Если Инна у него, он сейчас скажет об этом, и все наконец встанет на свои места. Да, она будет выглядеть полной дурой, эгоистичным ребенком, который по собственной глупости разыграл цирк с маминым телефоном, но это пустяк по сравнению с тем, что сейчас Мака понятия не имеет о том, куда подевалась Инна!
– Говори адрес, – произнес Игорь, и сердце Маки упало в пятки: мама не с ним.
Через час он уже сидел в кухне, глядя на лист бумаги, и беззвучно шевелил губами, с трудом разбирая неровные строчки. Лицо его мрачнело с каждым разгаданным словом.
– Что? – беспокойно спросила Мака.
Он сверкнул на нее грозовыми глазами и поднялся с места.
– Интернет в доме есть?
Мака торопливо кивнула и повела его за собой. Мамину комнату она успела прибрать: продукты перетаскала в кухню, сложила стол, а рабочие бумаги и карты собрала в стопку рядом с монитором.
Игорь начал шарить по новостным сайтам, а Мака нетерпеливо и испуганно переминалась с ноги за ногу за его спиной.
– Ты думаешь… – чуть не плача, прошептала она.
– Ничего я не думаю, – оборвал он, – если в течение трех дней Инна не появится, пиши заявление в милицию.
– Я не умею, – всхлипнула Мака.
– Помогу, – спокойно пообещал он.
– И что теперь будет?!
– Тебе сколько лет? – вместо ответа спросил он.
– Пятнадцать.
– Справишься! Я в четырнадцать остался один. – Игорь взглянул на часы. – Постараюсь подключить знакомых ребят.
– Зачем?
– Начнут искать Инну, – пробормотал он, – а то до полиции пока достучишься.
– А что, если уже…
– Не болтай! – прервал он ее и, отведя взгляд от монитора, начал перебирать стопку бумаг. – Что это?
– Без понятия, – Мака пожала плечами, – мама постоянно с этим возилась.
Игорь взглянул на нее осуждающе, но замечания делать не стал. Перетащил пачку на пол и начал раскладывать карты, читать записи. Мака смотрела на взрослого мужчину, затеявшего вслед за матерью непонятную игру, с удивлением.
– Забытый Мир, – улыбнулся художник.
– Что за бред? – удивилась девочка.
– Не важно, – отмахнулся он, – я возьму их себе ненадолго. Ты не против? Потом верну.
– Как хочешь.
Игорь аккуратно сложил каждую бумагу и упрятал в свой портфель. Теперь он снова смотрел на Маку.
– Родственники у тебя есть?
– Бабушка с дедушкой.
– А отец?
– Тебе что, Инна ничего не говорила? – Мака взглянула на Игоря с вызовом.
– Во-первых, – желваки на его скулах заходили, – не называй при мне свою маму по имени. Во-вторых, не отвечай вопросом на вопрос.
– Раскомандовался!
– Есть у тебя отец? – строго повторил он. – Кто-то должен заняться тобой, пока Инны нет рядом.
– А она вернется? – спросил ребенок.
– Скорее всего, – ушел от прямого ответа он.
– Отцу не до меня, – пожаловалась Мака, – он паству свою воспитывает! Проходимец…
– Это еще что за термин по отношению к родителю?
– Бабушка его так называет.
– Имя его ты знаешь?
– Павел Семенович, – пробормотала она, – Стародубов.
– Ясно, – он помолчал, – а нового проходимца как зовут?
– Которого?!
– Что тут непонятного? – Игорь начал нервно кружить по комнате. – Ты сама о нем говорила! Присочинила, что это твой бывший парень. Бред. Какой сумасшедший двадцати девяти лет станет связываться с несовершеннолетней?
– А-а-а, – Мака инстинктивно отошла от Игоря подальше, – этот…
– Этот! – Он остановился перед ней в ожидании. – Она могла просто переехать к нему!
– Не могла, – пробормотала Мака, пряча глаза, – его никогда не было. Я все придумала, чтобы ты перестал встречаться с мамой.
– Зачем? – Игорь оторопело смотрел на девочку.
– Потому что! – крикнула она. – Потому что она любит тебя, а не меня!
Он плюхнулся на диван и, откинувшись назад, закрыл глаза. Мака видела, каких усилий стоит ему держать себя в руках: его лицо исказила гримаса ярости.
– Злишься? – заискивающе спросила она.
– Да!
– Почему? – пролепетала Мака, все еще стараясь держаться от Игоря на расстоянии. – Ты ведь не любишь маму.
– Откуда ты знаешь?!
– Я ведь не дура, – прошептала Мака, – ни в одном интервью ты не говоришь о ней. Ни на одной фотографии рядом с тобой ее нет. А вчера она вернулась такая…
– Знаю, – кивнул он и быстро поднялся с дивана.
– Так любишь или нет?
Игорь ничего не ответил. Отодвинув Маку со своего пути, он прошел в прихожую, быстро оделся и распахнул дверь.
– Звони, если буду нужен.
– Ладно.
– Не за что, – ответил он невпопад и переступил порог, – сообщи бабушке с дедушкой.
– Хорошо…
Полтора часа, пока старики добирались до квартиры внучки, Мака слонялась по комнатам, не зная, куда себя деть. Кусок в горло не лез, заняться было нечем. Она ругала себя за грубость, за то, что постоянно обижала Инну и чуть что срывалась на крик. Вчера нахамила снова. Но с кем не бывает? Ничего такого Мака не хотела! Сейчас она мечтала только о том, чтобы Инна скорее вернулась.
– Дай сюда записку, – потребовала бабушка с порога.
Мака молча протянула ей сложенный вдвое лист. Несколько минут над ними висела зловещая тишина.
– Ты ее доконала своими выходками, – вдруг завыла бабуля, потрясая кулаком перед лицом девочки, – она же… она же убьет себя! Если еще…
– Цыц! – резко оборвал дед.
– Читай, – заверещала она в истерике, – читай! «Расстаюсь с этим миром!» Надо срочно… в милицию! Знаю я свою дочь!
Мака застыла, прислонившись спиной к стене, ни живая ни мертвая.
Глава 2
Мака готова была выть волчонком и лезть на стену от одиночества. Первый вечер она вообще ничего не могла с собой поделать: сидела с утра до поздней ночи и ждала. Вглядывалась в каждую женскую фигуру, появлявшуюся в арке, и разочарованно отворачивалась.
Ненадолго отключившись и проспав всего пару часов, ранним утром девочка снова заняла свой пост. Сначала во дворе было пусто, потом собралась веселая малышня – играли в снежки, лепили снеговиков. Вокруг них кудахтали мамашки, на которых Мака не хотела даже смотреть. После обеда на улицу вышли ребята постарше, уже без родителей. Они возводили крепости, устраивали грандиозные войны, орали как резаные. А к вечеру появились ее ровесники: те, чьи родители из всех развлечений могли позволить себе только сидение на диване перед телевизором. Подросткам занять себя было нечем: они слонялись от одной беседки к другой, выискивая укромные уголки, и, собравшись в небольшие стаи, курили сигарету за сигаретой, сплевывая в снег.
Когда тьма стала густой – фонари во дворе расколотили еще в новогоднюю ночь, – Мака переставала видеть, что происходит, но по взрывам хохота догадывалась о том, что уже куплена водка и кто-то, проявив таланты добытчика, принес траву или другую гадость. Откуда они это брали, Мака понятия не имела, зато прекрасно знала, что сигареты и любой алкоголь ее одноклассникам продают в ближайшем супермаркете. И вообще где угодно.
Постепенно и гогот стих, а Маке стало так страшно, что она и сама уже готова была напиться: лишь бы не думать, не чувствовать.
Ближе к полуночи в дверь раздался звонок, и Мака подпрыгнула на месте от ужаса. Обливаясь холодным потом, она подкралась на цыпочках к двери и заглянула в глазок. На площадке топтался Фил. Она решила не открывать – надоел со своими проблемами!
Но через несколько минут звонок повторился. Разозленная, она бросилась к двери, чтобы раз и навсегда избавиться от жалкого зануды, и уже начала открывать замок, когда решила все-таки посмотреть в глазок. Онемевшие руки застыли над ручкой: перед ней возникло расплывчатое лицо квадратного мужика – хозяина «Мерседеса». В страхе Мака попятилась.
После появления «бандита», как она мысленно окрестила его из-за жуткой физиономии, девочка выключила в квартире свет и плотно завесила окна. Пусть думает, что никого дома нет. Мало ли: уехали за границу, гостят у бабушки, торчат в каком-нибудь санатории. Что угодно! Лишь бы ни с кем не встречаться.
Мака теперь пугалась даже шорохов, вздрагивала от любого неясного звука в соседней квартире, сердце падало в пятки от гулких шагов на лестничной клетке. Ей всюду мерещились убийцы и воры.
В три часа ночи, когда страх стал невыносимым, она набрала Игоря. Варшавский долго не брал трубку, потом проворчал недовольно «Алло!». Странно, что в такое время она его не разбудила.
– Новости есть? – пролепетала Мака.
– Никаких.
– А маму начали искать?
– Да.
– Как твои дела? – Мака боялась, что он повесит трубку, и всеми силами старалась его удержать.
– Нормально.
– Скучаешь?
– Где твоя бабушка? – не выдержал он допроса. – Почему ты не с ней?
– Она считает, это я во всем виновата.
– Ну и что?
– Не хочет меня видеть. И деду запретила.
– Потрясающий бред!
– Как мне теперь жить? – не выдержала Мака и начала реветь в три ручья.
– Ждать, – нервно бросил он, – ты не маленькая.
– Я боюсь!
– Нечего бояться! Будет страшно – звони, – возразил он сам себе и распрощался.
На следующий день на домашнем телефоне начали раздаваться звонки. Мака с ужасом поднимала трубку – боялась, что позвонит тот бандит, – и ждала, когда человек что-то скажет. Каждый раз надеялась, что услышит мамин голос! Но сначала дед беспокойным шепотом – прятался от жены – спрашивал, все ли в порядке. Потом позвонил дядя Миша Суслов, просил пригласить к телефону Инну. Этот худой длинноволосый тип, мамин коллега, который иногда «по-дружески» забегал к ним в гости, а на самом деле ухлестывал за Инной, никогда Маке не нравился. У него были такие тощие запястья, что, казалось, густые черные волосы растут прямо из костей.
Мака соврала ему, что мама уехала погостить к родственникам и вернется в конце недели. По правде сказать, она и сама тут же с радостью в это поверила, а Суслов, получив информацию, тут же повесил трубку: они никогда друг с другом не ладили.
Потом телефон снова зазвонил, раздался голос тети Любы.
– Сашенька, – забеспокоилась она, – ты что, дома одна?
– Нет, – соврала девочка, – с бабушкой.
– С мамой точно все в порядке?
– Да.
– Пусть позвонит, когда вернется!
– Угу.
– И если что, – спохватилась она, – звони мне сама. Давай телефон продиктую!
Мака послушно записала номер тети Любы в блокнот.
– Готово.
– Надолго она уехала?
– Надолго, – буркнула Мака, не подумав, и осеклась.
В трубке повисла пауза.
– Куда, ты не знаешь?
– Я понятия не имею, – Мака занервничала, – ничего не знаю!
– Не переживай. – По голосу тети Любы девочка слышала, что сама она занервничала не на шутку. – Наверное, у мамы появились срочные дела.
– Наверное, – пробурчала она.
– Дай мне свой мобильный, пожалуйста.
– Мамин старый телефон у меня, – созналась Мака, – вы его знаете.
К вечеру в ванной комнате перегорела лампочка. Как ни пыталась Мака снять плафон, ничего у нее не вышло. Пришлось мыться на ощупь. После этого выяснилось, что в доме закончились продукты. Она съела все яйца – только их и умела готовить: то яичницу, то омлет. Прикончила консервы, колбасу, хлеб. Выпила молоко. В морозилке остались две синие, насквозь промороженные курицы и такой же заледенелый кусок мяса, но Мака понятия не имела, что с этим делать. Равно как и с крупой, которая хранилась в кухонном шкафу. Она хотела посмотреть в Интернете рецепты – хотя бы обычной гречневой каши, – но выяснилось, что связь отключили за неуплату. Деваться было некуда: нужно выйти из дома и пополнить запасы, заплатить за Интернет – знать бы еще, как это делают! – но Мака боялась покинуть убежище. Ей казалось, что все вокруг знают: за нее теперь некому заступиться. И каждый, начиная с хозяина «Мерседеса», заканчивая подзаборным алкашом, воспользуется ситуацией.
Промучившись с полчаса сомнениями и почувствовав, что голод сильнее страха, она наконец решилась: оделась, взяла в серванте мамину карту и уже стала надевать сапоги, когда услышала на лестничной клетке гул голосов. Заглянула в глазок и застыла, прилипнув к двери. Возле ее квартиры топтались трое взрослых мужчин: один абсолютно лысый, с приплюснутым носом. Второй с коротким ежиком на голове. Третий – тот самый бандит, хозяин «Мерседеса». Только сейчас Мака заметила, как сильно он похож на квадратную деревянную куклу.
– Соседи разъехались, я проверял, – произнес он гулким басом.
– А Маковецкая твоя точно дома?
– Точно, – он раскрыл в зевке безразмерный рот, – вчера в окне горел свет. А теперь прячется, тварь. Я следил: не выходила.
– И чего делать будем?
– Может, ломать?
– Сразу?
– Ну, позвони сначала, – вздохнул хозяин машины, – для очистки совести.
Мака бросилась в глубь квартиры, в свою комнату и стала трясущимися пальцами набирать номер Игоря. Пока шло соединение, раздался короткий звонок в дверь, потом еще три.
– Алло!
– Игорь, ко мне в квартиру бандиты ломятся!
– Не выдумывай, – спокойно произнес он.
– Слушай! – Она выскочила в коридор: там, один за другим, гудели уже нетерпеливые длинные звонки.
– Дедушка с бабушкой пришли, – безразлично произнес он, – иди, дверь открывай.
– Там три бандита! – Мака снова бросилась в свою комнату. – Они меня убьют!
– Нужна ты им, – возразил он.
– Я «мерс» одного из них, – захлебываясь от волнения, прошептала она, – на мотоцикле разбила!
Звонки прекратились, зато теперь было слышно, как пинают входную дверь: сначала осторожно, словно проверяя на прочность, потом сильнее.
– И что?!
– Они сейчас ломать…
В трубке послышались короткие гудки. Отключился?! Вот так запросто, бросил ее умирать?! Неужели мама была права, когда говорила, что чужие дети никому не нужны? Руки затряслись, ладони моментально вспотели. Она снова набрала номер Игоря и опять услышала короткие гудки, словно звонок сбросили.
– Средств на счету недостаточно для данного вида связи, – объяснил ей железный голос.
Мака ринулась в прихожую за курткой, оделась. Выгребла из серванта паспорт, документы на квартиру и сунула все в школьную сумку. Сердце колотилось о ребра, пытаясь выскочить, но голова работала четко: если взломают дверь, останется только один выход – через окно. Она побежала в свою комнату и заранее распахнула створки. Как только бандиты окажутся в квартире, она спрыгнет на крышу поликлиники, а потом – вниз. Справа, подальше, лежал огромный сугроб: еще в ту злополучную ночь она его заметила. Нужно прыгать в него, тогда будет шанс выжить, даже сбежать. Лишь бы ноги остались целы!
Дверь продолжали сотрясать равномерные удары. Потом они прекратились. Решив, что бандиты ушли, Мака бесшумно пробралась в прихожую и заглянула в глазок. Все трое курили, прислонившись к перилам.
– И что делать, ломать?
– Прочная, зараза, – нерешительно отозвался хозяин машины.
– Вот-вот, может, подождем?
Они вытащили еще по одной сигарете из пачки, и Мака поняла, что взлом квартиры решили сменить на длительную осаду. Она прислонилась спиной к двери и съехала вниз, на корточки. Но вдруг подумала, что бандиты могут стрелять через дверь, и, трясясь, отползла в кухню.
– Мужики, что тут у вас? – раздался тридцать минут спустя новый голос.
– Тебе-то чего?
– Надо поговорить.
– А ты кто?
– Заинтересованное лицо, – усмехнулся мужчина. Послышалось шуршание.
Мака, не в силах сдержать любопытство, подползла и снова заглянула в глазок. Бандиты и вновь прибывшие – их оказалось двое – тыкали в лицо друг другу какими-то корочками.
– Добрый вечер, – неожиданно услышала она голос Игоря и вслед за этим его шаги, поднимавшиеся по лестнице.
Сердце Маки радостно забилось.
– Че надо? – расстроенным голосом осведомился бандит.
– Я, – Варшавский помолчал, раздумывая, а потом выдал: – отец девочки, которая протаранила вашу машину.
– Явился не запылился! – выпалил хозяин «Мерседеса» с облегчением.
– Скажите, сколько я вам должен, и разойдемся, – предложил Игорь.
– Твоя жена в курсе! – огрызнулся бандит.
– Зато я не знаю.
– Яс-с-сно, – прошипел зачинщик, – замена двери на «мерсе».
– Там только вмятина маленькая! – выкрикнула возмущенная Мака и, испугавшись, притихла.
– Ребенок говорит, там только вмятина, – повторил Игорь с улыбкой.
– Да пошли вы все! – не сдержался квадратный.
Игорь достал из кармана пальто бумажник, вытащил плотную пачку купюр и всучил хозяину машины.
– Здесь за вмятину, – проговорил он спокойно, – и за моральный ущерб.
Тот выхватил деньги и, скомандовав: «Пошли!», загрохотал вниз по лестнице. Верные товарищи двинулись вслед за ним.
– Игорь Аркадьевич, – обратился к Варшавскому мужчина с приятным голосом, – дальше справитесь сами?
– Да. Если будет информация по Маковецкой…
– Свяжемся, – кивнул тот и тоже ушел, уводя напарника.
Мака открыла дверь и бросилась Игорю на шею.
– Забери меня! Забери! – хрипела она, обливаясь слезами.
– Куда?
– К тебе! – Мака уткнулась мокрым носом в его плечо.
– Зачем это мне? – он испуганно отстранился и вытер лацкан дубленки платком.
– Н-не з-знаю, – она заикалась в истерике, – п-полы м-мыть, п-пос-суду…
– Пойдем, умоем тебя для начала. – Игорь вошел в квартиру, втащил Маку и закрыл дверь.
Тридцать минут спустя они вышли из подъезда бок о бок. Варшавский нес спортивную сумку, набитую вещами девочки, а Мака специально едва плелась – хотела, чтобы ее увидели рядом с «папой».
Открыв багажник машины, Игорь забросил в ее глубокое чрево Сашину сумку.
– Мака! – услышала она голос Димки и обернулась.
– Тебя тут искали, – глядя на нее влюбленными глазами, произнес он, – я сказал, вы с мамкой уехали.
– Спасибо, – она улыбнулась другу.
– Ты куда? – забеспокоился Димка.