Он стоял у полки с видеоколлекцией, сложив руки на груди и наблюдая, как сестренка разглядывает разноцветные картинки с симпатичными героями, не заботясь о всех тех бедах и проблемах, которые привнесла в жизнь Джерри. Не подумав, он вытащил кассету с «Адом каннибалов» и предложил веселым тоном:
— Давай фильм посмотрим.
— Что такое фильм? — спросила Терез, не отрываясь от книжки.
«Сейчас узнаешь», — подумал Джерри, ставя кассету в видеомагнитофон. Если он чем-то и мог объяснить свои действия, так это намерением показать сестренке, что убить — это не песенку спеть. Это тебе не «Попались!», а ужасная и страшная вещь. Начался фильм: людей резали и забивали до смерти, они вопили и рыдали, кровь лилась рекой, кишки летели во все стороны. Джерри больше не находил удовольствия в просмотре этих сцен, видимо из-за истории с родителями. Порой он украдкой посматривал на Терез. Она сидела на диване, уставившись на экран с полным безразличием на лице.
— Ну как тебе? — спросил Джерри в конце. — Кучу людей убили, да? Жуть!
— Они не на самом деле мертвые, — покачала головой Терез. Джерри всегда считал, что «Ад каннибалов» — один из лучших примеров псевдодокументального ужастика. Все происходившее на экране казалось вполне реальным. Поскольку сестренка и понятия не имела о том, что такое фильм, Джерри рассчитывал, она примет все за чистую монету. А ему, какие бы цели он ни преследовал, того и надо было.
— В смысле? Конечно, они умирают по-настоящему, — решил приврать Джерри. — Их на кусочки вон порубили.
— Да, но они не стали мертвыми, — упорствовала Терез.
— С чего ты взяла?
— Нет дыма.
Джерри уже заготовил несколько убедительных аргументов, но подобного поворота он не ожидал.
— Что? — только и смог вымолвить он.
— Нет дыма. Когда они разбили им голову.
— О чем речь? Не бывает никакого дыма!
— Бывает. Немного. Красный дым.
Выражение лица у девочки стало похожим на то, каким оно было, когда Джерри пошутил, что убьет ее, если она умрет. Терез смотрела на брата с подозрительной улыбкой, будто знала: он пытается ее провести, но скоро в этом признается.
— Кровь! — догадался Джерри. — Ты имеешь в виду кровь?
Уж ее-то в фильме полно.
— Нет. Джерри, хватит! Ты же знаешь.
— Ничего я не знаю! Мне, видишь ли, не приходилось людей убивать.
— Почему ты никого не убил?
Джерри и сам не понимал, чего хотел добиться от сестренки, показав ей ужастик. Чтобы она закричала от страха и отказалась смотреть. Или, наоборот, чтобы ей понравилось и она засыпала бы его вопросами. Или просто расплакалась бы. Но того, что произошло сейчас, он никак не ожидал.
— Случая не представилось, — обиженно сказал он.
Терез серьезно кивнула, а потом стала объяснять ему, как несмышленому малышу:
— Кровь появляется потом. Сначала дым. Чуть-чуть. Красный. Потом его больше нет. Не найти. Но хотя бы чуть-чуть можно получить. Это любовь. Я так думаю.
Видимо, дело в том, как она это говорила. Монотонным, усыпляющим голосом диктора, читающего сводки биржевых новостей, Терез сухо сообщила ему простые факты. Возразить было трудно, и на долю мгновения Джерри ей даже поверил. Но минуту спустя он стряхнул с себя оцепенение и взглянул на девочку. На лобике Терез снова проступил пот. Джерри взбил подушки, сказал ей прилечь и укутал одеялом.
— Сестренка, — начал он, присев на краешек дивана, — я уже спрашивал, но сейчас я задам вопрос еще раз. Допустим, это все правда: дым и так далее. Допустим, у меня тоже внутри такой дым. Ты и его заполучить собираешься?
Терез устало покачала головой.
— Почему нет? — поинтересовался Джерри.
Взор девочки затуманился и веки начали закрываться, но Джерри не мог позволить ей заснуть, так и не получив ответа. Когда он потряс ее за плечо, Терез произнесла:
— Не знаю. Не хочется.
Ее веки закрылись, и Джерри пришлось довольствоваться таким ответом. Он пошел в спальню и попытался уснуть, чтоб мысли хоть немного прочистились, но сна не было ни в одном глазу. Проворочавшись полчаса, Джерри поднялся, принял холодный душ и вышел на улицу купить каши.
Что-то же ей надо поесть.
На лестнице Джерри столкнулся с соседом по фамилии Хирсфельтт. Опрятная одежда пожилого мужчины резко контрастировала с его пропитым лицом.
— У вас кто-то поселился? — спросил Хирсфельтт, прищурившись от яркого утреннего света, отражавшегося от бетонных стен.
— Нет, с чего вы взяли? — похолодел от испуга Джерри.
— Я все слышу, — предупредил сосед. — Стенки в доме тонкие, знаете ли. У вас там кого-то рвало всю ночь. Вряд ли это были вы.
— Знакомая заболела, и я разрешил ей пожить у меня пару дней.
— Как мило с вашей стороны, — сказал Хирсфельтт таким тоном, будто не верил ни единому слову Джерри. — Кстати, примите мои соболезнования, — продолжил он, приподняв чересчур элегантную шляпу. — Кошмарная потеря.
— Спасибо, — поблагодарил Джерри и поспешил вниз.
Спустившись на два этажа, он поднял голову и заглянул в проем между лестничными пролетами. Ему показалось, он увидел плащ Хирсфельтта рядом с дверью в свою квартиру. Будто тот стоит и подслушивает.
О том, чтоб прогуляться до дальнего супермаркета, теперь не шло и речи. Джерри быстро зашагал в сторону ближайшего магазина. Оставлять Терез надолго одну он не решился. Что, если она проснется и начнет шуметь, а этот чертов Хирсфельтт так и будет стоять у двери, прижав ухо к щели для почты? И почему людям вечно нужно совать нос в чужие дела?
Джерри собирался купить кашу для детей до года, но ее, как назло, на полке не оказалось. Пришлось взять цельнозерновую кашу для детей постарше. Когда он выложил коробку на ленту, кассирша как-то странно ему улыбнулась. Она не раз его видела и точно знала, кто он. Если б не встреча с соседом, Джерри не обратил бы внимания на кассиршу, но теперь, спеша домой с коробкой каши в пакете, он чувствовал себя затравленным зверем.
Терез все еще спала, и Джерри посидел немного в кресле, чтобы отдышаться. Когда девочка проснулась, он тут же включил телевизор на полную громкость, чтобы заглушить подозрительные звуки. Несколько раз за вечер он подходил к окну и выглядывал наружу — не следит ли кто.
Их день проходил под аккомпанемент старых сериалов и рекламных пауз. Терез лежала на диване, вялым взглядом следя за происходящим на экране. Джерри попробовал накормить ее кашей. Она съела пару ложек, и он сидел потом в кресле, обхватив колени и страшась, что сейчас ее снова вырвет этой скудной пищей. Но все обошлось, Джерри жутко обрадовался и дал девочке еще каши. Наконец Терез отказалась есть, но ее так и не вырвало.
Расспросы соседа и улыбка кассирши поставили Джерри перед фактом: делать вид, что все само решится, больше нельзя. Но сейчас у него просто нету сил выдумывать новую стратегию. Поэтому Джерри просто кормил Терез кашей, радовался, что ее желудок принимает пищу, вытирал пот с ее лобика и сидел рядом, когда ее живот снова скручивало от спазмов.
Эти часы, проведенные в их маленьком замкнутом мирке, дали Джерри два новых для него ощущения. Первое — клаустрофобия. Гостиная казалась ему гораздо меньше, чем прежде, будто стены сжались вокруг них двоих, а там снаружи — любопытные глаза, следящие за каждым его шагом. Джерри и сам будто усох, словно бульонный кубик, все его функции сводились к одному: кормить и заботиться.
Если клаустрофобия доставляла беспокойство, то забота о другом человеке приносила радость — настоящее открытие для Джерри. Необыкновенное чувство удовлетворения посещало его, когда он подносил ложку ко рту Терез, видел, как она глотает кашу, убеждался, что желудок не отторгает пищу. На сердце становилось теплее, когда девочка с облегчением вздыхала, оттого что он протер ее горящее лицо влажным прохладным полотенцем.
А может, объяснение не столь благородное, и его радовало внезапно обретенная над кем-то власть. Ведь сестренка теперь полностью зависела от него. Еще никогда не держал он чьей-либо жизни в своих руках. И вот теперь Терез всецело в его власти. Никто не знает о ее существовании. Так что мешает ему взять да накрыть ей подушкой лицо?
Но вместо этого он возился с кашей, смачивал полотенце, менял постельное белье и не отходил от сестренки. Когда имеешь такую власть, незачем применять ее. Для разнообразия Джерри решил побыть хорошим парнем.
В восемь вечера началось шоу «Стань звездой». На сцену вышла какая-то девчонка и завыла песню Уитни Хьюстон, явно переигрывая. Терез тихонько подпевала слабеньким голосом. Джерри аж прослезился. Но не девчонка на экране была тому причиной.
— Черт возьми, сестренка, ты бы гораздо лучше спела! Ты б их там всех порвала!
Ближе к вечеру Терез стало хуже. Судороги участились, а когда Джерри измерил у девочки температуру, термометр показал сорок с лишним градусов. К полуночи Терез настолько ослабла, что даже не могла поднять голову с дивана, если ее рвало. Поэтому Джерри пришлось сидеть рядом, держа полотенце наготове. Если б не страх за сестренку, он бы наверняка потерял сознание от усталости.
Джерри притащил в гостиную матрас со своей кровати и лег рядом с диваном. Его уже не волновало, позвонит ли Хирсфельтт в полицию и не прячется ли в кустах хитрая кассирша, — лишь бы Терез поправилась. Еще ни разу он не видел, чтобы кому-нибудь было так плохо. Пусть Ингемар только покажется в Нортелье, уж Джерри-то ему рожу начистит!
Он задремал, когда вдруг услышал шепот Терез:
— Писать.
Джерри отнес ее в туалет и держал за плечи, чтоб она не свалилась с унитаза. Девочка была такой горячей, что у него аж ладони вспотели. Поразительно, сколько тепла могло излучать ее крошечное тельце. Голова Терез безвольно свешивалась. Вдруг девочка вся обмякла, будто последние силы оставили ее и она решила сдаться.
— Эй, сестренка! Терез? — закричал Джерри, подняв ее голову.
Глаза девочки закатились — видно одни белки, а в уголках неподвижных губ показалась пена. Приложив ухо к ее рту, Джерри услышал совсем слабое дыхание, обжигавшее его жаром, словно в пустыне. Он отнес девочку обратно на диван, завернул в холодную влажную простыню, лег на матрас рядом и взял Терез за руку:
— Сестренка, слышишь? Не умирай! Пожалуйста! Я никому тебя не отдам, буду о тебе заботиться, слышишь? Мы что-нибудь придумаем, только держись. Хорошо?
Джерри свернулся калачиком на матрасе, не выпуская ее ладони из своей, и лежал в полутемной комнате, зафиксировав взгляд на губах Терез — они слегка подрагивали время от времени, показывая, что она пока жива.
Только сейчас он осознал: сестренка — все, что у него осталось. «Не умирай!»
Прошло пять минут, а может, целый час. То ли он заснул, и это все ему приснилось, то ли он действительно видел все своими глазами. Как бы то ни было, Джерри лежал на матрасе рядом с диваном и держал горячую обмякшую руку Терез, когда губы девочки вдруг приоткрылись. Сначала Джерри обрадовался, ведь других признаков жизни она давно не подавала. Но потом он увидел, как у нее изо рта пошел прозрачный красный дым.
Джерри вскочил в панике и, обезумев от страха и измождения, схватил мокрое полотенце и накрыл им рот сестренки, не давая дыму просочиться. Он прижимал полотенце к ее губам, исступленно тряся головой.
«Нет! Так не бывает! Это происходит не со мной!»
Он ждал, что дым начнет просачиваться сквозь ткань, и лишь несколько секунд спустя осознал, что именно сейчас делает. Тут же убрав полотенце, Джерри приложил ухо к губам Терез — ничего. Тогда он начал колотить кулаками себе по вискам, пока в голове не застучали молоточки.
«Я убил ее. Я ее убил! Задушил сестренку!»
Терез открыла глаза, и Джерри отшатнулся с криком, опрокинув журнальный столик, который с шумом грохнулся на пол. Девочка протянула к нему руку. Джерри сделал несколько глубоких вдохов и понемногу пришел в себя.
— Я думал, ты умерла, — признался он, взяв ее ладонь. — Вот прямо сейчас.
— Я стала мертвой. Потом я перестала быть мертвой, — пояснила Терез, прикрыв глаза.
За стенкой послышался шорох — сосед тоже не спал.
К утру температура значительно упала. Градусник показывал тридцать восемь. Терез попила воды и даже поела детского питания — Джерри нашел в холодильнике баночку из старого запаса. Она самостоятельно сидела на диване и ложку тоже держала сама. Джерри удалось вздремнуть пару часиков ближе к утру, и теперь он чувствовал такое облегчение, что должен был это как-то выразить. Когда он погладил ее по щеке, Терез не взглянула на него, даже не улыбнулась, но и голову не отдернула.
Тем же днем Джерри залез в интернет и принялся искать объявления о сдаче квартир в аренду.
3Спустя несколько дней, заполненных перепиской по почте и телефонными звонками, Джерри поехал в Стокгольм, оставив сестренке четкие инструкции, как вести себя в его отсутствие. Он собирался посмотреть один вариант в Сведмюре — трехкомнатную квартиру площадью восемьдесят квадратных метров.
Райончик был до того тихий и спокойный, что упади гвоздь на одном из застекленных балконов, и то все бы услышали.
Джерри неторопливо брел по улице, пытаясь подобрать определение к царившей в Сведмюре атмосфере. Ощущение было такое, будто лучшие дни этого района давно прошли. Когда-то между трехэтажными кирпичными домами наверняка сновали молодые парни в модных шляпах, думая, что живут в ногу со временем, но шляпы давно покоятся на полке, а парни все больше сидят в кресле перед телевизором, поглаживая кота на коленях.
Джерри просмотрел немало форумов на тему жилья в Стокгольме и обратил внимание, что чаще всего жалуются на постоянную беготню по лестницам. Вероятно, авторами жалоб были люди постарше. У Джерри сложилось впечатление, что в Сведмюре беготня по лестницам — явление редкое, мягко говоря.
Квартира располагалась на последнем этаже и ничего особенного собой не представляла: две спальни — окна выходят во двор с соснами, — большая ванная со стиральной машиной и объединенная с кухней гостиная. Чтобы получить право аренды, нужно было заплатить риелтору сто сорок тысяч крон, неофициально разумеется. Он тут же заверил Джерри, что получить квартиру легальным способом нынче нереально. Люди стоят в очереди по двенадцать лет.
Джерри привык, что криминальных элементов, с которыми его сталкивала жизнь, всегда легко выделить в толпе. Риелтор же, хоть и проворачивал незаконные сделки, выглядел очень прилично — костюм, зализанные волосы, ровные зубы — и внушал доверие, отчего Джерри отнесся к нему с подозрением.
Будь то член банды в спортивном костюме и с золотой цепочкой на шее, Джерри с готовностью отдал бы ему пятьдесят тысяч крон — задаток. Но теперь он заупрямился и сказал, что больше двадцати пяти штук не выложит. Риелтор завел песню о том, как тяжело все устроить и сколько подписей нужно собрать, но Джерри не поддавался на уговоры.
Он ходил по квартире, приглядываясь: вот тут он поставит компьютер, здесь будет кровать, эту комнату он отдаст Терез… Риелтор тем временем не унимался и уламывал Джерри, постепенно повышая тон. «Хорошая квартира», — решил Джерри. Риелтор сообщил ему, что сделка не состоится, если Джерри не отстегнет ему сорок штук. Джерри настоял на двадцати пяти, но пообещал потом добавить десяточку. Итого сто пятьдесят тысяч.
Двадцать пять купюр по тысяче поменяли владельца, затем пожатие рук, и встреча завершилась.
Джерри остался доволен собой. По дороге домой — сначала на метро, а потом на автобусе до Нортелье — он размышлял так: даже если надуют, ничего страшного. На игре в покер ему удалось скопить чуть больше трехсот тысяч.
Но его не надули. Уже неделю спустя Джерри забрал ключи, подписал необходимые бумаги и передал риелтору оставшуюся сумму. По официальной версии, в квартиру он должен был переехать вместе с дочерью.
Переезд доставил Джерри немало хлопот. Вещей у него было немного, но вынести мебель на улицу самостоятельно он бы не смог. Попросить о помощи некого. Позволить Терез участвовать — тоже не вариант. В Нортелье никто не должен знать о ее существовании.
Значит, придется нанять фирму, занимающуюся переездами.
В назначенный день Джерри объяснил сестренке, что сейчас к ним в квартиру придут двое парней и помогут перевезти вещи в Стокгольм. Терез жутко напугалась — ее взгляд метался по комнате будто в поисках укрытия. Наконец Джерри заманил ее в ванную, где она и заперлась.
Четверть часа спустя раздался звонок. Открыв дверь и увидев двух огромных парней, Джерри съежился. Лишь теперь он понял, почему фирма называется «Близнецы». Парни были похожи друг на друга как две капли воды. Обоим лет по двадцать пять, оба ростом под два метра, на обоих одинаковые синие комбинезоны. Ладонь Джерри утонула в их лапищах, когда они пожимали руки в знак приветствия.
Они с необыкновенной скоростью вынесли мебель из кухни и спальни. Джерри сразу бросил все попытки им помочь, поняв, что лучше не болтаться у них под ногами, пока они выполняют свой грациозный танец, жонглируя шкафами и коробками. Однако он настоял на том, чтобы самостоятельно отнести вниз компьютер. Джерри недавно купил себе новую модель фирмы «Эппл» и беспокоился, как бы его не повредили.
Большой грузовик был заполнен еще только на треть, а всю мебель уже перенесли, оставался лишь диван. Тогда Джерри осторожно отнес вниз коробку с компьютером и пристроил ее на книжную полку. Близнецы наблюдали за ним с ухмылочкой, скрестив руки на груди. Когда они втроем поднимались обратно в квартиру, Джерри услышал звук захлопывающейся двери. Наверняка Хирсфельтт выходил на разведку в их отсутствие. Матс (или это был Мартин) остановился в дверях и сказал кому-то: «Привет». Джерри шел позади парней и, одолев последнюю ступеньку, увидел между их широкими спинами Терез. Она по какой-то причине вышла из ванной и теперь стояла в прихожей, с ужасом глядя на грузчиков: глаза широко раскрыты, ладони сжаты в кулаки.