Как всегда, будучи жертвой соблазнения дополнительными функциями, я нашла одно приспособление, которое могло надуваться при помощи маленькой груши. У него была адекватная цена, к тому же со скидкой, и то качество, что его размеры можно было увеличивать, казалось особенно полезным, поскольку я приобретала его для своей задницы.
Когда этоприбыло, возникла одна проблема.
Я не знала, для чьей задницы оно было предназначено и кому могло подойти, потому что в мою оно не влезало.
Оно было нелепое и заставило меня сильно посмеяться. Я послала Адаму сообщение: рассказала о своей ошибке и о том, что я хочу отправить устройство обратно в магазин (неиспользованное, спешу добавить), чтобы вернуть деньги. Я чуть не подавилась, когда получила ответ.
Сохрани его. Оно не может быть совсем бесполезным. Х
Ха!
Он приехал в пятницу, и, как часто случалось, после раннего ужина мы провели остаток вечера в постели.
В какой-то момент он попросил меня показать этот гаджет, внимательно осмотрел его и заметил, что эта штука явно велика, чтобы влезть в мой зад, но это не значит, что она больше никуда не поместится. Затем он просто положил устройство на тумбочку, и мы вернулись к дебатам на тему «кто создал лучший комикс о Бэтмене» (естественно, Тим Сэйл, хотя он говорил, что Миллер).
Постепенно мы возбудились, и тридцатью минутами позже я уже держала его член во рту, стоя на коленях на кровати, а он прятал руки у меня между бедрами.
Я задрожала, когда он просунул руку, а потом запустил палец внутрь моей щелки.
Он отдернул палец, и через несколько мгновений я почувствовала между ногами что-то еще. Он заталкивал в мое влагалище эту штуку, по-видимому, вознамерившись показать мне, что это — не напрасная трата денег.
Устройство было похоже по форме на конус и расширялось по мере того, как он заталкивал его внутрь. Я охнула, когда он протолкнул в меня самую широкую часть, чувствуя себя надетой на эту штуку. Только тонкая ручка и основание выступали наружу. К устройству были прицеплены два кабеля: один к регулятору вибраций, а другой — к груше, которая его надувала.
Адам немедленно включил вибрации по максимуму, заставив меня закричать от неожиданного воздействия. Потом сжал грушу. Я почувствовала, как гаджет внутри меня расширяется. Это было странное ощущение, не то чтобы неприятное, но я почувствовала себя переполненной.
Но Адам еще сделал не все, что мог. Он продолжал надувать, громко отсчитывая вслух, сколько раз сжал грушу, а в это время игрушка медленно расширялась внутри меня. К тому же он все время держал рукой базу, чтобы она не упала, и к моим ощущениям добавлялось и это давление.
Когда Адам добрался до восьми, меня трясло. Его член все еще был у меня во рту, но я отказалась от всякой надежды на возможность доставить ему удовольствие. Я просто знала, что он хочет от меня одного — не дать ему выскользнуть.
— Посмотри на себя: две из твоих дырок заняты одновременно. Тебе нравится быть распутной и заполненной?
Мне действительно нравилось. Воздействие гаджета было на грани боли, но в сочетании с сосанием (которое остается одной из моих любимых вещей в сексе) довело меня почти до оргазма. Тем не менее монотонность голоса Адама немного досаждала мне. Поэтому я его проигнорировала.
Он отшлепал меня по заднице, достаточно сильно, так, что я была совершенно уверена, что на ней остались отпечатки его руки, и повторил свой вопрос.
Я нехотя кивнула, непроизвольно глянув на него, прекрасно зная, что он способен понять, насколько сильно мое наслаждение, просто проверив, как намок чертов гаджет.
Я все еще была наполовину убеждена, что большинство обычных женщин не способно это выдержать, что бы ни показывали в порнофильмах.
— Как ты думаешь, не будешь ли ты наслаждаться еще больше, если будут использоваться все твои дырки?
Я замерла. Нервозность. Неуверенность. Мы говорили о тройном проникновении, мне было очень любопытно, но я все еще была наполовину убеждена, что большинство обычных женщин не способно это выдержать, что бы ни показывали в порнофильмах.
В этот раз он не настаивал на ответе, но я чувствовала его палец, который двигался вокруг игрушки и собирал мою влагу — столько, сколько мог. Затем он начал кружить пальцем по заднему проходу, увлажняя его. Я ничего не могла поделать и напряглась.
Он гладил нежно, даря мне странное чувство защищенности.
— Все хорошо, София. Я не собираюсь унижать тебя, но если ты решилась это сделать, тебе надо расслабиться, иначе может быть некомфортно.
Его палец вернулся к раскрыванию меня, там и остался.
— Подайся назад ради меня, милая.
Я тихо зарычала над его членом, и он засмеялся.
— Ну прости, я же обещал, что не буду этого делать в качестве унижения. Мои слова значили просто, что ты сама должна это сделать.
Возможно, у него и не было мысли унизить меня, но я воспринимала это именно так, когда начала сдвигаться назад. Чувствовалась невероятная стесненность, несомненно, по причине переполненного влагалища, но я сумела сделать это, и, поскольку была необыкновенно влажной, палец Адама проскользнул внутрь.
Как только его палец оказался там, стало казаться, что вибрации игрушки проходят и по нему. Ощущения были необыкновенно сильны. Любое, даже малейшее, движение вызывало волну наслаждения, пульсировавшего внутри меня; даже колебания моего тела, когда я вдыхала и выдыхала, казались мощными.
Адам подал бедра вверх к моему рту. Я вспомнила, что он все еще здесь, и принялась лизать его снова, пытаясь сосредоточиться, насколько это было возможно. Это было очень трудно. Он продвинулся к моему горлу, и я чуть не подавилась перед тем, как принять его глубже, так глубоко, как только возможно.
В этот момент он начал двигать пальцем вперед-назад, сначала медленно, а потом все быстрее и жестче. Я застонала, когда он начал рассказывать, какой дрянью я была, отлынивая от использования всех дырок зараз. И я бы покраснела в этот момент, если бы уже не была ярко-красной.
Он трахал меня в рот, продолжая этот непристойный монолог. Вдруг запнулся на полуслове и испустил крик. Я чувствовала, как наполняется мой рот. Когда первая струя ударилась о мой язык, я тоже дошла до конца, сопротивляясь игрушке и его руке, и стиснула рот, так что мои крики были заглушены членом. Я рухнула на кровать. Он вытащил палец, быстро сдул и выключил пробку, вытащив ее из меня.
Эта штука плохо подходила мне, однако она стала для Адама игрушкой, которую он особенно любил использовать. Мои чувства к этой штуковине колебались между любовью и ненавистью (в зависимости от того, насколько Адам надувал ее). Когда она пришла в негодность по причине поломки управления, я поняла, что печалиться по ней не буду — жизнь скучнее не стала.
Как говорится, было мало шансов, чтобы жизнь стала скучной. Я сменила должность, мой рабочий день немного увеличился, и засиживаться на работе допоздна приходилось чаще. И если учесть поездки к родителям каждую неделю, максимум через две, а также регулярные встречи с друзьями, то жизнь у меня была весьма насыщенная. Она была полной и до появления Адама, но скоро я поняла, что хочу расчистить в ней соответствующее место и для него. Я замечала, что он получает удовольствие, перешучиваясь с моими друзьями на торжественных вечеринках, рассуждая о сотне лучших дисков всех времен и народов. Я видела, что он нравится моим родителям. Все чаще и чаще моим первым порывом, когда я читала или смотрела что-то интересное, было рассказать ему.
Это было странно.
Это было приятно.
Это меня нервировало.
После разрыва с Джеймсом для себя я решила, что я не в том положении, чтобы рассчитывать на отношения. И все же я была в некоторой нерешительности. Не в части отношений, и, уж конечно, не в части отношений с Джеймсом. Но Адам… Прямолинейный, веселый, умный, непристойный Адам. Это совершенно разные вещи.
Единственная вещь, о которой мы не говорили в нашем странном союзе, — это наши отношения.
Я попыталась придушить чувства, насколько было возможно — и не в последнюю очередь потому, что чувствовала себя виноватой. Все начиналось как секс без обязательств, и пока это не было сознательным выбором, я понимала, что изменения в моих чувствах могут все запутать, если он не чувствует того же. Но, по иронии, единственная вещь, о которой мы не говорили в нашем странном союзе, — это наши отношения; предыдущие отношения — да, секс — да, даже то, о чем давно мечтали. Только не о наших собственных отношениях. Поэтому я спрятала голову в песок, как страус, и просто поддерживала простые и непринужденные отношения, насколько мне это удавалось. Я умела скрывать свои чувства, правда?
По словам Томаса, совершенно не умела.
По словам Томаса, совершенно не умела.
Мы с Адамом встретились с Томасом и Шарлоттой за воскресным ужином. Это был веселый вечер — много выпивки, хороших шуток, немного вкусной еды. И Томас, и Шарлотта были в хорошем настроении, и к тому времени, когда я попрощалась со всеми троими (Адаму нужно было рано вставать, поэтому был тот редкий вечер, когда мы не могли пойти домой вместе), у меня кололо в боку от смеха.
Когда я уже добралась до машины, телефон тренькнул, и я решила, что это Адам хочет пожелать мне спокойной ночи (да, мы, как правило, так делали, но это ничего не значит). Однако это был не он.
Томас:
И ты хранила это в тайне! Я не думал, что все так далеко зашло. Хотя на самом деле рад за вас обоих. До встречи.
Я почувствовала, как мое лицо перекосилось от смеси презрения и смущения. Когда я так делаю, мама всегда предупреждает меня, что это может вызвать ранние морщины. О чем он говорит?! Как он может знать, что это серьезно?! И серьезно ли это? По чьим меркам? Адам что-то ему рассказал?
Учитывая свою способность безо всяких усилий погружаться в пучину собственных фантазий, я решила, что самое лучшее — потребовать разъяснения немедленно.
София:
Что ты имел в виду, когда писал «серьезно»? Тебе Адам сказал что-нибудь?
Хм. Сейчас может показаться, что я чересчур увлеклась, но тогда любопытство пересилило. К счастью, Томас не стал слишком долго держать меня в неведении.
Томас:
Адам не стал бы мне ничего говорить, и, насколько я знаю, Шарлотта его не спрашивала. Хотя я могу уточнить, если хочешь.
Ужас! Я ответила так быстро, как смогла напечатать.
София:
Не надо, нет необходимости, но почему ты так решил?
Ответ пришел почти немедленно.
Томас:
Вы оба явно очень счастливы. Шарлотта говорит, что никогда не видела Адама настолько откровенно увлеченным какой-либо женщиной. И, понятно, я знаю тебя слишком хорошо, поэтому рискну сказать то же самое и про тебя.
Я не могла сдержать улыбку. Я понимаю, что неразумно полагаться на слова оптимистически настроенных друзей, чтобы убедиться в существовании отношений, но, черт, я получила, что хотела. Хотя не стану утверждать насчет него.
София:
Да вы просто хотите, чтобы все миловались, как вы.
Теперь ответ был не мгновенным — да он и не требовался, — поэтому я в конце концов отложила телефон в сторону, пристегнула ремень безопасности и поехала домой. К тому времени, когда я была дома, меня ждали два сообщения.
Томас:
Как бы я хотел, чтобы мы любили друг друга. Но дела не всегда идут так, как хочется.
Я ответила, спросив, все ли у него в порядке, и напомнила, что если он когда-нибудь захочет поговорить, то я к его услугам — будем откровенны, после всего, через что мы прошли, я знаю его лучше, чем многие, знаю все о его темной стороне и не сужу ни за что. Он не ответил.
Ведь это же глупо, что я чувствую тепло и головокружение всякий раз, когда он называет меня «милая».
Что касается другого сообщения, то когда я печатала короткий ответ, искренне надеялась, что это то самое.
Адам:
Скучаю по тебе, милая. Мне правда очень хотелось остаться с тобой сегодня. Дай мне знать, что ты благополучно добралась домой. Х
Ведь это же глупо, что я чувствую тепло и головокружение всякий раз, когда он называет меня «милая», правда? Так я и думала.
Глава 5 Необычный опыт
Как говорила слегка помешанная на разрывах Бриджит Джонс, первые выходные, проведенные вдали от дома, — это краеугольный камень любых новых отношений. Хотя, насколько я помню, она не использовала для этого Андреевский крест [4]и не любовалась своим отражением в зеркальном потолке.
Мы с Адамом проводили вместе очень много времени. Были и нелепые утренние подъемы, когда я упаковывала ему в дорогу печенье и кофе в дорожной кружке для полуторачасовой поездки на работу через весь город. Вкупе с поздними ночами, переполненными болтовней и грязным сексом, это означало, что мы постоянно были на грани радостного истощения.
Нашим убежищем была моя крошечная квартирка. А так как мы оба были в корне необщительны и все еще находились в том жарком периоде, когда были готовы запрыгнуть друг на друга при первой возможности, имело смысл скорее ему приезжать ко мне, чем мне к нему, потому что у Адама был сосед. Но мое жилье, прекрасно подходившее для одного человека, неожиданно стало казаться тесным. Я не имею в виду, что мне не нравилось делить свое жизненное пространство с Адамом — даже наоборот, я была удивлена, как легко мне было принять кого-то и проводить с ним столько времени после того, как много лет я жила одна. Квартирка была маленькая; ну, скажем, для секса было мало подходящих мест — кровать, еще диван, а в гостиной вообще негде развернуться. Хотя, на самом деле, все могло быть и к лучшему — это стимулировало.
Однажды ночью мы лежали в постели, и Адаму пришла в голову идея съездить куда-нибудь на выходные. Как человек, который, несмотря на множество поездок по работе, все еще испытывает патетическое волнение от перспективы поселиться в гостинице (ах, бесплатные туалетные принадлежности! завтрак в ресторане! газеты в номер! мини-бар с дорогим, но таким заманчивым арахисом!), я согласилась еще до того, как он полностью объяснил, что имеет в виду. А после того, как он это сделал, моя голова прямо распухла.
Надо сказать, я не была невинной барышней, однако никогда не слышала о таком понятии, как «коттедж для развлечений». Я знала, что можно снять настоящую темницу на пару часиков, если захочется, но поточное производство такого характера (учитывая мою брезгливость в отношении гигиены) было мне действительно не по нутру, даже для того, чтобы удовлетворить давнее любопытство и старые фантазии.
Я была увлечена мыслью поиграть в темнице, но, честно говоря, если бы я была владелицей большого дома, то первое, что я сделала бы с пустующим помещением в подвале — это оборудовала самый лучший домашний кинотеатр, если бы, конечно, зарплата позволяла, но уж никак не темную комнату боли. Но, по-видимому, с этим нет проблем. Можно просто арендовать целые дома отдыха, предназначенные для любителей особенных развлечений. Я была очарована. И еще заинтригована. Мы выбрали выходные, и Адам забронировал такой коттедж. Детали он опустил, я думаю, отчасти потому, что знал, что я забросаю его вопросами о том, чем мы будем заниматься, если заранее буду слишком много знать об удобствах. Но он сказал, что обстановка там полностью приватная, много возможностей для грязного секса и даже есть укромный садик, если мы захотим порезвиться на воле. Как женщина, чей маршрут между работой и домом находится под неусыпным наблюдением видеокамер, я заинтересовалась еще больше.
Я не была невинной барышней, однако никогда не слышала о таком понятии, как «коттедж для развлечений».
Шел снег. Но погода была не такой, когда хочется бросаться снежками, пить горячий шоколад и веселиться. Это был слякотный снег, колючий, противный, такой, что можно сломать шею, идя пешком на работу, и не быть найденным до весны. Мы обсудили погоду и стоит ли ехать вообще, но, посмотрев дорожные сводки, пришли к выводу, что в худшем случае доберемся туда часа за два, и решили ехать хотя бы потому, что в коттедже зимой, вероятно, теплее, чем в моей квартире, да и бронирование не подлежало отмене.
Поездка на машине была сплошной нервотрепкой. Мы почти не разговаривали, пока Адам сосредоточенно всматривался в дорогу. Хотя состояние дороги было не настолько коварным, вследствие плохой погоды водители вели себя, как идиоты, а притом что путь был незнакомый, Адаму приходилось быть еще более бдительным, чем обычно. Стояла тишина, а значит, мысли мои блуждали, и я начала думать о том, что я себе позволю, будет ли это одно длинное приключение или ряд коротких сексуальных эпизодов.
Мы нашли коттедж, спрятанный в конце тихого жилого проезда (я хотела, чтобы соседи ничего не заподозрили), уединенный, как и было обещано. Припарковали машину, взяли ключ, спрятанный в цветочном горшочке у порога (ах, эти маленькие радости сельской жизни), и разгрузили багажник. У меня была довольно увесистая для одной ночи сумка, но в ней было только чистое белье и одежда для поездки обратно, пакет с принадлежностями для ванной и телефонная зарядка. Я втащила ее внутрь, и мы побродили вокруг дома, обследуя территорию.
В гостиной у стены разместился Андреевский крест. Я подошла к нему так, как обычно подходят к экспонату в художественной галерее.