Скрывать не буду, энтузиазма от этих трудовых перспектив никто не испытывал. Денис и Вероника и дома-то вечно норовили увильнуть от уборки, а с появлением в их жизни прислуги они и вовсе обленились. Василий так давно обрел материальное благосостояние, что, наверное, уже забыл, как выглядит обычная швабра. Я-то облик швабры еще не забыла, скорее, наоборот, не так давно с ней рассталась и соскучиться еще не успела. Прошло меньше года с тех пор, как я стала миссис миллионершей.
В общем, с кислыми лицами мы плелись по лабиринту корабля. Сначала пристроили Дениса, потом от коллектива откололся Василий, потом сдали на руки наставнице меня, а Вероника с матросом пошли дальше.
Через час мы все встретились в столовой за обедом.
– Ну как? – спросила я приунывшее семейство.
– Нормуль! – расплылся в улыбке Денис. – Классные тетки, накормили меня всякой вкуснятиной. Очень жалели, спрашивали, как мы там с голода не умерли. Работа – фигня, не переломишься.
Вероника завистливо надулась.
– Ну, а ты как? – спросила я расстроенную дочь.
– Ужасно! Целый день трясти чужое грязное белье! Хорошо, что только постельное. Оказывается, стирка нижнего белья – это более высокая квалификация. Гадость! – передернула она плечами.
– Не расстраивайся, детка, это только на шесть дней. А потом…
– А потом я хочу поплыть на этом корыте полноправным гостем, в первом классе! – злобно перебила меня дочь.
Я взглянула на Василия.
– Да без проблем. Хоть через неделю, – сказал он.
– Ну а ты как устроился? – обратилась я к нему.
– Нормально. Полы мыть, оказывается, не надо. Выдали мне форму, белые штаны, бабочку, все чин чином. Буду выдавать полотенца, разносить шампуни и гели по душевым кабинам, еще какой-то фигней заниматься. У меня, вообще, такое впечатление, что меня туда взяли для привлечения народа. Пустая болтовня с клиентами очень приветствуется.
Ну вот! Все в шоколаде, одна я не пойми в чем! Буду бегать целыми днями с пылесосом по этажам и вычищать грязные пепельницы.
Не хочу!
И не буду.
Я встала, треснув суповой ложкой по столу, да так громко, что на нас все обернулись, и решительно пошла к капитану. Он что, издевается?! Человек с высшим гуманитарным образованием, уважаемый член общества, будет мыть полы и заплеванные пепельницы?! Ну уж нет. Да еще за шестьсот евро! Нашел дуру! Лучше я домой пешком пойду. Сколько там стоят эти билеты?.. А кстати, сколько могут стоить билеты от Биаррица до Ниццы? Конечно, это разные побережья, но, тем не менее, это юг Франции. Даже если предположить, что один билет стоит около трехсот евро, то на троих дорога обойдется в тысячу двести евро. А так много билеты вряд ли стоят, скорее всего, около двухсот евро. Итак, трое работающих членов семейства смогут заработать тысячу восемьсот евро, чего с избытком хватит нам всем на дорогу домой!
Ура! Я могу не работать! С остальными этим открытием делиться не обязательно. Заметно повеселев, я продолжила свой путь в капитанскую каюту.
Поблагодарив еще раз капитана за любезность, я отказалась от заманчивого предложения поработать поломойкой и, счастливая, отправилась на верхнюю палубу – принимать солнечные ванны.
За ужином я сообщила семейству, что пришлось мне смириться с неизбежным. Меня пожалели и пообещали все компенсировать, как только мы доберемся до дома. Перспектива компенсации за содеянное в большей степени не испугала, нежели вдохновила меня. Мужчин-то я не боялась, в конце концов, это их прямая обязанность – добывать хлеб насущный, но вот Вероника… Я решила не омрачать свое хорошее расположение духа и потащила Василия гулять по палубам. Детки отправились на дискотеку.
Глава 9
Следующие шесть дней прошли просто чудесно. Страшно было только в самом начале. Ну и еще, конечно, изматывали подъемы на работу в семь тридцать утра. Приходилось блюсти конспирацию. Но ничего, человек ко всему приспосабливается. Только первые два дня я с трудом засыпала в лежаке у бассейна. А на третий уснула, как только голова моя коснулась полотенца. Спать в каюте я боялась, вдруг заглянет Вероника, иди потом, объясняйся! Выспавшаяся и отдохнувшая у бассейна, я шла на обед, затем принимала соболезнования и рассказывала байки о том, как это ужасно – таскаться повсюду с пылесосом, когда на тебя все пялятся. После обеда я снова шла к бассейну. Аквааэробика, танец живота, различные конкурсы, аттракционы и прочее – «анимация» у них тут была налажена. К вечеру я так уставала, что просто валилась с ног, когда остальные члены семьи только отправлялись развеяться.
Но все хорошее когда-то заканчивается. Настал день расплаты.
– Уф! Сегодня последний рабочий день – и баста! Завтра – Биарриц, и здравствуй, дом родной, – весело пропела Вероника за завтраком.
Я покрылась холодной испариной.
– Да уж, за всю жизнь столько не вкалывал, – поделился Денис. – Та еще синекура оказалась!
– Ничего, все позади, мы справились, приедем домой, отдохнем. Да, любимая? – бодро вопросил муж.
– Гм-м, – промычала я.
– Ну, за работу! – азартно потер он руки, и они разбежались по рабочим местам.
Я поплелась к бассейну. Что же делать? Завтра вскроется мой обман. Хоть бы кто-нибудь потерял у бассейна евро пятьсот-шестьсот! Я бы тогда выкрутилась.
Вечером Вероника унеслась на свидание с каким-то кавалером, Василий отправился в боулинг – его пригласили какие-то знакомые из фитнес-зала. Денис отправился в интернет-кафе. Я пошла подышать свежим воздухом и укрепиться духом перед завтрашним разбором полетов.
Часов в одиннадцать, когда я спокойно читала, лежа в кровати, какой-то глянцевый журнал, а Василий, устроившись у меня в ногах, пытался поймать русскоязычную волну на подаренном ему кем-то приемнике, в каюту ворвалась Вероника.
– Ты что так резко врываешься, чуть мне по лбу дверью не попала! – возмутился муж.
– Поговорить надо! – взвинченным голосом заявила моя дочь. – Денис уже пришел?
– Понятия не имею.
– Сидите здесь, я сейчас приду, – сказала она и выскочила, вновь резко хлопнув дверью.
Через минуту она вернулась, таща за собой Дениса.
– Да что случилось-то? – недоумевал брат.
– Садись и слушай, – приказала Вероника.
– Куда тут садиться? На люстру? Тут даже люстры нет, – рассердился Денис.
– Садись, мы подвинемся, – пригласила я ребенка, поджимая ноги, чтобы освободить ему немного места.
– Теперь слушайте, – набрала воздуха в грудь Вероника. – Сегодня мой новый приятель снова ко мне пристал – где это я пропадаю целый день? Я не хотела ему говорить, что прачкой работаю, – скривила рот наша белоручка, – ну, я и придумывала всякую ерунду, типа, мы на солнце перегрелись, поэтому всей семьей стараемся днем на палубу не выходить, врач запретил. А он мне – чепуха какая, ты мне врешь, твоя мама целыми днями у бассейна лежит! Не может быть, говорю, чуть не ляпнула, что она работает с восьми до пяти. Так вот, оказывается, она каждый день с самого утра и до пяти вечера на солнышке греется, а вчера в конкурсе «миссис Бискайский залив» победила! Ну, что скажешь, труженик тряпки и пылесоса?
Я сидела, зажатая в углу – в буквальном смысле слова! – и все пути к отступлению были отрезаны. Бегство невозможно… От Вероники исходили вполне ощутимые, горячие волны возмущения. Я почувствовала себя жертвой испанской инквизиции.
И тут, как на грех, я представила все это себе со стороны – и чуть не зашлась в искреннем, беззаботном хохоте, хорошо, вовремя прикусила язык, представив последствия этого неразумного поступка.
Но, видимо, все мои эмоции легко читались по выражению лица, потому что Василий вздохнул и спросил будничным голосом:
– И давно ты не работаешь?
Постаравшись добавить в голос как можно больше раскаяния, я ответила:
– С самого начала.
– Ну, мать, с тобой не соскучишься! Тебе в актрисы надо было идти, Раневская с Дорониной отдыхают! А мы-то дураки – мамочка, бедненькая, устала! Конечно, устала, целый день у бассейна колбаситься! – поделился впечатлениями Денис, но, как я и предполагала, не столько зло, сколько забавляясь ситуацией.
– Да уж, за что я тебя люблю, так это за непредсказуемость, никогда не знаешь, что еще ты выкинешь! – усмехнулся муж. – А отчего сразу-то не сказала? Боялась, что мы тебя работать заставим?
– Ага, – с облегчением призналась я.
– Вам что, смешно?! – подскочила окончательно обозлившаяся Вероника.
– Да ладно, расслабься. Ничего страшного не случилось. Денег на дорогу нам хватит.
– Точно. Я вчера в Интернет залез, посмотрел, как добираться и сколько стоят билеты. Так вот, от Биаррица лучше всего поездом до Тулузы, четыре часа, сорок пять евро, а потом или автобусом, или самолетом местных авиалиний. В общем, евро в шестьсот уложимся, – поделился своими изысканиями Денис.
– Вы что, не понимаете? – не унималась дочурка. – Мы целую неделю вкалывали, я, как дура, чужие простыни трясла, а она у бассейна сидела!
– Вы что, не понимаете? – не унималась дочурка. – Мы целую неделю вкалывали, я, как дура, чужие простыни трясла, а она у бассейна сидела!
– Да хватит тебе, угомонись! Подумаешь, поработали недельку, – миролюбиво начал Денис.
– Подумаешь?! Я тоже могла бы валяться у бассейна, а не горбатиться среди гор грязного белья, – продолжала орать Вероника.
– Кончай, говорят тебе, – уже более жестко выступил Денис. – Ты забыла, как мать сутками вкалывала, когда перестройка началась и нам есть стало нечего, а когда она с отцом развелась и одна нас тащила? Так что закрой рот и помолчи!
Я разревелась. Все, что говорил Денис, было правдой, но я никогда не думала, что они это когда-то оценят.
– Мам, ну что ты? – испугался сын. – Ну, прости, ну я, правда, не хотел тебя расстроить! Мамочка!
– Спасибо, мой хороший! – только и смогла выдавить я, давясь слезами.
– Мам, прости и меня тоже, – полным раскаяния голосом попросила Вероника, становясь на колени и обхватив меня за талию.
Мы обнялись и заплакали уже все втроем.
– Вот и славно, – сдавленным голосом пробурчал Василий, отвернувшись от нас и как-то подозрительно шмыгая.
Инцидент был исчерпан.
Глава 10
На следующий день, получив расчет и простившись с командой, с капитаном и даже кое с кем из пассажиров, мы покинули судно. Решив не экономить, добрались на такси до вокзала и благополучно сели в поезд. Через четыре часа мы уже оказались в Тулузе. Настроения осматривать город у нас не было, и мы, пообедав в ближайшем «Макдоналдсе», отправились на автовокзал. Решив не рисковать с местными авиалиниями, мы избрали более консервативный способ добраться до дома. К вечеру мы ступили на родную землю Ниццы.
– Слушайте, я не верю, что мы наконец добрались! Не могу осознать, что нас не было дома всего меньше месяца! Кажется, год прошел! – счастливым голосом говорил Денис, вдыхая полной грудью приморский бриз, наполненный ароматами цветущих кустарников и сосен.
– Да уж, как будто от кошмара очнулись, – присоединился к его восторгам Василий. – Ну что, на такси – и домой?
– Ура!
– Ура! – кратко выразили свои чувства мы с Вероникой.
Загрузившись в такси, я с наслаждением взирала на знакомые улицы, полюбившийся мне вид бухты Ангелов и незаметно для себя принялась вслух строить планы на ближайшее будущее:
– Приедем, я сразу родителям позвоню и Наташке, они там, наверное, с ума сходят!
– Точно! Ко мне же люди должны приехать, звонили, наверное, сто раз, думают, куда я пропала, – вскинулась Вероника.
– Хорошо, что Костик только в августе собирается приехать, – лениво протянул Денис.
– Надо будет сегодня же заняться поисками Ани и Павла. Позвоню Стасову, посоветуюсь с ним, – сказал Василий.
Дальше все ехали молча, думая каждый о своем.
Вот среди сосен показались знакомые ворота, за оградой виднелась крыша родного дома. Мы высыпали из машины. Василий рассчитался с водителем, и такси уехало.
– Ну, что стоите? Звоните! – В радостном волнении Василий подтолкнул нас к воротам.
Преодолевая какой-то странный, радостный трепет, я нажала на кнопку переговорного устройства.
– Представляю, как они обалдеют, когда нас увидят! – предвкушал Денис фурор, который произведет на персонал виллы наше возвращение.
Но время шло, а никакого ответа на звонок не было.
– Да что они там, заснули, что ли? – рассердился муж и нажал на кнопку так сильно, что звон стало слышно даже за воротами.
– Может, там нет никого? – предположил Денис.
– Куда, интересно, они подевались?
– Что значит – куда? Повара мы отпустили. Горничные в наше отсутствие должны появляться раз в три дня, чтобы поддерживать порядок, а садовник работает только утром, – озарило меня.
– Точно! Вот баран! – постучал себя по лбу муж. – Кто помнит, какой у нас код?
– Вась, ну ты даешь! Совсем заплавался! День нашей свадьбы, – напомнила я ему, слегка обидевшись. – Его ты, надеюсь, еще помнишь?
– Конечно! – ответил любящий супруг, воровато оглядываясь на пасынков.
Вероника молча подошла к пульту и набрала код. На экране появилась надпись: «Код неверный».
– Чепуха какая! – возмутилась дочь.
– Дай-ка мне, – в полной уверенности, что только мне доподлинно памятен этот код, я нажала соответствующие цифры.
«Код неверный» – снова выдало устройство.
– Вы что, издеваетесь?! – начал наливаться кровью Василий. – Какой код вы набирали?
– Двенадцатое февраля две тысячи восьмого года.
– Ну да, – подтвердила Вероника.
– Руки у вас не из того места, наверное, растут, – зло прокомментировал он, берясь за дело.
Результат его усилий не замедлил появиться на табло: «Неверный код».
– Да елки-палки, они что, издеваются? Вы точно код не перепутали?
– А ты другой знаешь? – ехидно поинтересовалась Вероника.
Судя по выражению его лица, Василий не знал никакого. Он робко взглянул на Дениса. Тот молча, уверенно кивнул.
– Так. Ладно. В чем дело?
– Не знаю. Может, кто-то сменил код? – неуверенно проговорила я.
– Кто и зачем? – строго спросил муж.
– Не знаю, может, сигнализация сработала, воры влезли, приехала полиция и велела сменить код?
– Если воры залезли, при чем же здесь код? – не отставал муженек.
– А я откуда знаю! – начала, в свою очередь, раздражаться я. – Сам бы придумал что-нибудь получше, а то только «что» да «почему», – огрызнулась я и повернулась к нему спиной.
– Видно, придется в родной дом через забор лезть, – вздохнул, кряхтя, Василий и поддернул штанины.
– Ты что, с ума сошел?! – крикнули мы в один голос. – Сигнализация сработает, и полиция сразу приедет!
– Вот и хорошо! Хоть домой попадем!
– Вась! Ты что, не понимаешь? Они тебя, как вора, задержат!
– Какой еще вор?! Это мой дом!
– Да? Чем докажешь?
– То есть как?!
– А так: документов у нас нет. Прислуги, чтобы подтвердить наши личности, тоже. Мы даже не граждане этой страны!
– Елки! Что делать-то будем?
– Пошли к соседям, к Петру Афанасьевичу, авось они нас пустят переночевать, а потом что-нибудь придумаем.
– Правильно! Молодец, мусик! – обрадовалась Вероника.
– Пошли скорее, а то есть хочется и ноги уже не держат! – поторопил нас Денис.
До парадного входа в усадьбу Пеньковых нам пришлось плестись около километра, в обход наших владений и прилегавшего к ним участка какого-то англичанина.
– Никогда не думала, что до них так далеко, – пожаловалась Вероника. – Зря мы такси отпустили.
– Да уж, это вам не через забор лазить, – простонал муж.
Наконец мы дотащились до ворот и позвонили. На этот раз нам ответили практически сразу, хоть и по-французски.
– Добрый вечер, мы к Петру Афанасьевичу, мы их соседи, Ползуновы, – представилась за всех нас Вероника.
– Добрый вечер. Господ Пенькофых нет дома.
– Как жаль, а когда они вернутся? Мы можем их подождать?
– Боюсь, что это невозможно, они уехали в Россию и возвратятся только через месяц.
– А нельзя ли им позвонить? Дело в том, что у нас что-то случилось с кодом, мы не можем попасть домой, возможно, они разрешат нам погостить у них пару дней?
– Извините, но я имею четкие инструкции беспокоить их только в крайнем случае.
– Но это и есть крайний случай! Нам негде ночевать!
– Думаю, лучше всего вам обратиться в полицию.
– Ах ты, гад французский! – заревел не своим голосом Василий. – А ну, открывай, живо, или я сам сейчас Петру позвоню! Он твою лягушачью рожу в два счета за порог выкинет. Без выходного пособия!
Француз, сохраняя прежнее холоднокровие, невозмутимо ответил:
– Месье, я советую вам удалиться, иначе я буду вынужден сам вызвать полицию.
– Лучше вызовите нам такси, если вас это не затруднит. Пожалуйста, – усталым голосом попросила я.
– Да, мадам, с удовольствием.
– Что ты с ним церемонишься?! Да я ему сейчас…
– Я с ним церемонюсь, потому что не хочу провести ночь в полицейском участке! Так что остынь. Сейчас придет такси, и мы поедем к Стасову.
– Точно! У него нет этих идиотов на побегушках! – обрадовался муж. – Ну ничего, вот доберусь до телефона, сразу позвоню Петру, пусть разберется с этим засранцем!
Переговорное устройство снова ожило:
– Такси прибудет через десять минут.
– Благодарю.
– Приятного вечера, – отключился наш невидимый собеседник.
Такси появилось через одиннадцать минут. Мы загрузились и поехали обратно в центр.
– Будем надеяться, что Стасов никуда не уехал, – скептически высказался Денис.
– Да он никогда никуда не ездит, – уверенно заявил Василий.
– Да? А ты откуда знаешь? – не унимался Денис.
– Он сам говорил.
– Ну, тогда конечно.
Дальше мы ехали молча. Ницца – город небольшой, и через двадцать минут мы звонили в дверь Алексея Александровича.
– Что теперь? – спросила Вероника минут через пятнадцать, когда надежда на то, что нам откроют, окончательно рассеялась.