемся до Староселья, иначе остаток пути до села проведем в темноте.
– Я не мародер, – буркнул журналист и принялся торопливо собираться в дорогу.
* * *По пути Егор решил воспользоваться приобретенными в университете навыками и выпытать какую-либо информацию о Зоне у Охотника. По всем признакам, Кюри представлялся ему лучшей кандидатурой для расспросов, опытнейшим сталкером, немало повидавшем на своем веку. В деревне такие просмоленные пилигримы не попадались. Сталкеров в Чапаевке хватало, но все они, даже те, кто ходил в Зону не первый год, были какие-то несобранные, несерьезные. Больше напоминали сброд старателей на золотых и алмазных приисках позапрошлого века, какими их изображали писатели и кинематографисты. Попадались и «понтеры», эдакие денди от Зоны, в красивых комбинезонах, с поблескивающими молниями, заклепками и карабинами, с пахнущими консервационным оружейным маслом стволами, в новеньких разгрузках, заполненных магазинами с блестящими патронами. Егор относил их к категории искателей приключений, потому что уже по одним только дорогущим датчикам аномалий становилось ясно, что интерес их к Зоне не материален. Охотник среди тех и других выглядел белой вороной. Его волосы уже тронула седина, а лоб расчертило морщинами. По возрасту сталкер уже перешагнул тот рубеж, когда мужчина обзаводится детьми, но еще не дошел до порога, когда обзаводятся внуками. Он был неумело подстрижен, но аккуратно причесан. Столь же аккуратно носил потрепанный комбинезон, резиновые сапоги с напуском, напоминающие обувь общевойскового комплекта химической защиты, и плотный темный плащ военного покроя. Нехитрая амуниция размещалась по карманам – каждый предмет строго на своем месте. Видавшее виды оружие вычищено, смазано и наверняка заряжено. Словом, Охотник был надежен. Надежен и прост, как зубило. Но мелькало иногда в его глазах какое-то странное выражение, причины появления которого Егор не угадывал. Нечто, словно не от мира сего, проскальзывало в лице сталкера и быстро исчезало.
От расспросов журналиста Кюри не уклонялся и, пусть без охоты, рассказывал новичку об особенностях Зоны. Полянин узнал много нового про аномалии и мутантов, об одиночках, объединенном контингенте и различных негосударственных группировках. И почему у «Анархии» оружие натовское, а у «Пепла» российское, как отличить «воронку» от «мясорубки» и настоящего псевдоволка от фантома. И многое другое…
– У «фрименов» околачивается достаточно из разочаровавшихся «пепловцев». Бывшие соклановцы, конечно, считают их предателями. Плюс, кто изначально с «Пеплом» не сошелся. Отсюда и усиленная ненависть друг к другу. Хотя делить им нечего. И вот так они стоят – одни на восточном берегу, другие на западном. Хорошо еще, что их озеро разделяет, а то поубивали бы друг друга. «Пепел» держит проход к Припяти с востока, а «Анархия» с юга, – разговорился Охотник.
– А с севера и запада кто держит?
– Да никто! На север народ не суется – там мутантов и аномалий тьма, дороги нехоженые. А на западе натовский контингент. Мздоимство у них не принято, сталкеров и охотников они не пускают. Да и далеко от западных КПП до центра Зоны идти. Опять же, чем длиннее дорога, тем больше шансов нарваться на неприятности.
– А в центре что?
– Ничего там нет. Радиация одна.
– А как же Око? Ребята рассказывали, что камень какой-то есть, который желания выполняет…
– Ты слушай меньше болтовню всякую! – оборвал Полянина сталкер, прыгая с кочки на кочку. – Сам-то веришь в это? Не маленький вроде уже…
– А «выжигатель»?
– Непонятно откуда взялось это слово, – вздохнул Охотник. – Формально никто не знает, отчего люди разума лишаются и превращаются в кукол безмозглых. Но пробраться к центру Зоны нельзя. Ни через базу «Анархии», ни, если от «Пепла» по железке идти к Припяти, ходу все одно – нет.
– А зачем тогда «Анархия» и «Пепел» держат проходы, если все равно не пройти?
– Зачем, зачем… – проворчал Охотник. – Прицепился… Надо, вот зачем.
Он замолчал, присев на корточки, внимательно изучая траву, затем поднялся на ноги и окинул взором окрестности.
– Иногда такое из центра прет, что лучше и не видеть… Пусть уж держат, как держали. Давай-ка обойдем этот участок по кругу, нехорошо здесь.
Вайс молча следовал за ними, вполуха слушая разговор. Идти Охотник велел след в след, и теперь приходилось отгонять лишние мысли, чтобы они не мешали запоминать, куда и как проводник ставил ногу. Небольшой отряд двигался той же дорогой, которой днем ранее Кюри следовал из Зимовища и на которой столкнулся с Егором и бандой Митяя. Минуя места, где погибли его люди, Вайс вторично переживал все, что произошло с ним минувшим днем. Он не успел толком познакомиться с парнями из охраны, но их смерть все равно не могла оставить его равнодушным, и к ней примешивался страх осознания того, как быстро и без шанса на благополучный исход было уничтожено отделение опытнейших солдат. Вайс хотел было спросить у сталкера – не подвергают ли они себя опасности очередного нападения собак, следуя тем же путем, но сумел побороть свою слабость и решил довериться чутью опытного проводника.
– Эй, американец! – окрикнул его Охотник. – Этот не из ваших будет?
Джерри посмотрел в направлении, куда указывал сталкер, и сердце его вновь сжалось от горечи. Чуть в стороне от них рос густой кустарник. В его ветвях виднелись белые человеческие кости и остатки одежды и амуниции. Он непроизвольно сделал несколько шагов вперед, но его остановил резкий окрик Охотника:
– Стоять! Забыл, где находишься? Жди здесь!
Аккуратно прокидывая безопасный путь гайкой и поминутно озираясь, сталкер добрался до останков американского солдата, поворошил в кустах стволом винтовки и, подобрав традиционные армейские жетоны, вернулся к спутникам.
– Держи, – Кюри опустил в ладонь Вайса перепачканные землей и кровью алюминиевые кругляши.
– Брэдли, – хмурясь, прочел агент и спрятал жетоны в карман.
Остальную часть пути Вайс преодолел словно во сне. Подавленный психологически, он полностью отключился от внешнего мира и, словно робот, упрямо переставлял ноги, шагая след в след за Егором и Охотником. Мог ли выжить кто-то из отряда, кроме него самого? Зико, Айкер – застрелены бандитами, остальных растерзали псы. Разве что Джонсон? Бедняга Джонсон, тщетно пытавшийся увести за собой взбесившихся мутантов. Что ж, минут десять он выиграл. Может быть, и Вайса сейчас не было бы в живых, если бы не Джонсон. Надо найти, непременно найти его жетоны и представить посмертно бойца к награде… Надо найти все жетоны и всех бойцов представить к наградам! Но что, если Джонсон все-таки жив?.. Джонсон мог выжить, он оставлял впечатление человека хладнокровного и сильного. Он мог отступить и добраться до Периметра, мог влезть на сосну, где его не достали бы собаки, и пересидеть эту собачью волну… А что же дальше? Где он сейчас? Конечно, отправился на поиски его, и сержанта Айкера, и остальных ребят. Или вернулся в лагерь и вызвал подкрепление? Ах, черт! У него же ключа шифрователя нет, он не может вызвать подкрепление. Ключ был только у Вайса и Айкера…
Когда-нибудь эту чертову Зону освоят, усмирят и сделают здесь большой парк аттракционов. Джонсон-парк…
– Дым! – оборвал размышления агента встревоженный возглас Полянина.
Джерри поднял взгляд. Журналист показывал рукой вперед, а Охотник раскручивал гайку на веревке, собираясь «пробрасывать» дорогу. Между деревьев виднелся просвет, а сквозь ветви кустарника просачивался полупрозрачный дым, принося с собой запах костра. Вот он коснулся невидимой аномалии и закружился на месте спиралью. Охотник перестал размахивать гайкой и смотрел теперь только на дым.