То есть совершенно ясно, что если будет военное столкновение между Израилем и Ираном, то самое близкое, что иранцы смогут найти, – это «Хезболла». Таким же образом Иран использует «Хезболлу» и в Сирии. Но опять-таки – это не угроза. Это всего лишь проблема. И с военной точки зрения нет никакой трудности в ликвидации «Хезболлы», если и когда это будет надо. Хотя нельзя сказать, что удастся обойтись малой кровью.
Когда иранцы говорят, что Израиль не имеет права на существование, – они просто четко выражают то, что думают. А если послушать, например, американцев, так очень многие в Вашингтоне считают, что современная Россия не имеет права на существование. Тем более нынешний режим. Есть те, которые говорят это вслух, как иранцы. Разве что более деликатно. Как, например, мадам Олбрайт, которая в свое время заявила: «Это несправедливо, что у одной страны есть столько территорий и богатств». Ну, она же не одна из аятолл. Поэтому говорит более витиевато. Или как мадам Клинтон, бывшая супруга президента, бывший министр иностранных дел и недавний кандидат в президенты Соединенных Штатов, которая говорит: «Наша стратегическая цель – остановить укрепление России». Это не совсем то, что Россия не имеет права на существование, – но она не имеет права быть такой, какой хочет. То есть опять-таки это разные варианты одной и той же темы.
То же самое говорят и в отношении Китая: «Китайский режим нелегитимен». Ну, все-таки культурные люди, европейская цивилизация, не могут сказать прямо: «Китай не имеет права на существование». Хотя они бы с удовольствием разделили Китай на три-четыре территории. Проще сказать, Китай имеет право на существование таким, каким он был в результате опиумных войн. И Россия имеет право на то существование, которое у нее было в период правления «великого демократа» Ельцина. Или Горбачева. Вот такая Россия им нравится. Или Россия, которая идет к распаду, – и тогда не будет у одной страны столько территории и богатств, и историческая справедливость будет восстановлена.
Так что иранцы в этих своих пожеланиях не оригинальны. Они просто более грубо высказывают то, что другие думают о тех или иных странах. Но это не играет никакой роли. Практически Израилю может угрожать только ядерное оружие Ирана. Потенциально. Когда оно у него будет. Но, во-первых, ядерное равновесие существует в мире в отношении многих стран. Индия все-таки живет сообразно тому факту, что ядерное оружие имеется как у Китая, так и у Пакистана. Не хотела бы, но живет. И наверняка если индусов разговорить, они скажут, что Пакистан тоже не имеет права на существование. Тут даже глубоко копать не придется. Да и в Пакистане со своей стороны скажут то же самое.
Вот и Ирану нужно было ядерное оружие – вернее, нужно считаться ядерной державой – для сохранения своей власти. Так же как и Северной Корее. Особенно после «удачного» опыта с Каддафи. Уже все эти правители знают, что соглашения, подписанные с «самыми демократичными» и «самыми цивилизованными» государствами в мире, не имеют силы и не стоят даже бумаги, на которой напечатаны. Последний, кто может это подтвердить, – это «товарищ» Янукович. Иран – самое развитое, самое цивилизованное с точки зрения науки, технологий и образования, самое сильное государство на Ближнем Востоке. Таким он и останется. Американцы с этим считаются. И все с этим считаются. А Саудовская Аравия этого попросту боится. Потому что Иран считает Саудовскую Аравию не имеющей права на существование. Мало того, не имеющей права владеть святыми мусульманскими местами.
Евгений Сатановский: Плюс Эмираты со спорными островами в Персидском заливе – Малый и Большой Томб и Абу-Муса, – которые достаточно давно оккупированы Ираном.
Яков Кедми: Ну и Бахрейн – иранская территория, согласно их доктрине.
Евгений Сатановский: И Кувейт опасается со своим шиитским населением.
Яков Кедми: Кувейт – это вообще уродливое порождение британского империализма. Англичане хотели оставить за собой нефтепромыслы, уходя из Ирака. Они отделили от Ирака часть и сказали: вот это будет независимое государство. Так и получился Кувейт. Точно так же в свое время государство Панама было создано американцами, чтобы они могли владеть Панамским каналом. Отрезали от одного государства территорию, создали другое. А чего там хотят какие-то туземцы – кого это интересует? Ну а дальше следующие поколения расплачиваются.
Иран хочет – и справедливо, исходя из сознания своей силы и мощи, – быть одной из основных стран, определяющих мировую повестку дня. И он это получит. В чем угроза Израилю? Единственная угроза Израилю – потенциальное ядерное оружие. Ядерное оружие у Ирана на сегодняшний день, как средство защиты нынешней власти, сработало. Для того чтобы остановить развитие ядерного оружия, Соединенные Штаты признали, что они больше не будут пытаться силой изменить режим в Иране. А это именно то, чего хотели иранцы. То есть результатом самой попытки получить ядерное оружие стал тот политический эффект, который и подразумевала идея создания ядерного оружия, родившаяся еще у шаха. Все нерелигиозные правительства Ирана после шаха – более демократические, менее демократические, – все стремились создать ядерное оружие. Только один человек остановил работу по созданию ядерного оружия в Иране – аятолла Хомейни. Когда он пришел к власти, первое его указание было – прекратить работы по созданию ядерного оружия, поскольку ядерное оружие противоречит исламу. И пока он был жив, все работы были заморожены, и возобновились только после его смерти. Иными словами, стремление Ирана обладать ядерным оружием присуще на генетическом уровне любой иранской власти.
И Иран будет к этому стремиться, потому что без ядерного оружия он не может быть, с точки зрения его руководства, государством с тем статусом, который ему полагается: наравне с Пакистаном и сильнее всех остальных. Тем более если у Израиля, по их мнению, есть ядерное оружие. И у Ирана ядерное оружие непременно будет. Соглашение, которое было подписано в 2015 году, будет соблюдаться – потому что Ирану это выгодно. Все к нему относятся как к ядерной державе, независимо от того, что ядерного оружия пока нет. А работы по его производству Иран будет вести. Причем очень успешно. Но чтобы не нарушать соглашения, он может их вести в Северной Корее – там же, где разрабатывали и его ракеты. Точно таким же образом Иран вкладывал деньги в разработку новых северокорейских ракет, которые северные корейцы потом ему продавали. И технологии иранских ракет основаны на северокорейской технологии. Так что производство и совершенствование ядерного оружия для Ирана тоже будут делать северные корейцы. И никто этому не сможет помешать. Если надо будет, на реакторах Северной Кореи будут производить оружейный плутоний для Ирана. Потому что иранский реактор, который может производить оружейный плутоний, должны разобрать. Его разберут – и что дальше? За те же деньги и с иранскими специалистами Северная Корея и Иран будут разрабатывать ядерное оружие совместно.
В истории уже был прецедент – когда одна страна на юге африканского побережья и одна маленькая страна на Ближнем Востоке вместе разрабатывали ядерное оружие. Точнее, разработки вела эта маленькая страна, за деньги. Даже испытания проводились. В итоге у ЮАР в запасе было семь ядерных бомб. Позднее же, когда Южно-Африканская Республика закончила свое бесславное существование, шесть бомб они разобрали. Вероятно, посчитали, что столько им не надо. Как бы то ни было, реальный вариант в случае Ирана – международное сотрудничество в создании ядерного оружия между более или менее цивилизованными государствами, когда одна страна не может вести разработки на своей территории, зато находится другая, поменьше, которая это сделает за деньги. А в дополнение к этому Саудовская Аравия будет делать то же самое, но вместе с Пакистаном. Говорят, что уже делают. Ведь Пакистан не такое уж богатое государство, и у них не было достаточно средств, чтобы без помощи Саудовской Аравии производить свое ядерное оружие. Не будем распространяться о том, кто помогал Индии создавать ядерное оружие, но там тоже оказывалась помощь в той или иной степени.
Таким образом, стоит заранее свыкнуться с мыслью, что более или менее скоро, лет через десять, у Ирана появится ядерное оружие. В свое время в Израиле готовили военную акцию – нанести удар по ядерным объектам Ирана, которые занимаются производством компонентов ядерного оружия (всего таких объектов около тридцати пяти). Можно было это сделать и сегодня, не спрашивая американцев и даже не уведомляя их. Все планы были разработаны, специалисты много их обсуждали. Просчитали и эффект, который мог бы быть достигнут после проведения такой операции. Выяснилось, что ядерный проект Ирана удалось бы затормозить аж на два года. А вот ликвидировать его совсем – не получится.
Таким образом, стоит заранее свыкнуться с мыслью, что более или менее скоро, лет через десять, у Ирана появится ядерное оружие. В свое время в Израиле готовили военную акцию – нанести удар по ядерным объектам Ирана, которые занимаются производством компонентов ядерного оружия (всего таких объектов около тридцати пяти). Можно было это сделать и сегодня, не спрашивая американцев и даже не уведомляя их. Все планы были разработаны, специалисты много их обсуждали. Просчитали и эффект, который мог бы быть достигнут после проведения такой операции. Выяснилось, что ядерный проект Ирана удалось бы затормозить аж на два года. А вот ликвидировать его совсем – не получится.
Даже Соединенные Штаты – самая сильная с военной точки зрения страна в мире, с самыми большими и технически оснащенными ВВС – смогли бы замедлить иранский ядерный проект ровно на три года. Больше американская армия не гарантировала. И американцы пришли к выводу, что бессмысленно опять ввязываться в войну на Ближнем Востоке, чтобы замедлить процесс на три года. А что там будет потом – одному богу известно, и как эта война закончится – никто не знает. Отказались. Игра не стоит свеч, потому что результат по итогам будет неудовлетворительный. Так что развитие ядерного оружия в Иране уже никто не остановит.
Повторим: все правительства Ирана, начиная с правительства шаха, стремились к ядерному оружию и будут стремиться в будущем. Особенно в том мире, в котором мы живем. Это, конечно, может привести к неприятным последствиям. Ядерное оружие в Турции, ядерное оружие в Саудовской Аравии, ядерное оружие в Египте… И тогда уже атомная бомба может появиться и в Алжире, а дальше этим заинтересуются и Аргентина, и Бразилия.
Евгений Сатановский: Технологические возможности для создания ядерного оружия сегодня есть примерно у сорока стран.
Яков Кедми: И есть такие страны, как Германия, у которых способность создавать ядерное оружие уже имеется. Японии надо от трех до четырех недель, чтобы у нее оно тоже появилось. А вот с Южной Кореей, например, все иначе. Она этого сделать не может. То есть могла бы – ну раз уж Северная может. Но, во-первых, это стоит бешеных денег. А во-вторых, Южная Корея слишком плотно лежит под американцами. Американцы говорят: не надо, не делайте ничего, мы вас будем защищать. То же самое они говорят и Тайваню. То же самое пытаются говорить Саудовской Аравии. Был один американский умник, сенатор, который в начале ельцинской эпохи говорил: а зачем России армия? Мы их готовы защищать. Ну да, готовы, почему нет?
Евгений Сатановский: Но это все разговоры, которые, к сожалению – или не к сожалению, – чаще всего не реализуются.
Яков Кедми: Короче говоря, ситуация вокруг Ирана сегодня такова, что реальной угрозы с той стороны для Израиля нет. Потому что нет реальных противоречий. Ни территориальных, ни каких-либо еще. Есть идеологическая установка, что Израиль наряду с Соединенными Штатами является основным врагом Ирана и не имеет права на существование. Но практически, кроме как немного навредить через «Хезболлу», Иран ничего не может. Если вдруг дело дойдет до конфликта, это даже не будет похоже на вторую Ливанскую войну. Это скорее всего будет последняя Ливанская война. И первая, и последняя война Израиля с Ираном.
Конечно, нельзя ни в чем быть уверенными, когда речь идет о тех решениях, которые должны принять политики. Но все-таки Иран – очень разумное государство. Это очень развитый, очень цивилизованный народ. Иранская цивилизация древнее еврейской. Хотя мы знаем одну развитую цивилизованную страну, которая даже была сверхдержавой не так давно, но прекратила свое существование на пустом месте. Но пока при всех их истерических заявлениях иранские власти не совершили ни одного неразумного действия. Они все делают правильно, расчетливо, исходя из своих интересов. Зная и понимая всю реальную мощь Израиля. И принимая во внимание всю мощь Израиля, которой он обладает по их представлениям. Они не захотят – и не хотят, – чтобы их страна вернулась к временам за тысячи лет до царя Кира. А это то, что им грозит.
В Израиле иногда говорят: ну что это за государство – Иран? Курды, арабы, белуджи, азербайджанцы… Разделить его надо! Но говорить и хотеть можно сколько угодно. Вот когда и если это произойдет – тогда и посмотрим. А пока Иран – единое государство. Сильное государство. Развивающееся государство. И вся Европа сегодня стоит в очереди за право начать торговать с Ираном и вкладывать туда деньги. Продавать им продукцию и покупать их продукцию. А мечты о том, как бы половчее разделить Иран или, скажем, Турцию мы можем оставить в той же категории, что и мечты тех или иных аятолл в Иране о том, как бы было хорошо, если бы не было Израиля. Или мечты отдельных израильтян о том, как бы было хорошо, если бы Газу смыло в море. Вот проснулись утром – и нету Газы! Больше того – палестинцев нет. Да вообще арабов нет!.. Что тут можно сказать? Думайте, мечтайте, молитесь вашим богам. Но мы-то живем в реальном мире и говорим о реальных вещах. И на окружающую нас действительность должны смотреть как реалисты. А в этой действительности есть и Газа, и Иран.
Другое дело, что возможности диалога с Ираном при нынешней власти у Израиля нет. У Израиля были самые интимные отношения с Ираном, когда там правил шах. Могли быть отличные отношения и после. Но пока у власти в Иране нынешнее руководство, такое, какое оно сегодня есть, диалога с ними быть не может. У американцев – да. А у Израиля – нет. Потому что американцы им мешали своими действиями – тем, что поддерживали Саудовскую Аравию. Тем, что действовали в пространстве возле их дома. А Израиль им мешает своим существованием. Но они против этого существования могут только молиться. Потому что отлично знают, что ни «Хезболла», ни даже усиление их влияния в Газе с ХАМАСом Израиль не разрушат. И критической угрозы не представляют.
А дальше уже включается простое уравнение. То самое уравнение, смысл которого Россия сейчас объясняет Соединенным Штатам: любая война с Россией в Европе – и ответ будет по Соединенным Штатам. Точно так же любая серьезная попытка нанести ущерб Израилю со стороны «Хезболлы» – и ответ будет в Иране. Все. Мы вас не трогаем – и вы нас не трогайте. Это и называется мирное сосуществование. Молитесь вашим богам. Можете проклинать нас с утра до вечера во всех мечетях. Сжигайте наши портреты и флаги. Обзывайте нас всеми бранными словами. Но упаси вас Аллах сделать какой-то практический шаг! Потому что это будет последнее, что вы сделаете в рамках существования иранской цивилизации. Этот язык все понимают.
Евгений Сатановский: И при этом война на границах. Война, которая сейчас идет в Сирии, в огромной степени связана с Ираном.
Яков Кедми: Это гражданская война, инспирированная Соединенными Штатами, Саудовской Аравией и Катаром, – у каждой стороны были на то свои причины, – для того чтобы выбить Сирию из иранской орбиты и тем самым ослабить Иран (поскольку сирийский режим наиболее близок к иранскому). Но сейчас, когда были достигнуты договоренности с Ираном, Соединенные Штаты уже не могут использовать свержение режима Асада для ослабления Ирана. И продолжают эту историю с Сирией по инерции.
Тут можно привести пример из израильской истории. В 1948 году, когда война за независимость была уже на пороге, премьер-министр Ирака сказал: это для нас самоубийство – начать войну с евреями. Мы, арабы, ее проиграем. Но если мы ее не начнем, народ нас сбросит – до такой степени мы его взвинтили. Иными словами, та пропаганда, которую вели Соединенные Штаты и их союзники против Асада и против Сирии, дошла до такой степени накала, что они уже не могут просто сказать: «Извините, мы ошиблись».
Но остаются другие заинтересованные в сирийской войне стороны. Саудовская Аравия. Турция. Катар. Особенно Катар, который не мог стерпеть, что Сирией руководит светское правительство. Кроме того, известно, что в Сирии движение «Братьев-мусульман» было подавлено физически. Тридцать тысяч человек были уничтожены режимом Хафеза Асада, отца Башара Асада. Иначе говоря – алавитами. И это единственное, что помогло тогда остановить гражданскую войну и ликвидировало исламистскую опасность в Сирии. Но папа, мама и попечитель «Братьев-мусульман» – Катар. Он пытался помочь им и в Тунисе, и в Ливии, и в Египте, и то же самое пытался сделать в Сирии. А в Сирии действие религиозных партий запрещено. Так разве может «просвещенная демократическая» Саудовская Аравия терпеть такое безобразие, как светское арабское государство? Не может. А тем более Турция. Кроме традиционного отношения Турции – наследницы Османской империи – к Сирии как к своей провинции, во главе Турции стоит местный вариант «Братьев-мусульман». И Эрдоган считает себя опекуном всех «Братьев-мусульман» – поэтому он так прилежно ухаживает за ХАМАСом.