Глава 5
США и «холодная война»
Евгений Сатановский: Итак, скоро сказка сказывается, да и дело хоть и не скоро, но как-то делается. И в результате всего, что происходит вокруг, оптимизма не прибавляется – но жить все равно надо. А потому давайте еще поговорим о Соединенных Штатах. Правда, тональность у нас будет как в старом анекдоте: «А давайте поговорим о чем-нибудь хорошем! Что слышно о холере в Одессе?» Примерно так. И что же слышно сегодня из города большого то ли белого, то ли уже не белого отца на реке Потомак?
Надо сказать, что российского наблюдателя Америка сейчас дико удивляет. В 1990-е годы не было, наверное, страны, более оптимистично смотрящей на Соединенные Штаты и будущие отношения с ними, чем Россия. Мы понимали, что наконец ушли с фронта «холодной войны». Кончилось это проклятое время, когда надо было уезжать навсегда, потому что позвонить нельзя, да и написать – черт его знает, дойдет письмо или нет. Джинсы – дефицит. И вообще, зачем это все? Кому мы что доказывали? И вот Советский Союз кончился, самораспустился. Члены Политбюро пошли выкраивать себе по стране и печатать свои деньги. Все были довольны.
Сейчас выясняется, что с фронта «холодной войны» русские ушли в одиночку. Другого выражения тут и не подберешь, потому что все, что происходит последние несколько лет – санкции, украинский кризис, бред на тему того, что вот сейчас мы начнем разорять русских и они скинут этот режим, – это очень забавно. Такое ощущение, что ребята не понимают, что они практически увековечили власть Владимира Владимировича Путина. Просто потому, что эта страна не любит, когда ей указывают, что делать. Она от этого раздражается. Ну вот такая страна – неправильная, наверное. Поэтому вся Европа сдалась Гитлеру, а две дурацкие страны, населенные неправильными людьми – Великобритания и Россия в виде Советского Союза, – уперлись. И ведь Россия упиралась каждый раз, так что можно было предсказать нынешнюю ситуацию. Поскольку уже провалилась евроинтеграция с поляками, и с французами при Наполеоне, и с немцами – совсем недавно по историческим меркам. И почему вдруг не должна была провалиться идея того, что все это пространство распластается на тонкие ломтики и будет жить, как ему скажут, – трудно сказать. Она и провалилась в очередной раз.
Убедить в этом никого не удается. Смотреть на то, как обосновывается, странно. К чему может привести вся эта китайско-американо-российская, с некоторым оттенком Украины, заморочка – страшно даже подумать. На глазах рушится, что называется, вера в хорошее, доброе и светлое. Единственное, что остается – как в поговорке: «Хочешь большого и светлого – возьми слона и вымой его». Потому что, например, свобода бизнеса и трансферов – уже только слова. Ты уже не можешь перевести деньги из какого-нибудь Гонконга в Москву, потому что если они пойдут через американский банк, который просто должен их переслать, то банк ничего не перешлет, пока ему китайцы не подтвердят, что это деньги не в Крым. При чем здесь Крым? Почему Москва – это Крым? А не важно. Их не перешлют. Деньги вернутся. Есть живые примеры.
Апеллировать к тому, что есть некие подписанные соглашения, бесполезно. Тот же Китай, который, по всей видимости, все-таки является сегодня основной целью, – главный партнер Соединенных Штатов в торговле. И главный кредитор Соединенных Штатов. Основной пакет ценных бумаг – у Китая. Россия там не сильно далеко. То есть на самом деле непонятно, из-за чего начинаются новая «холодная война» и тяжелый кризис, который, видимо, продлится несколько десятков лет. По Ирану американцы догадались лет через двадцать пять, что начальство сменить в стране не удастся. По Кубе это заняло почти в два раза больше времени. И что теперь, ждать двадцать-двадцать пять лет, пока они не догадаются, что с Россией бесполезно пытаться разговаривать так, как они разговаривают сегодня? И что будет в промежутке?
Яков Кедми: Вообще Соединенные Штаты – интересная страна. Начало у нее было многообещающее. Александр I говорил, что мечтает уйти с престола, купить ранчо в Соединенных Штатах и уехать туда жить. Правда, все же выбрал другую жизненную опцию. При образовании Соединенных Штатов их самым большим другом после Франции была Россия. Помогала им – не столько, правда, из любви к Соединенным Штатам, сколько из-за традиционных «теплых» отношений с Великобританией, так же как и Франция. Так что больших проблем с Соединенными Штатами у России не было. Знаменитый крейсер «Аврора» был построен на американских верфях. И большинство кораблей Российского флота, которые успешно потонули в Русско-японской войне, при Цусиме, тоже были построены в Соединенных Штатах.
Соединенные Штаты – самая богатая страна в мире. Но это отнюдь не Европа, понятие глубокой европейской мысли им не свойственно. Только когда появилось такое чудо-юдо, как Киссинджер, который приехал в Америку ребенком, но с европейским воспитанием и образом мыслей, американская государственная мысль стала резко отличаться от того, что было раньше и стало позже.
Мы помним, что Америка не всегда была такой богатой. В Первую мировую войну Соединенные Штаты вступили должником. Эта страна была должна всему миру, особенно Великобритании. После войны она уже оказалась в состоянии, когда ей все должны. Нельзя обвинять Соединенные Штаты в этом, но первый экономический взлет они сделали во время Первой мировой войны. Как говорится, кому война, а кому мать родна. Европа-то воевала – а американцы работали. После этого Америка вышла из изоляции, в которую сама себя поместила, и стала осторожненько играть на международной арене. То там, то здесь – главным образом в Латинской Америке.
После Второй мировой войны все ведущие страны Европы были разрушены. Да и не только Европы: Япония, Китай, Советский Союз, – везде была разруха. Единственная страна, которая получила огромный скачок в развитии во время Второй мировой войны, – Соединенные Штаты. Надо же было снабжать и свою армию, и другие армии, и Великобританию, и Советский Союз по ленд-лизу. Таким образом, Соединенные Штаты стали самой богатой, самой развитой индустриальной страной в мире. А весь мир зависел от Соединенных Штатов, кроме тех стран, которые не захотели. И план Маршалла, который спас Европу, одновременно создал в Европе рынок для Соединенных Штатов – то есть, по сути, заботились-то американцы не столько о Европе, сколько о собственной промышленности.
Но вот государственная мысль, понимание того, что происходит за пределами Соединенных Штатов, не выросли и не развились в Америке вместе с ее богатством, с ее силой и с ее международным значением, которое все больше и больше усиливалось. Образовался разрыв между политической, военной и экономической силами и способностью правильно оценивать то, в каком мире мы живем. И у американцев развилось отношение, которое описывается поговоркой: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Вот, мол, я богатый, поэтому я самый умный. Поскольку мерой всего в Соединенных Штатах являются деньги, то у кого больше денег, тот и был умнее. Соответственно, у кого больше денег, тот и идет во власть. И совершенно спокойно в самом демократическом государстве в мире к этому относятся, и никто это не считает зазорным. Сейчас, если ты собрал меньше миллиарда долларов на предвыборную кампанию, даже не пытайся стать кандидатом в президенты. И в последних предвыборных кампаниях результаты можно было с точностью математического уравнения определить до выборов. Кто больше собрал денег? Тот и выиграл. Значит, он больше подходит к власти. Это аксиома.
Но у Соединенных Штатов есть проблема, которая сложилась за последние тридцать – пятьдесят лет. Понятие «государство» – кроме Соединенных Штатов – для большинства американских монополистов, можно сказать, лишнее. Действительно, зачем нужны какие-то национальные государства? Миром должны управлять надгосударственные экономические концерны, если они принадлежат американцам. Они же транснациональные. Ну ладно, раз уж все эти страны хотят себе правительства – пожалуйста. Но чтобы эти правительства обслуживали эти концерны.
В свое время я оказался случайным свидетелем того, как госсекретарь Соединенных Штатов Мадлен Олбрайт убрала премьер-министра Литвы. Это было незабываемо. Она ему позвонила ночью и с криками требовала, чтобы он не смел допускать к конкурсу на покупку Мажейкяйского нефтеперегонного завода российскую компанию, а продал завод американской фирме. Причем, когда тот сказал, что американцы-то нарушили правила конкурса, потому что пошли через офшор, а литовцы, как и другие, не продают заводы компаниям в офшоре, она ответила: «Тебя не касается. Продать!» Он сказал, что не может, – и через два дня перестал быть премьер-министром Литвы. Сразу же начался правительственный кризис – и его убрали.
Ну что поделать, плохой премьер. Не понимает ничего в развитии современной экономики. А госсекретарь Соединенных Штатов считает, что имеет право предъявлять такие претензии премьер-министру другого государства. Причем не враждебного. Уж Литва в те годы, в начале 2000-х, точно была проамериканская. Почти как Польша. То есть подход, который в советское время высмеивался в карикатурах Кукрыниксов – что хорошо для «Дженерал Моторс», хорошо для Америки, – оказывается, недалек от истины.
Ну что поделать, плохой премьер. Не понимает ничего в развитии современной экономики. А госсекретарь Соединенных Штатов считает, что имеет право предъявлять такие претензии премьер-министру другого государства. Причем не враждебного. Уж Литва в те годы, в начале 2000-х, точно была проамериканская. Почти как Польша. То есть подход, который в советское время высмеивался в карикатурах Кукрыниксов – что хорошо для «Дженерал Моторс», хорошо для Америки, – оказывается, недалек от истины.
Вторая проблема Соединенных Штатов заключается в том, что те экономические и политические условия, о которых мы сейчас говорили, плюс «холодная война» привели к тому, что довольно значительная составляющая экономической мощи Америки является результатом ее политического преобладания во всем мире. То есть американцы считают – причем верят в это, как в библейские заповеди, – что попытка ограничить абсолютное политическое, экономическое или военное превосходство Соединенных Штатов в любой точке земного шара угрожает безопасности Соединенных Штатов.
И поэтому начальник генерального штаба Соединенных Штатов совершенно искренне утверждает, что российские войска на границе с Литвой угрожают безопасности Америки, потому что там находится американская рота. И не надо над ним смеяться. Он в это верит. И поэтому, если на «огромном» острове Гренада прошли демократические выборы, и к власти пришло правительство, которое вроде бы, по слухам, симпатизирует Кубе и социализму, – это угроза безопасности Соединенных Штатов. И американская армия с большим героизмом после тяжелых боев овладела островом Гренада и сбросила это ненавистное правительство, которое, не дай бог, могло привести американскую систему безопасности к неизвестно каким трагедиям. И они в это верят.
Евгений Сатановский: Что это, паранойя? Сумасшествие?
Яков Кедми: Не знаю, я не врач. Причины найти можно, но нас сейчас интересуют факты.
Понятно, что когда Китай начал вставать на ноги, это все больше и больше вызывало озабоченность Соединенных Штатов. Уже в 1990-е годы определенные люди в Пентагоне советовали американским бизнесменам: «Не помогайте Китаю, не лезьте туда. Не надо». Но экономика делает свое дело. И когда выяснилось, что китайская экономика развивается слишком успешно, а китайское правительство не подчиняется американскому – да вообще никакому чужому правительству не подчиняется, – то озабоченность американцев стала расти все больше и больше. Возникла экономическая сила Китая, которая, если она будет так развиваться и дальше, превзойдет американскую. Это – угроза безопасности Соединенных Штатов. Американцев мало интересовало, что в Китае коммунистический режим. Важно одно: в стране возникла экономическая сила, которая может быть трансформирована в военную и политическую силы. И тогда гегемонии Соединенных Штатов в Тихоокеанском бассейне может прийти конец. А этого Америка вытерпеть не может. И поэтому с начала 2000-х годов американцы видят основную угрозу своей безопасности в Китае и прогнозируют, что пик этой угрозы придется на 2030 год. То есть дело, еще раз подчеркну, в экономике, а не в том, что в Китае коммунистический режим. Никто в мире не имеет права угрожать гегемонии Соединенных Штатов.
В 1950-е годы Соединенные Штаты и на Ближнем Востоке были одними из самых активных борцов против французского и британского колониализма и серьезно выталкивали из региона и тех и других. Потому что старый колониализм образца XIX века был неприемлем. Нельзя управлять напрямую политической властью. Надо управлять экономической властью с помощью международных компаний, которые совершенно случайно находятся под контролем Соединенных Штатов. То есть это была борьба за гегемонию в мире. И с этой целью вполне можно было использовать борьбу против колониализма – а вовсе не для того, чтобы освободить народы Африки или Ближнего Востока от колониального господства других стран.
Сегодняшние Соединенные Штаты хребтом чувствуют, что Китай действительно станет самой экономически сильной мировой державой, – что грозит им относительным сокращением прибылей и ослаблением экономической мощи. Но это не значит, что Соединенные Штаты стали лучше понимать происходящее. И это непонимание ведет их от одной катастрофы к другой. Так, в 1956 году Америка, не понимая того, что происходит на Ближнем Востоке, заставила израильскую армию выйти с Синайского полуострова и потом сожалела об этом.
Через девять лет, в 1965-м, Соединенные Штаты вляпались в войну во Вьетнаме. Вопреки существующим мнениям война во Вьетнаме не была запланирована. Она началась чисто по-американски. То есть хуже, чем случайно. ЦРУ проводило операцию с помощью разведки военно-морского флота. И то ли спьяну, то ли еще по какой причине они открыли огонь на море по неизвестным кораблям. Когда докладывали об инциденте, их спросили о причине стрельбы. Они ответили: «Нас обстреляли вьетнамские корабли». А дальше была проведена операция в Тонкинском заливе. И лишь потом расследование Пентагона показало, что люди из ЦРУ и военно-морской разведки обманули командование военно-морского флота. Не было вьетнамских судов в том месте. Но было уже поздно. Хуже того. Позже Роберт Макнамара, занимавший в те годы пост министра обороны, писал об этом. Когда и он, и тогдашний президент Линдон Джонсон получили отчет, там все было ясно. Не было атаки. Произошла ошибка. Но у них не хватило духу это признать. И они дали ложные показания конгрессу, требуя разрешить участие американских войск в операции во Вьетнаме. То есть и президент, и министр обороны обманули конгресс и сенат Соединенных Штатов. И обманом втянули свою страну в войну.
До этого таких вещей не было. Чтобы при всей хваленой американской демократии американская армия, американская разведка, президент и министр обороны сознательно врали своему народу. Своему сенату. Своему конгрессу. Результат – восемь лет войны. Пятьдесят пять тысяч погибших американцев. Два миллиона погибших гражданских жителей Южного Вьетнама и полмиллиона военных – и северовьетнамцев, и вьетконговцев. Использование химического оружия не для уничтожения людей, а для уничтожения растений. Выжгли напалмом половину вьетнамской земли, чем обрекли людей еще и на голодную смерть. А дальше пошли и генетические проблемы.
И все равно войну Америка проиграла. Когда я впервые попал на границу Вьетнама, Лаоса, Камбоджи и Бирмы, меня поразил уровень нищеты. По крайней мере в том месте, где я был, люди жили примерно как в первом тысячелетии до нашей эры. И тогда в голову пришли две мысли. Первая: а что американцы здесь искали? Вот эти маленькие люди, которые собирают корешки и охотятся с луками и стрелами, – они угрожали Соединенным Штатам? Что американцам тут понадобилось? В Америке я уже бывал много раз до этого. А вторая мысль была еще более жуткая: и вот эти победили американцев? Самую сильную, самую большую, самую лучшую армию в мире? Самую богатую и могущественную страну – они ее победили?! На мирных переговорах в Париже один из американских генералов встретился с вьетнамским генералом Во Нгуен Зяпом. Американец был очень возмущен. Он сказал: «Вы же не выиграли ни одного боя!» Зяп ответил: «Да, но мы выиграли войну». Они выиграли эту войну, а американцы проиграли.
Иначе говоря, если посмотреть на порядок принятия решений в Соединенных Штатах, на способность американцев оценить обстановку и принять необходимые меры, впечатление остается нерадостное. Вьетнамская война показала, что все это в Америке работает с точностью до наоборот. Все ошибки, которые можно было совершить, американцы совершили, при этом продолжая себя считать самыми умными и самыми правыми. Поэтому, когда началась вторая война в Ираке, сценарий повторился. Непонимание ситуации. Неверная оценка данных разведки. Обман и правительства, и парламента. И обман не только своего народа, но и всех остальных. Вспомним министра обороны Соединенных Штатов с пробиркой на трибуне в ООН. Это, к сожалению, встроено в их психологию. И когда сегодня сорок ведущих работников американских разведслужб пишут, что разведывательные донесения и отчеты искажаются, подгоняются, фальсифицируются для того, чтобы создать более выгодное представление у нужных людей во власти, – это сегодняшняя Америка.
Не зря бывший советник по национальной безопасности США сказал в свое время примерно следующее: «Мы ничего не понимаем во многих странах мира. И мы не должны туда лезть и пытаться что-то сделать, установить свои порядки. Потому что мы не можем правильно оценить там обстановку. Для нас это недоступно». Он дошел до этой мысли после того, как американцы уже везде наследили.
Куда поехал Фидель Кастро сразу же после того, как на Кубе сбросили диктатора Батисту? Он поехал в Вашингтон. Хотел встретиться с президентом. Ему сказали: иди к вице-президенту. Этот пост тогда занимал Ричард Никсон. Кастро встретился с ним и сказал: «Мы сбросили диктатуру, мы хотим строить демократию. Помогите нам». Никсон пообещал подумать. Поговорил с ЦРУ. ЦРУ ему передало то, что сказали американские мафиози – в частности Меер Лански, – потому что Куба была их вотчиной. Че Гевара встречался с агентурой ЦРУ в Центральной Америке и говорил то же самое: «Давайте работать вместе, мы готовы».