Примерно в девять часов вагон заметно качнуло: подъехал небольшой тепловозик и отогнал вагоны к подошедшему по основным путям товарняку. Минут через пятнадцать вагон дернулся еще раз, раздался характерный стук. Прицепили. Пять минут, новый толчок и мы покатили на Север.
Товарищи старались помогать только в самом необходимом. Впрочем, я знал, что кто-то из них меня незримо контролирует. У них свои люди везде. Тем более, на железной дороге. Случись что нештатное и я быстро скончаюсь, не успев рассказать ни про Товарищей, ни про Общину, ни про свои Командировки.
Может быть, таким образом они развивают в нас самостоятельность? Тренируют на суперменов-одиночек? Или действительно, нет нужды привлекать для Акций большие силы? В самом главном Товарищи помощь всегда оказывают. Документами всевозможными снабжают, вагон полностью подготавливают. О его маршруте договариваются. Оплачивают работу ни о чем не подозревающих железнодорожников по самым высоким тарифам. Вон, под самый Новый год вагон перецепили и, наверняка, никто не ворчал. Потребовалось людям вагон к нужному составу подогнать – в чем проблемы? Дело житейское, тем более что для железной дороги праздники – понятие относительное. Уверен, в эту минуту сотни разных вагонов к нужным составам по всей стране подцепляют.
В Путеводителе, который перед Миссией выдали Товарищи, меня предупредили, что рано утром второго января вагон будет перецепляться еще раз. К составу, который нас уже почти до дома довезет. Кроме того, в Путеводителе указывались все остановки, где нужно соблюдать разумные предосторожности.
Вагон весело постукивал по рельсам, я снял куртку, переобулся и решил заняться отоплением. Подключил к мощному аккумулятору специальный обогреватель. Очень экономный и эффективный. Жарко, конечно, не станет, то доедем вполне комфортно.
Потихоньку стали очухиваться дети.
- Не орать! Кто орать станет, будет строго наказан! - Я посрывал с их ртов пластыри и расковал им руки.
- Куда мы едем? – Жалобно поскуливая, спросила девочка. Вчера она очень хорошо участвовала в конкурсах. Кучу «морозов» выиграла.
- У вас, ребята, начинается новая жизнь. Через пару дней встретитесь с интересными людьми. С Товарищами. Тем, кто им понравится, Товарищи расскажут, что вы жили совсем неправильно. И научат правильно жить.
- А кто не понравится? – Хором спросили несколько человек.
- Тех они съедят. Товарищи очень любят есть маленьких детей. Прямо как африканские Бармалеи.
- Скажите, что будет, если мы им не понравимся? Они нас тогда домой не сразу отпустят?
- Скоро сами все увидите. А пока правила. Громко не разговаривать. В туалет часто не проситься. Кто захочет, говорит мне. Я отцепляю, ходим по одному. На биотуалете, - я кивнул в угол вагона, - инструкция как пользоваться. Еды не очень много, но ехать всего два дня, оголодать не успеете. Кто нервничает, я безвредное снотворное раздам. Все понятно?
Дети согласно загудели.
Ой, чуть не забыл! Я выплюнул изо рта и вытащил из носа специальные пластиковые вставки. Так привык к ним, что не сразу и вспомнил. Сорвал дурацкие усы, снял парик. Судя по вытаращенным глазам детей, преобразился сильно.
- Да, ребята, самый раз заново знакомиться!
По одному я отцеплял детей, давал им возможность снять с себя зимние вещи и занять место поудобнее. Потом прицеплял снова.
Незаметно подошел Новый год. Я выудил из пакета пару бутылок коньяка и шампанского. Достал упаковку пластиковых стаканчиков.
- Кто шампанское или коньяк будет? – Предложил я. - Товарищи спиртное не очень одобряют. В следующий раз не скоро попробуете.
Несколько человек согласилось. Я раздал им стаканчики.
- Мне бы таблетку, - попросил мальчик, так и не снявший вязаную шапочку.
- И мне, и мне! - Раздалось по вагону.
Раздал и включил маленький радиоприемничек. Выпили после традиционного обращения к народу. Самые отважные решились повторить.
Скоро в вагоне затихло. Мерный стук колес убаюкивал, тем более на фоне таблеток или непривычного детского организму спиртного. Я выудил из пакета плоскую бутылочку виски – его хорошо пить вот так, маленькими глотками, почти без закуски.
Не очень люблю Новый год. Да и вообще не очень люблю праздники по указке. Люблю сам отмечать, по своим поводам. Но что у Нового года не отнять – это способность подталкивать людей к воспоминаниям.
Я убавил свет до минимума, полуприлег на кошму. Накинул на себя расстегнутый спальный мешок и, прихлебывая «вискарь», пустился в воспоминания.
Пять лет назад я работал простым школьным учителем. Историю преподавал и ни про каких Товарищей знать не знал.
- Лене опять двойку Татьяна Евгеньевна поставила, - пришла ко мне после уроков мать одной девчушки. Историю их классу преподавала моя коллега, Татьяна.
- Татьяна Евгеньевна объективно оценки ставит, насколько мне известно.
- Да у меня к ней претензий нет. Просто не идет история у Леночки. По другим предметам одни пятерки и четверки. Мы попросили Татьяну Евгеньевну после уроков позаниматься. За дополнительную плату. Но она отказалась. Говорит, неэтично это. Что не сможет потом Леночке оценки объективно ставить.
- Да, у нас это не принято. Найдите репетитора.
- Так во всех школах разные программы. Разные подходы. Может, вы позанимаетесь?
Деньги были нужны и я согласился. Тем более что дополнительно позаниматься решила еще и Ленина одноклассница - Наташа. На занятия историей девочки три раза в неделю приходили ко мне домой. Очень красиво одетыми приходили. Может быть, даже несколько вызывающе. И рассаживались очень свободно.
Жениться я не успел, перебивался, как говорится, случайными половыми связями. Не удивительно, что через некоторое время девочки стали мне едва не сниться. Я понимал, конечно, что им всего по двенадцать-тринадцать лет. И не одобрял никогда педофилию. Да не хотел меня слушать организм. Потянуло его на запретный и очень соблазнительный плод. Тем более что девочки совершенно перестали меня смущаться. Рассказывали за чаем про свои первые сексуальные опыты. В том числе друг с другом. Советовались.
И однажды это случилось. Закружились мои девочки под заводную музыку, увлеклись да и раздели друг дружку. Некоторое время я еще соображал, выпроводить их пытался. Да куда там…
Не обманули меня подружки. Был у них до меня любовный опыт. И, чего греха таить, очень хорошо мне было в тот день. Это был первый и последний раз в жизни, когда я кричал от наслаждения.
А через пару часов пришли ко мне два папы. Пришли и включили видеокассету с нашими утехами. Была, оказывается, у Леночки в сумочке портативная видеокамера.
- Одной двенадцать, другой тринадцать. Что с такими как ты на зоне делают, слышал? – Спросил меня один папа.
Это был первый и последний раз в жизни, когда от страха я потерял сознание. Однако в чувство меня привели быстро.
- Все, что угодно. Квартиру забирайте, всю жизнь вам платить буду… - промямлил я в склонившиеся надо мной лица.
- Не нужна нам твоя квартира. И деньги не нужны. Сделаешь, что велим, спасешь свою задницу. В прямом и переносном смысле.
Откуда мне было знать тогда, что столкнулся я с первыми Товарищами. И Леночка с Наташей не кто-нибудь, а самой Первой Волны дети. Получше иного агента подготовленные. Даже двойки по истории не случайно получавшие.
- Я все сделаю, говорите… - трясся я.
- Ты свой класс в поход на праздники поведешь, так?
- Да, на Лесные Озера.
- Железную дорогу там знаешь? Так вот, заведешь класс туда. Ближе к ночи. Предлог выдумаешь. Два товарных вагона около карьера увидишь. В последний всех посадишь. Закроешься там. Утром вагон прицепят к поезду. Через три дня дороги будете на месте.
- Что с детьми будет?
- А это не твое дело. Тебе о другом думать надо - как от зоны спастись. Квартиру свою убогую брось. На месте прибытия получишь новый паспорт и деньги. Хватит, чтобы новую жизнь даже в Москве начать.
- Так кроме меня в поход Нина, физрук наш, идет.
- Не пойдет. Заболеет она перед самым походом. Живот прихватит…
Короче говоря, согласился я. Особенно после просмотра документального кино о том, как на зонах опускают. Оно на видеокассете было записано сразу после наших любовных экспериментов.
Товарищи выдали мне подробную инструкцию. Путеводитель, как они говорили. В тот раз все прошло без сучка, без задоринки. Никто вагон не вскрывал, никакие менты с автоматами в него не лезли. После того раза я милиции бояться перестал.
А уж в этот раз – тем более. Что ни говори, в новогоднюю ночь менты даже такое ЧП, как пропажа пятидесяти детей, начнут расследовать отнюдь не на трезвую голову. Искать будут плохо и не там. И уж явно не в товарных вагонах. Пошныряют по городку, трассу осмотрят и утра ждать станут. А я в это время буду отдаляться от них. На шестьдесят-семьдесят километров каждый час. Про автобус я уже говорил. Правда, я сначала хотел его с обрыва спустить – чтобы снегом сильно присыпало. Потом передумал – возни много, да и не так загадочно получится. Квартиру мою найдут далеко не сразу, да и нет там никаких улик. Вон сколько накануне убирался. Внешность у меня тоже, мягко говоря, не своя была. Документы все поддельные - спасибо Товарищам. Так что, если не хотят родители бездетными умирать, в самый раз новых детей заводить. И уже никуда от себя не отпускать. Даже с дедами Морозами.
Незаметно задремал. Проснулся по будильнику. Половина детей еще спала. Разбудил, снова наклеил им на рот пластыри.
- В ближайший час сидеть как мышки! - Планировалась небольшая остановка на крупной товарной станции. Перестраховаться не мешало.
Пятнадцать минут покоя, потом легкий толчок – прицепили какой-то вагон и поезд вновь набрал ход.
Сводил всех желающих к биотуалету и достал припасы.
- Сейчас перекусим, - объявил я и начал сооружать бутерброды.
- Давайте я вам помогу! – Неожиданно предложила девочка, которая так хорошо участвовала в конкурсах.
- Тебя Марина зовут? Давай, помоги.
Я отсоединил Марину и она занялась бутербродами. В чайнике вскипела вода и я разлил чай по пластиковым стаканчикам. Марина разнесла бутерброды. Стресс стрессом, но ели дети с аппетитом.
- А таблеточку можно? – Попросил мальчик в вязаной шапочке. Вова. Новую таблетку он начинал выпрашивать сразу, как просыпался после действия предыдущей.
- Обойдешься! – Отрезал я. - Нечего таблетками печень портить!
День так и прошел в хлопотах: покормил еще раз, в туалет водил, пару раз вагон проветривал, страховался на крупных станциях. Впрочем, не впервой. Марина к тому же здорово помогала.
Спать всех уложил пораньше – утром надо встать ни свет ни заря, проследить за порядком, пока вагон будут перецеплять.
- А можно мне без наручников сегодня спать? – Спросила перед сном Марина.
- Нельзя девочка, извини. Но помощь твоя зачтется.
Как и вчера, уютно устроился в полумраке с недопитой бутылочкой виски. Подоткнулся спальником. Делал маленькие глотки и опять вспоминал.
Недоговорили мне в тот раз всего Товарищи. Пожил я у них некоторое время, приобщился немного к Учению, а примерно через полгода попросили меня Товарищи акцию повторить. Сюжет и свой новый образ самому придумать. Очень убедительно попросили. Придумал. Получил документы под стать измененной внешности, деньги, а также необходимые для моего нового образа бумаги и аксессуары.
У Товарищей, по-моему, по всей стране была раскинута сеть своих людей. На самых разных должностях и, особенно, на железной дороге. Деньги-то они, в основном, на лесе делали, а лес по железной дороге развозился. Техническая поддержка у них на высоте была.
В соответствии со своим сюжетом, в указанном Товарищами регионе я натурализовался. Массовиком-затейником на турбазе. Два месяца работал, как проклятый. Когда удобный момент подошел, сообщил Товарищам. Мне выслали Путеводитель – где и во сколько быть, как вагон стоять будет, сколько ехать предстоит. В тот раз нас с детишками «во время экскурсии лавиной засыпало». Местность там была лавиноопасная. Наверное, до сих пор раскапывают. Лавину-то я хорошую организовал.
Ну, и потянулись Командировки одна за другой. Кем только поработать не пришлось. Учителем, по старой памяти, руководителем туристического кружка. Даже на завод устраивался, чтобы летом в лагерь вожатым послали. Потом понял - не стоит усложнять. Однажды прямо от автостанции автобус с детьми умыкнул. И ни разу меньше десятка Товарищам не привозил. В Командировки стал ездить пару раз в год. Уже без принуждения. Вошел, наверное, во вкус. Тяга к адреналину и ко всяким другим вещам появилась.
Утром вагон перецепили без происшествий. Теперь можно окончательно расслабиться. По тупиковой железной дороге поезд все дальше уходил в глухие леса. В самый центр паутины, которую раскинули Товарищи. Впрочем, сколько у них этих центров было и сколько Командированных, я даже не догадывался.
Основные хлопоты по хозяйству взяла на себя Марина. Я почти ничего не делал, только проверил несколько раз, все ли хорошо пристегнуты. А то был у меня однажды бунт. Тоже вот так доверился, едва все не провалил.
Ближе к ночи раздался стук в потайной выход. Я повернул задвижку и в вагон залез Товарищ Андрей. Наверное, на ходу к поезду прицепился. Несколько раз мы виделись с Товарищем Андреем, но близко знакомы не были. Впрочем, я мало с кем из Товарищей сошелся. Я и жил-то отдельно, что всех устраивало – у них Учение, а у меня свободная жизнь.
- Получасовая готовность. - Предупредил Товарищ.
- Все одеваемся и остаемся на своих местах! – Я начал отстегивать детей.
Собрал свои вещички. Минут через двадцать мы повернули защелки и задняя стена нашего последнего вагона превратилась в трап. Поезд, как по заказу, сбавил ход и через несколько минут наш последний вагон с трапом догнала большая дрезина с двумя Товарищами. За пять минут мы перегнали на нее всех детей. Товарищи с дрезины запрыгнули в вагон – надо хоть немного привести его в порядок, а мы с Андреем отцепились и начали потихоньку замедляться.
Задний огонек последнего, на два дня приютившего нас вагона постепенно пропал во мгле. Но тут же мигнул новый огонек на опушке глухой тайги, со всех сторон окружающей железную дорогу. Мы затормозили. Через минуту из леса выехали крытые снегоходы.
- С возвращением! – Поприветствовал меня Петр, один из руководителей местного Товарищества.
- Почти пятьдесят, - я не удержался и похвастался.
- Молодец!
- На лесную базу?
- Как обычно. Давай ко мне в снегоход.
Впереди еще три часа утомительной дороги. Маршрут петлял и снегоход болтало. Дремать не получалось, и я смотрел в окошко. Вот фары высветили непролазный с виду лес, вот проехали по замерзшим, непроходимым летом болотам, снова катим по лабиринту между деревьев…
Чужих людей здесь не бывает. В этих гиблых местах даже опытный охотник может блуждать несколько дней. Но охотники сюда и не суются - испокон веков плохая слава у этих мест. И, потом, уж очень строгие тут лесники – не любят посторонних людей. Так что жители ближайшего городка в сотне километров отсюда предпочитают гулять по другим лесам.
В сути Товарищества за эти годы я так и не разобрался. Знал, все они глубоко убеждены, что человечество вырождается и деградирует. А поэтому для спасения части человечества ими были разработаны особые методики Трансформации. Скорее научного, точнее «экстремально-научного», чем религиозного толка. Знал, что похищают они с помощью Командированных - таких как я - детей до тринадцати-четырнадцати лет со всей страны и подвергают их Трансформации. В том числе и с помощью непонятной аппаратуры. Старше этого возраста нельзя – психика уже не такая гибкая, слишком много в брак идет. Первой Волной были дети самих Товарищей. А на сегодня уже и немалая часть Второй Волны трансформированных разъехалась по миру. В основном по лучшим университетам или на спецзадания.
Большая часть Учения была от меня скрыта. Не посвящали меня в подробности. Необязательно, точнее нежелательно было знать мне, простому Командированному, далекому от иерархии сверхтоталитарной секты, некоторые тонкости. Хоть и воздействовали на меня в свое время этой самой загадочной аппаратурой, и психологи со мной работали, полноценный Товарищ из меня не получился. Сказали, что слишком поздно.
Ну вот, вроде на месте. Лесная база. Спрятанная между сопок, полуподземная, замаскированная до такой степени, что и со спутника не заметишь. И, в то же время, не лишенная большинства благ цивилизации.
- Всем построиться на площадке, - приказал скучковавшимся детям комендант базы, Товарищ Павел. Кивнул мне.
- Ты сразу к себе?
- Ага, - я потянулся, разминаясь.
- Мы тебе накануне закинули всего, по полной программе. Бери легкий снегоход.
- А свежачка?
- Помню, помню. Бесполезные есть? – Товарищ Павел кивнул на шеренгу детей.
- Вот этот, - я указал на Вову, мальчика в вязаной шапочке.
Павел сорвал с мальчика куртку и обернулся ко мне.
- Как всегда? Печеночки?
- Именно.
Подали нож и подставили целлофановый пакет. Товарищ Павел задрал на Вове рубашечку, ловким движением вскрыл живот и одним движением вырвал печенку. У него это виртуозно получалось. Никогда желчью не зальет. Положил в пакет, затем во второй и подал мне. Надеюсь, что Вова таблетками свою печенку испортить не успел и горчить она не будет. Позволяю себе иногда такое лакомство. Мороженое мясо сильно во вкусе теряет, а свежее в такой глуши поесть не часто доводится.
Детская шеренга дрогнула. Часть молча села на снег, часть блевала.
- А ну прекратить истерику! – Прикрикнул Павел. - Вам же его остатки доедать. Кто не сможет, туда же отправится.
Шеренга восстановилась, но заметно подрагивала. Впрочем, один паренек так и не смог подняться. Сидя на снегу, раскачивался из стороны в сторону, жалобно поскуливая.
Комендант кивнул подручным и мальчика унесли.
- Учащимся пойдет, - констатировал Товарищ Павел. - На хозяйство возьмешь кого?
- Готовить умеешь? Как печенку жарят, знаешь? - Спросил я у Марины.
Марина стояла на ногах довольно уверенно, хотя было заметно, что ее мутит. Ничего, привыкнет. Мне со своей закостеневшей психикой тяжелее пришлось, и то привык. Человек, лось, свинья – какая разница? Условности все это на самом деле.