Скрипнула дверь комнаты. Колян, появившись на кухне, первым делом нагнулся к крану, глотнул воды.
– Ну, как? – мужичонка припечатал хлебный шарик к столешнице, поправил кепку, готовясь на выход.
– Как рыба дохлая лежит. Никакого удовольствия. – Колян прополоскал рот, сплюнул в раковину.
– И тут облом, – вздохнул любитель «ТТ». – Мне подзаводка нужна.
– Способ есть, – ухмыльнулся четырехпалый. – Дедовский рецепт имеется – фронтовой. Дедуля мой рассказывал, как они немку под Кенигсбергом в сорок четвертом поймали и всем взводом трахали. Так она уже после десятого еле дышала, мертвым бревном лежала. У них комвзвода бывалый, партизанил раньше. Он и научил. Патрон положили, а на него лопатку саперную. Под задницу той немке полудохлой и засунули. Один немке вставляет, второй рядом стоит и ногой ручку лопатки колышет, вроде она как подмахивает.
– Да, солдатская смекалка в чем хочешь поможет, – приободрился мужичонка в кепке и, выщелкнув из обоймы патрон, покатал его в ладони. – Лопата в сарае найдется. Посмотрите, пацаны. Все равно уже «бацилла» кончилась.
Негромко похохатывая, четырехпалый с Коляном выскользнули из дома. Вскоре уже стало слышно, как они звенят железом, копаются в пристроенном к дому сарайчике.
Вера лежала на продавленном диване. Она все слышала. Пылало разбитое лицо, ныло тело, жить не хотелось.
«Ты должна это сделать. Найди в себе силы. Иначе он погибнет», – убеждала себя мулатка.
Она с трудом пошевелилась, соскользнула с дивана на пол, на коленях подползла к тайнику.
Мужичонка в кепке, держа патрон в двух пальцах, разглядывал его. «ТТ» с выщелкнутой обоймой лежал перед ним на столе. Чуть слышно скрипнули половицы, бандит вскинул голову и увидел, как мулатка направляет на него ствол автомата.
– Ты… ты… это чего?.. – запинаясь, проговорил он, глядя в глаза девушки. – Не дури, положи игрушку. Ты с ней-то и управляться не умеешь… – А рука уже тянулась к пистолету.
Но вставить обойму мужичонка не успел. Громыхнула очередь. Пули врезались ему в грудь, шею, голову. Мужичонку буквально снесло с табурета – отбросило к холодильнику. Мулатка расстреляла в него весь рожок до последнего патрона. Кухня наполнилась пороховым дымом. Под ногами перекатывались стреляные гильзы. Вера разжала пальцы, автомат с грохотом упал на затоптанный линолеум.
От сарая к крыльцу уже бежали Колян, на ходу передергивая затвор, и четырехпалый с лопатой.
– Твою мать… Это что ж делается? – Четырехпалый ударил ногой во входную дверь, та распахнулась.
Колян трижды выстрелил, щурясь в темноту. Прислушался.
– Пошли.
Но не успел он и шага ступить, как из прихожей вылетела граната. Колян тупо уставился на нее. А вот четырехпалый не растерялся. Он ударил по ней лопатой, словно теннисной ракеткой, и, навалившись на Коляна, вместе с ним свалился с высокого крыльца в заросли крапивы. Внутри дома громыхнуло. Посыпались осколки стекла.
Колян осторожно заглянул в разбитое окно. Внутри дома он увидел изувеченное тело мулатки. В прихожей уже разгорался пожар.
– Я за шлангом в сарай. А ты кран ищи.
Но Колян не успел пробежать и три шага. Из-за старой яблони сухо громыхнул выстрел. Бандит с аккуратной дыркой во лбу рухнул на землю.
Четырехпалый приподнял голову и увидел, как Ларин, пригнувшись, перебегает к другому дереву. Единственный оставшийся в живых бандит не стал искушать судьбу. Он выпрыгнул из зарослей крапивы, как чертик из табакерки, и, петляя зигзагами, побежал к забору – перемахнул через него, вскочил за руль внедорожника и резко рванул с места. Вслед ему прозвучали два выстрела. Осыпалось заднее стекло. Раскачиваясь на проселке, автомобиль понесся к шоссе.
– Ушел, ушел! – радостно выкрикнул четырехпалый, одной рукой придерживая руль, второй копаясь в бардачке. – Вот он, родимый… – Он сжал в ладони рукоятку пистолета и обернулся.
Огромный «Гранд Чероки», проломив забор, выкатился на проселок. Но внедорожник четырехпалого уже набрал скорость. Из-под колес повалил густой шлейф пыли. Андрей оказался словно в тумане. Он не видел ни дороги, ни машины, которую преследовал. Не помогали и включенные фары. Они лишь превращали пыль в грязно-белый, непроницаемый экран. Но Ларин не сбавлял скорости – мчался, рискуя врезаться в дерево, в бетонный забор. Он несколько раз выстрелил наугад, высунув пистолет в окно.
Никогда прежде Андрей не ощущал такой ярости. Он опоздал всего лишь на несколько минут. Если бы приехал раньше, Вера, возможно, осталась бы жива.
Четырехпалый, практически не сбавляя скорости, свернул на асфальт. Покрышки скользнули, машину занесло. Тяжелый «Гранд Чероки» вырвался из клубов пыли, врезался внедорожнику в бок, протащил его по обочине и сбросил в глубокий кювет. Автомобиль перевернулся. Колеса еще вращались, когда Ларин подбежал к машине. Четырехпалого придавило к спинке сиденья. Он царапал ногтями обивку, пытаясь дотянуться до выроненного пистолета. Андрей ткнул ствол ему в голову так сильно, что чуть не проломил височную кость.
– Нас Жадоба послал! – предупреждая вопрос, заверещал четырехпалый и дернул головой.
Чувствительный спусковой крючок отреагировал на это движение. Пуля разнесла бандиту череп. Мозги и кровь брызнули на обивку салона.
– Черт, – выругался Андрей и от безысходности еще дважды нажал на спусковой крючок, всаживая в мертвое тело пули.
Но и этого ему казалось мало, словно дьявол вселился в него. Он был готов убивать, крушить тех, кто встанет у него на пути.
– Жадоба мне заплатит за это, – хрипло проговорил Ларин, садясь за руль «Гранд Чероки».
Он несколько раз глубоко вздохнул и вогнал в рукоять пистолета новую обойму. Положил оружие на сиденье рядом с собой и резко рванул с места.
Придорожные деревья летели ему навстречу. Ночной ветер угрожающе гудел, срываясь с угловатого кузова. Фары вспарывали темноту.
– Убью! Убью гада!
Внезапно в ста метрах из лесополосы на шоссе вылетел мотоциклист. Какое-то время желтые габаритные огни маячили впереди, а затем мотоцикл сбавил скорость, развернулся поперек дороги и остановился.
Андрей вдавил тормоз. Кенгурятник джипа замер всего лишь в каких-то пяти метрах от мотоциклиста. Ларин выскочил из-за руля, подбежал к Маше.
– Я же сказал тебе – не лезь, это мои разборки.
– Ты на себя посмотри. В зеркало глянь. Таким, как ты, место в сумасшедшем доме.
– Знаю. Весь наш мир – сумасшедший дом! – выкрикнул Андрей.
Маша молча покачала головой: мол, пока не успокоишься, разговора не будет. Ларину пришлось взять себя в руки.
– Как ты меня нашла?
– Вот это уже лучше. Начинаешь соображать. Ты даже не заметил, как я прикрепила к твоей одежде радиомаячок.
– Так вот зачем были эти объятия на прощание? – вздохнул Андрей.
– Ярость отнимает способность мыслить, – напомнила Маша. – Ты не заметил еще одной вещи.
– Какой?
– Подумай.
Андрей прикрыл глаза, вспоминая момент прощания с Машей. Выхватил бумажник, раскрыл его. Фотографии Мириам там не было.
– Она здесь. – Маша уже держала в руках фотокарточку. – Теперь я знаю, где искать девочку.
– Где?
– Не все так просто. Во-первых, ты мне должен пообещать, что и думать забудешь расправиться с Жадобой. Предоставь это Дугину. Поверь, если ты его застрелишь – это будет слишком гуманно для него.
– Хорошо, обещаю.
– Ну, вот. Мозги понемногу становятся на место. А во-вторых, нам не стоит торчать на дороге. Давай съедем в лесок и все хорошенько обсудим. Дело-то непростое.
Ларин хотел было сесть за руль «Гранд Чероки». Молодая женщина тут же воспротивилась этому:
– Все, Андрей, с Сиваковым покончено. Он свою миссию выполнил. Ты больше не криминальный авторитет.
Ларин скатил джип с дороги и сел к Маше на мотоцикл.
– А ведь ты права. Вот уж не думал, что именно сегодня мне придется попрощаться со своей ролью…
Уже через час Маша и Андрей сидели в лесопосадках. Весело горел костер. На пенечке стоял включенный ноутбук. Ларин, раздевшись до пояса, специальным раствором смывал свои татуировки.
– Въелись, словно приросли, – пожаловался он Маше.
– Когда приедем в гостиницу – включишь горячий душ, да и растворителя для перманентных чернил будет в достатке. Отмоешься. Главное, чтобы эти «мастюхи» у тебя в душе не остались.
– Дугин знает, что ты со мной?
– Догадывается. У меня из-за тебя могут быть большие неприятности.
– Извини. Но я же не хотел, чтобы ты мне помогала.
– Неужели ты мог подумать, что я тебя брошу? Но и с пустыми руками я к тебе не могла прийти. Пришлось украсть фотографию девочки. Отсканировала ее, ну а потом стандартная процедура – обработка специальной компьютерной программой «распознавание лиц» и поиск соответствия в Интернете. Мне с самого начала было понятно, что Мириам похитили не с целью получения выкупа. Ведь глава семейства мертв. Да и мать похитили вместе с девочкой.
– Вот и решила полазить по всемирной помойке – Интернету…
– Зря иронизируешь, Андрей. Помойка – это такое место, где отыщется буквально все. Смотри.
Маша подняла крышку ноутбука. На экране высветился какой-то порнографический сайт. Небольшие фотографии девиц в фривольных позах, парочки, занимающиеся извращенным сексом… Кликнув по каждой из них можно было попасть в галерею снимков с понравившимися «героями» и «героинями».
– Веселые картинки, – поморщился Андрей. – Есть же любители и на такое.
– Парное мясо. Хотя в этом нет ничего ужасного. Взрослые люди располагают собой, как хотят, зарабатывают деньги, как могут и как им нравится. Я, конечно, исключаю случаи сексуального рабства. А теперь опускаемся ниже – в преисподнюю. Внизу небольшенькая ссылка, набранная микроскопическими буковками. Выходим по ней и попадаем на страничку детского секса. Вот это уже страшно и уголовно наказуемо. Затем переходим в раздел «девственницы». Только самый изощренный извращенец и негодяй потратит время на то, чтобы добраться до этой страницы.
– Или дотошный следователь, – напомнил Ларин.
– Вот на этой странице я и отыскала фотографию Мириам. – Маша увеличила фотографию. Сомнений не оставалось – это та самая девочка – Мириам Хасанова, хоть прическа была и другой, а подпись гласила, что зовут ее Гюльчатай.
– Даже траурное платье поменять не догадались, – почти не разжимая губ, проговорил Ларин.
– Думаю, как раз траурное платье организаторы сайта посчитали удачным маркетинговым ходом, – жестко сказала Маша. – Как видишь, на право… не знаю, как уж пристойно выразиться… на право лишить ее девственности объявлен аукцион. У нас в распоряжении три дня. Стартовая цена – десять тысяч евро.
– Это Жадобин устроил, Кулешов или еще кто-то? – Андрей не сводил глаз с экрана; рядом с фотографией Мириам были фотографии и других девочек с датами аукционов и стартовыми ценами.
– Теперь уже неважно. За три дня мы не сумеем до нее докопаться. На хозяев сайта выйти практически невозможно. Они постоянно меняют доменные зоны. Десятки «зеркал» работают по всему миру. Они, как гидра, которой отсекаешь одну змеиную голову, а на ее месте вырастают новые. Я отследила, как проходили предыдущие аукционы. – Маша защелкала клавишами, выводя на экран прежние версии этой ужасной страницы. – На сами торги отводится около пяти минут.
– Участников много?
– Десятки, иногда под сотню. Цены взвинчиваются в несколько раз. Максимальная из тех, которые мне удалось раскопать – восемьдесят пять тысяч евро.
– Как потом покупатель связывается с продавцом, где происходит встреча, как передаются деньги?
– Не знаю. Те, кто участвует в аукционе, оставляют адрес электронной почты – естественно, одноразовый. Почтовый ящик открывают только для аукциона. А далее, как я понимаю, действует длинная цепочка. Ведь, с одной стороны, организаторы боятся правоохранительных органов, а с другой – покупатель боится остаться без денег и без девственницы.
Ларин взял палку, поворошил костер. Искры взлетели в ночное небо.
– У меня нет другого выхода, как только участвовать в аукционе. Я должен выкупить Мириам.
Маша положила руку на плечо Андрею.
– Выкупить не получится. Девочки не продаются. Продается лишь «право первой ночи». Потом они переходят в другую категорию на этом же сайте, и цены уже намного ниже. Ублюдки.
– Не то слово. Но главное – добраться до Мириам, увидеть ее. А там уже отыщется способ вырвать ее из их лап. – Андрей прикусил губу и принялся нервно разгребать угли костра.
– Я тоже понимаю, что это единственный способ. Вот только деньги у тебя есть? Я бы отдала ради такого все, чем располагаю. Но у меня плохая привычка: тратить все, что заработала.
– Кое-что есть. И это не мои деньги. Их Хасан дал. Просил семье передать.
Догорал костер. Понемногу светлело небо.
Глава 12
Мириам не знала, куда ее привезли. Из окон дома виднелись лишь сад и высокий забор – туда ее не выпускали. Где мать, что случилось с отцом, оставалось для нее тайной. За ней присматривали две молодые женщины и на вопросы девочки отвечали одно и то же – мол, они ничего не знают, но скоро приедет человек, который ей все объяснит.
Мириам зачем-то сфотографировали. И одна из девушек по секрету шепнула ей, что это фото, как она догадывается, передадут Хасану, чтобы он знал – с дочкой все в порядке. А в остальном с Хасановой обращались хорошо. У нее была даже своя комната, телевизор, большая коллекция детских фильмов.
Трижды в день одна из девушек вкатывала к ней в комнату сервировочный столик с завтраком, обедом или ужином. Но Мириам почти не притрагивалась к еде. Глядя в телевизор, она не могла уследить за событиями фильма и ждала, когда появится тот, кто сможет ей объяснить, что произошло.
И вот этот человек объявился. Он уже находился в доме, когда Мириам проснулась и вышла в гостиную. На диване сидел высокий старик: очень благообразный, в строгом костюме, даже чем-то похожий на дипломата. По-русски он говорил неплохо, но с заметным иностранным акцентом.
– Меня твой папа прислал, – приветливо улыбаясь, произнес Генрих Штайнер.
– Вы видели его? – рванулась к депутату ландтага Мирка.
– Садись рядом со мной, девочка. Я тебе должен кое-что сказать.
Мириам как завороженная смотрела на немца. Села на краешке дивана, сложила руки на коленях.
– У твоего папы неприятности. Его схватили плохие люди. Они бы схватили и вас с мамой, но папа успел вас спасти. Потому ты здесь. Ведь ты хочешь помочь отцу? Ты хочешь увидеть его снова?
– Конечно. Я все для этого сделаю, – вырвалось у Мириам. – А где мама?
Штайнер грустно улыбнулся, он имел опыт общения с девочками, умел убеждать.
– Твоя мама сейчас в другом месте. Так надо. Потом вы все снова окажетесь вместе – когда твоего отца отпустят. Ты хорошая дочь. Я не сомневаюсь, ты все сделаешь для своего отца. За него требуют большие деньги. Очень большие, и есть только один способ их получить…
Мириам слушала шелестящий голос немца, он вползал в уши, отравлял мозг. Девочка не могла поверить тому, что слышала – ведь старик был такой благообразный, добрый, он так хотел помочь ей, спасти ее отца.
Мириам даже переспросила, правильно ли она поняла. А услышав ответ, просто окаменела. Штайнер даже приложил к глазам носовой платок.
– … тебе тяжело, я понимаю. И мне было тяжело сообщить тебе это. Но другого способа нет. В конце концов, со всеми девочками это раньше или позже случается. Такова жизнь. Все произойдет здесь, в этом доме. Если тебя попробуют обидеть, к тебе придут на помощь.
Штайнер нагнулся, заглянул в глаза Мириам, они были неподвижные и стеклянные, как у куклы.
– Ты можешь отказаться. Но тогда твой отец… – Штайнер сделал долгую паузу, притворно вздохнул. – Подумай, я не тороплю. Утром скажешь. Ведь и я должен дать ответ тем, кто похитил твоего отца.
Весь день Мириам просидела, глядя в одну точку перед собой. Она не произнесла ни слова, когда вечером одна из девушек расстелила ей постель и вышла, закрыв комнату на ключ. Вот только тогда девочка заплакала, она уткнулась лицом в подушку и беззвучно всхлипывала. А потом слезы высохли. Мириам подошла к окну, глянула в ночной сад.
– Папа, папочка… – прошептала она в темноту. – Ты не сердись, но я не смогу. Я не смогу жить после этого. Ты сам не сумеешь посмотреть мне в глаза. А я не смогу посмотреть тебе. Зачем тогда жить? Ты простишь мне, если сразу после этого я умру, отравлюсь или повешусь, утоплюсь? Мама у нас еще молодая, вы родите с ней себе новую дочку. Вам будет ради кого жить…
Утром Мириам спустилась в гостиную. Штайнер отложил газету, состроив скорбное лицо, посмотрел девочке в глаза.
– Я согласна, – тихо произнесла она.
* * *Дни ожидания растянулись. Ларин уже смыл татуировки, сбрил бороду. Взгляд его стал прежним, спокойным и внимательным. Хоть в душе и творилось черт знает что. Они с Машей жили в небольшом частном мотеле, расположенном возле трассы. И вот, наконец, день, на который был назначен интернет-аукцион, настал.
В небольшом номере на столике светился экран ноутбука. Мужчина и женщина сидели перед ним. Рядом валялись пачки денег – все, что сумели собрать, обнулив кредитки. Вместе с баксами Хасана лежали российские рубли и даже простреленная пачка евро – та самая, которая уже однажды спасла Андрею жизнь. Всего набралось около пятидесяти тысяч евро.
– Не волнуйся, все будет хорошо. – Ларин взял Машу за руку. – Мы ее вытащим.
– Сперва надо аукцион выиграть. Только так можно выйти на след девочки… – Маша дрожала от волнения, глядя на экран.
За десять минут до начала торгов в окошке на сайте появилось объявление, что начинается регистрация участников. Рос список. Регистрировались под «никами». Ларин отстучал на клавиатуре и свой.
– Уайт, значит «белый», – пояснил он свой выбор Маше. – Мой ник системный. Посмотри, сколько здесь всяких мистеров Грин, Браун и Блек.