– Какие-то проблемы?
– А тебе какое дело? – Роскошный красавец ткнул пальцем в сторону Дайми: – У меня разговор с ней.
Не двигаясь с места – то есть загораживая собой Дайми, – Дэнни наклонил голову и, сделав второй глоток, вздохнул:
– О да, Шэрон умеет готовить кофе. Не желаете ли чашечку?
– Нет, – процедил тот, кого Дайми называла роскошным красавцем, сквозь зубы, – не желаю. Зато хочу поговорить вот с ней.
Дэнни кивнул, потом медленно покачал головой.
– К несчастью для тебя, она, кажется, совсем не настроена беседовать. – Я прав, Дайми?
– Абсолютно. Совершенно не настроена.
Кивнув, Дэнни продолжил в той же непринужденной манере, хотя она-то слышала стальные нотки в его голосе:
– Ты как, в порядке?
– Все хорошо.
Ей никогда прежде не приходилось разглядывать Дэнни и вообще стоять к нему так близко. Он оказался плотнее, чем ей всегда казалось, и сильнее. Все было на месте – и широкие плечи, и крепкие мускулы. Это, наверное, благодаря серфингу.
– Дайми.
Подняв глаза, она обнаружила, что Дэнни, обернувшись, смотрит на нее.
– Дай нам минуту, пожалуйста!
То есть ей можно удалиться в комнату отдыха, а решением проблемы займется Дэнни: выпроводит этого типа из терминала и отправит к его самолету… или куда подальше.
Дайми с радостью покинула поле боя и, оказавшись в ванной, обомлела. Волосы явно отправились на вечеринку без ее дозволения, макияж отсутствовал – и то и другое называлось тягчайшими преступлениями в ее личном уголовном кодексе. Лицо было таким бледным, что ей самой стало страшно. И что самое ужасное, юбка и топ выглядели так, словно их вытащили из стиральной машины, а погладить забыли. На руке синели четыре отпечатка пальцев – там, где этот тип ее схватил. Вспомнилась и царапина на бедре.
Да, видок у нее еще тот, как у «ночной бабочки» после смены. Но не это самое страшное: то, что она сделала прошлой ночью, было очень глупо и опасно и закончиться могло весьма печально.
Она все знала заранее, и тем не менее ввязалась в эту авантюру.
Дверь комнаты отдыха открылась, и Дайми повернула голову в надежде увидеть Дэнни, даже поспешила наклеить на лицо улыбку, чтобы сделать вид, будто все у нее прекрасно, будто она, как всегда, в абсолютном порядке, и, конечно, поблагодарить.
Только это оказался не Дэнни. В комнату вихрем ворвалась Мел, и Дайми приготовилась получить выволочку и вся как-то сжалась, чтобы стать как можно незаметнее. А Мел не только не начала распекать ее за дурные поступки, но даже не взглянула в ее сторону. Бросившись к раковине, открыла холодную воду и принялась плескать себе в лицо.
– Мел, что с тобой? – не на шутку испугалась Дайми.
Подруга так долго не отвечала, что Дайми потеряла надежду, но наконец Мел выпрямилась – вода стекала с кончика носа – и буркнула:
– Все мужики козлы.
Дайми облегченно рассмеялась.
– Ну, тут я с тобой согласна целиком и полностью.
Мел уставилась на себя в зеркало, потом воззрилась на Дайми. О господи! Надо же так зациклиться на себе и даже не заметить, что на Дайми та же одежда, что и вчера, и что выглядит она как покойница.
– Наверное, я его убью.
Дайми растерянно захлопала ресницами:
– Кого?
– Бо Блэка, кого же еще?
Дайми тут же выбросила роскошного красавца из головы, и досада ее сменилась паническим страхом, опять.
– Что еще он натворил?
– Хочешь сказать – кроме того, что вообще появился на свет? – Мел закрыла глаза. – Он меня поцеловал.
Совсем не это Дайми ожидала услышать, и прошло некоторое время, прежде чем осознала: Мел не дала пинка в восхитительную задницу Бо, а вздумала с ним целоваться.
– Отлично. Приз за самое гнусное утро достается тебе.
– Очень смешно. Спасибо.
Поскольку Мел не казалась такой уж расстроенной, Дайми пригляделась к ней получше.
– Так ты действительно ему это позволила?
– Это вышло как-то само собой, поверь! Пришлось принять его дурацкий вызов…
– Что за вызов? Господи, Мел, этот парень хочет разрушить наш мир, а ты позволила ему взять тебя на пушку…
– Неужели я начала свою историю со слов «эй, сегодня со мной произошло нечто потрясающее»? – Мел, явно рассерженная, схватила несколько бумажных полотенец и принялась вытирать лицо. – Кроме того, он сейчас занят: смотрит какой-то биплан, «стирмен» вроде.
– У него что, есть деньги на «стирмен»?
Мел пожала плечами:
– Понятия не имею.
Дайми была заинтригована, поэтому продолжила:
– А правду ли говорят, что он может довести до оргазма одним-единственным прикосновением?
– Это был всего лишь поцелуй, – не поддержала игривого тона подруги Мел и отвернулась.
«Это не ответ», – заметила про себя Дайми, пребывая на грани паники: страх превращал ее в дрожащий студень.
– Мел, неужели ты намерена идти по моим стопам и без конца влюбляться в плохих парней?
– Ладно, если не доходит, повторяй за мной: «Просто. Поцелуй», – резко приказала Мел. – И поверь, больше такого не произойдет.
– Ну не знаю… – Подруга принялась мерить комнату шагами. – Говорят, стоит ему поцеловать тебя хоть один раз, это как наркотик: хочешь снова и снова.
– Кому бы ни вздумалось такое болтать, это ошибка.
– Но ведь он тоже Блэк, помни об этом!
– Да знаю я, знаю!
– Он устраивается тут, как у себя дома, работает в твоем офисе. Ведет себя так, будто имеет на это право, будто он здесь теперь хозяин.
Паника в голосе подруги заставила Мел закрыть глаза.
Бросив бумажные полотенца в мусорную корзину, она сказала:
– Ты права: он должен убраться отсюда, и как можно дальше.
Если бы Дайми получше владела собой, то открыла бы сумочку и предложила Мел лосьон, но дела обстояли так, что сейчас у нее не было ни сумочки, ни способности соображать.
– Ладно, давай начнем его еще раз. – Мел расправила плечи и даже как будто стала выше ростом – этой ее способностью Дайми восхищалась вот уже много лет.
– Что именно начнем?
– Этот чертов денек. И поверь: Бо пожалеет, если осмелится хотя бы взглянуть в мою сторону.
И Мел выскочила из ванной с той же бешеной энергией, с какой ворвалась.
Дайми посмотрела на себя в зеркало и сказала себе:
– Ты ей нужна, а значит, должна стать сильной.
Собственное отражение показалось ей встревоженным.
Мел трудилась на износ, стараясь быть на шаг вперед во всем – в том, что требовалось аэропорту Норт-Бич, клиентам, сотрудникам, – и опередить Бо Блэка. Только вот незадача: куда бы она ни сунулась, все шло не так. На следующее утро после того поцелуя – Мел отказывалась признавать здесь категорию множественного числа, хотя поцелуев было несколько, божественных поцелуев, о которых грезила ночь напролет, – она обнаружила двери главного входа незапертыми. Бросив сумку на пол, вихрем пронеслась она по всему зданию аэропорта, но все казалось нетронутым, ничего не пропало, находилось на своих местах. И только позднее, усевшись за свой рабочий стол перекусить пончиками от Шер, Мел заметила, что кто-то копался в ее вещах.
Паранойя? Или реальность? Поскольку ничего не пропало, версий не было, как до сих пор не было и известий от их юриста. Не обнаружилось и новых смутных угроз в ее электронной почте.
На следующее утро, четвертое с тех пор как объявился Бо, они должны были принимать рейс в пять тридцать утра по расписанию. Мел приехала на работу пораньше – измученная грезами о восхитительных объятиях Бо – и обнаружила, что у нее нет техников. В тревоге она набрала номер Ритчи, но ответа не получила и позвонила Келлану.
– Привет, чувак! – послышалось в трубке – Келлан был явно нетрезв. – Надеюсь, хорошие новости?
– Сам ты чувак! – рассердилась Мел – больше потому, что сама еще не выпила ни капли кофе. – Прибывающий есть, а тебя нет.
– А-а, вот дерьмо! – Последовал шлепок, будто парень свалился с кровати. – Проклятье!
– Проклинай себя!
– Да, Мел. Мне так жаль…
Мел отключилась. Ему жаль! А уж как ей жаль, тем более сейчас, когда послышался гул приближающегося самолета. Мел снова бросила свою работу и помчалась в терминал, схватив на бегу оранжевый жилет. Пришлось самолично руководить посадкой – это был турбовинтовой красавец «Кинг Эйр». Она поставила стояночные колодки, поприветствовала пилота и пассажиров, после чего задержалась на минуту на летном поле, завороженная восхитительным зрелищем восхода солнца в пурпурно-синем рассветном небе.
– Ты что, все здесь делаешь сама?
Обернувшись, Мел увидела приближающийся к ней силуэт. Солнце слепило глаза, но ей и не надо было видеть: она и так его узнала бы из тысяч – по походке, очень уверенной, и конечно же, по отточенности каждой линии сильного тела, которое недавно так крепко прижималось к ней. Мел тут же вспомнился вкус его поцелуя, сладкого и горячего, руки, которые гладили ее спину под майкой, а еще…
«Стоп! Не думай об этом, переключись на дела насущные…»
«Стоп! Не думай об этом, переключись на дела насущные…»
Может, он тоже об этом думает?
Она не видела выражение его лица, но очень хотела, поэтому, поднесла ладонь козырьком к глазам. Длинная стройная тень приближалась, и вот уже стало возможным разглядеть лицо, состоявшее из резких линий и углов, как, впрочем, и другие составляющие его сильной худощавой фигуры. Волосы растрепаны – в лучшем случае причесаны пятерней, – от утренней прохлады защищают джинсы да изрядно поношенная мягкая кожаная куртка. Выглядел он грубовато и несколько воинственно, но жутко сексуально.
– Ты слишком много работаешь, – проворчал Бо, поздоровавшись. – И в половине случаев совершенно напрасно. У тебя есть линейные техники.
Увы, о том поцелуе он, в отличие от нее, не думал.
– Келлан проспал.
– Понятно, расслабляется. – Бо покачал головой. – Ты должна потребовать его голову на завтрак.
Тревожный звонок. Что, если сделка окажется настоящей и он возьмет и уволит их всех, а аэропорт продаст?
– Просто случайность. С кем не бывает?
– И с тобой?
– Это ты о чем?
– О том, что ты «случайно» наговорила, – резко заметил Бо, скрестив руки на груди.
О господи…
– Пытаешься вспомнить, о каком именно вранье идет речь, да?
От его вкрадчивого голоса в животе противно что-то сжалось, но еще противнее стало оттого, что он был, по сути, прав.
– Твой аэропорт загибается, – между тем жестко продолжил Бо. – Ты отличный пилот, но бизнес, очевидно, не твоя стихия.
Да, это правда, но откуда ему известно, как обстоят дела? Разве что…
– Так это ты рылся в моих файлах!
Он нахмурился.
– Рылся? Да я вовсе не был в твоем офисе – просто Эрнест любит поболтать.
– Эрнест? Ты шутишь?
– Я спас паука, и теперь мы друзья не разлей вода. Вот так это делается: что-то отдаешь, что-то получаешь взамен. – Он убрал непослушную прядку ей за ухо. – Итак, ты готова к большому признанию? Что касается меня, то я очень надеюсь наконец услышать, что здесь, черт подери, происходит.
Мел воззрилась в ясное утреннее небо, и сердце у нее сжалось.
– Я звонила Салли.
Долгую минуту он смотрел ей в глаза – возможно, слишком пристально, словно хотел внушить робость, – но все равно это было восхитительно, хотя в его глазах она ничего не могла прочесть.
– Правда? – Он сделал к ней шаг, и теперь они стояли буквально нос к носу… то есть к его широкой груди. – И что же она сказала?
Мел уловила цитрусово-древесный аромат одеколона или мыла, очень мужской. Сегодня Бо побрился. Его взгляд взял ее в плен, и теперь в нем почудился затаенный жар и… да, воспоминания об их поцелуе. Значит, он тоже о нем думал!
Утренний воздух был прохладен, но Мел сделалось жарко.
– У нее дел невпроворот.
– Столько, что и поговорить со мной некогда?
Но Мел не могла больше лгать: одно дело, когда ты на все сто уверена, что поступаешь правильно, что другого варианта нет, и совсем другое – когда чувствуешь, что запуталась, что осталась одна, что тебе страшно, очень страшно. Она отвернулась, но Бо схватил ее за плечи, не давая уйти, как будто имел на это право, как будто ему нравилось творить с ней все, что ему заблагорассудиться.
Будто желая оттолкнуть, Мел уперлась ладонями в грудь, твердую, словно камень, но Бо был настроен явно непримиримо – глаза так и горели. Ясно, что он не позволит уйти ей и не уйдет сам. И на слово ей тоже не поверит.
– Просто поговори со мной, – не собирался сдаваться Бо. – Вот и все, о чем я прошу.
– А если это не твое дело?
– Это было дело моего отца, но он погиб, и оно стало моим.
– Твой отец получил Норт-Бич нечестным путем.
Бо стиснул зубы.
– У тебя нет доказательств.
– У тебя тоже.
– Когда-нибудь тебе придется пожалеть об этих словах, – процедил он сквозь зубы, сверля ее взглядом.
– Убери руки.
– Забавно. Совсем недавно ты не возражала.
Стряхнув с себя его руки, Мел сделала шаг назад, потом еще один и еще… Нужно было отойти от него на приличное расстояние, чтобы обрести самообладание. Стоило Бо на нее посмотреть, и начинало твориться что-то странное: Мел оказывалась во власти такого сексуального влечения, которое можно сравнить разве что с неумолимым и вечным морским прибоем. И провалиться ей на этом мессте, если старое чувство, которое она некогда питала к Бо, мучительное и безответное, не начинало к ней возвращаться! А это недопустимо.
И Мел удалилась восвояси, в офис, где ее дожидалась куча счетов и папок с документами.
«Когда-нибудь тебе придется пожалеть об этих словах».
Бо уверен в своей правоте, уверен на все сто. И это страшило Мел куда сильнее, чем тот факт, что он сумел перевернуть ее мир с ног на голову, не говоря уж о том, что душу наизнанку вывернул.
А вот она усомнилась в своей правоте – впервые за все это время, – и теперь вообще ни в чем не была уверена.
Господи, как же Мел ненавидела это состояние!
Глава 8
Делопроизводство в Норт-Бич Дайми вела весьма оригинальным способом. Первую половину месяца она сидела за стойкой и делала вид, что работает, а на самом деле читала, зато вторая половина уходила на то, чтобы наверстать упущенное.
Сейчас, к сожалению, шла как раз вторая половина месяца, но что еще хуже, попалась очень хорошая книга, оторваться от которой не было никаких сил.
Со вздохом Дайми закрыла книгу – как раз на середине – и попыталась разобраться с делами прежде, чем Мел намылит ей шею, когда потребует бухгалтерскую распечатку.
Начала она с почты, рассортировав ее по разным стопкам, потом открыла картотеку и поместила каждое письмо в соответствующую ячейку. Следующий этап – просмотр почты Мел. Вот так она и обнаружила странное письмо, в котором не было ничего, кроме фразы «Оставькакесть», написанной в одно слово.
Дайми схватила конверт. На почтовом штемпеле дата пятидневной давности, а откуда оно прибыло, разобрать было невозможно – буквы сильно смазаны.
И угораздило же в этот момент появиться Бо! Направляясь к выходу на летное поле, он ее заметил и остановился.
– Дайми?
Очевидно, его смутило ее выражение лица, когда сменилось гримасой презрения в соответствии с теми чувствами, которые она к нему питала.
– Что тебе нужно?
– Тебе нехорошо?
– Было бы лучше, если б ты сидел в своей Австралии.
Хмыкнув, Бо пошел дальше, а когда скрылся из виду, Дайми схватила телефон и набрала номер Мел.
– Тут письмо, которое тебя явно заинтересует.
Через минуту обе разглядывали листок белой бумаги с отпечатанными на компьютере словами – шрифт «курьер», кегль двенадцатый.
– Такое же я получила недавно по электронной почте, – наконец призналась Мел. – Оригинальное послание, не правда ли?
– Умеешь ты ладить с людьми!
– Стараюсь.
Они снова уставились на письмо.
– Бо? – предположила Дайми.
Мел покачала головой.
– Нет. Он как раз не хочет, чтобы все оставалось как есть.
Они помолчали с минуту, потом Дайми заключила:
– Но это и не Салли.
– Да, она бы позвонила, – согласилась Мел.
Но почему все-таки не сделала этого?
– Черт! – с чувством произнесла Мел и поспешила к себе в офис, прихватив письмо и конверт.
Дайми занялась работой – на очереди были счета к получению. Неблагодарная, в сущности, работа. Можно было бы вообще избавить Мел от печальной необходимости читать все эти бумажки и просто доложить, что дела аховые, но Дайми не хотела ее огорчать – хватит того, что у нее самой душа не на месте.
Да и как можно огорчать Мел, которая изо всех сил пыталась удержать их на плаву; Мел, для которой аэропорт значил все; Мел, которая любила Дайми и не позволяла пойти по кривой дорожке!
Ей это почти удавалось.
Вспомнив свои ночные приключения, Дайми вздохнула: похоже, привычка принимать неверные решения еще себя не изжила. Леопарду не изменить своих полосок. Или пятен? А, какая разница!
Итог: она небезупречна.
Да и Мел тоже, подумала Дайми, наблюдая за язычком пламени благоухающей ванилью свечи, установленной на уголке стола. Мел могла бы – то есть просто обязана была – дать Бо пинка в его прекрасную задницу, однако не сделала этого.
Интересно почему?
Как раз сейчас Дайми наблюдала, как на летном поле Бо осматривает самолет – рейс, который только что принял сам. С тех пор как сюда прибыл, он сам принимал рейсы, обслуживал клиентов, заказывал для них чартерные рейсы… В общем, делал все, что способствовало бы их бизнесу, без особых усилий.
И надо признать, все получалось великолепно… чтоб ему провалиться!
На столе перед ней появилась кружка, а следом – лимонный кекс, ее любимый. Дайми подняла взгляд.
– Ты разговаривала сама с собой, – сообщил Дэнни. – Может, сахар и кофеин пойдут тебе на пользу?
Ей не часто приходилось испытывать неловкость в присутствии мужчин; да и обдумывать события прошлого она привычки не имела, но после случая с тем идиотом было непросто смотреть Дэнни в глаза. И это при том, что он и словом не обмолвился о произошедшем: Дэнни вообще был не из тех, кто отличается многословием. Тем не менее Дайми внезапно утратила привычный апломб.