– Да, только на минуточку. А потом кое о чем подумала. Я вдова, мать, мне двадцать пять лет. Почти восемь лет я делаю все возможное, чтобы людям здесь жилось хорошо, и ни разу не сошла с пути добродетели. И тогда я решила, что не буду вести себя так, будто совершила великий грех. – Катриона усмехнулась. – Разумеется, мне здорово помогло то, что у нас нет священника и некому напомнить, что я все-таки согрешила.
Бретт улыбнулся в ответ. Она выглядела прелестно озорной. Эту свою сторону Катриона показывала не часто, а Бретту это очень нравилось. Он вдруг понял, что хочет быть тем, кто даст ей свободу и поможет чаще демонстрировать эту черту характера.
А это уже может стать проблемой, подумал он. Бретт не был уверен, что сможет остаться с ней. То, что призрак Бренды не появился минувшей ночью и не охладил пылкую страсть, было почти что чудом, но вряд ли ему еще удастся пережить такое чудо. Да, он может стать любовником Катрионы, но не готов предложить ей что-то большее. Пусть призрак Бренды не появился, но ее дух все еще крепко удерживает его. Бретт предпочитал считать свое нежелание снова привязываться к женщине не страхом, а осторожностью.
Решив, что мысли его становятся чересчур серьезными для утреннего часа, тем более для такого утра, которое встречаешь в постели с желанной женщиной, Бретт поцеловал Катриону. Поцелуй возбудил его так же сильно, как и раньше, несмотря на то что ночью он сполна утолил свое вожделение, и это было приятно, хотя немного беспокоило. Может, поэтому призрак его и не преследовал?
– Сейчас утро, Бретт, – не совсем искренне запротестовала Катриона, когда он поцелуями проложил дорожку к ее грудям и с удовольствием начал их ласкать. – Мы не должны заниматься этим сейчас!
Его поцелуи уже разбудили желание, и она надеялась, что у Бретта имеется парочка убедительных доводов, почему они должны отдаться своей страсти, невзирая на время суток.
Бретт с радостью принял вызов и начал доказывать, что она ошибается. Он уже успел по-настоящему распалиться, но вот мысли разбежались в разные стороны. Впрочем, он собрал их вместе и сумел направить по верному пути, доказывая раскрасневшейся Катрионе, что они могут и должны заняться любовью прямо с утра. И очень скоро ее ахи и вздохи наслаждения, прикосновение нежной кожи к его, ее жаркое желание, плотно обволакивавшее его, прогнали из головы все мысли.
Катриона все еще тяжело дышала, но голова уже очистилась от дымки страсти. Она ощущала на своей шее влажноватое дыхание Бретта. Он тоже приходил в себя, дыхание выравнивалось. Одного того, что она, малышка Катриона Маки, может лишить сил такого крепкого мужчину, хватало, чтобы сердце ее переполнила гордость.
Но желание постепенно растаяло, а на его место пришло осознание того, что на ней лежит очень крупный мужчина и оба они вспотели. Затем урчание в желудке громко напомнило, что она еще не завтракала. Бретт расхохотался, приподнялся на локтях и посмотрел на нее. Катриона покраснела.
– Да, пора поесть. – Бретт быстро, смачно поцеловал ее, встал и начал одеваться. – Я постараюсь не выйти из твоей спальни нагло и дерзко, как одержавший победу герой, – пообещал он и ушел, на ходу зашнуровывая рубашку.
Катриона какое-то время смотрела на дверь, затем села.
– Одержавший победу герой? – пробормотала она, выбираясь из кровати и подходя к кувшину с почти остывшей водой.
К тому времени, как она добралась до большого зала, чтобы заморить червячка, там оставалась одна Ариадна. Катриона, нахмурившись, села и стала накладывать себе еду из заметно опустевших тарелок и мисок. Мужчины частенько чуть свет уезжали на поиски сэра Джона, а возвращались поздно и с пустыми руками. Но в последние несколько дней они отсутствовали все дольше и дольше, и Катриона начала гадать, за сэром ли Джоном они охотятся. Она чувствовала, что ей что-то недоговаривают.
– Ты выглядишь слишком раздраженной для женщины, проведшей чудесную ночь, – протянула Ариадна.
Катриона выругалась.
– Несса?
– Ага. Она очень словоохотлива.
Не покраснеть было невозможно, да только щеки окрасил не стыд, она его так и не ощутила, а смущение от того, что кому-то известны о ней такие интимные вещи.
– Прости, что разочаровала тебя, кузина.
Ариадна отмахнулась.
– Ничуть я не разочарована. Ты вдова, а не какая-нибудь юная девственница, и имеешь право поступать, как тебе хочется. – Она покусала губу и вздохнула. – Я только надеюсь, что ты… ну, что ты не думаешь, будто нашла себе мужа. Не то чтобы он не мог вдруг им стать, но…
– Я знаю, – оборвала Катриона сбивчивую речь кузины. – И вовсе не того ищу и не позволю себе даже надеяться на это. Я просто хотела хоть раз в жизни сама выбрать того, кто ляжет в мою постель.
– О да, это я понимаю. У меня был в некотором роде выбор с первым мужем, но моя семья по-настоящему хотела этого брака, а чары Клода меня околдовали. Так что, по правде, я и не выбирала, верно? Просто уступила. Зато Брайана я выбрала сама, и если уж говорить честно, то выбрала его в любовники сердцем и умом еще до того, как пошли разговоры о замужестве. И не только это, но я заставила его проявить здравый смысл, иначе он отослал бы меня прочь из-за дурацкой мысли, что он недостаточно хорош для меня. Своего рода гордость, понимаешь?
– И как сейчас у вас обстоят дела?
– Все уладилось. Я все еще недоумеваю, как можно забыть жену, но он мне все объяснил, и в конце концов я достаточно успокоилась, чтобы посмотреть на эту историю его глазами. – Она ухмыльнулась. – Глазами мужчины Макфингала! По правде говоря, мне ужасно жалко бедную Мейвис. Умерла молодой и оставила после себя такой слабый след. Но мы с Брайаном совершенно помирились и останемся здесь до тех пор, пока ты не избавишься от преследующих тебя бед.
– Очень мило с вашей стороны.
– И не только потому, что ты моя родственница. То, что здесь происходит, неправильно. Совсем неправильно. Если бы этот ваш сеньор-лэрд просто приехал и взглянул на Банулт, поговорил бы с людьми и с тобой, он бы увидел, что тебе не нужен мужчина, если ты никого не выбрала. И, как говорит Брайан, все еще неправильнее потому, что тебе и твоим людям вредят те, кто поклялся быть союзником.
– Я понимаю, что если бы сеньор-лэрд хоть разочек приехал сюда, это могло бы помочь, но предпочитаю, чтобы он вообще обо мне забыл. Он из тех, кто уверен, что ни одна женщина не может ни с чем справиться без мужчины. – Катриона взяла яблоко и стала нарезать его на кусочки. – Значит, Брайан уехал на охоту вместе с остальными?
– Да, но я не знаю, ищут ли они сейчас сэра Джона.
– Я как раз думала об этом же. – Катриона напряженно взглянула на Ариадну. – Ты думаешь, они могли найти какие-то намеки на то, что случилось с моим гарнизоном?
– Возможно. И если так, нам лучше помолиться о хороших новостях.
Катриона вздохнула и кивнула.
День шел своим чередом, и никто не смотрел на нее неприязненно или осуждающе, только некоторые женщины весело ее поддразнили, и Катриона наконец поняла, что не потеряла их уважения из-за любовника, и облегченно вздохнула. Единственное, что по-прежнему ее беспокоило, это то, что Бретт, видимо, не рассказывает ей всю правду и не говорит, что именно они ищут. Когда вечером он вернулся, она решила было возмутиться и потребовать рассказать, что происходит, но стоило им рухнуть в кровать, забыла об этом. Пусть ищет, Катриона не сомневалась, что когда придет время, он расскажет ей все, что нужно. И молилась, чтобы все закончилось хорошо.
– Ты уверен, Аркур? – спросил Бретт, вглядываясь сквозь деревья в руины старой дозорной башни, около которой стояли на страже несколько свирепого вида воинов. – Как сэр Джон может удерживать тут почти тридцать человек? – Это было уже третье место за минувшие дни, выбранное Аркуром и Каллумом для проверки, и хотя Бретт высоко ценил их способности, он боялся, что их опять ждет разочарование.
– Ты посмотри на засовы и тяжеленные двери. Они же новенькие. Я разговаривал с мастером, который их ставил. В двери сделаны небольшие окошки только для того, чтобы просунуть еду и вытащить нечистоты. А в стену вделаны цепи, оковы и кольца, чтобы привязывать людей. Он говорит, что это, должно быть, тюрьма, но лэрд хочет, чтобы она находилась подальше от его собственного замка, а то вдруг кто-нибудь из его же родственников пожелает освободить пленников?
– Иисусе, – прошептал Брайан. – Просидеть тут почти два года? Если ты прав, кто из них еще жив?
– Я не смог подобраться поближе, чтобы разглядеть все хорошенько, – сказал Каллум. – Да все равно бы толком ничего не увидел, внутрь-то заглянуть невозможно, на всех окошках стоят решетки, а дверь обита железом. Я даже не смог добиться от жителей деревни, сколько пленников там содержится. Они знать не знают, просто время от времени привозят сюда еду, но не так чтобы много. Да еще я своими глазами видел, как часовые выбирают для себя самые лакомые кусочки. Некоторые селяне внезапно зажили очень неплохо.
– Так часовые из этой деревни?
– Ну да. Мне сказали, они люди жестокие, никто их не любит и им не доверяет.
– Наемники, – произнес Бретт. – Ну что ж, раз мы пока не уверены, что там удерживают именно гарнизон Банулта, даже не знаю, что делать дальше. Пока сомневаюсь, потому что очень уж это близко к Гормфераху. Должен же сэр Джон понимать, что если мы найдем их в этой башне, это прямо укажет на него.
– Я уверен, что там гарнизон Банулта, – отозвался Аркур. – Спрашивал старика конюха из Банулта, и он описал мне коней, на которых воины отправились во Францию. Так вот нескольких коней, подходящих под это описание, я видел в деревне, у домов этих часовых. Не всех, конечно – подозреваю, остальных мы найдем в Гормферахе, но многих.
– Думаю, доказательств достаточно. Нужно идти требовать, чтобы нам дали взглянуть на пленников.
Бретт продолжал изучать местность. Он насчитал всего шесть часовых. В его отряде было двенадцать человек, так что перевес, безусловно, на их стороне. А еще это означало, что утихомирить часовых нужно без кровопролития, на случай, если выяснится, что в башне все же не гарнизон Банулта, а другие пленники.
– Сейчас мы поскачем прямо туда, – решил Бретт. – Восьмеро поедут открыто, а еще четверо подберутся к часовым сзади, пока мы их будем отвлекать. Таким образом мы быстро утихомирим любого, кто вздумает нам сопротивляться.
– Очень предусмотрительно, – пробормотал Брайан.
– Может получиться так, что пленники внутри вовсе не те, кого мы ищем, поэтому не хочу убивать часовых, если без этого можно обойтись. Во всяком случае до тех пор, пока не увидим, кого они удерживают в этой тюрьме.
Брайан кивнул и велел четверым своим воинам аккуратно обойти часовых сзади. Бретт одобрил его выбор, он знал, что Макфингалам в подобных делах просто нет равных. Затем подал знак остальным, и они поскакали по склону холма к дозорной башне. Инстинкт подсказывал, что они нашли людей Катрионы, но Бретт все равно хотел убедиться в этом, прежде чем как-то наказывать часовых.
Когда они подъехали, все часовые обернулись к ним, и Бретт мысленно покачал головой – до чего же они тупые! Оставили тылы (и некоторым образом фланг) открытыми для нападения. Сэр Джон выбирал себе наемников не по их мастерству, решил он. Или это, или два года спокойной жизни позволили им расслабиться.
– Чего надо? – грозно спросил самый крупный из шести, обнажив меч и злобно глядя на Бретта. – Это вам не постоялый двор, убирайтесь отсюда.
– Что вы тут охраняете? – поинтересовался Бретт.
– Не твое дело. Один лэрд держит здесь тех, кто заслуживает наказания.
Поскольку почти все лэрды сами наказывали провинившихся, Бретт упорно продолжал смотреть на главаря.
– Полагаю, мне все же следует взглянуть на то, что у вас там внутри.
– Да можешь…
Бретт усмехнулся, увидев, как осекся главарь, когда ему в спину уткнулось острие меча. Трое часовых уже лежали на земле, а еще двоим к спинам тоже приставили мечи. Бретт решил, что очень рад иметь Макфингалов в союзниках. Главарь бросил свой меч на землю, Бретт спешился и протянул руку.
– Ключи, – приказал он.
Как только ключи легли ему в ладонь, он направился к двери. Аркур, Оуэн, Каллум, Там и хмурый Брайан шли за ним вплотную. Дверь распахнулась, и оттуда хлынула такая вонь, что Бретт невольно отшатнулся. Когда свежий воздух слегка освежил окрестности, он осторожно ступил внутрь, но толком ничего не увидел, так темно было в башне. Бретт слышал шорох и звон цепей, но видел только смутные очертания человеческих фигур.
Затем вспыхнул свет. Он обернулся, увидел Аркура с зажженным факелом и благодарно кивнул, но, оглядевшись, грязно выругался. Помещение было полно людей, некоторые смотрели на него с верхнего этажа. Все до единого грязные, в лохмотьях и выглядели так, словно не ели давным-давно. В помещении стоял ужасный запах, и он понял, что эти люди медленно гнили в собственных нечистотах.
Прежде чем Бретт успел спросить, кто они такие, высокий костлявый мужчина поднялся, хотя ему пришлось прислониться к влажной каменной стене, чтобы устоять на ногах. Он был прикован к стене за руку и за ногу, и Бретт отчетливо видел под оковами страшные язвы. Если это люди Банулта, довезти их до дому будет очень сложно, подумал он.
– Кто вы? – спросил пленник. – Новые часовые?
– Нет. Мы ищем людей, пропавших почти два года назад, – ответил Бретт. – Ищем гарнизон Банулта.
– Мы и есть гарнизон Банулта. Меня зовут Эйдан Маки, и я был командиром этого гарнизона.
– Значит, мы прибыли, чтобы забрать вас домой.
К удивлению Бретта, тот взглянул на себя и криво усмехнулся.
– Это будет не так-то легко.
Было непросто расковать их и просто вывести на свежий воздух. Каждый вздрагивал и морщился, когда на него падал солнечный свет, и Бретт понял, что все они находились в темноте слишком долго. Они с Каллумом как раз выводили наружу самого истощенного и больного на вид пленника, когда трое часовых попытались сбежать. Прежде чем Бретт успел шагнуть в их сторону, Брайан со своими людьми зарубили всех троих, а оставшиеся трое, увидев, как быстро погибли их дружки-наемники, больше никаких попыток не предпринимали.
Не хватило воды и тряпок, чтобы смыть всю грязь с несчастных, но спасители сделали все, что смогли. Бретт как раз протягивал Эйдану воду и овсяную лепешку, прикидывая, что какое-то время им всем придется есть очень понемногу, когда подошел Каллум, до этого беседовавший с одним из часовых, и присел перед Эйданом на корточки.
– Вы провели тут почти два года, – сказал он. – Догадываетесь хоть, кто вас сюда заточил?
– Сэр Джон Грант, – ответил Эйдан.
– Ты его видел?
– Только однажды, издалека, потому что близко он не подходил, но и этого достаточно. Должно быть, они решили, что мы все спим или просто слишком тупы, чтобы его узнать. Он со своими людьми собирал наших коней и оружие после того, как нас всех заковали, чтобы притащить сюда. Я не узнал никого из тех, кто был с ним. Не думаю, что они из Гормфераха.
– Скорее всего, нет. – Каллум взглянул на Бретта. – Похоже, сэр Джон давно планировал захват Банулта, ведь это требует труда и тщательной подготовки. Попробуй, к примеру, убедить целый гарнизон покинуть дом, чтобы после иметь возможность прибрать к рукам эти земли.
– И вы не сопротивлялись? – спросил Бретт.
– Нет. Мы все заснули или засыпали, – ответил Эйдан. – Думаю, что-то было добавлено в эль, и мы-то считали, что находимся среди соотечественников, которые скоро вместе с нами будут сражаться во Франции. – Он нахмурился, глядя на Бретта. – А что заставило вас заняться нашими розысками? Ведь все думают, что мы отплыли во Францию!
– Леди Катриона начала беспокоиться, что ни от кого из вас не пришло ни единой весточки, никого не привезли для похорон дома, не вернулся ни один раненый. Когда она упомянула, что это ее озадачивает и заставляет по-настоящему волноваться, мы подумали о том, что сэру Джону было бы намного проще чинить ей неприятности, если у нее не осталось бы ни одного опытного воина.
– Ага. – Эйдан покачал головой. – А мы видели впереди только славу и богатство. Плохо мы поступили, вот что, и, наверное, заслуживали за это наказания. – Он посмотрел на дозорную башню. – Но все-таки не такого.
– Нет, это точно незаслуженно. Но в некотором смысле вы хорошо послужили своей леди. Это она сможет использовать против сэра Джона. Похищение людей даже сеньор-лэрд не сможет принять и простить.
– Скольких вы потеряли? – осведомился Каллум.
– Четверых. Думаю, они просто не смогли больше это терпеть. Кроме того, голод и жажда не помощники в борьбе с болезнями. Они похоронены недалеко отсюда; эти заставляли нас хоронить своих умерших. – Он посмотрел в сторону тех нескольких воинов Банулта, кого сейчас осторожно укладывали на поспешно сооруженные носилки. – Мы можем потерять и других. – Он снова взглянул на Бретта. – Вы сказали, прошло почти два года? – Бретт кивнул, и Эйдан выругался. – Тогда я удивляюсь, что мы потеряли столь немногих. Даже не знаю, какими словами проклинать за все это сэра Джона. Нет таких слов.
– Согласен, но, возможно, это в его планы не входило. Я думаю, часовые сами решили обогатиться за счет того, что предназначалось для вас и ваших людей. Я не оправдываю этого негодяя, вовсе нет, но какой смысл в вашем заточении, если он собирался жениться на леди Катрионе и управлять Банултом? Опытных воинов не так-то легко найти.
– Оно так, но он вообще не интересовался тем, что с нами происходит, иначе часовые не смогли бы ничего украсть. Затолкал нас в эту дыру и забыл.
– Вот это точно. Но сейчас нужно придумать, как довезти вас до Банулта.
– Если потребуется, я смогу идти, хотя по дороге придется часто отдыхать.
– Никакой ходьбы. Нам всего лишь нужно несколько повозок. – Бретт посмотрел на Каллума. – Сдается мне, ты знаешь, где их раздобыть.