Разиков пять еще пришлось переписать, пока не догадался я вспомнить Страмцова - тогда оказалось, что заявление в самый раз. Напоследок я еще поглядел с содроганием на Федора Михайловича и пошел к Басманову.
Оперативная работа по Брэму
В кабинете был Басманов не один, за столом у него примостилась крашенная в седину девица с размазанной по лицу привлекательностью. От девицы пахло перегорелым вином и ночным вокзалом.
- Ты лучше скажи, Мария Георгиевна, зачем ты незаконно депутатский значок нацепила? - донимал ее Басманов.
- Мужчинам нравится, когда депутат,- отвечала девица.
Я кашлянул. Басманов глянул и вспомнил, от кого я.
- Ступай, Мария Георгиевна, фотографироваться для доски позора, вестей из вытрезвителя,- велел он девице.
- Мальчики, а слышали анекдот про Рюрика и Ма-рика? - спросила, девица и немедленно рассказала этот анекдот. Басманов покраснел, замахал руками, выпер ее и взял заявление. Новая редакция, судя по лицу, его устраивала. Красным карандашом сделал пометки, потом сказал:
- Значит, в ночь с пятого на десятое... Да, дела... Точно не скажу, но, по почерку судя, цимексы шуруют.
- Какие цимексы? - испугался я.
- Да уж цимексы, - зловеще сказал Басманов.- Сейчас я подробнее узнаю...
Он вышел в соседнюю комнату, и тотчас же там раздались выстрелы, выкрики, шум падающих тел. Запахло порохом. Наконец Басманов вернулся, держа левую руку несколько на отлете, мизинец на ней был перевязан. Басманов упал в кресло, минут пять отдыхивался. Потом напился газировки из графина и сказал:
- Кликух у них много, а по совести они - цимекс летулярия. Мне на них сейчас представление сделали. Вот оно, слушайте: "Отдельно от всего вида стоит имеющий такую плохую славу цимекс корис (полтораста лет назад писано!). Особенности его следующие: он сосет кровь человека, у него нет крыльев, имеются щетинистые четырехчленистые усики и трехчленистый хоботок, лежащий в желобке на шее..." Совпадает?
- Я его не разглядывал,- сказал я,- а так вроде точно.
- Наконец,- сказал Басманов,- "у него нет присосковых лопастей на коготках",- ваше счастье! "Необыкновенно плоское тело, имеющее по меньшей мере четыре миллиметра длины, коричнево-красного цвета и покрыто густыми желтоватыми волосками". Блондин, блин собачий! "Кругленькие лопасти по обеим сторонам маленького щитка нужно считать зачатками надкрыльев..." Ну, что ж, нужно - значит, будем считать... "Самка кладет в марте, мае, июне и сентябре каждый раз около 50 белых цилиндрических яичек в 1,12 миллиметра длины; самое противное в этих насекомых - это их хитрое, потайное нападение на человека и высасывание его крови по ночам..."
- Это я знаю,- сказал я.
- Теперь быстренько на экспертизу, - велел Басманов. - Где они вас накусали? Везде? Пусть так и напишут.
Он нажал на кнопку, и в кабинет вкатился столик, ведомый женщиной в белом халате.
- Она вас осмотрит, - сказал Басманов,- а я пошел за дополнительными сведениями.
В соседней комнате зашумели моторы, завизжали тормоза, завыла сирена. Снова загремели выстрелы. Чей-то голос закричал: "Обманул - заполучи!"
Женщина посмотрела на мои руки, покрытые множеством красных точек.
- Давно ширяешься? - спросила она.
- Давно чего? - спросил я.
- Да ладно горбатого-то лепить! - рассердилась женщина. - Трясет ведь всего. Сдай банкира - ширану малость, а нет - сам отходи...
Тут явился Басманов с заклеенной щекой, и недоразумение быстро выяснилось. Женщина выписала справку и укатила вместе со столиком. Басманов изучил справку и сказал со вздохом:
- Нашлись смягчающие обстоятельства... "Несмотря на кровожадность, цимексы могут долго голодать. Лейнис посадил самку в закрытую коробку..." Хорошо ему было, Лейнису,- взял и посадил! Кто такой Лейнис - не написано, но, видно, мужик был тертый, не нам чета. И вот, "когда он открыл коробку шесть месяцев спустя, то нашел ее не только живую, но окруженную многочисленным потомством...".
- Ну, мне от этого не легче,- сказал я.
- Вот беда,- сокрушался Басманов.- "Благодаря сильной плодовитости и легкости, с которою их можно занести в другое место, они принадлежат к самым несносным и вредным насекомым, особенно в больших городах, где населенность домов затрудняет основательное истребление их. Поэтому нет недостатка в средствах для уничтожения, но все они мало действенны, так что, по-видимому, лучше всего избегать помещений, где они поселились..."
- Вона, - сказал я. - Родной квартиры, значит, избегать?
- Зловредный род, - сказал Басманов. - У них весь отряд такой настоящих жесткокрылых. Одни кликухи чего стоят: краевик, щитник, а один так даже - грязный хищнец! Голубей, представьте, донимают за отсутствием человека, птицу мира не щадят! Ага, вот: "В Англию их занесли в постельном белье гугеноты". Молодцы, гугеноты, не зря про них композитор Мейербер оперу написал... из восьми букв... "Ротовой аппарат - колюще-сосущий..." Разом на две статьи тянут... Ну, к делу.
Басманов достал из ящика стола толстенный альбом. Там были фотографии цимексов. Много фотографий, штук тысяча.
- Не найдете ли вы среди них ваших знакомых, Геннадий Илларионович? поинтересовался Басманов. Альбом я пролистал.
- Не могу, - сказал я,- дело-то ночью было.
- А вы постарайтесь,- сказал Басманов.- Постарайтесь, потому что ночь-то была С ПЯТОГО НА ДЕСЯТОЕ!
Я постарался и указал на пяток особей в середине альбома.
- Уже лучше, - похвалил Басманов.- Вот у этого, плотненького, с перемежающейся хромотой, не заметили, случайно, на груди татуировку - ноты гимна "Боже, царя храни"?
- Не заметил, - сказал я.- Темно ведь...
- Как происходит нападение?
- Нападывают сверху, - объяснил я.- Ножки кровати я поставил в банки с водой, а они заползут на потолок и вниз...
- Так,- сказал Басманов.- Это очень важно. Подождите минутку, я проведу следственный эксперимент.
Он опять вышел в соседнюю комнату. Поначалу было тихо, потом раздался сильный удар, приглушенный крик, женский плач и духовые звуки сонаты номер два Шопена. Наконец из-за двери вышла давешняя медицинская женщина с зареванным лицом и траурной повязкой на руке.
- Изверг, - сказала она. - Такого парня из-за тебя потеряли.
- Как так? - ужаснулся я.
Плача, она растолковала мне, что в ходе следственного эксперимента Басманов решил воспользоваться электронной моделью насекомого, вроде той, что применяют для подслушивания спецслужбы Запада. Но самодельный аналог весил полпуда...
- Как стукнуло его, сердечного,- рассказывала женщина,- он как бы выпрямился и говорит: "Куда это я попал? Чем это я тут занимаюсь? Что мне, делать больше нечего? Да на четных этажах работы полно!" И заявление об уходе на стол. Так что для нас он все равно что погиб, мы и панихиду справили гражданскую... Ступай отсюда, тебе в другом месте пусть помогают, а мы тебе не помощники: так вовсе без кадров останешься!
Я хотел спросить, что такое "четные этажи", но не решился, и вовремя: она снова начала голосить, как по покойнику.
Без Вергилия
Я опять очутился в коридоре и решил как-нибудь разобраться в структуре Управы, но напрасно искал среди многочисленной и яркой наглядной агитации список кабинетов. Все было отражено на стендах, кроме того, что нужно. Была даже стенгазета с ярко выраженным сатирическим уклоном, а в ней стихи:
Пьянство в быту
Есть еще такие семьи,
Там где пьяницы - отцы.
Но какое воспитанье
Получают их сыны!
Вот пришел отец с работы,
Ставит на стол пузырек.
Достает стакан граненый:
"Выпей-ка со мной, сынок!"
И, идя его примером,
Вот уже не первый год
Его сын из пионеров
В алкоголики растет!
А потом, совсем упившись,
Стыд и честь продав вину,
Бьет жену, и матерится,
И скандалит на дому!
Такова предстала водка
Бич семейных очагов.
Развращает мозг ребенка,
Отравляет быт отцов!
Я постоял, стараясь запомнить стихи, потом пошел дальше искать. Наконец, возле пожарного щита, опустошенного техничкой, я увидел "План-схему эвакуации сотрудников Управы в случае сокращения". План был очень странный: если верить ему, то выходило, что Управу можно изобразить в виде девяти концентрических кругов. Общий и оперативный отделы находились в круге первом, значит, самое главное и влиятельное начальство нужно искать в девятом! Кроме того, я понял, что Управе принадлежали только нечетные этажи. А четные кому?
Услышал шум лифта и побежал на него. Лифт распахнулся, оттуда выкатились два борющихся за что-то между собой мужчины в приличных костюмах. Даже в процессе борьбы мужчины не выпускали из рук "дипломатов".
- Из-за твоей близорукости нас на низовку бросили! - прохрипел наконец один.
Другой, не говоря худого слова, откусил сопернику ухо, и они покатились себе дальше по коридору. Я пожал плечами и вошел в кабину. Дверь закрылась. Напрасно жал я на кнопку с номером 17. Кнопки четных этажей были вырваны с мясом. Потом догадался включить микрофон лифтера и впрямую намекнуть ему, что я от Страмцова. Тогда лифт пошел вверх и гудел при этом, как добрая ракета., Шел он, правда, страшно медленно, останавливался и содрогался. На одной из остановок в кабину зашел молодой человек в панамке и майке с надписью "Массачусетский технологический институт", с большой булавкой в ухе. Не обращая на меня никакого внимания, он приладился и помочился в угол.
- Из-за твоей близорукости нас на низовку бросили! - прохрипел наконец один.
Другой, не говоря худого слова, откусил сопернику ухо, и они покатились себе дальше по коридору. Я пожал плечами и вошел в кабину. Дверь закрылась. Напрасно жал я на кнопку с номером 17. Кнопки четных этажей были вырваны с мясом. Потом догадался включить микрофон лифтера и впрямую намекнуть ему, что я от Страмцова. Тогда лифт пошел вверх и гудел при этом, как добрая ракета., Шел он, правда, страшно медленно, останавливался и содрогался. На одной из остановок в кабину зашел молодой человек в панамке и майке с надписью "Массачусетский технологический институт", с большой булавкой в ухе. Не обращая на меня никакого внимания, он приладился и помочился в угол.
- Эй, ты что это? - насторожился я.
- Так туалеты же все закрыты приказом, - объяснил он, не оглядываясь.Боятся, что начнут в туалетах распитие спиртных напитков. Так что давай и ты, а то набегаешься...
Потом он выхватил из кармана нож и вырезал на пластике: "Здесь были кенты - Чудила и Гангстер". Гангстер, конечно, был он. На следующей остановке (почему-то на четном этаже) в кабину вошли дружинники, вытащили Гангстера, а мне просто погрозили кулаком. Я продолжал двигаться вверх. Наконец лифт остановился с таким страшным и тоскливым скрежетом, что стало совершенно ясно - дальше некуда. Коридор был освещен одной-единственной лампочкой, да и та была покрашена зеленкой - с Нового года осталась, наверное. Зато на полу был хороший ковер. Все двери в коридоре бьши накрепко опечатаны сургучом и простыми бумажками. Свободной оставалась только самая красивая с табличкой:
ПАМЯТНЫЙ МЕМОРИАЛЬНЫЙ КАБИНЕТ-МУЗЕЙ
Б. Б. СТРАМЦОВА
Окрыленный надеждой покончить со всеми делами малой кровью, могучим ударом распахнул дверь. Кабинет был по нынешним временам даже и убогий. Так себе кабинет, без бара и сауны. Только у одной стены стояла витрина, а у другой стенд, на нем висели плакаты с портретами Страмцова и его биографиями, ни одна из которых не походила на другую.
Так... Родился... Крестился... В девятилетнем возрасте в горах Горного Памира разлагал изнутри банду Разибая... Закончил курсы по разукрупнению... Награжден медалями "За раскрытие литературных псевдонимов" и "За освобождение от занимаемой должности"... На левой стороне груди татуировка, напоминающая портрет путешественника Пржевальского... Характерные черты: заячья губа, волчья пасть, под правой подмышкой - сучье вымя... Глаза близко посаженные, проницательные, дальновидные, проявил себя как опытный администратор и достойный сын...
Портреты Страмцова Бориса Бенедиктовича были тоже довольно странные. Как видно, он предпочитал фотографироваться у курортных фотографов прошлого: то в черкеске и на коне, то на палубе корабля и в тельняшке. Тут же висела карта "Творческий путь Б. Б. Страмцова", усеянная многочисленными флажками с неразличимо мелкими надписями. Над столом была привинчена капитальная, гранитная с золотом доска: "В этом самом кабинете Б. Б. Страмцов неоднократно награждал особо отличившихся сотрудников Управы ценными подарками из своих рук".
В витрине лежала странная форменная пуговица, на которой были вытиснены голова собаки и метла, пузырек из-под настойки женьшеня и удостоверение личности, где говорилось, что Страмцов Б.Б. является настоящим орлом и имеет право ношения всех орденов, медалей, памятных знаков и значков на правой и левой сторонах груди. Что-то знакомое толкнулось в памяти. Да, в точности такое самодельное удостоверение я видел в моем родном городе тридцать лет назад. Его предъявлял не только всем желающим, но и любому прохожему городской дурачок Митя Капторг. Говорили, что он и вправду заведовал кооперацией, но сошел с ума по случаю ревизии, а когда ревизия укатила, не смог вернуться назад.
Осмотрев музей, я так и не понял, в какой именно области достиг мой патрон, Б. Б. Страмцов, своих сияющих вершин. Стало ясно, что в музей я пришел зря. Собрался выйти, но оказалось, что у двери возникли неведомо откуда столик и стул, а на стулике за столиком сидел невеликий человечек с требовательным выражением лица. Он потребовал с меня пятьдесят рублей за пользование музеем в рабочее время. Я возразил, что таких цен не бывает. Невеликий достал из-за пазухи прейскурант - все оказалось честь по чести. Пришлось сказать, что я сам от Страмцова. "Тем более!" - сказал невеликий. Я, конечно, не взяткодатель, но на всякий случай денег-то с собой припас, отдал две четвертные бумаги, а взамен получил очень красивый билет.
- Куда же мне обратиться? - спросил я в надежде, что за такие-то деньги получу консультацию.
- Стучитесь в любую дверь,- сказал невеликий.- Народ у нас душевный, помогут в хорошем деле. Тем более, вы от Бориса Бенедиктовича... Батюшки! вдруг он шлепнул себя по лбу.- Да вы же первый, кто от него вернулся! Ну и как там, у вас? Не беспокоят?
- Очень беспокоят,- сказал я и протянул заявление. Он стал читать, и по мере чтения брови его ползли все выше и выше.
Окончательно уползти бровям на затылок помешал телефонный звонок. Невеликий метнулся к аппарату.
- Так,- сказал он.- Слушаюсь. В двадцать четыре секунды.
Он поглядел на меня очень зловеще и сорвал со стены сувенирный отбойный молоток с дарственной надписью. Молоток, даром что сувенирный, загрохотал и задергался у него в руках.
- Переэкспозиция! - закричал невеликий и, подскочив к мемориальной доске, стал крушить ее. Полетели осколки гранита.
- От Страмцова, значит, - шипел невеликий, трудясь. - Щас тебе покажут Страмцова, креатура позорная...
Снова зазвонил телефон каким-то грозным непрерывным звоном. Зажглись тревожные лампочки. Невеликий бросил инструмент на пол и схватил трубку.
- Есть отставить...- упавшим голосом сказал он. - Все понял. На данный выпад ответим повышенной посещаемостью кабинет-музея...
Он положил трубку, вытер высокое чело, сдвинул брови на место и сказал:
- Деньги за билет будут возвращены по перечислению, их переведут на ваш депонент... Батюшка! - закричал он вдруг и стал топтать отбойный молоток ногами. - Не погуби! Это, оказывается, выпад был с четных этажей, а никакое не распоряжение! Это они перед нами задолженность за первое апреля погашали! Передай Борису Бенедиктовичу, что светлую память храним и множим, как только можем!
Он бросил терзать молоток и стал прилаживать к изувеченной доске куски гранита, причем вот как: лизнет осколок и прилепит на место, лизнет и прилепит. И держится...
- Лучше новой! - лицемерно сказал он, закончив реставрацию, и посмотрел на меня просительно. Я поморщился: нет, мол, хуже новой, гораздо хуже.
- Батюшка, - заплакал невеликий.- Я ведь "мерседес" купил! Аморальные связи с работниками балета поддерживаю! Нельзя мне из номенклатуры! Помолчи, где надо, родной, а я тебе за это планчик составлю, схемочку навроде бегунка... Совершенно секретную!
Он действительно сел за стол и составил.
- Ну разве что совершенно секретную,- милостиво сказал я, взял схемочку-планчик и вышел. Теперь у меня появился-таки Вергилий, хоть и бумажный.
Закрытый просмотр
Не успел я выйти из лифта на указанном в схемочке этаже, как меня тут же подхватили под руки две женщины, одетые весьма своеобразно. Как видно, в рабочее время они вязали платья, причем прямо на себе. Одна-то старалась, только левого рукава и не хватало, зато у другой подол вовсе не был довязан, и выходило что-то вроде кофточки, но длинной.
- Идемте, идемте, никаких дел! - защебетали они, хотя я еще рта не открыл насчет дел.- Сейчас будет закрытый просмотр.
- От Страмцова я, - сообщил я для порядку.
- Да мы видим, что от него,- сказали женщины.- Поэтому и приглашаем. Мы вам закрытый просмотр, а вы нам фонды...
Они дружно волокли меня по коридору, ненароком покалывая спицами, торчащими из недовязанных мест. Я не сопротивлялся и рассматривал людей, которых мы обгоняли. Люди были как люди, в любой конторе таких навалом. У них, поди, и дети есть. Безрукавная толковала мне, что фильм прогрессивного итальянца, но с элементами сексуальной эротики. Бесподольная вещала в другое ухо, что лента наша, но в прокат не допущенная. Кроме того, обе успели рассказать мне анекдот про Рюрика и Марика.
В просмотровом зале было уже темно. Лектор в темноте говорил о достоинствах фильма - все-таки, как я понял, нашего, но дублированного на язык бенгали, так что будет задействован синхронный переводчик. Спутницы мои именем Страмцова расчистили хорошие места, и мы сели. Наконец они перестали трещать и затрещал кинопроектор. Экран, против ожидания, не открылся, изображение пошло прямо на черный занавес в складках, а на нем ничего нельзя было понять. Я спросил, когда же откроется занавес, но женщины-недовязки сказали: просмотр-то ведь закрытый, что вы хочете? Здесь вам не четные этажи!
На закрытом просмотре я был впервые в жизни. Может, так и положено? По крайней мере, отдохну, а то ноги гудят. Да к тому же и на рабочих местах наверняка никого нет...