«Волга» наконец выбралась на нормальную дорогу, хотя при повороте, совершенном на скорости, чуть не задела чью-то «Ауди». Но как ни спешил водитель, догнать группу они не сумели. Капитан не стал выходить у подъезда, а проехал на машине прямо во двор. И там уже все завершилось. Задержанных отвели. Цыган в камеры, а вьетнамцев, наверное, как вчера, в специально выделенный для них большой учебный класс-кабинет. В тесноте досидят до утра. Дальше с ними разберутся.
Александр позвонил в кабинет к дежурным дознавателям, поинтересовался, где будет допрос – в подвале или наверху.
– Почему я должен ходить к вашим задержанным, – услышал капитан ответ. – Пусть их приводят ко мне.
– Я тоже хочу поприсутствовать, если не возражаете, сейчас поднимусь, – предупредил Александр.
Он вышел на лестницу, но по пути решил заскочить в буфет выпить чашечку кофе. Если подполковник Елкин после бессонной вчерашней ночи отсыпался до обеда, то Басаргин встал утром рано, днем спать не ложился и сегодня намерен посвятить ночь присутствию на допросах. И голову следует иметь свежую, чтобы знать, что спросить. Основной вопрос, конечно, останется без ответа, если спрашивать напрямую. Поэтому необходимо придумать какое-то хитрое построение фразы, чтобы выпытать хоть что-нибудь о Романе.
В буфете сидел и пил кофе майор Лысцов.
– Привет, специалист... – ухмыльнулся майор. Должно быть, он уже встретил кого-то из участников сегодняшней операции и ему доложили о новом авторском выстреле Басаргина.
– Привет, – ответил Александр устало. На эту тему, такую любимую всеми, он разговаривать не хотел.
– Кстати, взяли мы второго киллера. Умница твой фоторепортер. Классный портретик сделал. В аэропорту парня перехватили. Как раз по фотороботу.
– Молодцы, быстро сработали.
Вообще-то сам Александр фотороботам не доверял. Не однажды убеждался, как далеки они от оригинала.
– В Баку лететь собрался. И сразу, не отходя, как говорится, от кассы, раскололи. Написал «явку с повинной». Он же никого убить не успел, так ему проще отмазаться. Можешь сообщить Елкину, чтобы спал подполковник спокойно. Я позвонил, охрану в его дворе уже снял. Ну, бывай... Сейчас машину за своим подопечным отправлю... На допрос не зайдешь?
– У меня своих допросов куча. Сегодня закончить хочу, чтобы представление иметь, и что-то Елкину напоследок подсказать...
– Почему напоследок?
– А... Ты, оказывается, тоже не всегда в курсе всех событий... Я завтра пишу рапорт об отставке. С Барановым обговорено. Он отпускает.
– С чего бы вдруг? – не понял Валера. – Ты же лучший опер управления, дубина!
– Жена... Нервы... Настояла...
– Семь раз подумай, а один раз напиши... – наставительно сказал майор и вышел.
Александр неторопливо допил первую чашку кофе, выпил вторую,чтобы прогнать усталость окончательно, и из коридора решил в самом деле сообщить новость подполковнику.
Трубку взяла жена.
– Добрый вечер, Анна Егоровна. Это Александр Басаргин. Можно товарища подполковника обрадовать вестью?
– А он, Сашенька, еще не вернулся...
...До дома от машины дойти – две минуты, а прошло уже, по крайней мере, больше часа... Трудно представить себе, что Елкин имеет в соседнем подъезде любовницу.
Басаргин сразу вспомнил красивого кавказца рядом с домом Елкина. Мужская походка и мужская фигура... Фигура воина... Воина или убийцы?
– Если я попозже позвоню... Это не страшно?
– Он долго не ложится... Холодильник опустошает...
– Анна Егоровна, пусть он мне на «сотовик» позвонит.
– Хорошо. Я передам.
Но Александр понимал, что подполковник позвонить ему уже не сумеет.
Боялся этого, но понимал отчетливо... Так мечтал Елкин на пенсию выйти...
Как же это?..
2
И самому «звонить попозже», пожалуй, смысла уже не стало...
Вместе с формированием мысли шаг Басаргина стал ускоряться, он спустился по лестнице в другой коридор и там уже опрометью бросился к дежурному.
– Машину... Группу... Подполковник Елкин...
– Объясни по-человечески... – проворчал вялый от времени суток дежурный, но уже трубку в руку взял, чтобы вызвать машины и тревожную группу.
Александр с трудом начал объяснять. Рядом оказался майор Лысцов. Этот понял сразу. Вдвоем втолковали дежурному. Дежурный тоже обеспокоился. Чтобы не волновать лишний раз жену подполковника, позвонил уже не Басаргин, а дежурный, интересовался, не закончилась ли операция. Странный вопрос для жены офицера ФСБ, но ничего лучше дежурный «с разбегу» не сообразил.
Уже спускались по лестнице к выходу, когда в чехле на поясе Александра зазвонил «сотовик». Еще доставая его, Александр почувствовал надежду. Может, пришел Елкин? Может, он звонит и все беспокойство капитана напрасное? Посмотрел на определитель номера.
Александра...
Как же он такой вариант не просчитал! Аналитик хренов!
Вдруг заколотилось сердце. Показалось, что все вокруг слышат этот барабанный бой и останавливаются, смотрят на него удивленно.
– Слушаю.
– Саша, родимый, это я... – голос тихий и печальный.
– Никому не открывай дверь! – чуть не закричал капитан в трубку, боясь, что уже поздно.
– Поздно... Я уже открыла.
– Что?
– Я открывала дверь этому человеку.
– Где он?
– Он убежал.
– Что произошло? Рассказывай.
– Что ты кричишь...
– Елкина, возможно, убили... Кто к нам приходил?
Она молчала несколько секунд, осмысливая сказанное. И стала рассказывать, удивляя мужа. Никак он не ожидал, что после происшедшего она сможет говорить так хладнокровно.
– Вечером я смотрела, как ты чистил пистолет... Когда ты уехал, я... Как тебе объяснить... Под влиянием вечера... Решила почистить свой...
Александр как-то купил Александре газовый пистолет ижевского производства. Внешне его не отличить от «ПМ». На одном оборудовании делается. С одних штампованных форм собирается.
– Дальше.
– Только успела собрать, звонок в дверь. Я вышла прямо с пистолетом. Думала, ты уже вернулся. Похвастать хотела... Я сразу не открыла – нет, спросила: «Кто?» Сказали: «Депеша для капитана Басаргина». Я подумала, это от Костромина, дверь только едва-едва приоткрыла, а он ногой ударил. Чуть меня не зашиб. А как увидел пистолет, сразу в сторону прыгнул, рукой махнул – лампочку на площадке разбил и побежал по лестнице.
– А ты?
– Я дверь закрыла. И стала звонить тебе.
– Никому не открывай. Слышишь, никому...
– Ты слушай... Я сразу не дозвонилась. У тебя было занято. Потом нам еще и позвонили... Тебе... Мужской голос. Представился – Андрей Тобако. Сказал, что ты очень ему нужен. Срочно нужен. Я попросила перезвонить через десять минут.
Пару секунд Басаргин соображал.
– Пусть приходит. Это от Станислава Сергеевича. Расскажи ему все. Начиная с... с утра...
– Пригласить его? Ночью?
– Да. Если может ждать меня. Я не знаю... Нет... Я скоро буду...
Последние слова он произносил, уже садясь в машину.
– Я жду.
– Еще скажи... Ты с пистолетом вышла... Патрон хоть в патроннике был? Предохранитель опущен?
– Нет. Я даже обойму не вставила...
Александр вздохнул с шумом...
– Тебе повезло... Нам повезло... Обоим... Лох попался. Испугался... Все. Жди. Андрея запусти.
Он убрал трубку. Машины уже понеслись по ночной улице, мигалка оповещала встречный транспорт и прохожих, подвывала сирена, мешая кому-то спать.
Не поздно ли так торопиться?..
– Что-то дома? – спросил Лысцов. Он, как участник предыдущего расследования, обещающего объединиться производством со следующим, если следующее в самом деле будет, тоже поехал с группой.
– Ко мне приходили. Одновременно. Караулили, думаю, во дворе Елкина и приходили ко мне. Опять работают парой. Просто повезло. У Саньки в руках газовый пистолет был. Только что почистила. Испугала нечаянно...
– А что там за Андрей?
– Знакомый один должен подойти.
– Ночью?
– Он только что приехал. С Кавказа.
– Из Чечни? – В голосе Лысцова откровенно проявилось подозрение.
– Из Грузии.
– Ты его хорошо знаешь?
– Ни разу не видел. Только слышал. Просили помочь ему с трудоустройством.
– У тебя есть такая возможность?
– Есть.
– Смотри... В такой момент каждого человека проверять надо.
– Андрея не надо. На него надежды больше, чем на некоторые группы охраны, которые снимают не вовремя...
Это был уже удар, и даже слегка ниже пояса. Незапланированный, потому что Басаргин отлично понимал случайность происшедшего. Он и сам бы не стал держать группу охраны во дворе подполковника, получив сообщение о задержании подозреваемого и даже о его «явке с повинной». Более того, по описанию подозреваемый никакого сходства с тем человеком, которого видел Андрей возле дома Елкина, не имел. И группа охраны не обратила бы на него внимания. И все, что произошло, если оно произошло, было бы и тогда неминуемым.
Лысцов удар принял и ощутил его жестокость, он тоже вину чувствовал, комплексовал из-за этого, хотя знал, что, по большому счету, не виноват. И, защищаясь, а не от злобы, все же ответил своим ударом.
– А что там за Андрей?
– Знакомый один должен подойти.
– Ночью?
– Он только что приехал. С Кавказа.
– Из Чечни? – В голосе Лысцова откровенно проявилось подозрение.
– Из Грузии.
– Ты его хорошо знаешь?
– Ни разу не видел. Только слышал. Просили помочь ему с трудоустройством.
– У тебя есть такая возможность?
– Есть.
– Смотри... В такой момент каждого человека проверять надо.
– Андрея не надо. На него надежды больше, чем на некоторые группы охраны, которые снимают не вовремя...
Это был уже удар, и даже слегка ниже пояса. Незапланированный, потому что Басаргин отлично понимал случайность происшедшего. Он и сам бы не стал держать группу охраны во дворе подполковника, получив сообщение о задержании подозреваемого и даже о его «явке с повинной». Более того, по описанию подозреваемый никакого сходства с тем человеком, которого видел Андрей возле дома Елкина, не имел. И группа охраны не обратила бы на него внимания. И все, что произошло, если оно произошло, было бы и тогда неминуемым.
Лысцов удар принял и ощутил его жестокость, он тоже вину чувствовал, комплексовал из-за этого, хотя знал, что, по большому счету, не виноват. И, защищаясь, а не от злобы, все же ответил своим ударом.
– Напугать киллера газовым пистолетом... Я не совсем представляю ситуацию... И я не совсем представляю Саньку с пистолетом в руках вместо кисточки... – и сказал это совсем без усмешки, с откровенным вопросом не в словах, а в глазах.
Теперь терпение и умение переносить удары пришлось продемонстрировать Басаргину. Что говорить о Лысцове, если Александр сам с трудом представлял Саньку в образе вооруженной боевой подруги. Но объяснить ситуацию невозможно, потому что нельзя рассказывать о визите Костромина, не выложив при этом всю подноготную самого визита, нельзя передать состояние жены, ее игру воображения, романтичные надежды, неверные представления и некие просто наивные стороны характера, проявившиеся после разговора.
Но понимал Басаргин одновременно и те мысли, которые могут закрасться в голову майора. Вчерашний утренний авторский выстрел... А что, если убитый свидетель или шантажист? Киллер испугался женщины с газовым пистолетом... Вообще смешно! Ночной визит неведомого Андрея, приехавшего с Кавказа... Предполагаемая отставка самого Басаргина...
Это цепочка событий, которые не укладываются в нормальное логичное восприятие следака. А если события связаны с несколькими убийствами, то они вообще становятся подозрительными. И взгляд Валеры показал это откровенно. Впрочем, это нагнетание обстановки, взаимное недоверие и раздражение вызваны, несомненно, объективными причинами. Необходимо взять себя в руки, чтобы совсем не выбиться из колеи.
– Вот здесь мы его и высадили... – сказал Александр, когда первая машина остановилась перед траншеей на дороге. – И ждали, когда он войдет во двор.
– Вошел? – жестко, даже с каким-то непонятным осуждением спросил Лысцов.
Александру хотелось ответить, что дальше его должны были ждать охранники, которых майор снял, но он удержался, хотя и вспомнил фразу Елкина о том, что посты Лысцова его фигуру не заметят.
Они вышли из машины. И хотя на улицах группа торопилась, сейчас почему-то торопиться не хотелось. Не хотелось приближать момент того, что казалось неизбежным. Страшно было. И все же они пошли. Обогнули канаву, как это сделал подполковник, свернули во двор. Двор не слишком большой, старый. Зарослей густых кустов, в которых можно спрятаться, нет. Во дворе темнее, чем на улице. Свет только в редких окнах. Время ночное.
Но Елкина они увидели сразу. Он лежал на боку, свесив огромный оплывший живот на асфальт. Из-под живота выплыла небольшая лужа черной крови. До подъезда не дошел пять шагов.
Александр склонился над подполковником, желая закрыть ему глаза, и вдруг почувствовал под рукой живое тело. За час кожа трупа на ощупь еще не теряет своей упругости. И непонятно, как он почувствовал это. Скорее интуиция или еще какое-то чувство подсказали, что подполковник жив. Александр приложил пальцы к горлу. Слабо пульсировала сонная артерия.
– «Скорую»! Быстрее... Он жив! Быстрее... Здесь станция «Скорой» через три дома...
Капитан встал на колени, хотел перевернуть раненого на спину, но увидел на губах кровавую пену. И остановился. Подумалось, что пена может заполнить рот лежащему на спине. Если выжил после выстрелов, то не хватало только такой помощи, от которой легко захлебнуться.
– Фонарь!
Ему подсветили. Две раны в живот и одна в грудь.
– Это не пулевые... – сказал Лысцов, который тоже брюки не пожалел и встал на колени, причем одной ногой чуть не попал в лужу крови.
– И не нож... – согласился Александр. – Скорее всего, пика или какой-нибудь стилет... Хотя я не пойму... Пикой или ножом ударят, вытащат, ударят, вытащат... Крови должно быть больше. Когда оружие вытаскивают, кровь во все стороны брызжет. Фонтаном. И на одежду, и на руки. А когда не вытаскивают – не брызжет. Что-то здесь непонятное... – он протянул руку, но к ране он не прикоснулся, опасаясь доставить подполковнику боль. – Поищите вокруг. Оружие должно быть. Не таскать же киллеру его с собой.
Стали искать. Оружия не нашли, но поиски продолжили. В окнах стал зажигаться свет. Окна по жаре открыты. Голоса слышат. Люди выглядывают, но спрашивать не решаются. Окна квартиры самого Елкина выходят на другую сторону, на улицу. Анна Егоровна еще ничего не знает.
– Сообщите Анне Егоровне, – попросил Александр.
– Какая квартира?
Он сказал.
Кто-то пошел в подъезд.
Приехала «Скорая». Благо станция у них рядом. Елкина укладывали на носилки вчетвером. Вышла Анна Егоровна. Рядом встала, молча поглядывая на всех. Ни истерики, ни криков. Ее увели в сторону, стали объяснять. Не зря сам подполковник звал жену «железной женщиной». Характер...
И так же вчетвером носилки понесли.
– Килограммов сто пятьдесят будет... – сказала женщина-врач, жалея оперов-носильщиков.
– Как его состояние?
– В коме. Больше пока ничего сказать не могу.
Анна Егоровна хотела сесть в машину «Скорой». Врач была против.
– Звоните в больницу. Вы ничем ему помочь не сможете.
– В какую?
– В «Склиф» повезем.
Кто-то из соседей вышел. Несколько человек. Стояли в сторонке. Анну Егоровну расспрашивали. Она сама не понимала, что произошло. С первого этажа ей вынесли маленький стаканчик. Послышалось слово «корвалол». Значит, с сердцем плохо. Александр стеснялся подойти к ней, словно был виноват в том, что отказался зайти с подполковником выпить рюмку коньяка из холодильника и это привело к таким последствиям.
Группа продолжила осмотр двора, начала опрос жителей. Лысцов с Басаргиным потолкались между операми, понимая, что в чужой бригаде они лишние. Вышли за ворота, остановились на улице.
– Ты же видел этого киллера... – сказал майор. – Запомнил? Надо сделать фоторобот. И водитель пусть за компьютером посидит.
– Там, за углом, «Ауди» стояла. Как на ночь припаркованная. Киллер в ее сторону двигался...
Они торопливо дошли до угла. Машины не было.
– Уже хоть что-то... Номер не помнишь?
– Я не могу запоминать номера всех машин, которые увижу за день.
Сказал и сам почувствовал, что его слова звучат на срыве, чуть-чуть истерично.
Вернулись во двор. Следственная бригада работала, как работает обычно. В бригаде свой следователь. Лысцову делать пока было нечего, и начальству уже решать, кто будет вести дело, объединенное производством.
Басаргин стоял задумавшись. Лысцов в стороне разговаривал по «сотовику», потом подошел к нему:
– Что-то соображаешь?
– Ищу связующее звено.
– Какое звено?
– Обыкновенное связующее звено. Вся эта история состряпана из рваных лоскутков. И нет связующего звена. Оно есть, но его не видно.
Майор пожал плечами:
– Разве цыганские фабрики не связующее звено?
– Это только мотив. А должно быть звено.
– По-моему, и так все ясно. Ищи своего Романа. Хотя... Ты же уходишь... Не передумал?
– Отставка! – Басаргин сказал категорично. – Тебе придется искать...
– Будем искать, – вздохнул Лысцов. – Ладно.
– Нам здесь делать как будто нечего, – предложил Басаргин. – Поехали по домам. Машину попросим, пока группа занята. Подбросит...
– Поехали. Протоколы завтра посмотрим... Ты же с утра будешь?
– Обязательно. Утром я буду писать рапорт.
– Только сначала в управление заскочим. Мне бумаги со стола надо в сейф убрать. Это одна минута...
Они заехали в управление. Минута затянулась на полчаса. Валера вышел расстроенный.
– Этот парень, которого в аэропорту задержали... Повесился в камере до того, как за ним приехала машина.
– В какой камере? Откуда в аэропорту камеры?
– Ну, не камера, а комната. Его в какой-то комнате закрыли и оставили без присмотра...
– Повесился или повесили? – поинтересовался Басаргин.
– Я при этом не присутствовал, – огрызнулся Лысцов. – Не могу доложить вам, товарищ капитан, в подробностях...