Саня пожал плечами. Сказал:
– Ну все, я пошел.
– Ладно, сиди уж, – слабо улыбнулась Варя. – Пива с нами выпьешь.
– Могу стол организовать, – неохотно предложил Кирилл.
– Что там организовывать? – проворчала Варя. – Давайте по пивку с чипсами, а остальное – ты, Кирилл, забирай. Тебе ведь надо твоих информаторов стимулировать?
– Надо, – согласился Кир. – Джин отдам капитану Ходыреву, текилу – патологоанатому…
– Ну, рассказывай, – заторопила Варя.
– А… он? – Кир мотнул головой в сторону Смеяна.
– Он полностью в курсе. Не волнуйся, Кирилл, Саша – не журналист, нам с тобой – не конкурент. Так что, раскололся убийца?
Кирилл пробормотал:
– Видела бы ты этого убийцу…
Он жестом фокусника выудил из кармана шортов уже знакомый Варе блокнот.
– Ну так вот, о нашем замечательном подозреваемом, – жизнерадостно начал он. – Задержан сегодня, в восемь ноль пять утра. Фигура, безусловно, колоритнейшая. Корин Виктор Евгеньевич, 1949 года рождения, состоит на учете в психоневрологическом диспансере, периодически укладывается в психушку…
Со слов Кирилла выходило, что Виктор Евгеньевич Корин являлся кем-то вроде штатного абрикосовского дурачка – но «дурачка безобидного, а то бы в дурдом навсегда забрали». Круглый год, и в жару, и в шторма, жил в домике из вагонки, спал на земляном полу: уверял, что таким образом достигает единения с природой. Собирал в горах какие-то травы, компоновал из них лекарства – и приставал к соседям, все пытался их лечить и оздоравливать.
– Оздоравливался народ?
– Нет. Он же на учете состоял, и об этом все знали. Но одного алкоголика однажды уговорил, напоил своей настойкой. Беднягу три дня рвало, а потом еще неделю он на водку смотреть не мог. Когда оклемался – проклял и доктора, и лечение. Подбивал соседей коринский дом спалить, а те только смеялись: нашел, мол, у кого лечиться.
– На что этот Корин жил? – поинтересовалась Варя.
– Ну, во-первых, пенсия. И по мелочи еще: продавал свои настои курортникам – иногда покупали. Грибы собирал, сушил, ягоды. Бутылки пустые летом шакалил на пляже.
– А на чем же его взяли? – не выдержал Смеян.
Кирилл перелистнул страничку в своем блокноте.
– Значит, так. В ночь убийства Корин явился домой на рассвете. Перебудил всех соседей: шел и орал на всю улицу. Что-то про зов богов, голос разума… Голос у него зычный, многие слышали. Один мужик – у него жена беременная – не выдержал, вышел на улицу: утихомиривать. Взял Корина за шкирман – и видит: у того вся одежка в крови. Не пара пятнышек, а конкретно все в крови.
Саша побледнел, отвернулся.
– Сосед спрашивает: что ты натворил? А Корин ему: я, мол, восстанавливал высшую справедливость. Очищал планету. Ну, сосед милицию и вызвал. А те, как выяснили, к кому вызов, ехать не захотели: знали, что за фрукт этот Корин. Психиатров, говорят, вызывайте. Но все-таки явились. Обыскали его халабуду. Изъяли окровавленную одежду, больше ничего не нашли. Взялись психа трусить. «Убивал?» – «Убивал». – «Кого?» – «Существ, по велению высшего разума». Ну и какой с него спрос? Даже забирать не стали – только шмотки на всякий случай взяли на экспертизу. С экспертизой долго телились – результат только вчера вечером пришел: кровавые пятна – идентичны крови погибших в Соленой Пади. Ну, менты снова к нему. А он – снова ахинею несет. И только, когда забирали, вдруг заявляет, – Кирилл сверился со своими записями, – «вериги я зарыл в огороде». Ну, менты пошли эти вериги искать – и откопали целлофановый пакетик. А в нем – четыре кошелька. Один мужской и три женских. Догадаться, чьи они, – сами понимаете, нетрудно.
Кирилл замолчал.
– И что? – поторопила его Варя.
– Да ничего, – досадливо ответил журналист. – Сейчас Корин в Суджуке, в психушке, под охраной. Менты с ним бьются, и доктора – все без толку, какая-то дичь. Голоса, мол, велели…
– А они установили, где он был в прошлом году? Пятнадцатого июля?
– Мимо, – вздохнул Кирилл. – В том году, как раз в июле, у него обострение было. Находился на лечении – с восьмого июля аж до середины августа. Из больницы удрать бы не смог: у них там режим.
– Любой режим можно обойти, – вздохнул Саша.
– А ты ляг в нашу больничку – и попробуй, – посоветовал Кирилл. – Я о них репортаж писал – хуже тюрьмы!
– Нет, все же стоит проверить, – согласилась Варя. – Надо будет туда съездить.
Кирилл пожал плечами и открыл очередную блокнотную страничку.
– Проверить, конечно, можно… Но в любом случае выходит: этот Корин действует не один, кто-то его покрывает. Он же не мог…
– У меня пиво кончилось, – вдруг перебила Кирилла Варя.
Получилось довольно невежливо. Оба, и Кир, и Саня, взглянули на нее удивленно. Варя как ни в чем не бывало попросила:
– Сань, за добавкой не сходишь? Здесь в буфете чешское продают…
Идти за пивом Сане, видимо, не хотелось, и Варя подпустила жалобных ноток:
– Пожалуйста… У меня в горле все пересохло. Может, температура?
– Ладно. – Саня встал. Вопросительно взглянул на Кирилла: – Тебе тоже взять?
– Аск!
Когда Саша вышел, Варя спокойно спросила:
– Так почему же этот Корин не мог украсть трупы из морга? Он же псих! Вполне в его духе – мертвецов воровать.
– А потому, что морговый сторож оклемался. И говорит, что на него напали трое. В масках. С автоматами. Приехали на «Газели». Вряд ли у нашего психа есть такие друзья.
– Не нашли нападавших?
– Нет, конечно. И трупы – тоже не нашли.
– А заключение о смерти потерпевших осталось?
– Оставалось. В компьютере. В морге. Только кабинет – тоже вскрыт, компьютер – взломан. Представляешь – пароль подобрали!
– Подумаешь, проблема, – буркнула Варя.
– И вообще с трупами – какая-то неразбериха. Я попытался поднять заключение о прошлогодних смертях в Медвежьем. И что ты думаешь? Тю-тю заключению!
– То есть как – «тю-тю»? – не поняла Варя.
– А вот так. В морге должна быть копия – нету. И из уголовного дела – тоже вырвали.
– Ну а врач, который проводил вскрытие? – воскликнула Варя. – Он что, не может восстановить заключение? По памяти? Хотя бы приблизительно?
Кирилл хмыкнул:
– Разговаривал я с ним. Сначала он молчал, как мамонт. Потом шепнул: в крови потерпевших он обнаружил яд неизвестного происхождения.
– То есть как – неизвестного? – воскликнула Варя.
– Говорит, все реактивы истратил, все справочники перекопал. Установил только, что это парализующий яд мгновенного действия. А аналогов ему – не нашел.
– Образцы крови остались? – тут же вскинулась Варя.
Кирилл смутился.
– Я… я не догадался спросить.
– Наверняка остались, – твердо сказала Варя. – Их нужно отправить на анализ, в Москву.
– Узнаю, – пообещал Кирилл. – Как я, дурак, не подумал, не спросил! Врачи ж – они сами ничего не расскажут! Все из них надо клещами вытягивать! Ну а ты? Ты что-нибудь в Абрикосове раскопала? – перешел в наступление журналист.
Тут вернулся Саня с запотевшими пивными бутылками. Открыл, раздал Кириллу и Варе. Девушка с наслаждением сделала ледяной глоток:
– Ф-фу, как хорошо… Спасибо тебе, Саш… Ну, теперь я готова рассказать вам про Абрикосово. Осмотрела я место преступления. Твердо уверена: Карказиных убили именно на стоянке – но в разных ее местах.
Она выдержала Санин взгляд и перечислила:
– Отца Карказина – у машины. Мать – возле костра. Одну из сестер – рядом с умывальником. А вторая – сидела чуть в стороне. Писала дневник…
– Кто это был? – громко воскликнул Саня. Голос дрогнул, сорвался.
Кирилл посмотрел на него удивленно.
Варя наградила Смеяна уничижительным взглядом.
– Какая из сестер где была? – уже спокойнее переспросил он.
– У умывальника – Наталья Валентиновна. Дневник писала – Диана.
– А как ты узнала? – азартно спросил Кирилл.
– А я нашла страничку из дневника! – Варя достала из кармана запакованную в целлофан бумажку. Велела: – Читайте аккуратно.
Мужчины склонились над листочком. Саша сжал зубы и изо всех сил старался взять себя в руки.
– Эх, найти бы этого Сашу! Ну, кто к ним ехал и кто трупы нашел! – мечтательно сказал Кирилл. – Надо узнать – может, он живет в этой гостинице?
Смеян и Кононова промолчали.
– Кир, а как ты думаешь: что это за птицы? Ну, о которых упоминает Диана? – поинтересовалась Варя.
– Не знаю. Летучие мыши, наверно, – небрежно ответил Кирилл.
– В это время года здесь много летучих мышей? – настаивала Варя.
– Да вроде есть… Особенно в пригородах.
По лицу Кирилла было видно: к летучим мышам он никогда не присматривался.
– Я… – неуверенно начал Саша. Как бы так вывернуться, чтобы Кир не понял, что он и есть тот самый Смеян? – Я недавно был в районе Соленой Пади. Ночью. И тоже видел… каких-то существ. Тогда мне показалось, что это – летучие мыши. А сейчас – я уже не уверен. Слишком они огромные – для мышей.
– Беркуты, что ли, какие-то? – хмыкнул Кирилл. – Напали на них и скушали? Слушать вас, дети, смешно. Будто я с доктором, кто трупаков потрошил, не разговаривал!
Саша сжал кулаки.
– Так вот, – увлеченно продолжил Кирилл, – могу вам одну фразочку процитировать, – он снова сунулся в свой блокнотик, – «труп женщины ориентировочно возраста двадцать пять лет имеет отрыв задних конечностей и рваные раны в области грудной клетки». А вы говорите – птицы!
Смеян сидел бледный, как облако.
– Ладно, Кир, хватит, – попросила Варя. – Ты даже сам не знаешь, насколько ты мне помог. Как тебе только удалось такой эксклюзив вытянуть?!
Корреспондент «Прибоя» улыбнулся – довольный, что им восхищается журналистка из самой Москвы:
– Связи, лапочка, личные связи! Я и дальше над этим делом работать буду. Правда, завтра только после обеда время появится. С утра на «Прибой» поработать придется. У нас тут выставка кошек открылась. Придется идти, освещать…
Лицо журналиста изобразило нескрываемое отвращение.
Варя улыбнулась.
– Пакеты свои не забудь!
– Не боись, – хмыкнул Кирилл. Пошел к двери. Вдруг вспомнил, остановился: – Слушай, а что у тебя за авария утром была? В поворот, что ли, не вписалась?
– Не вписалась, – кивнула Варя. – Дороги у вас непростые.
– Бывает, – равнодушно кивнул Кирилл. – Ну все, господа-дамы, я помчался. Ты, Саш, идешь?
Испытующе взглянул на Смеяна. Саша бросил взгляд на Варю.
– Нет, он пока не идет, – твердо заявила девушка.
– А, ну-ну, – глумливо сказал Кирилл.
Вышел. По коридору прошумели шаги, прозвенели пакеты.
– Ну, что скажешь? – спросила Варя.
– А что я могу сказать? – пожал плечами Саша. – Насчет психа Корина – сомнения ваши разделяю.
– Но есть и еще одна версия, – задумчиво произнесла Варя. – Скажу сразу: версия более чем странная.
И Варя кратко пересказала Смеяну свой разговор с археологами.
Саша выслушал ее молча. Задумчиво произнес:
– «Мумия возвращается»? Сомнительно. Да и археологи эти сказали – ничего подобного никогда не случалось…
– Все когда-то случается – впервые, – пробормотала Варя.
– Ну а как… как это все могло происходить?
– Не знаю. Я бы вообще эту версию отмела – если б не история, происшедшая в прошлом году в Медвежьем. И там раскопки, и здесь. И здесь убийство, и там… Подумай сам: где раскопки – там и убийства…
– А кто – убивает? Не мумия же…
– Опять не знаю, Саша, – вздохнула Варя.
Задумалась, зевнула, спохватилась:
– Фу, извини… замоталась я.
Дискотека за окном кочегарила вовсю – значит, время к полуночи, танцульки в одиннадцать начинают.
– Ну ладно, давай пока эту версию отложим, – предложила Варя. – Все обдумаем. Надо сначала с Борисовым разобраться. Придется ехать к нему, на этот Колдун.
«Десять к одному, что попросит машину, – подумал про себя Саша. – Желательно – без водителя».
Но Варя неожиданно предложила:
– Составишь компанию?
Саша, ни секунды не сомневаясь, ответил:
– Конечно. Когда?
– Давай пораньше. Часиков в семь.
Саша взглянул на часы: время за полночь.
– Ты уверена, что успеешь отдохнуть?
– Не сомневаюсь. Особенно если некоторые пойдут в свой номер. Прямо сейчас.
Саша не возражал. Он, признаться, тоже подустал – и от абрикосовских дел, и от Вари. Постоянно общаться с ней – тяжело. Чересчур она «металлическая». И голос – совсем не женский, слишком самоуверенный и громкий.
– Пойду. Спокойной ночи.
Варя открыла рот.
– Сейчас ты прикажешь, чтобы я спиртного не пил. Не буду, – пообещал Смеян.
– Нет, я хотела сказать другое. Спасибо тебе, Саша. Ты мне очень помог!
ВаряВсе, теперь в постель. Даже в душ идти – сил категорически нет. Будем считать за помывку давешнее морское купание.
Варя выключила настольную лампу и откинулась на жесткую, пахнущую крахмалом подушку. За окном бушевала дискотека. В номер врывались грохот и пестрые лучи цветомузыки.
То ли из-за дискотеки, то ли из-за боли в поврежденной спине (к ночи она разболелась сильнее) спать решительно не хотелось. Несмотря на недосып – и сегодняшний, и всех прошедших дней.
Из-за бессонницы (и привычки доводить все дела до конца) Варя взяла с тумбочки мобильник и набрала сотовый номер Сергея Александровича. «Подниму его. Вырву из объятий женушки – или с кем он там спит».
Однако телефон начальника опять не отвечал. Теперь и оператор не откликался – просто уходили куда-то в бесконечность противные длинные гудки. Варя отключила телефон, бросила на тумбочку.
Домашним номером Сергей Александрович с ней не поделился.
«Где ж его черти носят! – с досадой подумала она. – В самый нужный момент!»
Она задумалась: а кто он такой вообще, ее босс? Припоминала их встречи – довольно редкие – и понимала, что знает она о нем очень мало.
Знает, похоже, только то, что он считал нужным ей сообщить.
А если все то, что он сгружал ей, – вранье? И ее поездка сюда – просто подстава? Конкретная, как пишут в кровавых боевиках, подстава?
Но зачем? И почему? И кто она такая – чтобы ее подставлять?
Она – компьютерщица. Программистка. Вчерашняя выпускница ВМК. Какое, спрашивается, отношение она может иметь к расчлененным трупам в Соленой Пади? К загадочному – день в день! – прошлогоднему убийству в Медвежьем? К странному похищению тел из морга?
Это работа – для оперативников. Для следователя по особо важным делам. Даже – для бригады следователей.
Она-то как сюда попала?
Память вернула ее в тот зимний день, когда после научной конференции она впервые увидела своего будущего босса, Сергея Александровича.
– …Платить будем не так много, как западники, – сказал он. – Во всяком случае, на первых порах. Фирма наша – чисто российская. И весьма перспективная. И работа – очень интересная. В высшей степени интересная.
Он долго не хотел тогда говорить, чем же она конкретно будет заниматься. Изъяснялся обиняками. Приходилось чуть ли не клещами вытаскивать из него каждое слово.
В итоге получилась следующая картина.
Оказывается (сказал Сергей Александрович), сейчас никто в России – ни правительство, ни администрация президента, ни силовые структуры – не имеют целостной, системной картины того, что происходит в стране. Не имеют картины в режиме «он-лайн». Да, существуют сводки, что кладутся ежедневно на стол министру МВД. И директору ФСБ. И руководителю администрации президента. И еще десяткам (без преувеличения) высших руководителей.
В каждой сводке используются свои источники. Каждую сводку составляют разные люди. А общей картины – нет.
И серьезнее всего от этого страдают (объяснил Сергей Александрович) те, кто по роду своей службы занимается раскрытием преступлений.
– Вот представьте, Варя… – говорил тогда он. – Представьте, что следователи и оперативники где-нибудь в Оренбургской области бьются над раскрытием жестокого изнасилования…
Они уже вышли из ГЗ – главного здания университета – и не спеша шли по пустынному, продуваемому всеми ветрами пространству, по направлению к смотровой площадке Воробьевых гор. Москва впереди под ними, все тысячи ее зданий, тонули в морозной дымке.
– …И вот в Оренбурге ищут мерзавца, проводят оперативные мероприятия и следственные действия – но знать не знают, что года три назад где-нибудь в Воронежской – или в Новосибирской! – области было совершено преступление, аналогичное данному. Полностью схожее с ним по почерку… Они могут узнать о нем – но только случайно. Если кто-то из оренбургской следственной бригады тогда, три года назад, просматривал сводки. И – запомнил это аналогичное преступление.
– Неужели? – изумилась тогда Варвара. – Неужели нет общей компьютерной базы данных?
– Общефедеральной – нет, – покачал головой Сергей Александрович. – И именно ее созданием я приглашаю вас заниматься. Стоит задача создать федеральный банк данных. А главное – разработать его структуру. Определить принципы сортировки происшествий и преступлений. Составить программы по упорядочиванию этих данных.
– Значит, вы приглашаете меня работать на правительство? – спросила тогда Варя.
Они уже дошли до парапета смотровой площадки.
Здесь мерзли на ветру продавцы ушанок, звездочек, погон и псевдо-Гжели.
Из лимузина высыпала свадьба. Невеста, в накинутой на платье кожаной куртке, пила шампанское из пластикового стаканчика.
– Фактически – на правительство, – кивнул Сергей Александрович. – Формально – на частную структуру. Правительство не может много платить разработчикам и программистам. А какое-нибудь ООО – может. И мы вам будем платить изрядно. Плюс всякие блага и льготы. Санатории, профилактика в ЦКБ, проезд в метро бесплатный…
…Над Москвой носились тысячи снежных вихрей. И Кремль, и храм Христа Спасителя еле различались в морозном тумане.