Засунув руку в карман, Стоун что-то вытащил и показал стоящим перед ним людям. Логан увидел искусно выточенный из обсидиана наконечник стрелы — действительно красивый.
— Я приходил на это место много раз, — продолжил босс. — Обнаружил там множество других наконечников, вместе с глиняными трубками, каменными пестиками и другими артефактами. Но с тех пор ни одно другое открытие не волновало меня больше, чем находка того первого наконечника стрелы. И с тех пор я не расстаюсь с ним никогда.
Он вернул наконечник в карман и сурово воззрился на собравшихся, переводя взгляд с одного на другого. Потом продолжил:
— Это был не просто восторг от первой находки. Я не просто нашел что-то красивое, что-то ценное. Я впервые воспользовался интеллектом, способностью думать вне рамок научных знаний, распутывать загадки прошлого. До меня многие другие принимали, как Евангелие, рассказы о том, где индейцы предпочитали разбивать лагерь. Я начал с того же самого, но получил хороший урок. Урок, который я никогда не забуду.
Стоун засунул руки в карманы и принялся расхаживать вперед и назад, не переставая рассказывать.
— Археологические раскопки, друзья мои, подобны разгадыванию таинственных историй. Прошлое предпочитает скрывать свои секреты. Поэтому моя работа сродни работе детектива. А любой стоящий детектив знает, что наилучшим способом раскрытия тайны является сбор как можно большего числа улик и свидетельств, проведение тщательного всестороннего расследования…
Он резко остановился и провел рукой по белым волосам.
— Как вы знаете, раньше я проделывал это много раз — результаты говорят сами за себя. И я делаю это здесь и сейчас. Никогда не жалел средств на исследования, на оборудование, на привлечение талантов. Все вы, стоящие сейчас передо мной, — наилучшие в своей сфере деятельности. Я выполнил свою часть дела, и теперь, с обнаружением этого скелета, мы находимся на пороге успеха. Убежден, что остаются считаные дни до того момента, как мы обнаружим гробницу. Сделав это, мы раскроем еще больше секретов, которые пытается сохранить прошлое.
Он вновь обвел глазами притихших присутствующих.
— Как я уже сказал, пора выполнить вашу часть работы. Время для реализации этой возможности катастрофически мало. И я искренне полагаюсь на вас и верю, что вы выполните свою миссию на сто десять процентов. Вне зависимости от занимаемой должности, будь вы руководителем группы дайверов или посудомойкой в столовой, — все вы являетесь неотделимой важной частью единого механизма. Успех нашей экспедиции зависит от каждого. Хочу, чтобы вы постоянно помнили об этом.
Стоун еще раз откашлялся.
— Где-то под нашими ногами хранятся несметные сокровища, которые собрал Нармер и спрятал в гробнице, чтобы они сопровождали его в потустороннем мире. Наше… вернее, ваше открытие не только принесет вам известность, но и сделает богатыми. Не обязательно в денежном плане, хотя и в этом тоже. Самое важное состоит в том, что оно в тысячу раз расширит наши знания о самых ранних египетских царях и станет нашим главным богатством, тяга к которому никогда не иссякнет у вас — детективов истории.
Раздался новый взрыв аплодисментов. Стоун позволил им продолжаться в течение пятнадцати секунд, потом наконец вновь поднял руку, призывая к вниманию.
— Я не собираюсь задерживать вас дальше, — сказал он. — У вас много работы, которую предстоит выполнить в течение нескольких ближайших дней. Я надеюсь — нет, уверен! — что вы сделаете все от вас зависящее. Есть ли у кого вопросы?
— У меня один вопрос, — произнес Логан в полной тишине. Одновременно к нему повернулось сто пятьдесят голов. Он же спросил себя, какой черт дернул его за язык.
Очевидно, Портер не ожидал вопросов, так как уже повернулся, чтобы поговорить с Марчем. Однако, услышав голос Джереми, он вернулся и начал смотреть на собравшихся в поисках говорившего. Наконец обнаружил того, кого искал.
— Доктор Логан?
Тот кивнул.
— Вы хотели что-то спросить?
— Это касается того, что вы сказали. Нармер собрал все богатства и поместил их в своей гробнице, чтобы те сопровождали его в другом мире. Вот мне и стало интересно: а не мог ли он, построив гробницу в таком удаленном и секретном месте, не просто собирать ценности, стараться не просто спрятать их, а также и защитить их от чего-то неведомого?
Стоун нахмурился.
— Конечно. Все цари пытались защитить свои сокровища от вандалов и расхитителей гробниц.
— Я имею в виду не такую защиту.
Наступило короткое молчание. Затем Стоун заговорил опять.
— Интересное предположение. — Он повысил голос и обратился к собравшейся группе: — Еще раз благодарю всех за то, что нашли время и выслушали меня. Теперь можете возвращаться на рабочие места.
Толпа начала рассасываться, и люди потянулись к выходу из ангара. Стоун повернулся и опять обратился к Логану.
— А вас, сэр, попрошу задержаться, — добавил он. — Думаю, нам нужно поговорить.
21
Личный кабинет Портера Стоуна, расположенный в конце одного из внутренних коридоров Белого сектора, был небольшим, но многофункциональным. В нем не было ни письменного стола, ни помещенных в рамки обложек журналов с его фотографиями. Вместо этого стоял отдельный круглый стол в окружении полудюжины стульев, несколько лэптопов, коротковолновый радиоприемник. На единственной полке разместились несколько книг по египтологии и истории династий египетских фараонов. На стене висел только один листок, грубо вырванный из календаря и приклеенный позади стола для совещаний, как бы подчеркивающий быстро истекающее время.
Стоун кивнул в сторону стола.
— Прошу садитесь. Что-нибудь хотите? Может, кофе, чай, минеральную воду?
— Ничего не надо, спасибо, — ответил Логан и сел за стол.
Какое-то время Стоун рассматривал Джереми пронзительными бледно-голубыми глазами, выделяющимися на фоне загорелого обветренного лица.
— Мне бы хотелось, чтобы вы пояснили то, что сказали в механическом цехе.
— Я изучал проклятие Нармера и то, как оно соотносится с другими древними египетскими проклятиями. И это заставило меня кое о чем задуматься.
Стоун кивнул:
— Продолжайте.
— Многие фараоны владели несметными сокровищами — возможно, даже более ценными, чем Нармер, который, в конце концов, был одним из первых правителей Древнего Египта, если не первым. И ни один из них не беспокоился о том, чтобы надежно спрятать свое бренное тело и сокровища. Конечно, они строили пирамиды в Гизе, в Долине Царей, но не позволяли хоронить себя за пределами Египта, в потенциально враждебных странах, за сотни километров от места своего правления. Они не сооружали ложных гробниц, чтобы сбить со следа расхитителей и прочих вандалов. И в проклятии Нармера, каким бы оно ни было ужасным и устрашающим, никогда не упоминалось о богатстве и золоте. Все это заставляет меня задуматься: а может быть, Нармера заботило нечто другое, нежели простое желание держать свои сокровища рядом с собой?
Стоун сидел неподвижно, не перебивая собеседника. Когда тот закончил, произнес:
— Вы хотите сказать, что даже больше, чем его потомки, Нармер не хотел рисковать и не допустить вероятности, что его саркофаг может быть разграблен? Он объединил Египет, но все же это было шаткое объединение; он опасался, что его гробница будет разграблена, а его династии будет угрожать опасность?
— Это лишь часть проблемы, но далеко не вся. Беспримерное расстояние, которое царь преодолел, чтобы сохранить секрет гробницы. Лично мне кажется, этот человек хотел защитить нечто, что для него было ценнее жизни или даже самого загробного существования.
Какое-то время Портер просто смотрел на Логана. Потом его лицо расплылось в улыбке, и он рассмеялся. Наблюдая за его реакцией, Джереми вдруг почувствовал, что Стоун просто проверяет его, — и, похоже, он выдержал проверку.
— Черт побери, Джереми, — могу я вас называть так? Во второй раз вы меня удивляете. Мне нравится, как работает ваш ум. Иной раз кажется, что мои специалисты так хороши в своих узких областях знания, что забывают о существовании альтернативных подходов к решению вопросов. — Он подался вперед. — Поэтому я полагаю, что вы абсолютно правы.
Он поднялся, подошел к двери и попросил секретаршу принести кофе. Затем вернулся к столу и вытащил что-то из кармана пиджака.
— Опять наконечник индейской стрелы? — спросил Логан.
— Не угадали. — Стоун раскрыл ладонь и показал собеседнику. Это был остракон, который Логан видел в читальном зале Музея египетских древностей.
— Вы помните это? — спросил Стоун. — Остракон, который когда-то принадлежал Флиндерсу Питри?
— Конечно.
— Помните, что на нем были написаны иероглифы?
— Я помню, что вы бились над их расшифровкой.
Он поднялся, подошел к двери и попросил секретаршу принести кофе. Затем вернулся к столу и вытащил что-то из кармана пиджака.
— Опять наконечник индейской стрелы? — спросил Логан.
— Не угадали. — Стоун раскрыл ладонь и показал собеседнику. Это был остракон, который Логан видел в читальном зале Музея египетских древностей.
— Вы помните это? — спросил Стоун. — Остракон, который когда-то принадлежал Флиндерсу Питри?
— Конечно.
— Помните, что на нем были написаны иероглифы?
— Я помню, что вы бились над их расшифровкой.
Раздался легкий стук в дверь, и вошла секретарша с кофе. Стоун отхлебнул маленький глоток и повернулся к Логану.
— На этот раз я не буду уклоняться от ответа. Вы вошли в ближний круг.
Он еще раз внимательно вгляделся в собеседника, и тот заметил, что в его хитроватых глазах прячется столь характерная для него веселость.
— Вы назвали Нармера — согласно мнению многих египтологов — объединителем Верхнего и Нижнего Египта?
— Точно так.
— Вы помните, что он носил «двойную» корону, священной реликвии объединения?
Логан кивнул. Стоун медленно обвел глазами кабинет.
— Интересная вещь, Джереми. Вам известно, что ни одной короны египетских фараонов не было найдено — ни единой? Даже в гробнице Тутанхамона, которая была обнаружена целой, неразграбленной и в которой содержалось абсолютно все, что могло ему понадобиться в долгом путешествии в потусторонний мир, не было найдено никакой короны. — Он немного подождал, пока этот факт не осядет в сознании Логана, затем продолжил: — Существует несколько теорий, объясняющих этот факт. Одна сводится к тому, что корона обладала магическими свойствами, каким-то образом не допускавшими ее переход в потусторонний мир. Вторая — более популярная среди ученых — заключается в предположении, что существовала всего одна корона, передававшаяся от одного царя к последующему: единственная вещь, которую нельзя взять в загробный мир. Но факт в том, что никто точно не знает, почему корона так и не была найдена.
Стоун опять взял в руки диск и повертел его, осматривая.
— Единственное, что Питри углядел на этом остраконе, были четыре древних иероглифа.
Вытянув палец, он указал на них по очереди.
— Первый изображает красную корону Верхнего Египта. Второй — белую Нижнего Египта. Третий — это изображение склепа или места упокоения. И последний является примитивным серехом с написанным на нем именем Нармера.
В последовавшей за этими словами тишине Стоун вернул остракон обратно на стол, надписью вниз, и поставил сверху пустую чашку из-под кофе.
— Вы хотите сказать, что…
Портер кивнул.
— Этот остракон — ключ к разгадке самой большой и, я утверждаю, величайшей в истории археологической тайны. Поэтому Питри сорвался с места, покинул свое комфортное жилище и отправился на долгие, опасные и безуспешные поиски. Все это свидетельствует о том, что царь Нармер был похоронен вместе с двумя настоящими коронами Египта: белой и красной.
22
Гостиная для руководящего состава располагалась в Голубом секторе и представляла собой просторное уютное место, в котором начальство экспедиции могло собраться для того, чтобы отдохнуть и в дружеской непринужденной обстановке обсудить насущные вопросы. Остальному персоналу эту гостиную посещать не разрешалось, поэтому можно было обсудить в неформальной обстановке деликатные аспекты работ, не опасаясь выдать какие-то секреты.
Джереми вошел в гостиную с некоторым любопытством. Ему не удавалось посетить ее раньше, но новый статус, обретенный им после общения с Портером Стоуном, означал, что теперь для него открыты если не все, то большинство дверей. Интерьер гостиной был гораздо богаче, чем в других местах отдыха: стены, покрытые шпоном темного дерева, кресла и диваны, обтянутые бургундской кожей, расставленные на турецких коврах. Все предметы внутренней отделки освещались массивными медными и латунными напольными лампами и бра, что создавало ощущение, будто вы находитесь в мужском клубе эдвардианской эпохи.
Логан повесил куртку на спинку пустующего кресла и огляделся. Кофейники и чайники с горячей водой стояли сзади на длинном столе рядом с подносами огуречных сэндвичей и песочных пирожных. Одну стену закрывали книжные полки, на других в рамках висели ландшафты. Логан подошел к заставленной книгами стене и бегло прошелся по названиям. Много свежих триллеров, английских романов девятнадцатого века, биографий и работ по философии. Словом, здесь можно было найти все, кроме работ по Египту или археологии. Казалось, библиотеку подобрали таким образом, чтобы избежать тематики реализуемого проекта.
Вокруг стола сидело трое мужчин, поглощенных неспешной беседой вполголоса. Логан увидел Фенвика, Ромеро и женщину с волосами красного дерева, сидевшую к нему спиной. Тина приветственно улыбнулась, Марч коротко кивнул, как будто отметил, что принимает присутствие Джереми в гостиной, хотя и относит его к категории второстепенных руководителей.
Отметив это, он наугад выбрал журнал на одном из столиков и сел, кляня свой приход и уж никак не намереваясь принять участие в общей беседе. Но Тина приветливо махнула рукой.
— Давайте сюда, Джереми, — проговорила она. — Может быть, узнаете что-нибудь новенькое.
Логану ничего не оставалось, как забрать свою куртку и присоединиться к группе. Усаживаясь за столик, он рассмотрел лицо второй женщины. Это была Дженнифер Раш. Увидев ее так близко, он ощутил дрожь в коленках. Ее волосы были уложены в строгую французскую скрутку — точно такую же, как любила его жена. За исключением этого, Дженнифер оказалась гораздо красивее его жены. У нее было овальное лицо, высокие скулы, узкий точеный подбородок и янтарные глаза. Такое сочетание напоминало Джереми египетскую принцессу.
Дженнифер коротко улыбнулась.
— Вы, должно быть, доктор Логан, — произнесла она сочным грудным голосом.
— Энигмалогист, — сказал Марч. — У вас двоих, должно быть, много общего. — Он повернулся к Тине. — В любом случае я думаю, что вы со Стоуном не правы. Мы не найдем корону в гробнице.
— Вы так считаете, — отреагировала Тина. — А почему?
— Потому что ничего подобного не найдено ни в одной гробнице. — Он подался вперед. — Что, как правило, находили в поздних захоронениях фараонов? Разнообразную еду и питье. Скульптуры. Ювелирные украшения. Предметы для игр. Контейнеры с крышками в виде голов божеств. Остатки погребальных жертвоприношений. Надписи из Книги Мертвых. Даже ковчеги. А что у них всех общего? Только одно: они помогали фараону в переходе из нашего мира в другой, потусторонний, и обеспечивали ему жизнь на том свете. — Он махнул рукой, как бы говоря: «Да бросьте вы!» — Короны принадлежат этому миру. Они бесполезны на том свете.
— Извините, сэр, но я не согласна, — задумчиво произнесла Тина. — Он надеялся остаться фараоном и в другом мире, так же как в этом. Ему и там нужны были символы власти.
— Если так, то почему, скажите на милость, ни одной короны не нашли даже в неразграбленных гробницах?
— Можете оставаться скептиком сколько угодно, — возразила Тина слегка повышенным тоном. — Но факт остается фактом: Нармер предпринял неслыханные усилия, чтобы сохранить свой секрет. Другие ранние фараоны Первой династии довольствовались саманными гробницами в Абидосе. Только не Нармер. Его гробница была чертовой фальшивкой! Подумайте о расстоянии, препятствиях и опасностях, которые им пришлось преодолеть, людских жертвах, принесенных для того, чтобы надежно засекретить местоположение гробницы. И скажите мне, Фенвик: если там не спрятана двойная корона, тогда что же погребено под дном Судда?
И она откинулась назад с торжествующим видом.
Улыбка искривила тонкие губы Марча.
— Очень хороший вопрос. Так что же, если вообще что-то?
Триумф на лице Тины сменился хмурым взглядом.
Марч повернулся к Дженнифер.
— Может быть, нам следует спросить ваше мнение по этому вопросу. Какие секреты открылись вам на границе двух миров?
Сарказм, сквозивший в голосе археолога, невозможно было не уловить. Тем не менее женщина не поддалась на провокацию.
— Мои секреты являются таковыми для всех, кроме меня, моего мужа и доктора Стоуна, — ответила она. — Если вы хотите узнать больше, спросите у него.
Фенвик махнул рукой.
— Все нормально. Надеюсь, вы не обиделись на мой скептицизм, миссис Раш. Просто я являюсь ученым-практиком, который привык основывать свои убеждения на вещественных доказательствах. И мне очень тяжело полагаться на парапсихологию и псевдонауку.
Что-то в тоне Марча и его поведении задело Логана за живое.
— Эмпирический ученый, — вставил Логан. — И вещественные доказательства помогут убрать из вашего голоса эти нотки сомнения?