В октябре Рой с Элвисом втянули его в свое дело. А занимались они не чем иным, как дачными кражами. Ездили на мопедах по округе, выискивали одиноко стоящие дома со слабыми замками и выносили все ценное. Чаще всего — садовую и бытовую технику, которую Рой сбывал с рук за гроши посреднику в Стокгольме.
Иногда удавалось разжиться алкоголем, и Джерри не отказывался от участия в пьянке после успешного налета. У Роя была собственная дача с телевизором и видеомагнитофоном. Там они и распивали добытый алкоголь и смотрели фильмы:
«Я плюю на ваши могилы», «Убийца с электродрелью», «Маньяк» и остальное в том же духе. Поначалу Джерри становилось дурно от необычайно жестоких сцен, но постепенно он привык.
Джерри не страдал психическим расстройством. Ему вовсе не хотелось взять и учинить что-нибудь подобное, поэтому поборники запрета или ограничения сцен насилия в кино казались ему форменными идиотами. Но Джерри готов был признать: в этих фильмах отлично схвачена суть. Привыкнув к жестоким сценам, он спокойно наблюдал, как Кожаное Лицо вешает девушку на крюк для мяса в «Техасской резне бензопилой». Все правильно. В жизни все так и происходит.
Если девятый класс Джерри окончил с весьма посредственными оценками и с трудом перешел на техническую линию гимназии, то сейчас учеба давалась ему лучше. Как ни странно, все благодаря его новым увлечениям, если их можно было так назвать. Сделать уроки он успевал редко, зато мог сконцентрироваться на учебе в школе, ведь ему больше не нужно было жить с оглядкой.
Первый учебный год в гимназии Джерри окончил с оценками, каких родители от него не ждали. Леннарт с Лайлой подарили ему компьютер за успехи в школе. Первые недели каникул Джерри провел дома за монитором. Счастливый конец, казалось бы.
Все могло выйти иначе.
В начале июля Джерри встретился в пиццерии со старыми приятелями. Элвис с восторгом поделился новостью: знакомый знакомого привез из Амстердама брикет гашиша и дал ему немного на пробу.
В жизни ведь нужно все попробовать, верно? Вечером друзья устроились под деревом в парке, неумело свернули косяк и раскурили его. А потом еще один.
Джерри ужасно понравилось. Он слышал, что от гашиша появляется тяжесть в теле и вялость, но он, наоборот, необычайно взбодрился. Двигаться стало труднее, что правда, то правда, но мысли!.. В голове наступила такая ясность. Он словно прозрел. Обнявшись, приятели побрели в ту часть парка, где вечерами собирались парочки. Они были непобедимы! Три мушкетера!
Вся история рок-музыки в одном флаконе!
На полянке горел костер, вокруг которого собралась молодежь. Кто-то тихо бренчал на гитаре, и тут ввалились они — легенды рока! Всем пришлось подвинуться, чтобы уступить им место. Рой перехватил ходившую по кругу бутылку и поделился с товарищами.
Джерри не отрываясь глядел на гитару. Давно забытые чувства начали просыпаться в нем. Перебирая кончиками пальцев в воздухе, он вспомнил, каковы на ощупь гриф и струны. Гитара будто звала его, желая подчиниться его пальцам и издать звуки, которых еще никому не удалось извлечь из нее.
Чей-то знакомый голос произнес его имя. Джерри с трудом вырвался из гипнотического притяжения гитары, повернулся в сторону говорящего и переспросил, в чем дело.
В паре метров от него сидел Матс по прозвищу Пикапер — его он получил еще в седьмом классе, когда начал кататься по городу на красивеньком мопеде с седлом, обтянутым тканью под леопарда, и снимать девчонок. Он был одним из школьных мучителей Джерри. Как-то раз Матс помочился на него в душе.
— Я спрашиваю, на гитарке побренчать хочешь, жирдяй? Все случилось мгновенно. Если до этого момента все происходило как в замедленной киносъемке, то сейчас кто-то будто нажал на клавишу быстрой перемотки. Никто глазом моргнуть не успел, как Джерри выхватил из костра пылающую головешку и, подскочив к Матсу, огрел его по голове что есть силы.
Матс с воплем повалился на спину, а Джерри стоял над ним и смотрел на тлеющую заостренную головешку. Затем он взглянул на Матса, катающегося из стороны в сторону с лицом, зажатым в ладонях. И тут Джерри все понял. На самом деле Матс — вампир. Да, вампир, ни больше ни меньше.
Оставалось довести дело до конца. Ухватившись за головешку обеими руками, он замахнулся и вонзил ее в грудь Матсу. Посыпались искры, и послышалось шипение. Когда Рой с Элвисом оттащили Джерри в сторону, он увидел, как Матс кашляет кровью. Настоящий вампир! Теперь, возможно, бывший.
Событие, занявшее секунд пятнадцать, определило судьбу Джерри на долгие годы. Задействованы были все: полиция, адвокаты, социальные службы, детские психологи. Матс выжил. Он потерял глаз, у него были сломаны несколько ребер и травмированы легкие.
Будто у Джерри в голове случился какой-то заскок, пока он был одурманен гашишем, и так и не прошел. Идеи, возникшие во время прозрения, в результате которого он попытался избавить мир от отвратительного кровопийцы, так и засели у него в мозгу, укоренившись там даже после того, как пришло отрезвление.
Он увидел правдивую сторону мира.
На терапевтических сеансах с семейным психологом Лайла рассказала правду о том, что случилось с ее коленом. Психолог посчитал, что это важный, способствующий лечению шаг вперед. А Джерри даже не удивился. Для него история матери стала еще одним доказательством: в мире царит зло, люди жестоки, и не стоит пытаться им противостоять.
Когда расследование и беседы с психологами подошли к концу, Джерри пропустил столько уроков, что нагнать бы уже не смог. Да и желания особого не было. Пока он отсутствовал, Элвис сдал на права, и это открыло новые возможности для их банды.
Теперь, когда он официально был признан трудным подростком, больше не было смысла стремиться к нормальной жизни. Вместе с Роем и Элвисом они ограбили три больших загородных дома и совершили несколько набегов на бензоколонки, после чего их поймали, и Джерри отправили на год в колонию для малолетних. Там он лишь укрепился в своем новом видении мира.
Выйдя на свободу, приятели принялись за старое. Как-то раз в одном из домов, который, по их расчетам, должен был пустовать, они наткнулись на хозяина, который принялся кричать. Парни сбили старика с ног и пинали, пока он не заткнулся. Джерри немного помучился угрызениями совести, но потом это прошло. Он ожесточился.
Однажды, стоя у зеркала и бреясь, Джерри внимательно разглядывал свое отражение. Прислушавшись к себе, он понял, что переступил серьезную грань: теперь, если потребуется, он может убить человека и не поморщится. Определенно, успех.
Предки по-прежнему пытались промывать ему мозги, но он не обращал внимания. Они хотели, чтобы он съехал, но Джерри нравилось возвращаться в свой угол, когда ему угодно. Нытье родителей он пропускал мимо ушей.
В тот год, когда Джерри исполнилось двадцать лет, Элвис устроил гонки по Нортелье. Под кайфом. На пригорке у порта он потерял управление, и его «шевроле» съехал в воду. Выбраться Элвис не успел.
После его смерти все изменилось. Из Роя и Джерри будто выпустили воздух. В память о друге они взломали парочку домов, задумали даже ограбить почту, но до дела так и не дошло. Стало неинтересно. Они виделись все реже и реже. Джерри теперь больше времени проводил дома и был вынужден слушать жалобы родителей. Когда они при содействии социальной службы организовали ему отдельную квартиру, он послушно переехал.
У Джерри еще оставалось припрятано немного из награбленного. Он все продал и на вырученные деньги купил себе мотоцикл. Иногда он подрабатывал то тут, то там, но ни на одном месте не задерживался дольше двух недель. Зато ему удалось собрать внушительную коллекцию кассет с ужастиками.
Вот так все складывалось и, наверное, иначе выйти не могло.
13Весной — спустя полгода после того, как Леннарт нашел девочку, — Лайле поступило неожиданное предложение. Одной малоизвестной группе потребовалась солистка для записи диско-хита. Сначала Лайла решила, что они шутят. В определенном смысле это и была шутка. Группа решила записать кавер-версию британского хита команды KLF, а Лайле отвели роль Тэмми Уайнетт[8]. Ей предстояло спеть несколько куплетов в сопровождении тяжелого танцевального ритма.
Позже до Лайлы дошли слухи, что сотрудничество предлагали и Лилл-Бабс, и Сив Мальмквист, но они отказались. Наверняка продюсеры сначала прошлись по всем звездам, а потом уже были вынуждены обратиться к менее прославленной Лайле.
Она не заботилась об имидже и не боялась подпортить репутацию. И к тому же согласилась бы на все что угодно, лишь бы хоть на время вырваться из дому.
После случая с Джерри обстановка в доме стала еще напряженней. Леннарт практически перестал разговаривать с женой, однако руки не распускал. Ему было не вполне ясно, что значило «распрощаться с Малышкой», но угроза сына возымела действие. Джерри получил новый компьютер, а Лайлу оставили в покое.
После случая с Джерри обстановка в доме стала еще напряженней. Леннарт практически перестал разговаривать с женой, однако руки не распускал. Ему было не вполне ясно, что значило «распрощаться с Малышкой», но угроза сына возымела действие. Джерри получил новый компьютер, а Лайлу оставили в покое.
Но при этом дом будто накрыло отсыревшим, пропахшим плесенью одеялом. Воздух в комнатах был застоявшийся и отдавал гнилью. Если бы к ним заглянул случайный гость, думалось Лайле, то он бы сразу почуял: здесь что-то не в порядке.
Однако единственным гостем был Джерри. Время от времени он заглядывал к родителям «проверить обстановку». Он брал на руки Малышку и качал ее на колене, приговаривая «опля». Леннарт глядел на сына, сжав кулаки, но терпеливо выжидал, пока тот не наиграется и он не сможет унести девочку в подвал. Лайла переживала затворничество Малышки как свое собственное. Иногда она не выдерживала и выходила в сад набрать в легкие свежего воздуха. Поэтому, когда ее пригласили в Стокгольм, она обрадовалась шансу вырваться на волю и снова побыть певицей, пусть и ненадолго.
Песня называлась «Подъемная сила равна нулю». Лайле растолковали, что текст — это пародия на тот бред, который пели KLF. Понятнее не стало, но она спела то, что ей дали.
Голос звучал хорошо, продюсеры остались довольны. Она бы не смогла объяснить, в чем именно участвовала, но главное, ей понравилось. К ней отнеслись по-человечески, уже одно это приятно.
В апреле у девочки прорезался первый зуб. В остальном ее развитие будто остановилось. Она не пыталась ползать или вставать на ножки, не реагировала на игру в прятки, не повторяла движений за взрослыми. Единственное, что она воспроизводила, — это ноты и мелодии.
Изредка Леннарт выносил ее в сад, но всегда по ночам. Изредка он разрешал Лайле погулять с Малышкой. Она, пользуясь случаем, разговаривала с ней не переставая во время прогулок, но в ответ так и не услышала ни звука.
В мае «Подъемная сила равна нулю» вышла в эфир. Поначалу никакой реакции, а потом все покатилось как снежный ком, набирая обороты. В июне песня угодила в международный хит-парад на шведском радио и заняла седьмое место. Лайле стали звонить и приглашать на интервью. Продюсеры строго проинструктировали ее, как следует отзываться о тексте песни. Она послушно повторяла заученные фразы.
Повышенное внимание к Лайле беспокоило Леннарта, но ему не пришлось долго волноваться. Через несколько недель шквал звонков стих. Однако о них вспомнили, и теперь им поступило несколько предложений выступить. Леннарт решил, что они примут одно из приглашений и посмотрят, как все пройдет. Выступать предстояло на августовском фестивале ретроавтомобилей в Нортелье — смеси семейного праздника и вечеринки знакомств.
— Как же мы оставим Малышку? — беспокоилась Лайла.
— Мы же будем недалеко, и всего на пару часов. Побудет одна, ничего страшного.
Однажды теплым июльским вечером, когда они сидели вдвоем в саду и пили кофе, Лайла — то ли от вскружившей голову популярности, то ли от свежего воздуха — осмелела настолько, что решилась задать мужу вопрос, который мучил ее уже несколько месяцев:
— Леннарт, а как ты себе это представляешь дальше?
— Что именно?
— Ты наверняка и сам думал об этом. Она растет, скоро начнет ходить, и что мы будем делать тогда?
Взгляд Леннарта заволокло. Он будто перенесся куда-то далеко, хотя на самом деле продолжал сидеть за столом, нервно теребя чашку.
— Она не будет ходить. Ей нельзя, может испортить голос.
— Нет, ну а в самом деле. Как мы поступим?
Леннарт сложил руки на груди и посмотрел на жену словно издалека:
— Не заставляй меня повторять еще раз. Заруби себе на носу: девочка останется тут, с нами. Мы ее никуда не отпустим. Ей придется приспособиться. Но это не причинит ей страданий, ведь она не будет знать другой жизни.
— Но зачем, Леннарт? Зачем все это?
Преувеличенно четким движением Леннарт поднес чашку к губам, отпил остывшего кофе и беззвучно поставил чашку обратно на поднос.
— Я отвечу тебе, но больше никогда не задавай мне таких вопросов. Ясно?
Лайла кивнула. Голос мужа звучал иначе, будто с ней говорил совсем другой человек. Кто-то слепленный из иного материала. И этот кто-то настолько подавлял ее, что она сидела, не двигаясь и не смея оторвать взгляда от губ Леннарта, пока он растолковывал ей:
— Малышка не такая, как все. И обычным ребенком ей не быть. Да и человеком обычным тоже. Она чиста, словно слеза. Стоит ей соприкоснуться с миром, и он замарает ее, я уверен. Мне удалось заглянуть к ней в душу. Вроде бы нехорошо держать ребенка взаперти, но мы действуем ей во благо, понимаешь? Она — чистый звук, а мир полон диссонанса. Она там погибнет. Сразу же.
— Значит, для нее так будет лучше?
Леннарт снова был тут, рядом с нею. Нерешительный, уязвимый. Заблудившееся в лесу дитя. Лайла уж и не помнила, когда в последний раз видела его таким. У нее закололо в груди.
— И для меня так лучше. Если она пропадет, я… покончу с собой. Она — последний шанс. Другого уже точно не будет. Они замолчали, хотя сомнения не перестали мучить Лайлу.
Прилетел воробей и начал клевать со стола крошки от печенья. Позже Лайла поймет, что этот момент был поворотным: именно тогда они приняли самое важное решение. В полной тишине, как обычно и происходит с важными решениями.
14Леннарт с Лайлой умолчали о концерте, но Джерри все равно узнал — на глаза попалась афиша. Он, вообще-то, собирался пойти на фестиваль ретроавтомобилей, встретить старых знакомых, но теперь придумал кое-что поинтереснее.
Выступление было назначено на два часа. В половине второго Джерри оседлал мотоцикл и отправился к родителям домой. Он прикинул: не меньше получаса им понадобится на саундчек и еще столько же, чтобы все упаковать после концерта, а значит, пара часов наедине с Малышкой ему обеспечена. Шансы, что они все-таки взяли ее с собой, были ничтожно малы.
Входную дверь Джерри взломал без особого труда. Он бы ее и пластиковой карточкой открыл, но на всякий случай прихватил отвертку. Несколько секунд — и он ловко сдвинул язычок устаревшего замка. Не снимая ботинок, Джерри пересек прихожую и сразу спустился в подвал, покрикивая «опля».
Зайдя в свою бывшую детскую, Джерри оторопел: девочка стояла в кроватке, опершись о перила, и смотрела прямо на него. От ее пронизывающего взгляда у него аж мурашки по телу побежали. Да ну, глупости! Это обычный карапуз в красных ползунках, и вон памперс торчит. Нечего на ровном месте придумывать!
Джерри прекрасно понимал, какое значение имела девочка для Леннарта — в сто раз большее, чем он сам даже в лучшие моменты, как ни обидно это признавать. Но почему? Что такого особенного в малявке с демоническим взглядом?
Когда он вынул Малышку из кроватки, она безвольно обмякла в его ручищах, даже ножками не перебирала. Джерри осторожно потыкал ее в животик, приговаривая «опля». Ни улыбки, ни даже морщинки между бровями. Он нажал посильнее — снова ничего. Будто его в комнате вообще нет, будто он — пустое место.
«Царевна-несмеяна, значит, да? Ну смотри у меня, чертовка!»
Он положил девочку на диван и ущипнул ее за руку, хорошо так ущипнул, почувствовав, как ногти большого и указательного пальца соприкоснулись через нежную кожу ребенка. Не получив ожидаемой реакции, Джерри стал щипать ее за ножки. От таких щипков какой угодно семилетка давно бы завопил, а Малышка продолжала молча смотреть будто сквозь него, даже не пискнув. И тут Джерри разозлился. Кем она себя возомнила? Размахнувшись, он залепил ребенку оплеуху. Голова повернулась набок, и щечка заалела. Ни звука в ответ. Он аж вспотел и завелся еще больше.
Ну, допустим, эта сопля глухая, и немая тоже, но боль-то чувствовать она должна? Почему ни слезинки? Почему она даже не поморщилась? Джерри пришел в ярость оттого, что не мог добиться реакции от девочки. Нет, он вынудит ее заплакать!
Держа девочку перед собой на вытянутых руках, он отошел от дивана и пригрозил ей:
— Вот уроню тебя сейчас, мало не покажется! Слышишь? Сейчас ты у меня об пол треснешься! — проговорил он отчетливей, приблизив ее к себе.
Хватило бы ему духу выполнить задуманное, Джерри так и не узнал. Едва он успел закончить фразу, как Малышка змеиным движением выбросила вперед левую ручку и вцепилась пальчиками в его нижнюю губу так, что ноготки врезались в десну. А потом потянула на себя.
От боли у Джерри слезы брызнули из глаз. Собирался он действительно бросать ее на пол или нет, но теперь руки разжались сами собой, и Малышка на секунду повисла, ухватившись за его губу. Рот наполнился кровью.
Девочка плюхнулась на бетонный пол, мягко приземлившись на подгузник. Она лежала и смотрела на Джерри, пока он, поскуливая, зажимал окровавленный рот рукой.