Они брели по снежной целине в восточном направлении. На этом отрезке не было каких-либо значимых объектов, не считая управы. Любоваться вертолетом Алексей не собирался. Он хотел добраться до ближайшего переулка и по нему перейти на параллельную улицу.
Залаяла собака из палисадника – страшная, одноухая, с опаленной шерстью. Действительно чебурек!.. Она вытягивала шею, дрожала, присела на передние лапы, чтобы броситься, оскалила страшную пасть. И ведь кинулась бы! Мужики дружно заорали страшными голосами, вырывая из развалившегося сарая доски, утыканные гвоздями. Чудовище попятилось и помчалось за угол.
– Вот черт! – потрясенно пробормотал майор, которого пробил холодный пот. – Ей-богу, капитан, когда в июле на наш патрульный джип выскочили ваши головорезы и саданули из «Мухи» – не так страшно было!.. Вот же чудище обглоданное! Ведь оно реально нас сожрало бы!
– Все в порядке, майор. – У Алексея тоже бешено колотилось сердце. – Нас не съедят, мы высшее звено в пищевой цепочке. Надо держаться вместе, на двоих точно никакая псина не бросится.
Они свернули в переулок, и вскоре Алексей крупно пожалел, что за пять дней невольной «отсидки» так и не сподобился сконструировать лыжи. Мужики проваливались по пояс. Снег уже забил все валенки, от холода начинало щипать пальцы.
В переулке, как и во всем поселке, неплохо порезвились вояки. Целых строений практически не осталось. Валялись вырванные с корнями деревья, кривились электрические столбы с заиндевевшими проводами.
Майор ушел с дороги, прислонился к ограде, чтобы снять валенок и выбить из него снег. Это было ошибкой. Под весом тела затрещал расшатанный плетень. Поперечный не успел ругнуться, повалился вместе с забором и высоко подбросил ноги. Он начал выбираться, но выстрелила штакетина. Майор проделал кульбит и зарылся головой в снег.
Алексей вытаскивал его за ноги, еле сдерживая смех.
– Впечатлили, Игорь Николаевич. Нет, чтобы головой подумать!.. Знаете, это так характерно для украинской армии. Вы еще не поняли, что патриотизм – очень плохая замена профессионализму?
– Шли бы вы лесом, Алексей Михайлович! – заявил майор. – При чем тут профессионализм?
– А при том, что он должен проявляться во всем. Даже в естественном желании вытряхнуть снег. Давайте руку, поднимайтесь.
Майор продолжал круто выражаться, очищая себя от снега.
– Обратите внимание на дом напротив, – сказал Алексей. – Вернее, на половину, оставшуюся от него. На крыльце сохранилась табличка «Фельдшерский пункт». Держу пари, что Архипов здесь не был. Предлагаю заглянуть за лекарствами.
– Думаете, там что-нибудь осталось? – проворчал Поперечный. – Что не завалило, то в любом случае люди разобрали. Да и какие лекарства выдержат на этом собачьем холоде? Думаете, то, что глотают наши раненые, им помогает? Разве что в качестве плацебо.
– Вы неисправимый оптимист, майор! – заметил Алексей. – Но отчасти правы. Три недели назад батальон «Дайнар» блокировал доставку гуманитарной помощи в Ленинск. Остановили на КПП и тупо не пропустили. Две фуры везли лекарства для раненых и больных. Уже стоял собачий холод. Почти неделю эти фуры торчали в отстойнике за блокпостом. Кончилось топливо, кузова промерзли вместе с грузом. Водители грелись у костра. Через неделю конвою дали разрешение на проезд. Издевательство открытое. Груз, естественно, испортился. От этих лекарств просто не было никакого прока!..
– Вы хотите обвинить мой полк еще и в этом? – разозлился майор. – Ладно, пойдемте, посмотрим, что там осталось.
Алексей сделал несколько шагов, провалился в снег и почувствовал под пяткой что-то скользкое, явно не землю. Это был фанерный щит или что-то в этом роде. А под ним!..
Реагировать было поздно. Затрещала хлипкая древесина, вспыхнула боль в боку, когда он падал вниз. По всей видимости, это была воронка от мощного снаряда, на которую сверху прилетел щит. Падать пришлось недолго. Стригун ободрал бок, повалился на дно, успел вскинуть руки и прикрыться от обломков, падающих на голову.
Впечатления были не самые радужные, но он ничего не сломал, голова не пострадала. Оставалось только материться, что он и делал с большой охотой и от всей души. Глубина воронки составляла не меньше двух метров. Алексей сделал попытку вылезти самостоятельно. Глина обвалилась, он чуть не расквасил нос и с трудом устоял на ногах.
Майор Поперечный подошел к краю обрыва, присел на корточки и снял шерстяную маску с лица. В его глазах поигрывала какая-то прохладная ирония.
– Профессионализма, говорите, кому-то не хватает? – насмешливо спросил он.
– Ладно, забыли, – сконфуженно пробормотал Алексей. – Помогите выбраться.
Он вытянул руку, чтобы майор смог ее перехватить, и вдруг как-то тревожно екнуло сердце. Майор не шевелился, смотрел на него очень странно, задумчиво. Алексей медленно опустил руку, стараясь не выдать волнения, охватившего его. Взгляд Поперечного не предвещал ничего хорошего.
– То есть вы не поможете мне выбраться? – на всякий случай уточнил Стригун.
Все эти дни у майора была прекрасная возможность вспомнить присягу, завладеть оружием и выполнить наконец-то свой служебный долг. Но он ни разу не воспользовался случаем. Неужели вспомнил, взыграла в голове подзабытая патриотическая дурь?
Они внимательно разглядывали друг друга. Майор не шевелился, но Алексей отчетливо видел, как в нем бились противоречия. Жертва в капкане, выбраться не может, оружия нет – доской по голове и забросать снегом!..
– Вы колеблетесь, майор? – В горле Алексея пересохло, но он не подавал вида. – Не спорю, случай удобный. Решайте быстрее, хорошо? Не май месяц, здесь негде греться, только в нашем подвале. Признаться, я думал о вас немного лучше.
– Вы еще скажите, что я изгадил все чистое и светлое. – Поперечный глумливо усмехнулся и протянул руку. – Ладно, капитан, держите краба. – Он крепко схватил Алексея за запястье и без особых усилий помог выбраться.
Майор продолжал улыбаться, но уже не глумливо, а совершенно нормально.
– О чем это вы подумали? Кстати, вы в курсе, что в наше время сыр становится платным даже в мышеловках?
– Я вам что-то должен? – Алексей облегченно выдохнул.
Чертов майор отыграл одно очко! Ведь Стригун реально струхнул. Хотя, если вдуматься, Поперечный не играл. Он на самом деле колебался, вспомнил про присягу, все такое.
В фельдшерском пункте царил несусветный бардак. Шкафы с медицинскими принадлежностями были завалены строительным мусором. Отыскать что-то путное в этом хаосе было невозможно. Легкая паника начинала стучать по вискам мужиков. Им не стоило терять время. Минут двадцать на этом холоде еще продержатся, а потом надо будет вприпрыжку бежать в подвал.
Оба припустили на параллельную улицу, выбежали к перекрестку, стали осматриваться и испытали немалую досаду. Не в ту сторону пошли! Только частные дома, вернее, то, что от них осталось. Никакого транспорта в зоне видимости. Несколько металлических гаражей, у которых взрывами вышибло ворота.
Они отправились к гаражам, уныло смотрели на «Ладу», посеченную осколками, на «Ниву» со спущенными колесами и раздробленными дисками. О каком транспорте размечтались? Даже если найдется автомобиль, способный осваивать сложные рельефы, как технически будет выглядеть отъезд?
Ополченцы отвезут украинских силовиков в Реман, сдадут их однополчанам, помашут рукой и отбудут восвояси, то бишь в Староброд? Снова их связывать и сразу ехать к себе, глуша свою совесть тем, что с горем пополам выполнили задание командования?
Все это было глупо и бессмысленно. Развеялись, погуляли. Ситуация до зубовного скрежета напоминала патовую.
– Я понимаю, капитан, что творится у тебя на душе. – Да, майор проявил проницательность, вник в его терзания. – Знаешь, моя ситуация ничем не лучше. Ладно, вернемся в подвал – выпьем.
– За дружескую встречу ветеранов? – Алексей усмехнулся.
Пора было возвращаться, пока окончательно не задубели. Мужики месили снег, продвигаясь в западном направлении. Очевидно, магазин, «разграбленный» Архиповым, находился в другой стороне. Вокруг возвышались лишь руины и головешки.
Стригуна снова брала злость. Ведь украинские артиллеристы знали, куда стреляли! Откуда столько ненависти к «недочеловекам» Юго-Востока, абсурдные объяснения, которым верит весь мир? Мол, сепаратисты сами себя уничтожают, разрушают собственные города, заживо сжигают своих людей. Может, власть в Киеве когда-нибудь сама застрелится?
Впереди уже маячил переулок, по которому можно было выйти к управе. Мужчины сделали круг по восточной части поселка и вернулись туда, откуда пришли. Тут майор и обратил внимание на одноэтажное кирпичное здание вытянутой формы. В его стенах чернели пробоины, в нескольких местах прогнулась и осыпалась крыша. Но крыльцо сохранилось, и центральная часть выглядела относительно неплохо.
– Милицейское отделение, надо же! – удивился майор, не жалующийся на зрение. – У нас еще остался запас морозоустойчивости, капитан? Может, заглянем?
По совести сказать, никакого запаса у Алексея уже не было. Ноги замерзали даже в валенках, немели пальцы рук в ватных перчатках. Заледенел позвоночник.
– Только быстро, майор. Боюсь, скоро дуба дадим, сляжем, как твой Смирнов.
Они бродили по разгромленным помещениям. В здании было несколько кабинетов, зарешеченный обезьянник для задержанных. Повсюду валялись груды кирпичей от рухнувших стен, фрагменты мебели. Сильного пожара здесь не было, но разрушения наблюдались повсеместно.
Майора чем-то привлек кабинет начальника отделения за разбитым дверным проемом. Он нырнул туда, согнувшись пополам. Иначе было невозможно из-за рухнувших потолочных балок. Алексей добрался до конца коридора, не нашел там ничего интересного и вернулся. Поперечный не появлялся, похоже, что-то нашел.
Стригун пригнулся и проник в кабинет. Распрямиться в полный рост там было невозможно. Что-то трогать тоже не хотелось. Алексею вспомнился закон «полочки в ванной»: заденешь одно, упадет все.
Видимо, снаряд разорвался на чердаке над кабинетом. Потолок с перекрытиями частично обрушился, раскурочил мебель и погубил как минимум одного человека. Растерзанные и замороженные останки валялись недалеко от входа. На покойнике был милицейский мундир с погонами старшего лейтенанта.
Встреча со зловещими мертвецами в планы Алексея не входила. Он подался в обход, вдоль предмета мебели, когда-то бывшего диваном. В помещении стоял треск и лязг. Поперечный что-то разглядел под мусором и перекрещенными балками и решил до этого докопаться.
– Вы сорока? Вас привлекает все, что блестит?
– Помогите лучше. – Майор с опаской навалился на тяжелую балку.
Алексей пришел ему на помощь. Вдвоем они отодвинули деревяшку.
– Здесь разбитый сейф, – пояснил майор. – Довольно большой, хотя и хлипкой конструкции. От честных людей, так сказать. Он разбился, насколько я вижу. Вам не интересно заглянуть внутрь?
Майор не ошибся. В груде хлама поблескивал стальной бок. Несколько минут мужики расшвыривали кирпичи, куски мебели, чихали, вороша застарелую штукатурку с известкой. Потом они налегли на угловатую железную конструкцию, взгромоздили ее на попа.
Замок был поврежден, дверца открылась от несильного рывка. Майор начал вытаскивать добычу. Улов оказался интересным. Толстая пачка мятых гривен, перетянутая резинкой, стопка документов, которые вряд ли представляли интерес для присутствующих. Далее на белый свет появилась бутылка медовой немировской горилки, коньяк «Хэннесси».
Майор, не раздумывая, отвинтил крышку и припал к живительной влаге. Его небритое лицо сразу расслабилось, потеплело. Он передал бутылку Алексею. Тот не стал возражать, приложился к горлышку и почувствовал, как целебная жидкость потекла по сосудам, в желудке потеплело. Стригун не удержался, сделал второй глоток, поперхнулся, начал кашлять.
Поперечный отобрал у него бутылку, смерил критическим взглядом остатки золотистого содержимого, покачал головой… и одним махом их выхлестал. Оба посмотрели друг на друга, сыто облизнулись, рассмеялись.
– Виноват, товарищ майор, – сказал Алексей. – Культура потребления дорогого алкоголя у меня пока хромает. Но штука знатная, согласитесь. Это не ваш патриотический «Хлебный дар».
– Не будем спорить. – Майор икнул. – Хорошо пошла, зараза!.. Мы еще не закончили, капитан. Здесь есть и нижняя полка.
Поперечному пришлось согнуться в три погибели, чтобы дотянуться до нее. Он опасливо сунул руку внутрь, удивленно присвистнул и вытащил компактный, хорошо узнаваемый девятимиллиметровый пистолет-пулемет «Кедр». Майор озадаченно повертел его в руках, отложил, вынул еще два таких же, вороненых, хорошо смазанных.
Затем он извлек из сейфа коробку с магазинами для этого оружия. Все были заряжены. Майор убедился в этом, выборочно проверив пару штук.
После этого на свет божий появился небольшой, но тяжелый цинк с патронами для автомата Калашникова калибром 7,62 мм. В третьей коробке лежали три гранаты «РГД-5» и две – «Ф-1».
– Ни хрена себе! Начальничек-то запасливый был, – протянул майор. – Впрочем, время было такое, что тут удивляться. Может, выдали на все отделение, а он заныкал, не вручил личному составу?
– На хлеб все это не намажешь, – резонно оценил находку Алексей. – И в рану не вотрешь. Сомнительное приобретение, майор. Мы собираемся держать длительную оборону?
– Но взять нужно, – подумав, решил Поперечный. – Ты не волнуйся, капитан, против тебя и твоих парней оружие не повернется. Так что давай, подставляй плечо, держи карман шире.
– А это? – Алексей кивнул на пачку гривен.
Майор проследил за его взглядом и нахмурился, чтобы скрыть смущение.
– Ах, деньги. Тебе нужно? Возьми.
– Не нужно, – отказался Алексей. – Зачем мне сомнительная валюта другого государства?
– Лукавишь, капитан. – Майор рассмеялся, но не очень весело. – На вашей территории все расчеты по-прежнему осуществляются в гривнах. До рубля вам еще и расти и расти, как бы он ни падал. Возьми, капитан, придумаешь, куда потратить.
– Сам возьми, – огрызнулся Стригун. – Тут на глазок штук пять твоих месячных зарплат. Ты же не будешь петь патриотическую ораторию?
– Деньги важны, – согласился Поперечный. – Без них, как говорится, ни туда и ни сюда. Ладно, капитан, не хочешь – не надо, не буду тебя уговаривать. – Майор как-то брезгливо, двумя пальчиками, взял пачку денег и бросил обратно в сейф. – Не будем расстраивать бренные останки безымянного старлея. Возможно, его душа витает где-то рядом. Пусть чахнет над своими накоплениями.
В подвале была одна отрада – тепло. Не временное прибежище бравых военных, а какой-то скорбный лазарет. Архипов колдовал у печки. Остальные лежали. Лазарь беспокойно спал, Смирнов обливался потом. Андрюха Левин свернулся калачиком, тоскливо смотрел на «командировочных» и выразительно застонал, когда офицеры стали сгружать под печку оружие и боеприпасы. Впрочем, появление немировской горилки вызвало самую положительную реакцию общественности.
– Не такие уж вы и безнадежные, – проворчал Архипов.
– Извините, мужики, это все, что нашли, – сказал Алексей.
Теперь уже и Левин начал с подозрением принюхиваться, пристально поглядывать на боевых командиров. Проснулся Лазарь, уставился на прибывших мутным взором. Начал привставать на колени Смирнов, утвердился на ногах, потащился к печке.
– Эх, забухало наше командование! – удрученно проговорил Левин. – Транспорт нашли? Лекарства где? Вы зачем сюда это железо притащили? «Кедры» – это понятно. Они решают все. А в коробках что? Набор «Юный сапер»? Специально для Лазаря?
– Пусть снова идут, – буркнул Архипов. – И без хороших новостей не возвращаются. Дать им срок исполнения…
– И срок за неисполнение, – сострил Левин и откинул голову на подушку.
Лазарь всхлипнул. Все насторожились, угрюмо смотрели, как он поднялся вялой безжизненной массой и куда-то побрел, цепляясь за все, что попадалось ему под руку. На людей он не смотрел, прошел мимо них, зацепив плечом Алексея, потащился к двери.
– Боец, ты далеко? – опомнился Поперечный.
– Уходить отсюда надо, товарищ майор, – прошептал рядовой. – Не можем мы больше тут оставаться, сваливать пора. Я пошел, больше не могу здесь.
– Все, клиника для умалишенных! – Майор вздохнул, успел догнать своего бойца, прежде чем тот распахнул дверь, обнял его за плечо, повел обратно.
Лазарь не сопротивлялся, вообще не понимал, что происходит. Майор уложил его на кровать, укрыл одеялом.
– Вот же чертова жизнь! – проговорил он свистящим шепотом. – Капитан, давайте еще выпьем? Есть желающие к нам присоединиться? Архипов, будете пить дьявольское зелье, сваренное в стане ваших злейших врагов?
– Буду, – решительно заявил Архипов, закрывая створку печи.
Глава 8
Нельзя сказать, что пропавшие подразделения никто не искал. Полковник Гликер – командир отдельного полка специального назначения – ждал сутки, после чего приказал срочно связаться с майором Поперечным. Но все попытки поговорить с ним завершались неудачей. Майор и его люди пропали. Рации и телефоны молчали. Полковник нервничал, докладывал в штаб бригады, но так и не получил ни одного внятного распоряжения.
Через двое суток он отправил на поиски группы БМД с пятью спецназовцами. Бойцам следовало прояснить обстановку и по возможности не втягиваться в военные действия.
Боевая машина десанта проехала порядка пятнадцати верст и сломалась в чистом поле. Старший группы доложил о случившемся на базу. На место происшествия прибыл тягач и эвакуировал обратно людей и поломавшуюся машину. Поднять вертолеты в воздух было невозможно.