Ночью Люся долго не могла сомкнуть глаз, все пыталась понять, что же не так – чего-то явно не хватает. Да нет, не водки, тут учреждение серьезное, режим не позволяет предаваться излишествам, да и деньги… Едреный гонобобель, ДЕНЬГИ!!! Ну точно – был же миллион. Откуда, Люся и сама не могла точно сказать, поскольку уборщицам обычно платят несколько меньше, но она ТОЧНО ЗНАЛА, что он был. И его отсутствие очень остро ощущалось, много острее катастрофической нехватки алкоголя в крови.
Первой Люсиной жертвой оказалась постовая сестра, которая не смогла внятно ответить на вопрос, где миллион. Традиционный ответ, с четкой анатомической адресностью, Люсю категорически не устроил. Сестра, понеся некоторые потери в шевелюре и целостности одежды, спешно ретировалась за дежурным врачом, которого по прибытии спросили еще строже – мол, где? Город Катманду, как вероятная локация, тоже не прокатил. Еще больше даму без миллиона оскорбило предположение, будто она не в себе. Она-то как раз в себе, но минус миллион сведет с ума кого угодно, так что вот вам, доктор, мой контраргумент справа в челюсть.
Третьим в битве за финансовое благополучие пал телефон, который висел на посту и был бы рад никого не трогать, но кто ж виноват, что у полиции в три часа ночи вдруг прорезалось чувство юмора, и они сходу подобрали третью рифму к вопросу «где»? Три раза с размаху об стенку – такого обращения никакая техника не выдержит. А если еще и на обломках попрыгать…
Люся попыталась включить дедукцию, но ошиблась тумблером. Включилась индукция. Денег нет? Нет. Были? Были. Куда делись? Ну, вы сами знаете, как это называется, когда в окрестностях Пизы что-то воруют. Кто? Да любой из находящихся в отделении мог позариться, это ж не пять рублей, чтоб проявлять альтруизм. Что делать? Искать, у народа режим преимущественно постельный, далеко уйти денежки не могли.
К моменту прибытия спецбригады, вызванной побитым доктором, одна палата уже была поставлена на уши, кровати выпотрошены, а содержимое тумбочек равномерно распределено по площади пола. Погрозив пальцем выстроившимся вдоль стенки обитальцам, Люся большой белой молью в бесформенной ночнушке выпорхнула в коридор. Увидев делегацию дюжих санитаров и дежурного доктора, прижимающего мокрое полотенце к щеке, она смекнула: что-то здесь не то, и рванула вперед.
Влетев в дальнюю палату, Люся мигом забыла о погоне. Освободившееся в суженном сознании место тут же занял пропавший миллион. Подоспевшая спецбригада застала ее методично прощупывающей постельное белье, сдернутое с перевернутой кровати. Пациентка, которую Люся тоже стряхнула с кровати, по-пластунски отползала под соседнюю койку.
Использовав личное обаяние, суммарный вес трех взрослых мужчин и несколько метров фиксирующего материала, экипажу барбухайки все же удалось убедить даму, что миллион можно поискать и в дурдоме – место ничем не хуже прочих.
Я же просил про индейцев!Предугадать, что будут показывать, когда придет белая горячка, практически невозможно. Интерпретировать постфактум – это да, это сколько угодно, задним умом мы все Нострадамусы в обнимку с Зигмундом Фрейдом и с коллективом Госкомстата на подтанцовке. А слабо, рассчитав IQ, проанализировав MMPI и характерологический опросник Леонгарда – Шмишека[8], прикинуть на глаз фазу Луны и уровень алкогольдегидрогеназы – и в магазин, со списком? Столько-то бутылок водки, столько-то баллонов пива, трес-кватро текилас[9] для придания общего колорита – будем смотреть что-нибудь про индейцев, дорогой синьор Педрович! Желательно что-нибудь широкоформатное, с Гойко Митичем.
Дед Василий (назовем его так) никаких сложных расчетов не производил и никакого кино, естественно, не заказывал – чего смотреть-то? Порнуху? Так один черт, кроме давления, ничего не поднимется. Он просто пил водку, потому что это вкусно. И так она греет душу, пока отпиваешь глоток, да так тепло потом делает в животе, что даже стариковские кости умудряется согреть. Слыхал он в одной, дай бог памяти, передаче, будто организм и сам этот алкоголь вырабатывает. Может быть, и так, но мало, преступно мало. Совершенно не покрывает потребности души. А когда собственная инфраструктура погрязла в злостном саботаже, остается что? Правильно, наладить импорт.
Трудно сказать, сколько продолжалась борьба организма (хозяин, хозяин, ты там охренел, ты решил поплавать или забальзамироваться авансом?) с импортируемым продуктом, но расклад изначально был проигрышным. В один из дней, размышляя, сходить ли за пол-литрой лекарствия или же погрипповать еще денек-другой, дед Василий вдруг услышал, что супруга с кем-то на кухне оживленно болтает. И смеется. Странно, раньше она все больше телевизор смотрела или его, деда, чихвостила. Да и с соседями они не больно-то знаются – в подъезде все больше племя молодое да стремное обитает, ровесников раз-два и обчелся, да и те – кто не в маразме, тот сволочь редкостная. Словом, дефицит общения похлеще дефицита эндогенного этанола. Пойти, нешто, проверить?
Право слово, лучше бы оставался в блаженном неведении. На кухне бабка предавалась разнузданным сексуальным игрищам с тремя дюжими мужиками. На него никто и внимания не обратил, будто он тень отца Гамлета, а они Шекспира не читали. С ходу учинять разбор полетов дед Василий поостерегся – мало ли, не прибьют, так пригласят поучаствовать, нафиг-нафиг… Поразмыслив немного, он вздохнул, оделся и пошел за народным утешительным.
Старая, мало того что поимела удовольствие в тройном объеме, так еще и спустила собак на вернувшегося деда Василия: мол, что же у меня в доме за стихийное бедствие такое! Не успел оправиться от гриппа – а уж снова с фанфуриком пришел! Ну, тут дед не утерпел. Мол, ты совсем, ма шер кошмар-апа, с глузду съехала! И совесть потеряла! Не надо подменивать понятия, это не у меня стихийное бедствие, это у тебя природное блядствие! Ишь, Мурлен Мурло, троих тут обслуживает, а на благоверного еще и батончик крошит! Эх-х, держите меня семеро!!!
Вы не поверите, какую прыть может развить среднестатистическая бабулька в минуту смертельной опасности. Пока разъяренный дед Василий ревел так, что в период гона мог бы занять место вожака лосиного стада без боя, она быстренько забаррикадировала выход из спальни и набрала «03», перекрывая вопли и адский стук (рогами, не иначе).
На прибывшую спецбригаду (доктор, фельдшер, санитар) дед отреагировал на удивление спокойно, но как-то хмуро и обреченно. Только поинтересовался, освободить ли ему спальню, или же они удовольствуются кухней, как в прошлый раз. А старухе попенял – мол, экая затейница, в докторов поиграть решила, нашла кого в халаты переодеть – ну ладно тот, который под доктора косит, а этим двум амбалам только золотой цепи с гимнастом не хватает да малиновых пиджаков, а рожи и так бандитские.
Пройдя за гостями на кухню, дед возмущенно повернулся к бабке: дескать, старая, а тебя не разорвет? Трое пришли, да еще те трое не ушли, ты что? Как какие? Вона сидят, даже не оделись, бесстыдники. Чай пьют, курят, сил етицких набираются. Ну ты развернулась, подруга, на старости лет! Я на этом празднике жизни явно лишний. Что? В дурдом? Да с превеликой радостью, хоть вот прямо сейчас. Да? Ну и славно. Водку чтоб пальцем не смели трогать, иначе вернусь – всем устрою вечеринку с извращениями. Еще не знаю как, но устрою!
Разбудили внутреннего зверя – оказался кроликКак показывает практика, проведенные с размахом праздники не только доставляют удовольствие и обеспечивают последующий увлекательный сбор анамнеза, но и снабжают нас и многих наших коллег пациентами. Так что к середине-концу мая можно ждать некоторого оживления и даже легкого ажиотажа за счет тех, кто попытался победить алкоголь, но не рассчитал отношения потребленного продукта к возможностям печени, психики и уровню алкогольдегидрогеназы.
Собственно, некоторые отсеялись еще на этапе прогрева турбин, чем доставили немало захватывающих моментов родственникам, сотрудникам новоокрещенной полиции, а также доблестному экипажу барбухайки. На этот раз Дениса Анатольевича и его бравую команду вызвали в «обезьянник». Прибыв туда, спецбригада застала дежурных полицейских в состоянии легкой истерики, а временно задержанных – странно притихшими. За исключением одного. Он пребывал в гордом одиночестве в одной из камер, но, судя по всему, ничуть этим не тяготился; напротив, он был занят. Сексом. С не успевшей увернуться лавкой.
Как рассказали полицейские, мужика забрал из парка наряд патрульной службы: тот сначала гонялся за кем-то невидимым, а потом стал разоблачаться при всем честном народе. Донага. Тут-то гендерная несправедливость и сыграла с ним злую шутку: если стриптиз в исполнении юной девы – это восторг, купюры, аплодисменты и избыток слюноотделения вкупе с всеобщей приподнятостью, то стриптиз в его исполнении – это наручники, подзатыльник и протокол об административном правонарушении. Далее все предсказуемо: привезли в отделение, посадили за решетку. А чуть позже на эту самую решетку полез сосед по помещению и собрат по несчастью. Причем явно с целью просочиться между прутьями.
Его испуг был вполне понятен: сосед по прибытии несколько минут озирался, а затем скинул одежду и с воплем: «Ты чего стоишь, давай!» – ринулся к нему. Пришлось срочно спасать человека. Оказавшись в одиночестве, мужик посетовал, что в первый раз видит, чтобы от ТАКОГО отказывались, потом заявил, что зато ему больше достанется, и далее развернулось действо, достойное лучших немецких порнофильмов, только что партнерша (а возможно, и несколько) была невидимой для всех, кроме арестованного.
К моменту прибытия спецбригады, как пояснили внимательно отслеживающие развитие сюжета полицейские, «клиент» успел отпустить предыдущую даму и теперь обихаживал новую. Закончив с ней, он подошел к абсолютно голой стене, несколько раз нажал на нее пальцем и повернулся к дальнему углу камеры. Потом велел кому-то невидимому покрутиться так и эдак, остался недоволен и попрощался с гостьей. Увидев около решетки камеры новые лица, мужик отвлекся, поздоровался и подошел пообщаться.
Как выяснилось в ходе беседы, он дня четыре как вынужденно завязал: кончились деньги и выгнала из дома жена.
– А я ей говорил – не буди во мне зверя! А она – сковородкой драться. А я что, урод какой, на женщину руку поднимать? У мужика на женщину подниматься может только одно! Ушел, в общем. В гараже жил, ночевал, оттуда ходил на работу. А сегодня такую женщину встретил, м-м-м! Только разделись, туда-сюда, глядь – уже вяжут. А я ей говорил, что кустики жидковаты, да и на улице не июнь месяц, а она – улыбается и раздевается. Вот вы бы утерпели?
– Да-а, – промолвил Денис Анатольевич. – Зверя жена в тебе явно разбудила. Кроликом кличут. А здесь-то ты с кем развлекаешься? Вон, соседа до нервной импотенции перепугал.
– Так ведь кто ему виноват? Смотрите, какое тут обслуживание, – с этими словами он подошел к стенке. – Вот кнопочки, нажимаешь – женщина приходит. Я, правда, пока не уловил, как вызвать какую-то конкретную, например, шатенку с таким (жест руками) задом или блондинку с такой (жест руками) грудью. Хотите – сейчас вам закажу!
– Хотите? – повернулся Денис Анатольевич к красным от хохота полицейским и санитарам с невозмутимыми физиономиями.
– Давайте, не стесняйтесь, мы сейчас такое замутим! – мечтательно закатил глаза мужик. – Ты только старлею скажи, пусть он за водочкой сгоняет, а то меня без этого дела (щелчок пальцем по горлу) на третий раз может и не хватить, а на четвертый – точно не хватит.
– Старлей, сгоняешь? – спросил Денис Анатольевич.
– Я на дежурстве, – отмазался старлей.
– Слушай, мужик, – вмешался один из санитаров. – На тебе пульт, пересади на него кнопки со стены, и поедем к нам, у нас и оттянешься.
С этими словами он извлек из халата пульт от телевизора и протянул через решетку. Мужик обрадованно ухватил его, минут пять колдовал около стены, потом оделся и подошел к двери камеры.
– Я готов! Только про водочку не забудьте.
– Не вопрос, только про настройки по дороге расскажи! – напутствовал Денис Анатольевич и, повернувшись к санитару, шепотом поинтересовался: – Ты где взял пульт?
– Забыл положить на место, когда на вызов поехали. «Дискавери» смотрел.
– Теперь будет козырный пульт в спецбригаде. Смотри не потеряй, будет чем себя развлекать во время долгих суточных дежурств!
Не взболтай!
«Смешивать, но не взбалтывать» – правило водки с мартини, любимого коктейля Джеймса Бонда.
Еще Гиппократ заметил, что выдержанное белое вино, смешанное с цветами артемизии и дикого бадьяна, обладает лечебными свойствами, и использовал его для лечения пищеварения и снятия напряжения.
Вермут мартини в чистом виде пьют в специальном низком стакане с ломтиком лимона и кубиками льда – если это Бьянко, Розе или Экстра Драй, и с ломтиком апельсина – если это Россо. В коктейльный бокал на длинной ножке наливают коктейли на основе мартини. Пить мартини залпом – моветон.
Евгений Лесин Зигзаги судьбы
Костя У. 38 лет ему, а не пьет. Ну не сволочь ли? Не подлец ли? Не мерзкая ли антисемитская рожа? Не пьет он, правда, не по доброй воле – приподзашился в рабочем порядке. Для общего оздоровления организма. Что ж, пришлось ехать поздравлять. С днем, как говорят политтехнологи, рождения.
Купил я водки, упаковку с рюмками – в подарок (для непьющего человека рюмка, как известно, лучший подарок) – да и поехал к нему в Перово. А он, сволочь такая, подробно мне дорогу объяснял. Приезжаешь, мол, на метро, там выход один, потом направо и в маршрутку номер 180 – до остановки «Школа». Минут пять езды, а дальше – ты помнишь. Ну да. Конечно. Приехал я. На станцию «Перово». Только там не один выход, а два. Ну, решил я, У. – дурачок, считать не умеет. Вышел наугад. Свернул направо, гляжу – и впрямь маршрутка. Номер, правда, другой, но ведь У. же – дурачок (см. выше). Спрашиваю (я трезвый еще, мысль и язык работают четко): идет ли ваша маршрутка до остановки «Школа»?
Все головами кивают, даже шофер что-то пробурчал на азербайджанском. В смысле, конечно, идет. Сижу. Еду. Минут двадцать прошло. Ну, думаю, У. – дурачок (см. выше, а потом еще выше). Только вот смущает меня, что мы вроде бы кольцевую уже проехали. А мы, спрашиваю, правильно едем? Все смеются, шофер успокаивает:
– Ты не смотри, – говорит, – что мы МКАД проехали. Москва нынче большая. Аж до самого Новосибирска.
Новосибирск… Хороший, наверно, город, да только подлец У., кажется, в Перово живет. Сижу. Еду. Еще полчаса прошло (о том, что У. дурачок, я уже и не упоминаю, см. выше, и выше, и выше). Мне говорят: вылазь, гадина, из машины. Школа, мол.
Вышел я. Кругом то ли Балашиха, то ли Купавна, я в темноте плохо их различаю. Достал рюмку подарочную, водку подарочную, изюм в пакетике (на всякий случай купил – как в воду, оказывается, глядел), тяпнул. Домов – нет, людей – нет, школы – тоже, разумеется, никакой нет. Почему так назвали остановку – загадка. Выпил еще рюмочку, гляжу, бандиты идут. Грабить, видимо, меня хотят.
– А скажите, – шокирую их вопросом, – где я сейчас нахожусь?
Бандиты решили, что напоролись на психа, спаслись бегством. Я рюмочку еще выпил, пошел на дорогу руками махать. Остановилась машинка. Тоже маршрутка. Та же самая. Тебе, вежливо спрашивает (уже почему-то на армянском) шофер, опять в школу, педофелюга? Нет, говорю, в Москву.
Сижу, еду. Решил снова выпить – ба! рюмку на остановке забыл. Достаю вторую, наливаю, шофер улыбается:
– Хорошо, видно, съездил, раз празднуешь?
– Хорошо, – говорю.
И выпиваю, конечно, изюмом закусывая. Приехали. Метро, конечно, уже не «Перово», а «Партизанская». В смысле – «Измайловский парк». Гляжу вопросительно на шофера, он отвечает философски:
– Зигзаги судьбы.
Звоню У. Он кричит в истерике (мне ж до него ехать минут пятнадцать, а я уже часа два где-то катаюсь), что его станция метро называется не «Партизанская», не «Измайловский парк», даже и не «Перово», а «Шоссе энтузиастов». Ну не гадина ли? Не антисемитская ли рожа?
Гуляю возле «Партизанской», все наперебой предлагают номер в гостинице и девочку. Хлопнул я еще рюмочку, поглядел с уважением на милиционеров (а они на меня – с любовью), выхожу на дорогу, руками машу. Теперь, думаю, точно на маршрутку не сяду, воспользуюсь частным извозом.
Останавливается.
Маршрутка.
– Тебе, – хохочет шофер-грузин (он оказывается с самого начала грузином был, я просто перепутал), – опять до остановки «Школа»?
– Опять, – говорю. – Только теперь уже возле метро «Шоссе энтузиастов».
– Ясное дело, самое модно среди вас, маньяков, место.
Я и спорить с ним не стал, тем более, что как выяснилось, вторую рюмку я милиционерам в качестве взятки отдал. Милицейский произвол, не иначе. Выхожу. Место и впрямь знакомое. На балконе У. стоит, орет что-то матерное. У меня водки подарочной уже на донышке, подарочных рюмок всего одна осталась (три их было в упаковке, потому что я самый дешевый комплект взял – из жадности). Налил я себе остатки, хлопнул. Хлопнул и рюмку оземь (назло), пошел к У. с пустой бутылкой и пустою коробкою из-под рюмок.
Такие вот зигзаги судьбы.
Кельтские войны
До сих пор Шотландия и Ирландия оспаривают звание родины виски. Шотландцы утверждают, что христианские миссионеры привезли им технологию дистилляции, заимствованную на Ближнем Востоке, а они за неимением винограда стали использовать ячмень. Ирландцы же уверены, что создателем виски является не кто иной, как сам покровитель Ирландии – святой Патрик.
Тем не менее первыми производителями стали монастыри Шотландии. Монахи использовали напиток в качестве лекарства. Технология очень быстро распространилась среди крестьян, и уже к концу XVI в. виски стал настоящим «национальным» напитком.
Но именно на Зеленом Острове поставили производство виски на поток. В 1830 г. ирландец Энес Коффи усовершенствовал перегонный куб (до этого пользовались установкой шотландца Роберта Стейна), и виски буквально выплеснулось за пределы Соединенного Королевства. Помимо Шотландии и Ирландии его производят США, Канада и даже Япония. Но самым качественным считается шотландский виски – скотч (scotch – шотландский (англ.)). Шотландцы обособляют свою продукцию даже написанием: шотландский виски пишется как «whisky», а весь остальной – «whiskey», с добавлением к слову «e». Впрочем, некоторые американские производители, например Maker’s Mark и George Dickel, используют шотландский вариант.