В мире не существует еврейской общины с такой высокой концентрацией людей с высшим образованием и учеными степенями на удельную плотность населения, как существовала в Советском Союзе. Причина этого проста. Бизнеса в стране не было – по крайней мере, легального. Религией и не пахло – во всяком случае, настоящей. В государственном и партийном аппарате евреям с определенного исторического момента делать было нечего. Как и в офицерском составе армии и флота. Не говоря уже о составе командном.
Ну, были образцово-показательные Драгунский, Дымшиц и прочие очень отдельно взятые персонажи. Поскольку против евреев как таковых лично товарищ Брежнев и некоторые другие товарищи из Политбюро и ЦК ничего не имели. Хотя не меньшее число членов и кандидатов в члены Политбюро и ЦК не то чтобы имели… Но, в общем, да. Имели.
И некоторые, типа главного по идеологии Суслова и ленинградского партцаря, б-га и воинского начальника Романова, даже очень. Не случайно многие их современники – деятели культуры, ученые и прочие популярные на всю страну персонажи еврейского происхождения – вспоминают и эту парочку, и все, что они во времена своего всевластия творили, до сих пор. Обеспечивая им обоим непрерывное переворачивание в гробу во веки вечные.
Хотя детям, внукам и прочим потомкам этих в высшей мере несимпатичных персонажей за них, наверное, обидно. Но все же куда в меньшей степени, чем семьям несметного множества тех, кому эти вурдалаки рода человеческого сломали жизнь. После чего ушли в мир иной в весьма почтенном возрасте. Окруженные почетом и уважением. Уверенные до последней минуты в своей непогрешимости. Так что осиновый кол в их память. За неимением других альтернатив.
На самом деле, когда по прошествии двух с лишним десятков лет с того момента, как советская идеология и советская власть ушли в историю, в Санкт-Петербурге, бывшей (именно бывшей) культурной столице страны, ряженые, представляющиеся «казаками», атакуют музеи и театры, – это наследие Суслова и Романова. И других таких же персонажей – вроде Лапина с Гостелерадио СССР.
Хотя нынешние, вышедшие на авансцену, – это черносотенцы чистой воды. Что в советские годы смотрелось как-то не очень. Власть стеснялась. Исподволь разрешая, но, упаси Б-г, не ассоциируясь с ними напрямую. Но времена теперь откровенные. Все, что было до поры скрыто от широкой публики, держалось под спудом и высказывалось исключительно «в своем кругу», произносится открыто. Включая поддержку тех, кому в годы молодости нынешних власть имущих еще положено было крутить руки за спину. Как хулиганам и антисоциальным элементам.
Что и тогда и сейчас подмечалось двумя группами. Евреями и интеллигенцией. Которые власти не доверяли. И которым не доверяла власть. Понимая про себя, что шибко они умные. И любят правду-матку. В стиле излишне говорливого попугая из миниатюры Геннадия Хазанова. В чем, надо сказать, и те, и другие периодически эту власть убеждали. Поскольку если уж от такого столпа оборонной промышленности, как академик Сахаров, родная власть дождалась неблагодарности и пацифизма, что говорить о менее высокопоставленных и засекреченных? Хотя про Сахарова до самого конца ходила в верхах легенда, что сам он, в общем-то, никогда бы до такого не дошел. Но был совращен рукой мировой закулисы. В виде супруги. Благо о национальности Елены Боннэр можно было не спрашивать.
Так вот, за неимением альтернатив евреи в СССР стройными рядами двигались в науку. Медицину. Музыку. Кинематограф. Прессу. Высшее и среднетехническое, а также школьное образование. Свободные профессии. Искусство. И литературу. Где встречались с интеллигенцией прочего этнического происхождения, которая во все времена именно этими занятиями себе на жизнь и промышляла.
Вне зависимости от занятий основной части населения, которое пасло баранов и оленей, выращивало корнеплоды и бахчевые, а также зерновые культуры. И занималось прочей полезной для страны деятельностью. Итог был чрезвычайно интересен. И произвел большой конфуз, равно в зарубежной еврейской ортодоксии и отечественных патриотических кругах. Поскольку дети от соответствующих союзов получались замечательные. Но по большей части совершенно негодные к успешной пропаганде среди них чистоты расы. Ни еврейской. Ни русской. Ни какой бы то ни было другой.
Еврейскому национализму это, в общем, ни с какой стороны не мешало. Закон о возвращении предполагал и предполагает возможность возвращения в Израиль не только евреев по Галахе, но и потомков евреев. До внуков включительно. Чем они в большом количестве и воспользовались. Национализм русский такого рода прирост отечественной элиты не приветствовал.
С обеспеченной в национальных масштабах татарской примесью в каждом более или менее старом русском роду мириться еще как-то приходилось. Дела семейные. То татары Москву брали. То русские Казань. Куда деваться. Перемешались за столько-то веков. Но евреи? Совсем другое дело. Для националистов типа Солженицына они были и оставались элементом вредным. Чужеродным. Подозрительным. Тем более что говорили и писали на более чистом и грамотном русском языке, чем многие из них самих. Что было нетерпимо с точки зрения табели о рангах.
Опять-таки раздражала древность. Которая заметной внешне не была и самими евреями не педалировалась, но автоматически подразумевалась. По определению. С татарами было проще. Даже если верить в их непосредственное происхождение от волжских булгар. Поскольку домонгольская Русь была как минимум ровесником Булгарии. А может, и древнее. Что оспорили бы в Казани и Уфе – но кто их спрашивал.
Еврейская история на этом фоне покрывала русскую, как бык овцу. Три тысячи лет против одной. Гарантированные археологией. А также Библией. Которая, вообще-то, могла каждому грамотному христианину, в том числе православному, сообщить еврейские сюжеты в таких подробностях, которые ни из каких былин и «Повести временных лет» не извлекались. Что оказалось предметом элементарной ревности. Черной зависти. И всяческого недоброжелательства. Хотя, казалось, боярское местничество было за давностью веков прочно забытым анахронизмом. Но, как выяснилось, не для всех.
Интересно, что массовая эмиграция в Израиль, которая вроде бы должна была потушить страсти, этого не сделала. Хотя рабочие места в школах, университетах и научно-исследовательских институтах освободила в массовом порядке. И жалобы на еврейское засилье, которое не дает простым русским людям занять причитающиеся им по праву рождения посты, обнулила. Но породила обвинения в организованной утечке мозгов.
Которая за поразительно короткое время обеспечила Израилю его сегодняшний статус региональной сверхдержавы. Помимо прочего, поставив его на первое место в ряду экономически развитых стран по целому ряду стратегических показателей, которые зависели от уровня образования и квалификации населения страны. Так что в 70-е, на пике третьей волны эмиграции, евреев начали обвинять в том, что их отъезд лишает страну ценных кадров. Тем более что отток из СССР интеллектуальной элиты в еврейских рядах был на самом деле чрезвычайно ощутим. И чего еще можно было ожидать спустя три четверти века смешанных браков?
Еврей как средство передвижения
Старая советская шутка 70-х годов: «Еврейская жена – это не роскошь, а средство передвижения» пародировала рекламу автомобилей. И содержала в себе только часть шутки. Причем не такую уж большую. Кто мог уехать из Союза? Пятидесятники и прочие баптисты с близкими родственниками, живущими за границей, за которых ходатайствовали общины, – в Канаду и США. Чуть-чуть. Немцы и черноморские греки – тоже к родственникам, на историческую родину. Побольше. Но ненамного. Армяне – к родственникам. В основном в США и Францию. Некоторые сначала в арабские страны, а уже оттуда в США и Францию. Уже ощутимо. Но, в общем, тоже кошкины слезы. И евреи.
За которых яростно боролись. В брежневские времена чуть ли не платили выкуп. Западным зерном. И с которыми, как водится, уезжали за границу все члены их семей, которых выпускали. Поскольку многих из них не выпускали. Кого по соображениям секретности. Кого просто так. Исключительно из гуманного отношения к остающимся в СССР престарелым и одиноким родственникам. История этой борьбы хранит такие драмы – куда Шекспиру!
И все-таки многие уезжали. В Израиле статистика показала: от четверти до трети членов семей олим из Советского Союза – неевреи по Галахе. Хотя значительная их часть – евреи по Закаей хок а-швут. То есть Закону о возвращении. И чем ближе к современности, тем этот процент, естественно, выше. Въезжает, к примеру, в страну один внук еврея. Или внучка. Со всей семьей. Считайте проценты, исправляйте статистику.
Что представлялось ортодоксальному и восточному, склонному к соблюдению традиции, истеблишменту еврейского государства как полная катастрофа. Забвение основ. И гибель Эрец-Исраэль. Сначала моральная. Потом физическая. Спекуляции эти не прекращались все двадцать с лишним лет с начала Большой русской алии. И не прекращаются по сию пору. Особенно ярко вспыхивая в предвыборный период. По поводу чего выпускаются ксенофобные предвыборные ролики, чем особо отличается партия ШАС. И разражаются очередные и внеочередные скандалы.
Что представлялось ортодоксальному и восточному, склонному к соблюдению традиции, истеблишменту еврейского государства как полная катастрофа. Забвение основ. И гибель Эрец-Исраэль. Сначала моральная. Потом физическая. Спекуляции эти не прекращались все двадцать с лишним лет с начала Большой русской алии. И не прекращаются по сию пору. Особенно ярко вспыхивая в предвыборный период. По поводу чего выпускаются ксенофобные предвыборные ролики, чем особо отличается партия ШАС. И разражаются очередные и внеочередные скандалы.
Проблема в том, что вышеупомянутый процент смешанных браков не есть чисто русское явление. Породившее, в частности, любопытные общественные феномены. Вроде организации «Татары за Израиль», понятно из кого и почему состоящей. Но в каждой – каждой (!) – судя по авторитетным свидетельствам экспертов, волне алии, прибывавшей в Израиль и строившей его как еврейское государство, соотношение смешанных и моноэтнических браков было примерно одинаковым. Что, несомненно, вызовет большой взрыв эмоций в местном истеблишменте при обнародовании тех или иных биографий и генеалогий. Но тут как есть. Не надо всем им было по русским проходиться – глядишь, и им бы никто ничего не вспоминал. Ну, а раз так, пускай терпят.
Евреям положено жениться только и исключительно на евреях со времен возведения Второго Храма. Когда персидский Кир Великий после завоевания Вавилона осуществил знаменитое отпускание богов. И каждому из народов, переселенных в пределы покоренного им царства, разрешил, прихватив их кумиры, разойтись по местам исходной дислокации. Гениальное было решение. Особо озабоченные пошли по домам, сильно благодарные Царю Царей. И укрепили его влияние на периферии. Прочие, не менее благодарные, остались.
В еврейском случае, заложив в Двуречье диаспору, которая дожила до времен Саддама Хусейна, две с половиной тысячи лет. Как бы то ни было, согласно Библии, вернувшиеся вступили в принципиальный конфликт с оставшимися. Которые за это время завели жен из числа народов, переселенных в пределы Иудеи, Самарии и Израиля. Взамен угнанных. Которые «сидели на реках вавилонских и плакали». Очень была известная песня у группы «Бони М». Откуда впоследствии много цоресов произошло в еврейском народе. Поскольку до того евреи как-то не особенно этим заморачивались. Женились на ком придется. Точнее, на ком им хотелось. Включая царей и прочих известных персонажей. И таки дорвались до запрета.
Соблюдали они его? Ага. Два раза – туда и обратно. Еврейская традиция всегда и во всех основополагающих постулатах и мелких частностях евреями нарушалась, нарушается и нарушаться будет. Что само по себе стало еврейской традицией. Но об этом не принято говорить очень громко. Однако, поскольку или еврей – еврей, или он идиот, те, которые идиотами не были, находили способ мягко, не привлекая внимания общественности, традицию обойти. Особенно в таком щекотливом вопросе, как брак. Который, вообще-то, есть дело не только интимное, но и добровольное.
Иногда и по расчету. Но большей частью по любви. Взаимной. И взаимному же влечению. К красной девице или добру молодцу у нормальных молодых людей еврейской национальности обоих полов оно такое же, как и у всех прочих. Не к тому, кого ему или ей сватают, а к кому угодно. Особенно если вокруг живут не одни только евреи. Что в современном мире происходит практически везде. Но и в несовременном, включая самое что ни на есть замшелое Средневековье и, тем более, Античность, – тоже. Результатом является широкая практика осуждаемых ортодоксальной религиозной традицией браков с представителями других этноконфессиональных групп. Распространенная, в том числе, во времена, когда религия означала куда больше, чем сегодня.
Для особо непонятливых расшифровываем. Евреи женились на польках. Немках. Украинках. Монголках. Японках. Китаянках. Негритянках. Индианках. Голландках. Русских. Француженках. Грузинках. Итальянках. И так далее. Точно так же, как еврейки выходили замуж за всех перечисленных. А также за многих, многих других. Азербайджанцев. Турок. Персов. Татар. Арабов. Узбеков. Казахов. И прочих. Что многим в еврейском народе не нравилось и нравиться не будет. Точно так же, как не всех из числа новых родственников осчастливливало у соседей. Но! Что совершенно точно – до поры.
Поскольку во времена хорошие можно было и носом покривить. Но в плохие выяснялось, что еврейский родственник мог стать и становился счастливым лотерейным билетом для всей семьи. По крайней мере, те из родни, кто к этому родственнику относился по-человечески, имели шанс перебраться на новое место жительства. Поскольку, как в этой книге указано неоднократно, еврейская солидарность сильно преувеличена. И взаимная любовь евреев к своему народу тоже. Но в минуты смертельной опасности, как правило, находятся те, кто спасет. Вытащит из зоны военных действий. Вывезет в безопасное место. Поможет обустроиться на первое время чем Б-г послал. Ну, а что еще в такой ситуации нужно человеку?
Именно поэтому до трети Большой русской алии в Израиле – нееврейские члены еврейских семей. Работающие. Служащие в армии. Переживающие со своей новой родиной все, что выпадает на ее долю. Дай им Б-г здоровья и терпения. Как и всем прочим, кто до них разделил судьбу евреев. Немцев и поляков, среди которых самый высокий процент Праведников народов мира. Тех, кто во время Холокоста спасал евреев, часто рискуя жизнью. Эфиопов, которые до сих пор в достаточном числе прибывают в Израиль в составе семей фалашей – фалаш-мура. И всех прочих. Включая румын и венгров, чехов и болгар. Которые иначе так и жили бы за железным занавесом.
А также арабов. Да-да, арабов. Египетских, ливийских, йеменских, иракских, марокканских, тунисских, алжирских, сирийских, оманских. Присоединившихся к евреям, уезжавшим во Францию, Великобританию, США, Израиль. Растворившихся среди них. Не отличавшихся от евреев на взгляд жителей тех стран, куда они приехали. Да и на собственно еврейский взгляд, честно говоря.
Как не отличались поначалу для репатриантов из СССР израильские арабы от восточных евреев. Особенно выходцев из Марокко. Точнее, именно местные арабы, особенно христиане с их привычками к костюмам и галстукам, на взгляд еврея из Москвы, Таллина и Ленинграда, были и до сих пор остаются похожи на нормального еврея. В то время как расхристанное и мятое существо, хулиганистое и невоспитанное, которое ему настойчиво предлагают считать братом… Ну, замнем для ясности.
Все, кто с евреями приехал, откуда и куда бы ни приехали, с евреями большей частью и остались. Как и предполагал Любавический Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон, когда предлагал оставить их в покое. Не приставать. Дать им стать частью народа. И понимать, что так Б-г захотел. И не еврейское это дело приставать к нему со своими глупостями. Но надо признать, что в еврейской ортодоксии такой он был один. Как у евреев говорят – лидер своего поколения.
И, возвращаясь к тому, о чем, собственно, настоящий раздел, автор не может не вспомнить рассказ о том, как Давид Бен-Гурион после начала алии из стран ислама, в первую очередь арабских, познакомившись с новоприбывшими, на полном серьезе предложил провести массовый гиюр палестинских арабов. Которые, по его мнению, от привычных ему евреев отличались куда меньше.
На чем арабо-еврейский спор за Палестину мог окончиться, практически не начавшись. Невзирая на все то, что по этому поводу сказали бы правозащитники. А также провокаторы, которые не слишком отличаются от правозащитников. Но не привелось. Очередная война отвлекла внимание Старика от его плодотворной идеи. Да и религия сама по себе представлялась ему вымирающим феноменом. Который мог дожить до мировой революции разве что в качестве пережитка прошлого. Кто бы знал тогда, как мир перевернется всего через несколько десятилетий…
Автор как-то, проезжая КПП Эрез из Газы в Израиль в компании, увы, покойного друга, Владимира Рыбакова, обратил внимание на стоявшего на посту пограничника нетрадиционной для еврейского государства внешности. Если читатель штудировал или хотя бы проглядывал вскользь бессмертную книгу Войновича про солдата Чонкина, то это был он. Чонкин. Конопатый. Ушастый. С носом-картошкой. Русопятый от макушки до подметок. И вид у него был именно такой. Чонкинский. Сосредоточенно-раздолбайский.
Для советской армии – самый нормальный типаж. Для израильской… В ЦАХАЛе, разумеется, разный народ служил и служит. Но даже на фоне этого народу уж очень он выделялся. Как березка среди тростника. И, разумеется, пройти мимо такого феномена Рыбаков, работавший и живший в Газе в качестве российского дипломата, не мог. Благо КПП проезжал часто. И на солдата этого наталкивался через раз.
Заговорив как-то с представителем оккупационных сионистских войск по-русски, он удостоверился в том, что именно русский язык является для данного конкретного военнослужащего родным. Рассказав ему, что такое «солдат спит – служба идет», «масло съели – день прошел» и прочие важные для правильной организации быта и досуга в армии нормативы, дипломат Рыбаков перешел к расспросам. Выяснил, что солдат по маме – русский. И по папе – тоже.