— Он хочет, чтобы я жила с ним во дворце один год, — доложила ласси пораженному семейству.
— Нет. — Ханс Петер со стуком уронил нож на пол. Он резко повернулся, схватил ласси за плечи и легонько встряхнул. — Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого. Ты не знаешь, какое зло существует в мире.
— Чтобы ты жила во дворце? — Фрида перевела глаза с младшей дочери на медведя и обратно, и взгляд ее сделался скорее заинтересованным, нежели испуганным. Она облизнула губы. — Так это заколдованный медведь? Как король Вальдемон в старых легендах?
— Не мели ерунды, женщина, — прорычал Ярл. Он-то ножа не выронил. — Убирайся отсюда, — приказал он зверю, размахивая ножом куда более грозно, чем Ханс Петер.
— Тебе не будет… вреда, — проговорил медведь.
Ярл шагнул вперед, услышав только рев.
— Погоди-ка, муженек, — вмешалась Фрида. — Возможно, это та удача, которую принес Аскеладден.
— Чтобы исбьорн забрал мое младшее дитя — хороша «удача»! — возразил Ярл. — И Аскель, я уверен, тут ни при чем.
— Это тот медведь, на которого он охотился, точно, — сказал Ханс Петер. — И как я и думал, это не принесло никому из нас ничего хорошего.
— Он хочет забрать пику во дворец. — Фрида уперла руки в боки: она собралась стоять до конца.
— Мама, — натянуто произнес Ханс Петер, — ты не знаешь, о чем говоришь. Это не настоящий зверь — ты сама сказала, что это заколдованный медведь. Ты ведь не хочешь, чтобы и ласси попала под эти чары?
Ласси мягко сняла руки брата со своих плеч и снова встала так, чтобы видеть глаза зверя. Тот пристально глядел на нее, и в глубине его черных глаз таилась та же боль, какую она видела в синих глазах Ханса Петера.
— Ты не причинишь мне вреда?
— Нет! — Ханс Петер обеими руками обхватил ее ладонь. — Нет!
— Ох, да будь же ты мужчиной! — рассвирепела Фрида. — Твоей сестре выпала возможность, о которой большинство людей могут только мечтать, возможность…
— …погрузиться в ужас, которого ты и вообразить не можешь! — с мукой в голосе выкрикнул Ханс Петер.
— …жить во дворце, — закончила Фрида.
Даже исбьорн застыл при этом заявлении, и все, как один, посмотрели на мать ласси. Она уставилась за спину белому медведю, за дверь, устремив взгляд куда-то гораздо дальше освещавших темноту снежных вихрей.
— Во дворце, — повторила она.
— Господин исбьорн, — нарушила молчание ласси. — Хорошо, я поживу во дворце в течение года, но как же моя семья? Если вы так богаты, не уделите ли им немножко?
— Доченька… — Голос Ярла переполняла боль. — Нет.
— Сестренка, пожалуйста, не делай этого! — взмолился Ханс Петер. Он повернулся к медведю: — Почему ты пришел сюда? Это она тебя послала?
Медведь раскачивался взад-вперед, обводя взглядом членов семьи.
— Этот Аскеладден, он охотится на меня?
— Да.
— Везучий третий брат? — В голосе медведя появились недобрые нотки.
— Наверное, — осторожно ответила ласси. — Но до сих пор он не сделал ничего толкового.
Она покосилась на мать, не расстроилась ли та, но Фрида продолжала таращиться на дверь.
Медведь кивнул:
— Аскель найдет медведя. Другого медведя. Славу и богатство для твоей семьи. — Он замычал, как олень. — Ты пойдешь?
Ласси заколебалась, но всего на миг. Кровь ее пела, а сердце стучало так, словно хотело выскочить из груди.
— Аскель найдет другого медведя, — перевела она. — Он прославится, и все вы станете богаты.
— Оно того не стоит, — сказал Ханс Петер.
— Наверняка не стоит, — поддержал его Ярл.
— Ты идешь? — Во взгляде медведя появилась тревога. — Все хорошо. Ты в безопасности. Семья богата. Идешь?
— Дай мне собрать вещи, — сказала девушка.
Ханс Петер сдавленно застонал и накрыл ее ладонь своей.
Ласси обернулась и взглянула брату в глаза:
— Я иду. Думаю, я должна идти. Но я вернусь, и тебе незачем беспокоиться обо мне. — Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Он закрыл глаза и крепко ее обнял. Его седые волосы на фоне очага засветились нимбом, а по щекам потекли слезы.
— Я принесу свою белую парку и сапоги. Они тебе понадобятся.
— Это безумие, — прошептал Ярл, падая в кресло. — Безумие.
— Нет, папа. — Ласси подошла и обняла отца за плечи. — Нет, это правильно. Я чувствую это в глубине души.
Он поднял руку и стиснул лежащую у него на плече ладошку. Пальцы у него были ледяные.
— Ох, бедная моя тростиночка. Если кто и подходит для подобного приключения, так это ты.
Ролло протрусил вперед и прислонился к ногам девушки.
— Я буду охранять тебя, — сказал он, вызывающе глядя на медведя.
Ласси нервно хихикнула.
— И со мной пойдет Ролло, для охраны, — сказала она отцу.
— Нет, — подал голос медведь. — Без волка.
Ласси прищурилась и положила руку на голову Ролло.
— Да. С волком. Если Ролло не идет, то и я не иду.
Медведь начал раскачиваться взад-вперед, издавая низкое ворчание. Не угрожающее, а скорее задумчивое. Затем он глубоко вздохнул и нехотя согласился:
— Волк идет.
И тогда ласси пошла складывать свои немудреные пожитки. Расческу. Фигурку оленя, вырезанную Хансом Петером. Несколько потрепанных одежек, унаследованных от сестер. Вот и все. Она завязала их в узел из шали и напялила штаны, некогда принадлежавшие Торсту, а потом Эйнару, в результате чего они настолько истрепались понизу, что несколько дюймов пришлось отрезать. Надела оба своих шерстяных свитера и варежки.
Ханс Петер закутал ее в свою парку, снова натянул белые сапоги поверх ее изношенных коричневых башмаков. Отец подал ей завернутые в салфетку лефсе и сыр. Брат положил все в кожаный ранец, с которым ходил в моря, и ласси продела руки в лямки. Она поцеловала брата и отца, а затем мать — та еле кивнула ей на прощание.
— Садись мне на спину, — велел исбьорн.
Ханс Петер без лишних слов поднял сестру на широкую медвежью спину.
Исбьорн в сопровождении наступающего ему на пятки Ролло сорвался в метель, как на крыльях. Ласси крепко держалась за его мягкий белый мех и молилась.
Глава 8
Как только ласси приноровилась наконец к странным раскачивающимся движениям несущегося во весь опор медведя, зверь остановился. Они оказались на вершине крутого утеса, нависающего над расселиной с ручейком, где ласси вызволила из беды белого оленя. Снегопад поредел, и луна посмела высунуться из-за туч, отчего черная лента воды сделалась различимее. Возле вдающегося в поток камня стоял Аскеладден.
Он оттянул высокий воротник парки, и дыхание вырывалось у него изо рта облачком пара. Даже с такой высоты ласси видела, что брат сердит: его лицо раскраснелось не только от холода и он колотил одним кулаком в рукавице по другому. Внезапно он яростно пнул камень и выругался.
— Слезай, — велел медведь.
Ласси соскользнула с его спины, и Ролло тут же оказался рядом. Девушку пронзил страх. Что, если все это было вранье? Что, если медведь собирается съесть и ее, и Ролло, и Аскеладдена? Или он передумал и просто оставит ее здесь? По крайней мере, в белой меховой парке она не замерзнет.
— Жди тут.
Размашистой поступью исбьорн прошел чуть дальше по краю расселины, вскинул голову и принюхался. Он издал странный звук наподобие глухого вздоха, от которого у ласси защекотало в ушах. Ветер подхватил этот звук, и спустя несколько мгновений к югу от того места, где они стояли, донесся ответный вздох.
Заколдованный медведь поднялся на задние лапы. «Он вдвое выше Ханса Петера!» — поняла вдруг ласси. Зверь выставил черные когти, оскалил длинные белые зубы и зарычал. Но Аскеладден так увлеченно ругался внизу в расселине, что и не заметил его. Тогда медведь разинул пасть и испустил рык, от которого по всей округе с ветвей посыпался снег.
Ласси с отвисшей челюстью плюхнулась на заметенный снегом пень. Скакать верхом на медведе было захватывающе, и она мечтала о дворце, в котором будет жить. Но теперь до нее внезапно дошло, что она зависит от милости очень большого и очень дикого зверя, неважно, заколдованного или нет.
Сидя в сугробе с прижавшимся к ней Ролло, она больше не видела, что творится на дне расселины, но слышала крик Аскеладдена. Донесся звон тетивы, и арбалетный болт ударил в дерево чуть левее медвежьей головы. Медведь упал на все четыре лапы и побежал, держась края расселины, но в противоположную от ласси сторону.
— Идем, — сказала она Ролло, отпихивая его, чтобы подняться на ноги.
— Он велел ждать здесь, — возразил волк.
— Ты что, всерьез намерен принимать приказы от медведя?
И ласси двинулась вперед, не оставив своему питомцу иного выбора, кроме как последовать за ней. Она держалась ближе к деревьям, чтобы брат ее не заметил. В белой парке и сапогах он мог принять ее за медвежонка и дать по ней пробный выстрел. И в самом деле, прикоснувшись к шкуре заколдованного исбьорна, ласси убедилась, что парка Ханса Петера сделана из того же меха. Девушка вновь спросила себя, откуда брат взял эту парку и что означает вышивка на ней.
Следы медведя немного отклонялись от кромки утеса, и ласси мысленно похвалила его за сообразительность. Откуда знать, насколько прочна земля под слоем снега и есть ли она там вообще? Только очень легкому и осторожному человеку можно ходить по толстым ледяным козырькам, выступающим над скалами. Для существа размером с заколдованного медведя это могло оказаться смертельно.
Деревья вдоль верхушки утеса расступились, и ласси резко остановилась всего в нескольких шагах от исбьорна. Нет, от двух исбьорнов. Второй уступал первому в размерах и белизне, но все равно был великолепен. Медведи замерли нос к носу, в глубине их глоток перекатывалось рычание.
Меньший медведь заскулил и попятился. Больший наступал, в его ворчании появились повелительные нотки. Ласси немного приоткрыла капюшон с одной стороны, пытаясь расслышать, о чем они говорят.
— Нет, пожалуйста, брат, — взмолился меньший исбьорн.
— Я не брат тебе, — сердито произнес заколдованный медведь. — Не медли.
— Пожалуйста, повелитель, — заскулил другой медведь.
Больший из исбьорнов, тот, который пришел за ласси, смягчился и проникся жалостью к другому.
— Прости меня. У меня нет выбора. Теперь иди, прошу, и твой дух вознесется к звездам в награду за твою жертву.
Другой медведь испустил странный, словно заупокойный крик. Он продолжал пятиться, но явно не мог вырваться из-под взгляда заколдованного исбьорна.
Затем меньший медведь развернулся кругом и побежал к краю расселины. Ласси вскрикнула, зная, что снег там висит в воздухе и не выдержит его веса. Однако медведь остановился, немного не дойдя до опасной черты, и встал на задние лапы. Он зарычал, почти как заколдованный медведь перед этим. И как и в тот раз, раздался звон, а затем удар, когда арбалетный болт нашел цель.
Но на этот раз он попал не в дерево. Он вонзился другому исбьорну глубоко в сердце, и зверь навзничь рухнул в снег.
— Нет! — Ласси бросилась вперед, но заколдованный медведь заступил ей дорогу.
— Забирайся на спину, — проворчал он.
— Мы должны ему помочь.
— Он мертв. Полезай, — отозвался медведь, по-прежнему загораживая путь. Когда она заколебалась, он повернул голову и оскалил зубы. — Ты хотела богатства для семьи. Вот.
Ласси опустила голову. Она слышала, как ее брат Аскеладден карабкается по склону расселины к своей добыче. Он отвезет шкуру в Христианию, и из нее сделают шубу для короля. И Аскеладден станет богат и знаменит, в точности как они с Фридой всегда мечтали.
В точности как попросила ласси.
— Будь мудрее в своих желаниях, — сказал медведь, угадав ее мысли.
Подавленная, ласси забралась ему на спину, и исбьорн пустился бежать прочь от расселины. Он бежал все быстрее и быстрее, и ласси посматривала на землю справа, где рядом с ними несся Ролло. Ей с трудом верилось, что медведь, громадное неуклюжее животное, способен мчаться так быстро. И что у ее собственного любимого волка хватает сил не отставать.
Холодный ветер выжимал слезы из глаз и задувал их под капюшон, отчего у ласси промокли волосы на висках. Черные деревья слились в непрерывную мутную полосу, и тут она увидела, что Ролло отстает.
— Подожди, стой! — закричала она и заколотила кулачком по медвежьему плечу. — Ролло. Ему не угнаться!
Медведь остановился, немного проскользив по снегу, и недовольно фыркнул:
— Надо еще быстрее.
Целую минуту они ждали, пока Ролло их догонит, а он, добежав, с хрипом рухнул на бок в снег.
— Тебе придется нести и его тоже, — сказала ласси медведю.
— Не могу. Не удержится, — возразил исбьорн. — Оставим.
— Ни за что. Я сказала тебе: или Ролло идет со мной, или я не иду. — Она упрямо сложила руки на груди, хотя медведь и не мог ее видеть. — Пойдешь медленнее.
Медведь вздохнул, всколыхнувшись всем телом, и Ласси едва не соскользнула с его спины на снег. Ролло поднялся на ноги, стараясь показать, что готов бежать дальше, но бока у него все еще ходили ходуном из-за сбившегося дыхания.
Исбьорн повернул голову и оказался нос к носу с волком. Ласси оцепенела, вспомнив, что точно так же он смотрел на другого медведя, того, кого принесли в жертву ради нее и благополучия ее семьи.
Но на сей раз исбьорн не стал разговаривать. Черные глаза уставились в золотые, и в глубине глотки медведя зародился негромкий певучий звук. Уши у Ролло встали торчком, шерсть поднялась дыбом. Затем медведь отвел взгляд, а волк встряхнулся, вывесив язык, и задышал совершенно свободно.
— Я могу бежать всю ночь, — заявил Ролло. — Замечательно себя чувствую. — Он потянулся и по-кошачьи выгнул спину.
— Хорошо. В путь.
И исбьорн снова помчался, покрывая заснеженную местность еще быстрее, чем прежде. Ласси припала к его спине, вцепившись обеими руками в мех и стиснув коленями его грудную клетку. Она лишь раз глянула на Ролло, который бежал рядом с медведем так же легко, как если бы гонялся за кроликом по двору. После этого она уже не осмеливалась смотреть. Ветер так и норовил оторвать ее от медвежьей спины, стоило чуть приподнять голову. Ласси зарылась лицом в теплый мех и намертво вцепилась в него, а медведь бежал вверх и вниз по холмам, петлял между деревьями, а однажды гигантским прыжком перемахнул реку.
Они неслись все быстрей, холмы превращались в горы, и медведь мчался по крутым каменным склонам, словно по равнине, да и Ролло не отставал. Солнце село и снова встало, и они вошли в лес, такой густой, что ласси не могла отличить ночь ото дня, но медведь не сбавил шага, и волк тоже. Девушка спала несколько часов, а то и несколько дней, пока не почувствовала, что медведь замедляет ход.
Когда скорость упала настолько, что ласси смогла поднять голову и оглядеться, она даже не поняла, где они оказались. Острые пики и горы ее родного края, темные от деревьев, исчезли. Вместо этого перед ними раскинулась белая равнина, покрытая глубоким снегом. К западу вздымался высокий утес, и на его вершине ласси разглядела нечто сверкающее, зеленовато-белое, похожее на корону на голове великана.
— Теперь это твой дом, — сказал исбьорн.
— Идем! — прокричал Ролло и бросился через снежную равнину, повизгивая, словно щенок.
Медведь испустил рев, который вполне мог сойти за смех, и двинулся следом. Ласси снова вжалась лицом в мех, а ветер вцепился ей в плечи.
«Что ж, по крайней мере, Ролло доволен, — подумала она. — А семья разбогатеет. Только это и важно». Она не хотела признаваться самой себе, но новизна приключения — заколдованный медведь, жизнь во дворце — иссякла.
Девушку обуял ужас.
Часть 2 ХОЗЯЙКА ЛЕДЯНОГО ДВОРЦА
Глава 9
Путь до утеса, на котором стоял дворец, занял больше времени, чем думала ласси. Они шли уже неведомо сколько дней. Когда достигли подножия утеса, спускалась ночь. Белая равнина была настолько плоской и лишенной приметных деталей, что ласси недооценила ее размеры. Ролло обогнал медведя и, дыша чуть тяжелее обычного, остановился у начала крутой тропинки, обвивавшей холм.
— За мной, — велел медведь Ролло.
Теперь он обращался с волком гораздо теплее. Похоже, долгая гонка через равнину сдружила их.
Пока медведь поднимался по тропе, ласси выпрямилась и стала осматриваться. Тропа была достаточно широкой для медведя и гладкой, как зеркало. Девушка даже разглядела в ней свое отражение. К ее изумлению, утес оказался вовсе не каменным, а ледяным — всюду, кроме тропы, гладкий зеленый лед покрывала белая снежная крупа. Пик имел на удивление правильную форму, тропа поражала гладкостью. У ласси закралось подозрение, уж не рукотворные ли они. Но чьих это рук дело? У кого хватило могущества создать гору изо льда?
Последний вопрос она произнесла вслух, и медведь ответил ей:
— У нее.
Тропа вилась вокруг холма, и теперь девушка видела, что белая снежная равнина простирается во все стороны до самого горизонта.
— Она настолько могущественна.
— Кто?
Но медведь не отозвался.
Когда они добрались до вершины, совсем стемнело и взошла луна. Дворец оказался ненамного уже утеса: вокруг его основания шла лишь узкая тропка. Ласси ахнула, увидев, что и сам дворец выстроен из зеленого льда, хотя массивные двери кованого золота были украшены алмазами и рубинами величиной с гусиное яйцо.
Исбьорн шагнул к дверям и рыкнул. Створки распахнулись. Они вошли в просторный зал, увешанный шелковыми знаменами со странной эмблемой: жемчужно-белый медведь на синем фоне, по одну сторону от него золотое солнце, а по другую — серебряная луна. Под ногами у медведя помещался вызывающий беспокойство символ, похожий на пилу или зазубренный нож, вышитый черным.