— Ты только смотри при Косте не особенно с Олегом-то заигрывай.
— А при чем тут Костя? — взвилась Матильда.
— Ладно, не психуй! Все будет просто здорово, можешь мне поверить.
— Думаешь?
— А как же!
В три часа я убежала домой привести себя в праздничный вид, без пятнадцати пять за мной зашел Митя, и мы отправились к Мотьке. По дороге я рассказала ему о сахарнице.
— Знаешь, мне почему-то кажется, что это она, — задумчиво проговорил Митя.
— Твоими бы устами… — заметила я.
— Только, Ася, постарайся сделать это как-нибудь незаметно.
— Что? — не поняла я.
— Покажи Маше снимки так, чтобы все гости не были в курсе дела.
— Почему? — удивилась я. — Все же свои будут!
— Чем меньше разговоров в школе об этом будет, тем лучше.
— Почему?
— Как ты не понимаешь? Мы же не знаем, кто эти тетки и откуда. Вдруг до них какой-нибудь слух дойдет? Они же сразу затаятся, и где их тогда искать?
— Да, ты, наверное, прав. Надо будет сразу предупредить Олега.
— И Машу предупреди, чтобы не болтала, а она пусть бабушке скажет.
— Это все при условии, что сахарница та самая.
— Само собой!
Когда мы пришли, Маши и Олега еще не было. Матильда, нарядная, хорошенькая, встречала гостей. Я отдала ей сперва тети-Липин торт, потом миксер от нас с мамой. Она жутко обрадовалась и заявила, что теперь будет сбивать сливки и делать коктейли. Но, увидев дедушкин подарок — французские духи, пришла прямо-таки в дикий восторг.
— Ой, Аська, — вопила она, — откуда, ну откуда Игорь Васильич мог знать, что я мечтаю о французских духах? Он удивительный, твой дедушка, он лучше всех!
— Думаю, это была Ниночкина идея! А выбирала духи уж точно она!
— Неважно! Все равно! Мама, погляди, что мне Игорь Васильич подарил!
— Ох, рановато тебе такими духами душиться, — проворчала тетя Саша. — Балует вас Игорь Васильич! Ох, балует!
Митя подарил Матильде фотоальбом и цветы.
Вскоре все собрались, ждали только Олега. Но вот наконец и он.
— Извините, я немножко задержался.
Я подскочила к нему.
— Олег, только давай по-тихому все сделаем с этой сахарницей.
— Понял! Возьми снимки и сама покажи их Маше.
— Хорошо.
Пока Мотька с тетей Сашей принимали подарки, ставили в вазы цветы, я отозвала Машку.
— Мань, пошли в ванную, мне надо тебе кое-что показать.
— Что?
— Увидишь.
Мы заперлись в ванной.
— Вот, взгляни, это твоя сахарница?
И я выложила перед ней три поляроидных снимка.
— Ой, Аська! Откуда это у тебя?
— Так это она или не она?
— Она! Конечно, она! Но откуда?
— Ты уверена?
— Еще бы! Вот даже на карточке видна щербинка на крышке.
— Машка, завтра получишь назад свою сахарницу.
— Но откуда?..
Я быстро рассказала ей, как сахарница попала в руки Олеговой бабушки.
— Потрясающе! С ума можно сойти! — причитала Машка. — Вот бабушка обрадуется!
— Маш, только одна просьба.
— Да все, что угодно!
— Прошу, не говори пока ни одной живой душе про это.
— Почему? — удивилась Машка.
— В интересах следствия.
— А вы что, и дальше искать будете?
— Конечно! Надо же найти этих теток. Они уже в доме Митиной бабушки двух старух грабанули, так что ж, пусть теперь на свободе гуляют?
— Нет! Ты права. Ладно, буду молчать в тряпочку. Но бабушке-то можно сказать? Она так обрадуется.
— А бабушка не протреплется?
— Да что ты! Я ей все объясню. Она у меня умеет держать язык за зубами. Ой, Аська, не знаю, как и благодарить вас!
— Да за что благодарить, мы пока еще ничего не сделали, нам просто опять здорово повезло. Вот если мы сумеем их поймать…
— Сумеете, теперь я точно знаю, что сумеете, — со слезами в голосе проговорила она.
— Да ладно тебе, Машка, пошли, а то там все без нас съедят.
Под присмотром тети Саши все чинно уселись за стол.
— Ой, а Валерка где же? — спохватилась Матильда.
В самом деле, мы совсем о нем забыли. Это наш дачный друг.
— Он заболел, — сообщил Олег. — У него воспаление легких.
— Жалко! — простонала Мотька.
И тут же все забыли про бедного Валерку. Машка сияла. Олег тихонько сказал ей, что завтра привезет сахарницу.
В четверть седьмого тетя Саша ушла.
— Ура! Свобода! — закричал Балабушка. — Матильда, ставь музон, танцевать будем.
И тут раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Матильда бросилась открывать. На пороге стояла тетя Тася, соседка.
— Мотечка! Поздравляю!
— Спасибо, тетя Тася! Заходите, — нехотя пробормотала Мотька.
— Как тут у вас дела, молодежь? — спросила соседка, заглядывая в комнату.
— Как видите, мадам, все в полном порядке, — изысканно-вежливо отозвался Макс Гольдберг.
— Вижу, вижу, молодцы, прилично себя ведете. Ой, а что это такое аппетитное?
Если она сейчас усядется за стол, то пиши пропало. Но Мотька живо смекнула, что к чему, и уже щедрой рукой накладывала на большущую тарелку всякие вкусности.
— Вот, тетя Тасечка, возьмите, попробуйте, что мы тут с мамой наготовили, — приговаривала она, неся тарелку к двери.
Тете Тасе ничего не оставалось, как последовать за ней. Когда она наконец ушла, все уже умирали со смеху.
— Ну, Матильда, ты даешь! — восхищенно кричал Костя.
— Да, ловко ты ее спровадила! — хохотала Людка.
Потом начались танцы, и вдруг опять раздался звонок.
— Наверное, она уже все слопала, — предположил Макс.
Я пошла открывать.
На пороге стояли… наша классная руководительница Клавдия Сергеевна и директриса Алиса Петровна.
— Здравствуй, Ася, — строго произнесла Лиса Алиса. — Что тут у вас происходит?
— У нас? У нас происходит день рождения, — пролепетала я в полном обалдении.
Тут в переднюю выглянули ребята.
— Заходите, пожалуйста, — сказала Мотька. — Вы пришли меня поздравить? — Глаза у Мотьки лезли на лоб.
Кажется, Лиса Алиса и Клавдюшка чувствовали себя не в своей тарелке.
— Заходите, садитесь, — радушно предлагала Мотька.
Они вошли и как-то бочком сели к столу. К счастью, единственную бутылку сухого вина, принесенную Максом, мы уже выпили, и Мотька на всякий случай выкинула ее в мусоропровод.
— Матильда, мы от души поздравляем тебя! — начала Клавдюшка и покраснела как вареный рак. — Мы, к сожалению, без подарка…
Первым сообразил, что к чему, Макс.
— Алиса Петровна! Как я понимаю, ваш визит вызван чьим-то доносом? — напрямик спросил он.
Алиса смешалась. Ее доверчивость уже не раз сослужила ей плохую службу.
— Гольдберг, что ты себе позволяешь? — слабым голосом проговорила она, уже понимая, что села в лужу.
— Неужели опять Дубова? — поинтересовался Вадик.
— При чем здесь Дубова? — вскинулась Алиса. — Мне на дом позвонили соседи, сказали, что у моей ученицы в доме черт-те что творится!
— Соседи? Какие соседи? — поразилась Мотька. — И откуда соседи могут знать ваш домашний телефон?
— Звонил какой-то мужчина…
— Вы спросили его фамилию, адрес?.. — допытывался Макс.
— Да, он сказал, его фамилия Аскольдов.
— Ага, это Верстовский! — сразу сообразил Макс.
— С чего ты взял? — спросила до сих пор молчавшая Клавдюшка.
— Как с чего? Его же у нас дразнят «Аскольдовой могилой»! Во дурак! Так себя выдать! Совсем безмозглый! Только на фиг ему это было нужно? — недоумевал Вадик.
— Да у него с Дубовой роман! — выпалила Мотька.
— Не может быть!
— Так ему и надо, кретину!
— А ты почем знаешь?
Все что-то кричали, хохотали, вопили. Очередная Лялькина пакость сорвалась.
Первым опомнился Макс.
— Алиса Петровна, Клавдия Сергеевна! Что же такое этот болван…
— Гольдберг! — одернула его Алиса.
— Хорошо, что же этот умник — против умника вы не возражаете? — вам сказал? Что мы здесь пьянствуем, разлагаемся морально, наркотики употребляем, да?
— Ну, примерно… — смутилась Алиса.
— И вы сразу поверили?
— Ну, не то чтобы поверила, но знаешь, как говорится, доверяй, но проверяй.
— Этот лозунг уже устарел, — тихо заметил Митя.
Тем временем, пока ребята выясняли отношения с руководством школы, мы с Мотькой и Машкой быстро убрали грязную посуду и накрыли стол к чаю. Матильда заварила чай, а я внесла тети-Липин торт.
— Алиса Петровна, Клавдия Сергеевна, попейте с нами чайку, — озорно блестя глазами, предложила Матильда. — И не вздумайте отказываться, я обижусь!
Алиса растерянно взглянула на Клавдюшку. Та пожала плечами.
— А почему бы и нет? — сказала она. — Вы уж извините нас, ребята!
— Да ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон! — закричал Балабушка.
Короче говоря, через две минуты уже все, и учителя, и ученики, с упоением уплетали торт. Я заметила, что Вадик что-то шепчет на ухо Матильде. Она выслушала его, прыснула и выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась с «Поляроидом» в руках.
Короче говоря, через две минуты уже все, и учителя, и ученики, с упоением уплетали торт. Я заметила, что Вадик что-то шепчет на ухо Матильде. Она выслушала его, прыснула и выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась с «Поляроидом» в руках.
— Внимание! — крикнула Мотька. — Снимаю!
И вот уже из фотоаппарата вылезает карточка, где запечатлено мирное чаепитие с директором и классным руководителем.
После чая они засобирались домой.
— Алиса Петровна! Клавдия Сергеевна! Куда же вы? Оставайтесь с нами, в шарады поиграем! — кричал Макс.
Но они, видимо, решили, что это уж слишком, быстро простились и ушли.
— Они у вас клевые тетки, — заметил Костя. — Наша бы директриса ни за что бы не извинилась, скорее бы умерла.
— А у нас умрет не директриса! — воскликнул Вадик Балабушка. — Дубовой — не жить! И Верстовский тоже у меня попляшет!
— А вдруг это не он? — предположила Нинка. — Может, кто-то его подставить хочет?
— А кому это в кайф? — спросил Вадик.
— Я знаю! — заявила Люда. — Это Верка! Ее рук дело!
— Думаешь, Ляля-Фу ни при чем? — удивилась Мотька.
— Она бы побоялась. Она и так от нас бегает, — сообразила я. — Это Верка под нее сработала! Ясный перец! Верстовский за Дубовой бегает — это раз, на день рождения Матильда ее не пригласила, хотя она даже готова была пожертвовать Лялькой… Картина ясная!
— Пожалуй, ты права, — сказал Макс. — Интересно только, кто так тонко все продумал, назвался Аскольдовым, чтобы подозрения на Богдашу пало… Верке одной не под силу!
— Аська, вы же с Мотькой сыщицы, вот и разведайте, — смеялся Вадик.
— Делать нам больше нечего! — хмыкнула Матильда. — Кому еще торта?
Глава IV Облезлый маникюр
Когда все гости разошлись, мы с Матильдой решили сразу все прибрать, чтобы завтра с утра, когда мы проснемся, у нас продолжался бы праздник. В комнате много цветов, в холодильнике остались разные вкусности, и впереди еще полный выходной день.
— Ну, ты довольна? — спросила я.
— А то! Еще как довольна! А что ты про маминого полковника скажешь?
Дело в том, что после театра тетя Саша с полковником заехали поглядеть, не очень ли мы безобразничаем. И остались вполне нами довольны. Полковник был высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, с добродушной улыбкой, очень молчаливый. Зато тетя Саша при нем просто цвела.
— Да пока ничего сказать не могу, но вроде он вполне симпатичный.
— Вроде да.
— И маму твою, кажется, любит.
— Вроде да.
— Что ты все заладила «вроде да», «вроде да»?
— Просто не разобралась я в нем еще. Только рада, что живу отдельно!
— Понимаю!
Я мыла посуду, а Мотька вытирала и ставила по местам. Вдвоем мы довольно скоро управились.
— Ой, Аська, какой кайф! Уже все чисто, и столько цветов! Мне до сих пор только Феликс цветы подарил, а сегодня… И Костя, и Митя, и Вадька, и Макс…
— И Олег подарил тебе четырнадцать обалденных чайных роз, — напомнила я.
— Это особый разговор, — засмущалась Мотька. — Слушай, а ничего, что четное число?
— Нет, я слышала, что если больше десяти цветов, то можно.
— А какие красивые!
— Только надо на ночь их в ванну с водой положить, — вспомнила я.
Мы отнесли розы в ванную.
— Аська, ты спать хочешь? — спросила Мотька.
— Нет!
— Давай подарки посмотрим, а то я еще не видела их толком. Про миксер и духи я не говорю, это вааще! Фотоальбом очень даже пригодится, я в него израильские фотки вложу. Косыночка красивая!
— Это от Нинки?
— Да!
— А Олег тебе что подарил?
— Кроме роз, еще конфеты и кассеты для «Поляроида». Здорово, а то они жутко дорогие.
— А Костя?
— Высокие стаканы. Я буду в миксере взбивать коктейли и наливать в высокие стаканы. Кайфец!
— Матильда, погоди, а что мы будем делать с Машкиной сахарницей?
— А чего с ней делать-то? Олег обещал ее завтра завезти.
— Уже сегодня! — напомнила я. — А на толкучку когда мы пойдем? Не следовало бы воскресенье пропускать. А то по будням она не всякий день там бывает.
— Верно! Надо бы завтра туда съездить. И Машку хорошо бы прихватить.
— Это еще зачем?
— Да она же свои вещички быстрее узнает!
— Наверное, ты права. Тогда давай ложиться и поставь будильник, а то мы все на свете продрыхнем. А кстати, тетя Саша тебя завтра воспитывать не будет?
— Нет, — усмехнулась Матильда, — она сегодня, пока мы готовили, уже успела. Все, Аська, до завтра!
— Спокойной ночи!
Утром мы проснулись от телефонного звонка. Звонил Костя.
— Девчонки, вы на толкучку не пойдете?
— Собираемся.
— Тогда давайте по-быстрому.
— А мы еще Машку хотели с собой прихватить, — сообщила я.
— Можно, конечно, но я боюсь, неопытная она, может напортачить.
— Тоже правильно. Ладно, сегодня без нее обойдемся.
— Тогда через полчаса ждем вас у метро.
Я передала Мотьке все, что сказал Костя, и мы стали быстро собираться, наскоро выпив чаю с бутербродами.
— Аська, а оттуда мы вчетвером сюда приедем и устроим продолжение банкета. Ты только глянь, красота какая, сколько цветов!
— Кончай восторги, Матильда, идем скорее!
— Аська, позвони домой, предупреди, а то они волноваться будут.
— Матильда, золотая голова!
Я позвонила домой и сообщила тете Липе, что мы в полном порядке и сейчас отправляемся гулять.
— Гулены! Все никак не нагуляются! — проворчала тетя Липа. — Только смотрите не загуляйтесь.
— Тетя Липочка, сегодня воскресенье, у Мотьки еще продолжение банкета намечается. Так что мы погуляем и опять к ней завалимся, вчерашнее доедать.
— Обедать, значит, не придешь?
— Нет!
— Ну и ладно, я хоть отдохну маленько.
— Ура, Матильда, я свободна, как ветер! Бежим! — закричала я, положив трубку телефона.
Мы добрались до Черемушкинского рынка. По дороге я со слов Ирины Олеговны описала ребятам девчонку, продавшую сахарницу.
— Шансов у нас — кот наплакал, — заметил Костя.
— А много у нас шансов было, что эту сахарницу купит кто-то из наших знакомых? — взвилась Мотька. — Если шансы считать, мы бы вообще ничего и никогда не раскрыли.
— Чем шуметь без толку, давайте лучше обсудим, что будем делать, если найдем девчонку, — перебил Матильду Костя.
— Как что — хватать и тащить в ментуру! — крикнула Мотька. — Что же еще с ней делать!
— Ни в коем случае! — твердо заявил Митя.
— Почему это? — возмутилась Мотька.
— Мотя, что с тобой? — тихо спросил Митя. — Ты сегодня что-то туго соображаешь. Совершенно ясно, почему нельзя хватать ее и, как ты выражаешься, тащить в ментуру. Во-первых, что ты ей предъявишь? А во-вторых, поймать перекупщицу — это ерунда! Нам же надо добраться до преступниц! Наша цель ведь не только найти Машины вещи!
— Вот именно! — поддержал друга Костя.
— Подумайте, нам в руки такая фантастическая удача свалилась, разве можно ее упускать? Чтобы в таком огромном городе, как Москва, эту злосчастную сахарницу купила именно бабушка Олега! Это же один шанс из тысячи, и мы просто обязаны раскрутить эту веревочку, — продолжал Митя.
— Да ладно, ладно, поняла уже, — проворчала Мотька. Она и впрямь, кажется, сегодня не в духе. С чего бы? Может, не выспалась?
Но Митя прекрасно это понял.
— Итак, если вдруг нам опять повезет, ты, Матильда, должна с этой девчонкой закорешиться.
— Зачем? — удивилась Мотька. — И почему именно я?
— Потому что лучше тебя никто этого не сделает! У тебя же на такие штуки талант! Будешь действовать по вдохновению, и все получится!
— Ты считаешь? — польщенно зарделась Мотька.
— И я так думаю! — вмешалась я.
— Ладно, попробую.
— Ну, Митяй, ты просто Сухомлинский и Макаренко в одном лице! — восхищенно протянул Костя.
Митя испуганно взглянул на Мотьку, не взбрыкнет ли она снова, но Мотька уже была увлечена новой задачей.
— Ой, только бы нам ее встретить!
— Есть тут одна заминка, — сказала я.
— Какая? — в один голос спросили все.
— К нам она вряд ли подойдет, не похожи мы на покупателей.
— А нам и не надо покупателей изображать, — успокоил меня Митя. — Нам надо просто ее обнаружить, а там уж поглядим, как действовать.
Но сколько мы ни искали, девчонки, похожей на описание Ирины Олеговны, так и не обнаружили.
— Что же теперь делать? — спросила Мотька, шмыгая носом. День выдался очень холодный.
— Я лично даже рад, что мы ее не нашли, — заявил Митя.
— Почему? — удивилась я.
— Это было бы уже чересчур — с первого раза ее встретить.
— А со второго? — поинтересовался Костя.
— Со второго уже лучше, а с третьего просто идеально, — засмеялся Митя.
— Значит, нам сюда еще таскаться и таскаться, — проговорила Матильда.