— Советую вам немедленно покинуть Плутен-Глупинг. Все жители возмущены вашим бегемотом. Он опрокинул на землю ковёр у моей соседки. Он стащил из беседки целый каравай хлеба. Он раздавил чайник. Он прислонился к веранде и выдавил стекло. Он слопал целую корзину зелёной фасоли. Он повредил мотоцикл и напугал маленького ребёнка. Так дальше дело не пойдёт. Вам нельзя оставаться в Плутен-Глупинге.
Папа Штенгель потёр подбородок.
— Я думал, в Плутен-Глупинге можно делать всё, что вздумается.
— Только не то, что вытворяет ваш бегемот, — возразил Сентябрь.
Фрау Свобода понюхала свой букет и робко спросила:
— А может, вы назовёте место, куда бы мы могли перебраться вместе с бегемотом?
— Я знаю такое место, — сказал Сентябрь, — и могу дать вам для поездки грузовик с прицепом. Платить не надо ни гроша. Лишь бы в Плутен-Глупинге опять воцарился мир.
— Не нужен нам ваш грузовик, — гордо отказалась мама Штенгель.
Но папа сунул руки в карманы и сказал:
— Мы должны подумать сначала над вашим предложением, господин Сентябрь.
— Наверное, вы отправите нас в джунгли? — спросил Горошек.
— Ну, в джунгли мы ни за что не поедем, — сказала Анни. — Там водятся ядовитые мухи. И вообще, это не очень-то уютное местечко.
— Куда вас отвезут, об этом вы скоро узнаете, — сказал Сентябрь. — Сегодня после захода солнца придёт грузовик, и баста. Шнурпетеры и я сам поможем погрузить мебель и зверей.
— Как пить дать поможем, — подтвердили трое братьев.
— А мы назло останемся в Плутен-Глупинге! — заявила мама Штенгель.
Едва она произнесла эти слова, как на улице показался бело-голубой автофургон и затормозил прямо перед домом Штенгелей. На фургоне чёрными буквами было написано: «Фирма Глобус. Доставка мучных изделий на дом».
— Ура! — крикнула Анни. — Макароны прибыли!
Двое мужчин в серых спецовках вышли из машины, посмотрели на номер дома и принялись за выгрузку. Они нагромоздили вокруг дома горы пакетов с макаронами, а потом один из грузчиков достал из кармана листок бумаги.
— Вот счёт, — сказал он. — Кто будет глава семьи Штенгелей?
— Это я, — удивлённо сказал папа.
Тогда мужчина протянул счёт и сказал:
— Оплатите побыстрее. Мы очень спешим.
Папа Штенгель уставился на бумажку.
— Господа, — заикаясь, начал он. — Я не заказывал никаких макарон.
— Папа! — крикнула Анни. — Это я заказала, но я не думала, что директор пришлёт счёт. — Она взглянула на грузчиков и спросила: — Разве директор не читал моего письма? Ведь в нём было сказано, что у нас сейчас нет денег!
Мужчина, который передал счёт, сказал:
— Наш директор никогда не читает писем до конца. Он их получает ежедневно до пятисот штук. Во всяком случае, нам приказано получить деньги немедленно.
— Анни, — качая головой, сказала мама Штенгель. — Как тебе могло прийти в голову?..
А папа ещё раз посмотрел на счёт и добавил:
— Я в отчаянии, Анни!
Визенклее и фрау Свобода стояли со скорбными лицами. Горошек грыз ногти и смотрел в землю. И только Сентябрь с тремя братьями Шнурпетерами казались довольными.
Анни закрыла руками глаза и так заревела, что слёзы полились меж пальцев прямо на ботинки.
— Не сердитесь, — всхлипывала она, — не сердитесь, пожалуйста! Я ведь думала как лучше, нам же нужны макароны, а что теперь делать?..
Папа Штенгель сложил счёт и протянул его служащим фабрики.
— Простите, — сказал он. — Заказ был ошибкой. Вам придётся отвезти макароны обратно.
— Мы сделаем это только в том случае, если вы оплатите проезд. Мы потратили десять литров бензина и два часа рабочего времени. Всё вместе это будет стоить восемьдесят шиллингов.
— У меня всего шестьдесят, — сказал папа Штенгель.
— Но вы должны нам восемьдесят! — в ярости воскликнул грузчик.
Тут вмешался Сентябрь:
— Чтобы вы не угодили в тюрьму, я добавлю вам двадцать шиллингов. Но только при условии, что вы сегодня же покинете Плутен-Глупинг.
— Нам не остаётся ничего другого, — сказал папа Штенгель.
А мама сказала:
— Вы нас вынудили к этому. Добровольно мы бы и не взглянули на ваш грузовик.
— Мне ужасно интересно, куда мы поедем, — сказала фрау Свобода. — Само собой разумеется, я вас не оставлю. А вы, Визенклее?
Вы же знаете, — смущённо ответил бывший ночной сторож, — я очень люблю Штенгелей, но всё же я лучше останусь в Плутен-Глупинге.
— И не стыдно вам, Визенклее? — спросила фрау Свобода.
— Я этих вечных передряг не выдержу, — тихо возразил он.
Цель путешествия
Смеркалось. Солнце уже скрылось за зелёными холмами. Там и тут вспыхивали в окнах жёлтые огни.
Фрау Свобода, сидевшая на чемодане перед домом, закуталась в вязаную кофту.
— Становится прохладно, — сказала она. — Надеюсь, скоро придёт грузовик. Пора бы уж.
Мебель уже стояла во дворе, готовая к погрузке. Семейство Штенгелей и животные тоже были в сборе. Кошки полукругом сидели возле стеклянной банки, в которой возилась белая мышь. Змея Сузи свернулась в своём скрипичном футляре. Петух и заяц выглядывали из хозяйственной сумки мамы Штенгель, а бегемот подпирал фонарный столб.
Наконец грузовик с прицепом пришёл, а скоро появились братья Шнурпетер, господин Сентябрь и с ними молочник.
Молочник не помогал грузить мебель и зверей, он только молча пожал руки Штенгелям и с тяжёлым сердцем ушёл домой. Пришёл прощаться и Визенклее. Прежде чем захлопнулись тяжёлые двери крытой машины, он ещё успел сыграть на своей гармонике песенку «До свидания, храбрые парни», а потом долго смотрел вслед грузовику, пока он не исчез за поворотом.
Сентябрь и трое братцев стояли на противоположной стороне улицы и громко смеялись. Визенклее молча прошёл мимо них. Он с тревогой думал о том, не завезут ли Штенгелей и в самом деле в безлюдные джунгли.
Тем временем грузовик с прицепом, громыхая, мчался сквозь ночь. В кузове было темно и душно. Папа Штенгель всё время посвечивал карманным фонариком на свои часы. Поездке, казалось, не будет конца.
Было уже за полночь, когда грузовик остановился. Слышно было, как заскрипели ворота, наверное, очень большие и тяжёлые. Потом грузовик опять поехал, но скоро снова затормозил. Шофёр распахнул дверцы.
— Вылезай! — крикнул он. — Приехали!
Папа Штенгель первым выбрался наружу. Двор, куда они въехали, был слабо освещён. Направо виднелся какой-то желтоватый дом и несколько деревьев. В темноте белели садовые скамейки. Другая сторона двора была оцеплена цветущими деревьями, а за деревьями стоял непроглядный мрак.
Шофёр сказал:
— Позвоните в дом и спросите господина Пфеффера.
После звонка в первом этаже засветилось окно, и человек в очках громко спросил:
— Кто там?
— Семейство Штенгелей, — сказал папа.
— Верно! — ответил незнакомец. — Господин Сентябрь телеграфировал мне о вас.
Немного погодя мужчина вышел из дома с двумя какими-то людьми.
— Я — директор Пфеффер, — сказал он. — А это мои помощники Франц и Леопольд. Они помогут вам разместить зверей.
— А разве для нас нет квартиры? — спросила мама Штенгель.
— Так вы тоже хотите остаться здесь? — удивился Пфеффер и поправил свои очки.
— Ну, конечно, — сказала мама.
— А вы думали, что мы можем ночевать на скамейках? — сердито спросила фрау Свобода.
— Ну ладно, — сказал Пфеффер и щёлкнул пальцами. — Франц! Мебель Штенгелей перенесёте в помещение 34. Зверей — в семнадцатый, девятый, сто пятый и восемьдесят шестой! — Он взглянул в стеклянную банку, которую Горошек судорожно, прижимал к груди. — Мышь может остаться с людьми. На сегодня всё. Спокойной ночи, Франц и Леопольд!
— Приятного сна, господин директор, — ответили разом помощники.
— Большое вам спасибо, — сказал папа Штенгель.
— Не за что, — буркнул Пфеффер и исчез в, доме.
— Сколько же здесь домов! — сказала Анни. — Сто пятого номера в Плутен-Глупинге не было и в помине.
— Я только не понимаю, почему звери должны жить отдельно, — заметила фрау Свобода. — Сейчас, конечно, ничего уже не сделаешь, но завтра я потолкую с этим Пфеффером.
Тем временем помощники втащили мебель в номер 34. Когда все крупные вещи были перенесены, помощник Леопольд сказал:
— Идите за мной и прихватите весь этот мелкий хлам. Франц и шофёр позаботятся о зверях.
— Извините, — обиделась мама Штенгель. — Но у нас нет никакого хлама. Это — кресла, картины, горшки и узлы с бельём.
А фрау Свобода добавила:
— Завтра я этому помощнику выскажу всё, что о нём думаю. А сейчас спать очень хочется.
— Скажите спасибо, что нас не выкинули в джунглях, — напомнил папа Штенгель.
Скоро они остановились перед каким-то длинным помещением. Папа Штенгель посветил фонариком в открытую настежь дверь и заморгал.
— Вы что-нибудь видите? — спросила фрау Свобода.
— Почти ничего. Всё заставлено мебелью. Кроме того, моя батарейка совсем ослабла.
— Да входите же наконец, — сказал Леопольд. — Я вас должен запереть снаружи.
— Как это снаружи? — спросила мама Штенгель. — Мне это не нравится.
— Таковы у нас порядки, — ответил Леопольд.
Тут дверь захлопнулась, прозвенела связка ключей, и быстрые шаги удалились в темноту.
Фонарик ещё дважды мигнул и погас. Семейство Штенгелей и фрау Свобода стояли, как слепые. Всё это походило на дурной сон.
— Ложитесь кто где стоит, — зевнув, сказал папа Штенгель. — Завтра мы устроимся получше.
— Интересно, большая ли квартира, — заметила мама.
А фрау Свобода нащупала в уголке место, осторожно улеглась и сказала:
— Во всяком случае это такая квартира, в которой пахнет хищными зверями.
— Ну, это уж ваше воображение, — буркнул папа Штенгель.
Больше никто не разговаривал. Все очень быстро заснули. Утром семейство Штенгелей было разбужено воплем.
— Что случилось? — спросила мама Штенгель и посмотрела на фрау Свободу, стоявшую у буфета. — Это вы так рычали?
— Да, — отвечала фрау Свобода. — Представьте себе, что в нашей квартире всего три стены! А там, где положено быть четвёртой, — решётка! С вами когда-нибудь такое случалось?
— Нет, — сказал папа Штенгель.
А Горошек и Анни в один голос воскликнули:
— Мы попали в зоопарк.
Потом всё семейство подошло к прутьям решётки и выглянуло наружу. Перед ними была песочная дорожка, а напротив в клетке сидел большой бурый; медведь, который с любопытством разглядывал своих новых соседей.
— Какой позор! — сказала фрау Свобода. — Квартира у медведя больше нашей! И вообще, кто посмеет заставить нас жить в этой конуре?
Случайно мимо решётки проходил помощник Франц, и мама Штенгель ухватила его за рукав.
— Привет, — сказала она сердито. — Что это взбрело в голову вашему директору? Мы хотим другую квартиру, скажите ему!
— К сожалению, других квартир у нас нет, — возразил Франц.
— Тогда передайте директору, что нам нужно срочно поговорить с ним, — сказал папа Штенгель.
— Господин директор получает на аэродроме двух шимпанзе, — сказал Франц. — Он сможет уделить вам минутку только после обеда.
С этими словами Франц двинулся дальше. Семейство Штенгелей, фрау Свобода и медведь озабоченно посмотрели ему вслед.
— Если бы я всё это предвидела, — сказала фрау Свобода, — я бы уехала домой с первым же автобусом!
Королевские тигры. Просьба не кормить!
В девять часов утра ворота зоопарка открылись для посетителей. Скоро аллеи между манежами и клетками оживились. По ним в одиночку и группами прогуливались люди. У некоторых с собой были пакеты с орехами, хлебом и рафинадом; другие принесли бананы или сушёные сливы.
Едва первый посетитель свернул к клетке Штенгелей, фрау Свобода спряталась за платяной шкаф и поглядывала оттуда одним глазом.
Мама Штенгель оказалась мужественнее. Она осталась сидеть на месте и только зажмурилась. А папа Штенгель шагнул к решётке, где стояли Горошек с сестрой, коротко поклонился посетителю и сказал:
— Мы — Штенгели. Мы попали в клетку из-за несчастного случая. Надеюсь, вы не станете над нами смеяться.
— Да я не смеюсь, — ответил мужчина, — но мне просто странно, что вы живёте в зоопарке.
Фрау Свобода немедленно покинула своё убежище.
— Вы очень любезны, — сказала она мужчине. — У меня есть к вам маленькая просьба. Пойдите, пожалуйста, к бегемоту и взгляните, хорошо ли его разместили. Пиппа самый симпатичный бегемот из всех, каких я знала.
Анни ухватилась за решётку и попросила:
— Может быть, вы посетите и Сузи? Она пятнистая танцовщица из цирка.
А Горошек сказал:
— Пожалуйста, прочитайте, что написано на нашей клетке.
— «Королевские тигры. Просьба не кормить!» — прочёл мужчина.
Папа Штенгель прижался лбом к прутьям решётки и сказал:
— Всё написано неверно. Во-первых, никакие мы не тигры. А во-вторых, мы ничего не имеем против, если нас покормят.
Мама Штенгель подскочила на стуле:
— Неужели ты собираешься клянчить рафинад?
— Я ни слова не сказал о рафинаде! — возмутился папа.
— Нам бы круг хорошей колбасы да свежих булочек, — сказала Анни.
— И кофе, — добавила фрау Свобода.
— К сожалению, ничего этого у меня нет, — сказал посетитель.
Он полез в карман и достал горсть орехов.
— Я приготовил их для обезьян, — смущённо объяснил он, — но, в конце концов, человек важнее.
Он разбросал орехи по полу клетки, приподнял шляпу и сказал:
— Сейчас я иду к бегемоту. До свидания.
Пока папа Штенгель делил орехи, перед клеткой собралась пёстрая толпа. Через минуту защёлкали фотоаппараты, дождём посыпались в клетку конфеты, печенье и яблоки, и воздух наполнился весёлыми возгласами.
Очищая банан, который угодил ей в голову, фрау Свобода сказала:
— Можно привыкнуть и к тому, что ты королевский тигр, но тем не менее я основательно поругаюсь с директором!
Скоро дорожка между клетками была запружена любопытными. Всем хотелось взглянуть на необычных «тигров». Какой-то репортёр вскарабкался на решётку и кричал:
— Я напишу статью для утреннего выпуска! Расскажите, как вы сюда попали! Расскажите, сколько вы здесь пробудете! Я должен знать всё о вашей жизни! Сколько вам лет? Ваше любимое блюдо? Как учатся ваши дети? Я напишу великолепную статью об этой сенсации!
Мама Штенгель высокомерно взглянула на него и сказала:
— Напишите, что мы забыли в Плутен-Глупинге занавески и нас это огорчает. А кроме того, никакие мы не тигры.
Анни приподнялась на цыпочки и заявила:
— Вы должны написать что-нибудь про нашу белую мышь!
Папа Штенгель скрестил руки на груди и сказал:
— Напишите, что наконец-то мы сыты.
Горошек показал пальцем на медвежью клетку и заметил:
— Нужно бы написать, что медведь стащил у кого-то красный носовой платок и разорвал его на куски.
А фрау Свобода топнула ногой и завопила:
— И напишите, что я проворонила автобус и что этого шума вокруг нас я больше не выдержу! Добавьте к этому, что директор зоопарка бессердечный человек! Он должен немедленно вернуться с аэродрома и позаботиться о нас!
Вдруг возле клетки появились служители Франц и Леопольд.
— Пожалуйста, проходите дальше! — кричали они. — Не останавливайтесь! Посетите слонов! Посетите дикобраза! Пойдите в птичий домик и к тюленям! Кто останется здесь, того мы окатим водой!
И так как люди не хотели расходиться, Леопольд притащил длинный шланг и направил на толпу струю воды. Мужчины, женщины и дети в ужасе бросились врассыпную. У клетки остался всего один мужчина, хотя он давно промок насквозь. Вода стекала с его шляпы и платья весёлыми ручейками, а вокруг его ботинок поблёскивали маленькие озёра.
Фрау Свобода погрозила Леопольду пальцем и крикнула:
— Немедленно прекратите! Этот человек — наш знакомый!
— Большое спасибо, — сказал мужчина, он смахнул с носа капли воды и чихнул. Потом он дружески посмотрел через решётку и сказал: — Я навестил бегемота Пиппу. Он жив и здоров. А вот танцовщицу я нигде не смог найти.
— Пятнистая танцовщица — это змея, мы забыли вам это объяснить, — устало проговорила мама Штенгель. Она взяла метлу и принялась подметать клетку.
— Я пойду домой и переоденусь, — сказал мужчина. — Завтра я принесу вам термос с кофе.
— И колбасы, — сказал Горошек.
— И булочек, — добавила Анни.
Мама Штенгель оперлась на черенок метлы.
— Надеюсь, завтра нас здесь не будет, — сказала она. — Может быть, мы больше не увидимся — всего вам доброго!
— Желаю счастья, — сказал мужчина. Он приподнял шляпу и ушёл, поёживаясь.
Медведь в клетке напротив выбросил на дорожку клочки красного платка и уставился на семейство Штенгелей. Мама Штенгель повернулась к нему спиной и сказала мужу:
— Не знаю почему, но этот медведь мне несимпатичен. Если бы мы не забыли занавески, он не смог бы так нахально шпионить за нами!
Прощание с животными и счастливое возвращение
Наконец директор зоопарка вернулся с аэродрома. Отдуваясь, он остановился перед клеткой Штенгелей.
— Мои помощники жалуются на вас, — сказал он. — До сих пор ни одно животное не доставляло мне столько хлопот!