— Ась, но мы же не уверены, что это Эльвира!
— Я почти уверена!
— Но все же нужно убедиться!
— И как ты собираешься это сделать?
— Проще пареной репы!
Валерка подошел к контролерше.
— Извините, пожалуйста, как мне найти Эльвиру?
— Элю? Да вон она, в кассе сидит!
— Спасибо большое! — вежливо проговорил он. И вернулся ко мне. — Убедилась?
— Да!
— И что теперь?
— Теперь надо показать карточку кому-нибудь из пострадавших.
— А если они ее опознают?
— Тогда и думать будем! Это может опять оказаться пустышкой.
— Нет, не думаю! Уж очень близко вы подобрались. И, похоже, она у них главная. Вот бы нам попасть к ней в квартиру! — мечтательно сказал Валерка.
— В квартиру? Зачем?
— Найти бы все украденное и вернуть владельцам…
— Валер, но мы же знаем только малую часть… А представляешь, сколько нам еще неизвестно?
— Это да. Конечно, можно было бы заявить в милицию, им-то, наверное, все пострадавшие известны, но…
— Ничего подобного! Далеко не все заявляют в милицию. Например, бабка Вали Пономаревой не заявляла в милицию.
— Да, проблема! Ладно, давай сейчас кому-нибудь фотографию покажем. Это можно?
— Вполне.
Я зашла в автомат и позвонила Машке.
— Мань, привет, это Ася.
— Привет!
— Мань, а можно я через полчасика загляну к вам, хочу твоей бабушке еще одну фотографию показать?
— Пожалуйста, конечно! Во работка у вас! Жду!
— Мань, только я не одна.
— А с кем?
— С Валерой, это наш друг!
— А он как, ничего? — засмеялась Машка.
— Даже очень! — засмеялась я в ответ. С этой точки зрения я на Валерку никогда не смотрела.
— Ну что? — спросил он.
— Поехали, нас ждут.
Машка к нашему визиту принарядилась. Я их познакомила, и, по-моему, они друг дружке понравились.
— Заходите, заходите! — приветливо пригласила нас Татьяна Федоровна.
— Вот, посмотрите, пожалуйста, вы знаете эту женщину?
Татьяна Федоровна поправила очки и внимательно уставилась на фотографию.
— Мне кажется, да. Это та женщина в красном берете. Но, с другой стороны… такое лицо… неприметное… А вдруг я ошибаюсь? Вдруг напраслину возвожу на порядочного человека…
— Татьяна Федоровна, а вы не помните, эта, в красном берете, не было у нее такой привычки — волосы все время поправлять?
Татьяна Федоровна закрыла глаза. Посидела так.
— Да! Конечно! Если б ты не сказала, я бы не вспомнила, но она и в самом деле волосы все время поправляла.
— Значит, это она! Точно, она!
— Ой, вы мои милые, неужто нашли эту дрянь?
— Похоже, да! Но только пока одну из четырех, а этого мало!
— Может, надо в милицию сообщить, они ее возьмут, и дело с концом!
— Нет, Татьяна Федоровна, мы уже нашли одну, найдем и остальных. А если в милицию сообщить, они ее быстренько сцапают, она опытная, уже сидела, не расколется, подружки ее затаятся…
— Поняла, ты права, Асенька! Но какие же вы молодцы! Чайку не выпьете?
— Нет, спасибо, Татьяна Федоровна, у нас еще много дел.
— Ну что ж, идите, благослови вас господь! А еще говорят, сейчас плохие дети!
Простившись с гостеприимной хозяйкой, мы пошли ко мне.
— И все-таки, Ась, что же дальше?
— Сейчас придем, позвоним ребятам, надо собраться и решить.
Тетя Липа страшно обрадовалась Валерке.
— Валерочка! Здравствуй, дорогой! Как здоровье-то?
— Спасибо, тетя Липа, все в порядке. В понедельник в школу!
— Вы небось голодные?
— Есть немножко! — ответил Валерка.
— Вот и хорошо! Я вас сейчас покормлю!
Пока тетя Липа возилась на кухне, я позвонила Мите. Его мама сказала, что он у Кости. Костя сам взял трубку.
— Аська? Ты? Что случилось?
Я быстро рассказала ему о нашем с Валеркой открытии.
— Ни фига себе! — присвистнул Костя. — Пока мы тут прохлаждаемся, вы главу преступной группы обнаружили!
— Костя, надо решить, что делать дальше.
— А можно мы с Митяем сейчас к тебе придем?
— Конечно!
Потом я позвонила Мотьке.
— Моть, Раиса еще у тебя?
— Нет, слава богу, свалила! У нее в палатке вечерняя смена.
— Тогда подваливай ко мне!
— А что случилось?
— Эльвиру нашли!
— Где? — ахнула Мотька. — Неужто в метро?
— А где же еще!
— Ну ты даешь! На ходу подметки режешь!
— Мотька, скорее, ждем!
Тут явились Костя и Митя.
— Валерий, привет! — обрадовались они.
— Ах ты, господи, сколько вас! — заахала тетя Липа. — Ну да ничего, я как чуяла, оладушков напекла!
— Сейчас еще Матильда придет, — предупредила я ее.
— Конечно, куда ж без Матильды! Пойду еще напеку, а то такая орава.
Через пять минут примчалась запыхавшаяся Мотька. Но только мы закрылись в моей комнате, как тетя Липа позвала нас есть оладушки.
— Тетя Липа, — простонал Валерка, — как это у вас получается? Мама вкусно готовит, но оладьи у нее никуда не годятся.
— Уж ты скажешь, — обрадовалась тетя Липа, — твоя мама мастерица, какие пирожные делает — пальчики оближешь!
— Пирожные — да, но простые оладьи — нет, с вашими не сравнишь.
— Ешьте, ешьте, детки. А оладьи печь меня еще моя бабушка учила. Тогда с продуктами плохо совсем было, да и жили мы очень бедно, а бабуля моя всегда говорила: «Ты, Липочка, подружек приводи, не стесняйся. Оладушков напечем, всех накормим!»
Когда все было съедено, мы вернулись ко мне.
— Ну и денек сегодня… — вздохнула Мотька. — Сколько всего…
— Итак, — начал Митя, — что у нас за новости?
Я подробно рассказала обо всем, что узнала от Раисы, а потом меня перебил Валерка:
— Ась, дальше я расскажу! Представляете, приезжаем на «Октябрьское Поле», в одну кассу суемся, Эльвиру спрашиваем, нам говорят, она в другом вестибюле, мы туда. Аська заглянула в кассу и говорит: «Печенкой чую, это она!»
— Не ври! Я про печенку ни слова не говорила, — засмеялась я. — Это у Матильды печенка болтливая, а не у меня!
— Какая разница! — отмахнулся Валерка. — Ну, я схватил «Поляроид» и к окошку, она рта разинуть не успела, как я ее снял. И вот, пожалуйста, Машина бабушка ее опознала!
— Кошмар! — воскликнул Костя. — Полный завал!
— Н-да, поторопились вы, братцы! — согласился Митя.
— То есть? Что вы хотите сказать? — возмутилась я, ожидавшая бурных похвал.
— Можно подумать, вы новички! С таким нездоровым энтузиазмом только зеленые новички действуют, — заметил Костя.
— Ничего не понимаю! Что это значит? — добивалась я.
— Ася, успокойся, — сказал Митя, — но вы в самом деле поторопились.
— Почему это? — вступилась за меня Мотька.
— Потому что «потому» оканчивается на «у»! — огрызнулся Костя и безнадежно махнул рукой.
— А я требую, чтобы вы прекратили свои инсинуации! Это форменный поклеп! — заорал Валерка.
— Стоп! Тихо! — прикрикнул на него Митя. — Вы же не даете мне объяснить, в чем ваша промашка.
— Нет никаких промашек! — проворчал Валерка.
— Помолчи! Так вот, дело в том, что ведь мы с Олегом сфотографировали Раисину тетку, согласитесь, один такой случай вряд ли кого насторожит, но вот два подряд…
И тут до меня дошло!
— Ой, мы и вправду здорово с тобой лажанулись, Валерка!
— В том-то и дело, — продолжал Митя. — Теперь, если это выяснится, они могут здорово перепугаться, замести все следы и лечь на дно.
— Ну и что? Мы же теперь их знаем! — пожала плечами Мотька.
— Но ты представляешь себе, какими они станут осторожными? — поинтересовался Костя.
— Вообще-то да… И как же теперь быть?
— Слушайте, слушайте, — закричал Валерка, — но ведь совсем не обязательно, что они друг дружке об этом расскажут. Подумаешь, какой-то парнишка щелкнул кассиршу в метро! Большое дело! Может, на нее это никакого впечатления не произвело.
Мы все переглянулись. Возможно, Валерка и прав?
— Кстати, а Олегу мы не позвонили, — вспомнила Мотька, — нехорошо!
— Да он сегодня занят, у него по пятницам занятия на журфаке! — доложил Валерка, страшно гордый дружбой с крутым Олегом.
— Ладно, будем считать, что все обошлось, но какие наши дальнейшие планы? — спросил Костя.
— Завтра дедушкин день рождения, и мы с Мотькой обещали тете Липе быть дома, а то мы совсем забыли про этих ненормальных фанаток…
— А что с фанатками? Какие фанатки? — заволновался Валерка.
Мы посвятили его в историю с похищением дедушкиных вещей.
— Ух ты! Во кретинки! Я летом сколько раз замечал, как возле вашей дачи какие-то бабы трутся. И как вы думаете их ловить?
— Тетя Липа считает, что она сама с ними разберется. Только ты, Валер, родителям ничего не говори. Даже моя мама не знает, и не надо, чтобы дед узнал. Мы все же надеемся кое-что вернуть.
— По-моему, это наивно, — заметил Костя. — Слушай, Митяй, а расскажи-ка ты об этом своей маме, она же у тебя поклонница Игорь Васильича.
— Но мама же не фанатка! Она просто ходит на его концерты, пластинки собирает…
— Но, может, у нее есть какие-то знакомые среди этой публики?
— Вряд ли, но на всякий случай спрошу, чем черт не шутит. Тем более это дело неопасное, и можно с ней начистоту поговорить.
— Точно! — обрадовался Валерка.
— Хорошо, с фанатками пока все ясно, но что делать с ворюгами? — продолжал Митя.
— Я буду дальше общаться с Раисой, — предложила Мотька. — Тем более она хорошая… несчастная только очень.
— Значит, ты не возражаешь, если она за Всеволода замуж выйдет? — усмехнулся Митя.
— Кто такой Всеволод? — вклинился Валерка.
Пришлось объяснить и это.
— Да, я из-за болезни многое пропустил, — вздохнул он. — Ну ничего, наверстаю, я способный! На завтра задания будут?
— Хорошо бы, конечно, найти адрес этой Эльвиры… — мечтательно проговорил Митя.
— Ладно, я что-нибудь придумаю! — с восторгом согласился Валерка.
— Нет, один ты туда не пойдешь! — закричал Костя. — Только вместе с нами!
— Что ж, мы втроем туда сунемся?
— Слушайте, зачем? — встряла я. — Надо просто выяснить ее отчество и фамилию. Это, кстати, Мотька как-нибудь из Раисы вытащит. А потом просто через справочное бюро узнаем адрес.
— Верно, иногда у тебя котелок варит, — похвалил меня Митя.
— Значит, пока мы свободны? — спросил Валерка.
— Пока да.
Глава XIV Вот что значит мировая слава!
В субботу утром раздался звонок из Лиссабона.
— Аська, солнышко, здравствуй! — услыхала я родной голос.
— Дед! Как хорошо, что ты позвонил! Поздравляю тебя!
— Вот! Я затем и звоню! Хочу выслушать все поздравления от близких! Как ты, ребенок?
— Хорошо! Все в порядке, дед! А как ты?
— Вчера пел «Бориса», театр чуть не обвалился. Сумасшедший успех!
— Поздравляю! Дед, когда приедешь?
— Точно еще не знаю, но может случиться, дней через десять на недельку к вам заглянем! Мама дома?
— Нет, она в полдевятого на съемки умчалась.
— Тогда Липочку позови. До свиданья, ребенок!
— Пока, дед! Приезжай. Тетя Липа! Вас к телефону!
Тетя Липа тоже поздравляла деда, желала ему всяческих успехов. А положив трубку, тяжело вздохнула:
— Ох, как у меня на душе неуютно… Врать пришлось, не люблю я этого…
— Да что вы соврали-то?
— Что все у нас в порядке!
Часов в десять принесли первую порцию телеграмм. Расписавшись, тетя Липа проворчала:
— И это же не круглая дата! Смотри, с утра уже восемь телеграмм.
— От кого? — поинтересовалась я.
— Сейчас поглядим. От каких-то все незнакомых, ага, это от папы твоего!
— Ой, дайте сюда скорее!
— Прочти вслух, что папа пишет!
— «Поздравляю дорогого тестя, желаю всех благ ему, его дочери, внучке, жене, а главное, Липочке. Обнимаю всех сразу, задерживаюсь еще две недели. Ваш Юра».
— Ишь, хитрец, главное Липочке, — польщенно улыбнулась тетя Липа.
— Почему хитрец? Он же знает, что без вас наша семья пропала бы.
— Ну уж и пропала бы!
Тут снова позвонили в дверь. Я бросилась открывать. На пороге стояла немолодая женщина с большим букетом хризантем.
— Здравствуйте!
— О! Старая знакомая! — воскликнула тетя Липа. — Давненько вас не видно! Заходите, голубушка, заходите!
Странно. Обычно тетя Липа не очень-то привечает поклонниц. Хотя да, ведь она надеется что-то у них выведать.
— Да нет, неудобно, — испугалась женщина. — Я только цветы…
— Ничего, ничего, дома-то только мы с Асенькой, зайдите, чайку попейте или, может, кофе?
Женщина вконец растерялась. Но потом все-таки решилась и вошла.
— Спасибо! Я не ожидала…
— Снимайте плащ. Ася, помоги!
Я помогла женщине снять плащ, взяла у нее букет и пошла искать для него подходящую вазу. Мама всегда сердится, если цветы ставят кое-как. А тетя Липа тем временем провела гостью в кухню.
— Вы уж не обессудьте, что принимаю вас на кухне.
— Что вы, что вы!
— Так вам чаю или кофе?
— Если можно, кофе!
— Пожалуйста! Пейте на здоровье и вот берите кекс, сама пекла.
Женщина молча пила кофе. Ей, видно, было не по себе.
— А где сейчас Игорь Васильевич? — откашлявшись, спросила она.
— В Лиссабоне, только что звонил. Вчера пел «Бориса». Успех бешеный! Ася, а ты почему не идешь? Ты же не завтракала!
— Я сейчас! Только цветы поставлю.
— Ася, а ты в каком классе учишься? — спросила женщина.
— В девятом.
На этом разговор опять оборвался. Наконец тетя Липа решилась.
— А знаете, что у нас стряслось-то?
— Нет, а что?
— Обокрали нас!
— Да что вы говорите! — испуганно воскликнула женщина. — Здесь?
— Нет, на даче.
— И много украли?
— Все фотографии и портреты Игорь Васильича и все его вещи. Больше ничего не тронули.
— Господи, кто же на такое пошел?
— Вот и я тоже в толк не возьму, кому это надо! А вам ничего в голову не приходит?
— Мне? — испугалась женщина. — При чем тут я?
— Да вы-то, понятное дело, ни при чем, вы женщина солидная, а может, что-то слыхали, может, у кого-то фотографии редкие появились?
— Вы имеете в виду поклонниц Игоря Васильевича?
— Ну да!
— Но я вообще-то с ними не очень знакома, я сама по себе…
Тут в дверь опять позвонили.
— Ну, началось! — вздохнула тетя Липа. — Сиди, Ася, я сама открою.
— О! Кого я вижу! — услыхали мы восклицание тети Липы. — Прошу, прошу, проходите! Нет, Игоря Васильевича нету, он в Лиссабоне. Вчера пел «Бориса». Спасибо. Нет уж, вы пройдите, вас сам бог послал.
И тут в кухню вошли тетя Липа и… Николай Николаевич! Он смущенно улыбался.
— Николай Николаевич! — обрадовалась я.
— Здравствуй, Асенька!
Николай Николаевич Шадрин в прошлом капитан милиции, а ныне студент консерватории. Мы познакомились с ним на нашем первом деле, и он попросил, чтобы дедушка его прослушал. В результате этого прослушивания Николай Николаевич круто переменил жизнь.
— Как учеба, Николай Николаевич?
— Спасибо, но я ведь только начал… Трудно, очень трудно пока.
— Поначалу всем трудно, вы уж мне поверьте, — успокоила его тетя Липа.
— Вы тоже певец? — робко осведомилась женщина.
— В перспективе.
— Не скромничайте, если уж вас Игорь Васильевич рекомендовал, значит, есть у вас талант. Он у нас такой строгий в этом деле.
От слов тети Липы Николай Николаевич расцвел и с наслаждением принялся за кекс.
— Николай Николаевич, у меня к вам дело, — не выдержала наконец тетя Липа.
— Дело? — удивился Николай Николаевич. — У вас?
— У меня. Обокрали нас, Николай Николаевич!
— Когда?
— Точно не знаю, а обнаружили в понедельник.
— В милицию заявили?
— Нет!
— Но почему?
— Понимаете, эта кража не совсем обычная. У нас с дачи унесли все фотографии и портреты Игоря Васильича и все его носильные вещи.
— Ага! Понимаю! Поклонницы действовали, это наверняка, — догадался Николай Николаевич.
— То-то и оно! Что тут милиция сделает? А главное, я знаю, Игорь Васильевич не хотел бы, чтобы его поклонниц в тюрьму сажали.
— А вы знаете, — робко начала женщина, которую, как выяснилось, звали Елена Аркадьевна, — я сейчас вспомнила, что существует клуб поклонниц Потоцкого, сокращенно КПИП.
— КПИП? — засмеялся Николай Николаевич. — Значит, Клуб Поклонниц Игоря Потоцкого, так?
— Так! Может, вам к ним обратиться?
— А где их найти? Вряд ли у них есть офис, — встряла я.
— Конечно, нет, — улыбнулась женщина, — но думаю, не их ли это рук дело?
— Не может быть! — воскликнула тетя Липа. — Исключено! Сами подумайте, собираются поклонницы, которые его боготворят, и решают обокрасть любимого артиста? Да вы что!
— Тогда кому это нужно? — спросил Николай Николаевич.
— Думаю, это какая-нибудь баба психованная. Зачем, например, клубу старые джинсы и пижамы? — заявила тетя Липа. — Николай Николаевич, что вы-то думаете по этому поводу?
— Да как вам сказать… Если бы я был на месте преступления, видел бы замки…
— Замки были в полном порядке, а на месте преступления мы обнаружили одну штуку… Я сейчас!
Я бросилась к себе в комнату и достала из шкатулки пуговицу. С цветочком посередке.
— Вот, Николай Николаевич! Смотрите!
— Да, пуговка приметная, надо сказать! Елена Аркадьевна, а вы случаем не знаете, как попасть в этот клуб?
— Понятия не имею! Вот если бы сейчас концерт Игоря Васильевича предстоял или спектакль, так их возле концертной кассы отловить ничего бы не стоило, а так… Понятия не имею, где их искать. Хотя постойте… Я с вашего разрешения попробую позвонить одной моей приятельнице… Может, она знает.