Время Али просчитал точно. И опять соблюдал осторожность, посматривая за возможным «хвостом». Почему его и ценит окружение – никогда не оставляет следов, а если оставляет, то настолько умышленные, что они скорее сбрасывают с него подозрения, чем вызывают, – как сегодня. Предусмотрительный. С тем же Султаном каждый раз встречается на новом месте и по-новому обставляет свидание и передачу денег. Много было случаев, когда пытались устроить Али ловушку, но он всегда умно высчитывал ее и избегал опасности.
Движение по Волгоградскому проспекту большое, интенсивное. Али, любитель скорости, ехал по крайнему правому ряду, позволяя обгонять себя даже паршивым «жучкам». Спортивный «Мерседес»-кабриолет Султана мигнул фарами из-за поворота. Султан увидел. Он тоже любитель посидеть за рулем. Хотя в его машине ехать приходится чуть не лежа – такие сиденья. За перекрестком Али сразу добавил скорость и перестроился в третий ряд. Теперь уже можно ехать спокойно почти до места. Так ехать, как ехать нравится. Но в зеркало заднего вида он все же посмотрел. За «Мерседесом», выдерживая нормальную для сопровождения дистанцию, тяжело придавливает асфальт «Тойота Ленд-Крузер». Солидный и мощный транспорт. Когда-то Али приобрел себе такой, но оставил его охране. Его «Чероки» легче в управлении, маневреннее и скоростнее. И не уступает в проходимости, хотя имеет меньше «наворотов».
Когда подошло время снова перестраиваться в первый ряд, чтобы повернуть направо, Али проконтролировал – сигнал поворота повторили и «Мерседес» с «Тойотой». Значит, правильно едут, все в порядке. Плохо только, что заранее знают куда. Но там свой двор, своя территория.
Али повернул и увидел, что после поворота остановились машины с азерами. Тогда он остановился тоже и высадил Галиахмета. У Галиахмета есть «хитрый ствол» – самоделка одного из московских умельцев. Трехзарядный пистолет, стреляющий стрелами. Прячется в правом рукаве, под манжетом рубашки. Садишься в машину, скрещиваешь руки на животе и, если есть подозрения, сжимаешь себе запястье. Под рукавом три спусковых устройства. Выстрела почти не слышно, а стрелка пробивает человеку бок, но не сразу становится понятным, что произошло. И потому есть время выстрелить таким же образом еще дважды. Конечно, самоделка. Но проверена многократно и не дала ни разу сбоя. И пусть умелец запросил за нее стоимость трех нормальных пистолетов – дело того стоило.
Али набрал скорость, не дожидаясь момента, когда Галиахмет займет место в лежачем сиденье кабриолета. Теперь дорога легла прямо и коротко. В казино превратилось бывшее здание двухэтажной столовой, побывавшее еще и магазином. К Али в руки магазин попал за долги. Прибыли давал – курам на смех, как русские говорят, хотя Али еще ни разу не видел смеющуюся курицу. Он долго сомневался, что сделать из этого магазина. Мысли шли вокруг оптового предприятия. Но потом подсказали и помогли финансово, что сразу подняло его авторитет среди других московских чеченцев, и не только среди чеченцев...
Пришлось вложить немалые средства, чтобы организовать стоящее дело. Даже вечернюю платную стоянку поставить – взяток пришлось дать столько, что стоянка окупит их только через пару месяцев, и еще три месяца надо, чтобы она окупила себя, – маленькая, но нужная вещь.
Али сейчас заехал на эту стоянку. Сторож не знал его в лицо, не знал и машину, потому что раньше Али всегда заезжал во двор, и хотел потребовать плату. Муса громко шепнул ему, что хозяин приехал. Сторож засомневался сначала, видно было по его лицу, но рискнул поверить.
Охранник в дверях хозяина знал и поздоровался вежливо. Заглянув в зал, где еще не начали собираться солидные ночные посетители, а вертелась только всякая мелочь, Али прошел сразу в служебные помещения. И распорядился, чтобы подготовили ворота во дворе. Сейчас две машины прибудут. Пассажиров Галиахмет проведет.
Собственный кабинет Али был больше кабинета директора и выглядел солидно. Обставлен был в восточном стиле, с шашками на ковре, с кальяном возле кресла. А само кресло возле красивого и яркого искусственного фонтанчика. А самое главное – совсем незаметный выход из кабинета в подсобное помещение кухни, в старую и тесную, неработающую холодильную камеру, которая запиралась на ключ. Впрочем, если в самой столовой кто-то полюбопытствует и попытается узнать, что в этой камере хранится, то обнаружит только пустые крюки, на которые когда-то, во времена столовой, вешали мясные туши, и не менее пустые полки вдоль стен. Камера имела еще и потайную комнату, открыть которую можно было, только зная скрытый механизм. Не случайно ремонт столовой Али не доверил московским строительным фирмам. Здесь работали спецы из самой Чечни.
Рабочий стол, компьютер, на котором Али работать не умел, но держал для солидности, офисная техника – все это занимало скромный угол кабинета. Но сейчас Али расположился именно в этом углу, кивнув Мусе:
– Принеси.
Муса, как доверенное лицо, такое же, как Галиахмет, знал все ходы и выходы из кабинета. Он вытащил нужную книгу с полки и нажал нужную панель в нужном месте. Открылась дверь в стене, пропустила человека и автоматически закрылась. Через две минуты открылась снова – Муса вернулся со стандартным армейским почтовым мешком. Али смотрел в это время в окно. Окно кабинета выходило во двор и было забрано витой кованой металлической решеткой.
– Они идут... Правильно идут. Султан взял с собой только одного человека. Того боксера...
Азер, сам бывший боксер, держал у себя в телохранителях призера Олимпийских игр и экс-чемпиона мира по боксу. Ему казалось это солидным, хотя кулаки никогда не смогут защитить человека от пули, и потому Али сомневался в целесообразности подобного выбора защиты.
Дверь открылась. Сначала зашел Галиахмет, за ним телохранитель, осмотревшийся быстро и цепко. В руках телохранителя тяжелая спортивная сумка, почти такая же, какую возил в гараж Али. Это совпадение показалось не совсем приятным и даже слегка насторожило. И только потом вошел сам Султан, худощавый и жилистый, гибкий, как змея, и обладающий змеиным же голосом азерский авторитет с двумя «ходками» за спиной. «Ходки» пустяковые – «баклан»[11]. Но с Султаном считались в «большом» мире. Приходилось считаться с ним и Али.
Они встретились посреди комнаты, пожали друг другу руки и, по азиатскому обычаю, коснулись один другого щекой.
– Неплохое гнездышко свил... – сказал Султан.
– А для чего живем? – развел хозяин руками. – Чтобы иметь собственные гнезда...
– Кто знает, зачем мы живем... – уклончиво ответил Султан.
Али сел за рабочий стол, жестом приглашая гостя присесть напротив, и отработанным движением включил компьютер. У него долго это движение не получалось естественным, потому что сам он не знал, что делать с компьютером дальше. Но видимость современного человека создавать надо, и Али делал это с успехом. Иногда это создавало ему имидж более значительного человека.
– Посмотрите там... – показал Али телохранителю Султана и своим парням. Телохранитель раскрыл мешок, а Муса с Галиахметом стали расстегивать сумку. Замок заело и у них, как днем заело у Вороны. Эта примета тоже не понравилась Али.
– Я думаю, что мы не настолько случайные люди, чтобы устраивать друг другу проверку. Я не обману тебя, ты не обманешь меня, – сказал Султан.
– Да. У меня тот же поставщик. Качество ты знаешь...
– У меня все подсчитано. Ровно пять. Если проверять, мы просидим до утра.
– Фальшивок много? – поинтересовался Али.
– Кто ж их разберет... Это деньги не из банка. Думаю, обычный процент.
Оба они хорошо знали, что в обороте находится десять процентов фальшивых долларов, но знали и то, что фальшивки в народе имеют такое же хождение, как настоящие, только соваться с ними в банк не следует.
– Этот вопрос решили, – сказал, как постановил, Али. – Ты хотел еще о чем-то поговорить?
– Да. У меня просьба цыган... Мои партнеры в некоторых делах... Я пообещал, а выполнить не смог. А надо, сам понимаешь, слово держать... Думаю, у тебя подходящих ребят больше... Не поможешь?
Али уже понял, о чем идет речь. У него в самом деле хорошие специалисты.
– Выкладывай.
Султан даже несколько смутился от того, что у него нет стоящих ребят. Но он человек больше торговый, это все знают. И хитрый. Такой просьбой он Али тоже «повязывает».
– Нужно убрать двух офицеров ФСБ. Срочно. Как можно скорее. Все данные есть...
Он достал из внутреннего кармана пакет и выложил на стол.
– Только и всего-то? – пожал плечами Али. – Неужели твои не справились?
Тяжелый вздох показал, что дело это не вполне простое.
– Старые спецы зажирели, заразы... Деньгами обросли, сами шевелиться не желают. Молодых нанимают. Вот и наняли... Одного мой парень подкараулил в подъезде. И получил пулю в лоб. Офицер выстрелил первым. Второго караулили два дня, его все не было. А потом сам мой парень пропал. Боюсь, его «повязали».
– Не сдаст?
– Сдаст. Слабак. Их обоих заставили так долг отработать. Первый покрепче был, а второй сдаст...
– И что предпринимаешь?
– Отправил домой парня, который их нанимал. Пусть несколько месяцев отсидится в горном ауле.
– Таксу ты знаешь...
– По тридцать «штук»...
– Офицер ФСБ всегда идет по сорок. Тридцать я беру за мента.
– Хорошо. Устроит. У меня там, кстати, есть информатор. Хороший человек. Умный. Всегда за деньги поможет. Мы ему позвоним.
– Галиахмет, принимай «заказ»...
– Лучше двоих – одновременно... Иначе второй сразу насторожится.
– Муса, присоединяйся, – Али распоряжался по-деловому, хотя и слегка улыбался от хорошего настроения. Как не быть хорошему настроению, если пять миллионов баксов с неба свалились. – И приступайте сразу. А ты, Султан, сначала позвони и все выясни. Иметь хорошего информатора всегда полезно.
Проблема разрешилась быстро.
– У тебя тоже была ко мне просьба? – спросил Султан чуть не с благодарностью.
– Да. Я хотел попросить, чтобы твои ребята с наркотой в этот вот домик не заходили. У меня здесь свои работают.
– Нет проблем. Мы не знали, чей это дом. Приходили только разведчики...
Они встали и с уважением пожали друг другу руки, удовлетворенные встречей.
Каждый получил то, что хотел.
Но стоило Султану отойти от стола, чтобы обговорить дело с Мусой и Галиахметом, как лицо у Али поскучнело. Он увидел на столе трубку «сотовика» и вдруг вспомнил, что вскоре предстоит встреча с Русланом Салдуевым. Так хорошо прошедший день, принесший пять миллионов долларов за несколько выстрелов, заканчивается беспокойством...
ГЛАВА 8
1
– Вызвали транспорт. Сейчас отправляем задержанных. В отдельном автобусе вьетнамцев, в двух микроавтобусах цыган. Вместе с группой захвата. На пол голубчиков положим между сиденьями, чтобы на тесноту не жаловались. Нечего на них бензин тратить...
Итоги операции подполковник Елкин доложил полковнику Баранову по телефону. С подробностями. И не забыл красочно, как он умел говорить, обрисовать авторский выстрел Басаргина. Позвонил шефу уже домой, потому что Сергей Иванович не любитель засиживаться в кабинете допоздна – внуки не позволяли. Полковник выслушал молча, минуту думал, потом сказал:
– Если ты надеешься, что я и завтра дам вам всем до обеда отсыпаться, то напрасно. Не могу я весь отдел перевести на ночную смену.
– Понял, товарищ полковник, – Елкин подтянул живот. – Завтра с утра будем, как штык! Я даже клятвенно обещаю не завтракать, чтобы автобус без проблем довез меня до метро. В буфете позавтракаю... – добавил, оправдывая свой утренний героический поступок.
– Скажи, что я сейчас в управление поеду. Хочу посидеть на допросах... – сказал Александр, убирая свой «сотовик» в чехол на поясе.
– Басаргин вот говорит, что он даже ужинать не будет по той же причине. И жену забыть обещает, потому что решил сегодня ночевать в управлении. У него под столом там, наверное, раскладушка есть... А вообще он завтра... – начал говорить подполковник, старательно выделяя интонации сплетника, но нарвался на взгляд капитана и замолчал. – Будем утром, Сергей Иванович, не беспокойтесь...
И убрал свою трубку.
Басаргин сидел уже в «Волге», когда Елкин отдал последние распоряжения относительно задержанных. Машины одна за другой тронулись. «Волга» выезжала последней – подполковнику требовалось немалое время, чтобы успешно сесть в нее и не повредить сиденье.
– Домой звонил? – усевшись и убедившись, что у «Волги» все-таки хватило силы двигателя, чтобы сдвинуть груз с места, спросил подполковник.
– И домой тоже... Предупредил, чтобы не волновалась.
– Да, она после утреннего, надо думать, руки себе обламывает. А у нее руки – рабочий инструмент. Беречь надо! Это тебе моя нотация. На будущее, поскольку ты твердо решил нас покинуть на произвол, не скажу, чтобы совсем уж судьбы-злодейки, но уж киллеров всех мастей – это точно. Решил-таки?
– Решил.
– А еще кому звонил?
– Майору Лысцову.
– И что он?
– Охраняет ваши, товарищ подполковник, покой и сон.
– Нижайший мой поклон ему за это, – и подполковник глубоко задумался, решая, должно быть, куда ему деть при поклоне живот. Проблема, осилив которую можно посягать на Нобелевскую премию.
Басаргин задумчивость Елкина не нарушил. Он сам задумался слегка угрюмо. За один день два выстрела. Два авторских выстрела... Его даже слегка подташнивало, когда он вспоминал пузырьки крови вокруг входного пулевого отверстия. Невольно воображение подсказывало наличие и других таких же пузырьков внутри головы, вдоль всего пути пули. Они возникали, лопались, и вместо лопнувших возникали новые, а человек, в чьей голове все это происходило, уже был мертв.
Капитана вовсе не мучили угрызения совести за эти два выстрела. Они, несомненно, вынужденные, и избежать их было нельзя. Первый – защищал свою жизнь. Только быстрота действий и умение читать ситуацию спасли его. Второй – защищал жизнь несчастных измученных вьетнамцев. Этот трусливый психопат обязательно дал бы очередь сначала в Басаргина, потом и в толпу. А от наставленных стволов группы захвата цыгана закрывал сам Басаргин. Не было у него другого выхода. Просто не было. Служба такая, что следует уметь стрелять первым. Окажись проворнее подполковник Елкин, сумей он раньше капитана выбраться из машины, и вполне могло бы статься, что именно он взял бы на себя функции переговорщика. Как старший группы. Басаргин не спросил его согласия. Сам проявил инициативу и прекрасно выпутался из положения. А Елкин выпутаться бы не сумел. С психопатами общаться трудно. Истеричность не понимает доводов логики, считая собственные домыслы единственно правильной истиной. И мог бы Елкин сам погибнуть, могли бы погибнуть и такие маленькие рядом с ним вьетнамцы.
Нет, капитан поступил правильно. Он даже представил сейчас естественный ход, который предпринял бы подполковник. Он бы предложил себя в заложники вместо вьетнамцев. Психопат не принял бы эту замену. Такую замену принимает обычно человек, который идет на захват заложников умышленно, осознанно и желает выдвинуть какие-то требования. Цыган же действовал, только исходя из собственного страха. Страх всегда сам не логичен и толкает на алогичные действия, потому что лишает рассудка.
– Шурик, если ты поедешь в управление, то мне там нечего делать. Я сегодня и так остался без ужина... Может, завезете сначала меня?
– Бога ради, товарищ подполковник, – согласился Басаргин, хотя и не любил все процедуры с оформлением документации после проведения операции. Но сегодня так и так придется документы заполнять. Если в деле присутствует труп, необходимо писать объяснительную записку, обосновывая правильность применения оружия.
Водитель, слушающий разговор, даже не спросил, куда ехать – сразу свернул на боковую улицу. Машина сделала еще несколько поворотов и остановилась. Дальше дорога была перекопана. Тротуар тоже. Ремонтировали теплотрассу. До ворот двора осталось пройти тридцать метров.
– Провожать вас, товарищ подполковник, я думаю, не надо, – сказал капитан. – У вас и так весь двор наводнен охраной. Лысцов посты лично расставлял.
– Если посты расставлял лично Лысцов, то я проскользну незамеченным, – усмехнулся Елкин, оценивая действия следователя со своей точки зрения. – А может, того... Коньячку? У меня бутылочка в холодильнике стоит.
– Товарищ подполковник... – укорил Александр. – Зачем вы портите напиток. Коньяк нельзя ставить в холодильник. Он из-за низкой температуры теряет свои вкусовые и ароматические качества. Его даже специально, бывает, подогревают...
– Ничего, мы и такой осилим.
– Нет, спасибо. В другой раз. Я сегодня способен испортить настроение даже вам. С утра не в духе...
Елкин понял, кивнул и стал выбираться из машины. Он вообще-то человек всегда сообразительный и добрый. Умеет понять и оценить чужое состояние. Хотя старается свои душевные качества всегда прятать под бесконечным балагурством.
Басаргин наблюдал, как подполковник приближался к воротам. Свернул. Все. Дальше его страхуют парни из группы майора Лысцова. Валера сам сказал, что весь двор наводнил охраной. Слепой заметит. Разве что выручит ночная темень...
– Поехали, – легонько толкнул капитан водителя в спину.
– Сейчас, быстро долетим... – водитель обрадовался существенному облегчению машины. – Я эти улочки знаю, путь срежем и как раз своих догоним.
Машина долго выбиралась из каких-то закоулков, то там, то здесь натыкаясь на непредвиденные преграды. Ремонтники основательно взялись за теплотрассу и перекопали дорогу и тротуары, похоже, во всех направлениях. Басаргин подумал, что «Волге» в самом деле следует иметь крылья, чтобы выбраться из узких московских закоулков, превращенных в лабиринт острова Крит. И где-то впереди следует ожидать встречи с Минотавром. В конце концов они выехали к тому месту, где высадили подполковника. Там развернулись и поехали наконец-то в нужном направлении. Капитан заметил человека, идущего по стороне, противоположной дому Елкина. Чем-то обратила на себя внимание фигура. Красивая фигура. Очень тонкая талия, узкие бедра и широкие плечи. И походка – походка классического мужчины, воина. К сожалению, как раньше замечал Басаргин, у женщин чаще всего фигура не соответствует лицу. Еще по молодости помнил: посмотришь сзади, готов за такой девушкой бегом на край света бежать. Идеальная фигура. А обгонишь, чтобы на лицо взглянуть, и роняешь вздох сожаления. У женщин фигура редко соответствует лицу. А у мужчин? Они как раз обгоняли пешехода, и Басаргин посмотрел ему в лицо. Красивый мужчина. Такой ни одну женщину равнодушной не оставит. Присмотревшись пристальней, даже в вечернем полумраке капитан понял, что красивый пешеход – кавказец. Кавказцы бывают иногда очень красивыми. Особенно чеченцы...