Кэт подошла к самой двери, но открыть ее не смогла. Она не представляла, как объяснить Мэтью, почему так долго не приходила, она и себе-то не могла этого объяснить. Она вообще ничего не понимала, поэтому повернулась и ушла. И только вернувшись домой, она решилась признаться себе, что ушла, наверное, потому, что если бы переступила порог его дома, то осталась бы там навсегда. Она уже была готова к тому, чтобы распрощаться с миром, в котором жила. Но если бы даже она переступила порог его дома, она бы его не застала. Он был за много миль от своего дома, на озере высоко в горах. Он наловил рыбы и заприметил нескольких цапель. Вернувшись, он обнаружил в траве возле дома длинный рыжий волос. Ночью он написал стихотворение и отправился в город. Он прокрался во двор и оставил в старом саду листок. Утром Кэт нашла его.
Она вошла в дом и положила второе стихотворение в коробку вместе с первым. Она спрятала коробку под стопкой свитеров, но это не имело значения. Все равно она знала, что коробка там.
Свадьба состоялась в воскресенье в гостинице «Хайтоп Инн». На следующей неделе мать Кэт умерла. Кэт и Генри решили остаться в Блэкуэлле. Они поселились вместе с тетей Ханной, которая была убита горем, потеряв любимую сестру. Кэт устроилась на работу в старшую школу, где преподавала французский, а Генри поступил в адвокатскую контору в Леноксе. Старый дом казался пустым. Но постепенно она привыкла. Люди одобрили их решение, все были рады тому, что Кэт вернулась. Однажды вечером Кэт и Генри встречались с друзьями в баре Джека Строу. Они уже заканчивали ужин, когда Кэт заметила возле барной стойки Кэла Джейкоба. Он стал уже взрослым парнем, и у него была слабость по части выпивки. Они не виделись много лет, но Кэт все же подошла поздороваться. Она все еще воспринимала его как девятилетнего мальчика.
— Никак не могу поверить в то, что случилось с Люси. Мне так жаль, — сказала она.
В их округе убийства случались не так часто, тем более в их городе. Все, кто знал Люси Джейкоб, до сих пор переживали. Но Кэлу, похоже, было наплевать.
— Ладно. Спасибо. — Он дал понять, что тема исчерпана и он не намерен разговаривать о сестре. Держался Кэл развязно, он был замешан в мелких правонарушениях и считал, что все ему что-то задолжали. — Пойдем, посиди с нами. Я угощаю.
Кэл был в компании шапочных знакомых из Олбани, один из которых, тощий и смуглый, с нависшими над глазами веками, смерил Кэт взглядом с головы до ног.
— Вы не против, если я присоединюсь? — спросила Кэт, смущенная его неприличным взглядом. У нее возникло такое чувство, будто ее раздели.
— Я никогда не против, — ухмыльнулся мужчина, и его приятели заржали. Он сжал ее руку так, что на нежной коже остался красный след. — Пошли на парковку и сделаем это прямо сейчас.
Кэт вырвала руку.
— Я хотела поздороваться с Кэлом. Вы меня с кем-то перепутали.
Она вернулась за свой столик.
— Что случилось с Кэлом? — спросила она.
Один из их компании, Лео Мотт, работал в полиции Блэкуэлла.
— Он — парень с гнильцой. Его дружки еще хуже, — ответил он.
— Это моя вина, — сказала Кэт мужу, когда они возвращалась домой.
— В чем твоя вина? — рассмеялся Генри.
— Я имею в виду Кэла. Я была вожатой в лагере, когда он потерялся в лесу. Я плохо смотрела за ним.
— Но он не потерялся. Ты нашла его, — напомнил ей Генри. Он слышал эту историю раньше, по крайней мере в общих чертах.
Кэт и Генри шли по городу, держась за руки, но Кэт все казалось странным, как будто во сне или в чужом мире, который не имеет к ней никакого отношения.
Из года в год Кэт относила корзинки на трассу номер семнадцать. Она делала это примерно раз в месяц. Она клала теплые свитера, книги, тетрадки, кофе, шоколад, гвозди, проволоку. Все, что, по ее мнению, могло ему потребоваться или понравиться. Иногда ее сопровождала тетя Ханна, для моциона. Она никогда не спрашивала, зачем они носят в лес корзины со всякой всячиной. Однажды Кэт обмолвилась: «Это для заблудившихся путников». Ханна не требовала других объяснений. Она не сомневалась, что корзины предназначаются для того мужчины, который, как была уверена ее сестра, появился в жизни Кэт тем летом, когда она так сильно изменилась.
Это случилось в августе, в том самом месяце, когда она впервые повстречала его. Кэт уложила в корзины помидоры, латук, «Большие надежды», несколько номеров журнала «Лайф». Воздух был янтарным, как обычно в конце августа. Кэт с тетей собирались в дорогу. Ханна изменилась после смерти сестры. Она мало общалась с людьми, единственным ее развлечением были эти прогулки с племянницей. День был прекрасный. Время от времени мимо проезжали машины, но Кэт с Ханной не обращали на них внимания. Один автомобиль съехал с дороги на смотровую площадку, откуда открывался прекрасный вид на долину. Город Блэкуэлл напоминал детскую игрушку. Кэт с Ханной уже миновали площадку, когда из автомобиля выскочил мужчина и побежал следом за ними. Он налетел, как смерч. Ударил Ханну с такой силой, что она упала и покатилась в лопухи. Все произошло так быстро, что Кэт ничего не успела сообразить. Даже разглядеть его не успела. Она подумала — может, началось землетрясение или у тети случился сердечный приступ? Кэт бросилась на колени, пытаясь подхватить Ханну, и тут он напал на Кэт. Он схватил ее за волосы и потащил в лес. Она раздирала о коряги живот, пыталась встать на четвереньки, вырывалась из его рук. По лицу у нее текла кровь, и Кэт чувствовала, какая она горячая. Он навалился сверху, прижав ее лицом к земле, чтобы она не могла пошевелиться, пока он будет насиловать ее. Он разорвал на ней одежду, так что она оказалась полуголой. Он был сильный и озверевший. Сказал, что убьет ее, если она хоть пикнет, и она подчинилась в надежде, что он оставит ей жизнь. Ей мельком удалось взглянуть на него. Лицо показалось знакомым, но она не помнила, где видела его. Он был жесток даже после того, как она перестала сопротивляться. Он хотел причинить ей боль. И тут она вспомнила. Тот самый приятель Кэла из бара.
Она попыталась отключить сознание. Представляла себе, что гуляет по лесу. Когда он кончил, то заявил, что теперь убьет ее. Сказал, что она шлюха и не заслуживает того, чтобы жить. Взял камень и ударил ее. Ее захлестнула волна раскаленной добела боли. Она погрузилась на ее дно, потом всплыла. Она решила притвориться мертвой — может, он поверит, что убил ее, и уйдет.
Кэт надеялась, что он сядет в машину и уедет, но у него были другие намерения. Он подошел к обочине, где в грязи лежала без сознания Ханна. Тут Кэт поняла, что не имеет права притворяться мертвой. Она кое-как натянула одежду, схватила окровавленный камень. Она подоспела как раз в ту минуту, когда он склонился над ее тетей — хотя та не могла его слышать, он говорил ей, что сейчас сделает с ней то же, что сделал с Люси и с Кэт, только сначала свернет ей шею, чтобы она оставалась такой же послушной. Кэт ударила его со всего размаху, даже плечо хрустнуло. Он дернулся, словно хотел оглянуться назад, тогда она ударила его еще раз. Потом еще раз и еще. Когда она остановилась, он уже не шевелился.
Кэт села на колени и постаралась перевести дух. Кровь текла по земле, просачивалась под листья. Она взяла себя в руки и подвинулась к тете. Потом приложила ухо к спине Ханны. Кэт не смогла определить, дышит тетя или нет. Кэт вскочила, перебежала через дорогу и стала подниматься в гору. Ей казалось, что если она остановится хоть на минуту, то рассыплется на кусочки.
Когда она ворвалась, Мэтью был дома. Он онемел при ее появлении. Ей не пришлось долго рассказывать, что произошло, он сразу все понял. Они вместе спустились с горы, перешли дорогу. Он опустился на колени перед Ханной и пощупал ее пульс. Он читал пособие по медицине и знал, что нужно делать. Он дышал Ханне в рот и нажимал на грудь. Наконец она вздохнула. Мэтью сказал, что у нее сотрясение и, возможно, перелом ребер. Он взял ее на руки и вынес на дорогу.
Когда она ворвалась, Мэтью был дома. Он онемел при ее появлении. Ей не пришлось долго рассказывать, что произошло, он сразу все понял. Они вместе спустились с горы, перешли дорогу. Он опустился на колени перед Ханной и пощупал ее пульс. Он читал пособие по медицине и знал, что нужно делать. Он дышал Ханне в рот и нажимал на грудь. Наконец она вздохнула. Мэтью сказал, что у нее сотрясение и, возможно, перелом ребер. Он взял ее на руки и вынес на дорогу.
— Что ты хочешь делать? — спросила Кэт.
— Отнесу ее домой. Оттуда ты позвонишь в больницу. Скажешь, что кто-то ворвался к вам в дом и избил вас обоих, а потом убежал.
— Я убила его. — Кэт сказала это с удивлением, сама не веря тому, что сделала.
— Нет, — возразил Мэтью. — Он убежал. Он ворвался в дом, избил вас, а что с ним сталось потом, ты не знаешь. Я вернусь в лес и избавлюсь от тела.
Уже смеркалось, когда они добрались до Блэкуэлла. Они подошли к дому задами, через сад. Никто их не видел. Кэт тысячу раз мечтала, как идет с Мэтью по городу, приводит его в гости, но не при таких же обстоятельствах. Они быстро прошли черед двор, поднялись на крыльцо, вошли в дом. По щекам у Кэт текли слезы, но она не замечала этого. Мэтью отнес Ханну в спальню, потом вернулся в гостиную к Кэт, и та сказала, что ему нужно уходить. Люди подумают бог весть что, если увидят его. Он согласился, что нужно уходить, но не сдвинулся с места.
Кэт чувствовала себя такой грязной, что больше не могла терпеть — ей требовалось принять душ, хотя она понимала, что до приезда полиции этого делать не следует. Однако она не могла больше выносить скверны прикосновений насильника. Плача, она разделась на кухне, и Мэтью сложил грязную, рваную одежду в мешок. Она стояла под душем и плакала, прижавшись лбом к кафельным плиткам, а горячая вода текла по ее голове и плечам.
Когда она вышла в голубом платье, с распущенными влажными волосами, Мэтью сидел на стуле в гостиной. Он знал, что нужно уходить, и не ушел.
— Я просто хотел почувствовать, как это — сидеть тут и ждать тебя, — сказал он.
Она села к нему на колени и поцеловала его. Она чувствовала себя погибшей и безумной. Мир оказался совсем не таким, каким она его представляла. Она согласна была полностью изменить свою жизнь, попроси он сейчас об этом. Но он встал и вышел через черный ход. Он покинул город тем же путем, каким пришел, через сад. Почти совсем стемнело, но несколько мальчишек играли в бейсбол — они увидели чудовище и бросились врассыпную по домам.
Придя в лес, Мэтью разыскал труп, оттащил его в медвежью пещеру и присыпал грудой веток. Скелет старого медведя лежал рядом, и Мэтью взял медвежий зуб как талисман на удачу. Он догадывался, что подумают люди в городе. Той же ночью он поджег свою избушку. Собрал самые необходимые вещи, а потом смотрел, как горит остальное.
Он взял машину, которая была припаркована на смотровой площадке. Она была куда лучше той, которую он разбил, с четырьмя новыми шинами. Приятель Кэла оставил ключи в зажигании, чтобы без задержки смотаться с места преступления. Когда Мэтью открыл ящик для перчаток, то обнаружил там ленточку Люси Джейкоб, которую убийца оставил себе на память. Уезжая навсегда, Мэтью объехал Блэкуэлл стороной. Увидеть его еще раз — этого он не вынес бы. Он взял курс на штат Нью-Йорк, откуда, по всей видимости, он был родом. Олбани он тоже проехал мимо, этот город ничего не значил для него, там он никогда не чувствовал себя дома. Несколько месяцев спустя он объявился в маленьком городишке под названием Саратога, пришел на почту и, не обращая внимания на косые взгляды клерков, купил марку, чтобы отправить письмо в Блэкуэлл.
Получив письмо, Кэт не распечатывала его, пока не оказалась в лесу. Она пошла туда одна, такая же одинокая, какой чувствовала себя с тех пор, как повстречала его. Был медвежий сезон, ноябрь, в это время медведи проявляют особенную активность, готовясь к зимней спячке. После происшествия на дороге компания блэкуэлльских подростков наткнулись в лесу на обгоревшие остатки прибежища Мэтью. Ребята принесли свои находки в полицейский участок. Книги, кое-что из кухонной утвари, обрывки одежды и куски дерева, в которых можно было распознать самодельные стулья и стол. Люди были потрясены. Значит, действительно на горе Хайтоп обитало чудовище, которое куда-то сгинуло. Все решили, что это оно совершало нападения возле дороги. Родители Люси Джейкоб испытали облегчение от того, что загадка смерти дочери хоть как-то прояснилась. Кэл даже подзаработал денег, рассказывая журналистам историю своей сестры. Кэт однажды встретила его в «Автозете».
— Пожалуй, ты был прав, — сказала она Кэлу. — Чудовища бывают на свете.
Кэл так стремился доказать, что чудовища существуют, что привел одного из них в Блэкуэлл под видом своего приятеля, который бесследно исчез, а его машину Мэтью бросил возле озера Саранак и остальной путь прошел пешком.
Кэт села на поляне. Она знала, что дома будут волноваться. Родные будут стоять у порога и дивиться тому, что она отправилась гулять в лес, когда всем известно, что в лесу опасно. Открыв письмо, она увидела, что это никакое не письмо. Это было первое стихотворение, которое ее возлюбленный написал вечером того дня, когда Кэл Джейоб потерялся в лесу, тем вечером, когда Мэтью уже понял, что они значат друг для друга, а она отказывалась понимать.
Грех 1961
Стояло раннее лето, когда в коттедже за Блэкуэлльским историческим музеем поселились новые жильцы. В былые времена музейный дом — трехэтажный, с остроконечной крышей и арочными окнами — был самым большим в городе, но вот уже много лет в его комнатах размещались кости динозавров, ящики с жуками и бабочками, витрины с необычными камнями. Среди прочего можно было увидеть и предметы, которые принадлежали первопоселенцам города, — колеса от телеги, тележные оси, черные сковороды, тут же была и выставка местных млекопитающих — треснувшее по швам чучело волка, две побитые молью лисы, дюжина высушенных летучих мышей, которые своим видом пугали учеников первых классов. Дети считали, что в музее водятся привидения. Они шепотом рассказывали друг другу истории о мышах, которые летают по ночам. Если спрятаться в музее и дождаться, когда он закроется для посетителей, то летучая мышь вопьется тебе в шею и прокусит до крови.
Пока у музея не закончились средства, небольшой коттедж за музеем занимал смотритель. Теперь этот коттедж сдавался внаем, и вот-вот должны были приехать новые жильцы. Дом был маленький, с верандой по периметру и наклонной трубой. Веранду оплетали глицинии и красные розы, которые по шпалерам тянулись до самой крыши. Карла Келли ожидала, что приедет грузовой фургон, но подъехал битком набитый автомобиль с кузовом «универсал» и нью-йоркскими номерами. Мужчин в нем не было, из автомобиля вышла Ава Купер, женщина лет за тридцать, в синих джинсах и белой рубашке. Она выглядела очень молодо и была необычайно красива, почти как кинозвезда, волосы цвета меда собраны черепаховой заколкой, губы подчеркнуты красной помадой. По ее виду совершенно нельзя было подумать, что у нее уже есть дети, если бы ее дочь Тесса красотой не походила на мать, только длинные волосы были светлее, пепельного оттенка. Дочь тоже была одета в синие джинсы. Красная блузка развевалась, когда она носила коробки с вещами из автомобиля в дом. Радио в автомобиле продолжало работать, словно мать и дочь понятия не имели о том, что из-за этого быстро разрядится аккумулятор, а Карле это было прекрасно известно, потому что она работала у отца на бензозаправочной станции — и ненавидела эту работу. По радио передавали песню «Ты завтра меня полюбишь?», любимую песню Карлы. Участок Келли граничил сзади с территорией музея, поэтому Карла могла, спрятавшись меж деревьями во дворе, подглядывать за новыми соседями.
Блэкуэлл — богом забытый городишко в округе Беркшир. Ближайший кинотеатр находится на расстоянии сорока миль. Люди здесь рано ложатся спать и много работают. Карле было скучно до потери рассудка. Стоя под елью в прохладном зеленом пятнышке тени, она наблюдала за новоселами. В воздухе пахло жимолостью и горьковатым запахом спиреи сливолистной, которая растет в блэкуэлльских аллеях. Карла мечтала, как она подружится с новыми жильцами, красивая девочка станет ее лучшей подругой, осенью они вместе пойдут в школу, и все станут с ними здороваться, а они даже не обратят ни на кого внимания — так будут увлечены своим разговором.
Ава Купер отшвырнула стопку одеял и подушек. Ей надоело трудиться в такой прекрасный летний день, и она стала танцевать под звуки «Ты завтра меня полюбишь?». Она раскинула руки и танцевала, словно это самое обычное дело — танцевать на подъездной дорожке. Дочь ей зааплодировала и этим вспугнула птиц, которые сидели на ветках. Вороны дружно взлетели. Когда мать и дочь Куперы оглянулись, чтобы посмотреть на птиц, они встретились взглядами с Карлой.