Я проснулся резко и сразу, как от толчка, готовый бежать сломя голову.
Потом расслабился и лежал в темноте, прислушиваясь к ритмичному дыханию Клаудии.
Неужели я и вправду считаю, что Грегори Блэк причастен к мошенничеству и убийству?
Я не знал, не был до конца уверен, но очень хотел узнать результаты вскрытия Джолиона Робертса, если таковое имело место.
Потом опять погрузился в сон, но часто просыпался, прислушивался к подозрительным звукам. По ночам Вудменкоут - местечко тихое и темное, ни движения, ни уличных фонарей, но спал я плохо и проснулся, когда солнечные лучи уже начали проникать в окно, - где-то в начале седьмого.
Я тихо поднялся с постели и зашлепал вниз босиком, прихватив с собой компьютер. Последние две недели я совершенно не занимался своими клиентами, и если в самом скором времени не пошевелю пальцем, то буду просто недостоин работы в фирме «Лайал энд Блэк», пусть даже они меня и уволят.
И я вошел в Интернет.
У меня накопилось сорок три непрочитанных сообщения от Джен Сеттер плюс еще одно, совсем свеженькое. Там говорилось, с каким фантастическим успехом прошла премьера «Флоренс Найтингейл» и каким я был идиотом, что пропустил ее. Отправлено оно было сегодня, в пять пятьдесят утра, а поскольку лондонские шоу обычно раньше десяти вечера не заканчиваются, можно было вычислить, что празднование успеха закончилось довольно поздно. Может, она вообще не спит или отправила мне сообщение сразу по приезде домой?
Я ответил ей, поздравил с успехом, написал, что я страшно рад, выразил надежду, что спектакль принесет ей много денег.
Затем перешел на веб-сайты газет, чтобы прочесть рецензии. Почти все, кроме одной, оказались хвалебными, так что, возможно, ей действительно удастся заработать. Инвестирование денег в спектакли и фильмы - бизнес рискованный. Обычно я всегда предупреждаю клиентов, что это сравнимо с рулеткой, но чем рискованнее инвестиция, тем больше она приносит доходов при удачном раскладе. Но они должны быть готовы потерять все свои деньги.
Один из моих клиентов не ждал прибыли от подобных инвестиций, просто решил пригласить на премьеру разных звезд, с которыми смог бы пообщаться накоротке, а также всех своих друзей, которым собирался предоставить лучшие места. «Знаю, что могу потерять все, - говорил он, - но если даже и так, буду радоваться каждой минуте этого действа. Пока теряю свои денежки. А там, как знать, может, и удастся сколотить целое состояние».
В прошлом году у него получилось.
Следуя моему совету, он субсидировал небольшую независимую кинокомпанию, заказал ей снять весьма странную комедию на необычную для этого жанра тему: о транспортировке заключенных из Англии в Австралию в 1787 году. И к всеобщему удивлению, в том числе и моего клиента, фильм имел оглушительный успех. Огромные кассовые сборы по всему миру, и ему удалось заработать в двести раз больше, чем обошлось производство картины, а также номинировать на «Оскар» молодую звезду, сыгравшую главную роль в его фильме под названием «Брюс: первый австралиец».
Но такие успехи единичны, чаще дело заканчивается полным провалом.
Часа два я отвечал на электронные письма, затем услышал какое-то движение наверху, и вот в гостиную спустилась мама в халате.
- Привет, дорогой, - сказала она. - Смотрю, ты у меня сегодня ранняя пташка.
- Да я уже два часа здесь сижу, - ответил я. - Просто пришлось немного поработать.
- Да, дорогой, - вздохнула она. - Все мы должны работать. Скажи, чего бы тебе хотелось на завтрак? Есть бекон, свежайшие яички, а мистер Айерс, мясник, специально для меня приготовил чудесные колбаски. Сколько тебе поджарить?
- Чашечка кофе и тост будут в самый раз, - ответил я.
Все равно что царь Кан[14], пытающийся остановить бурный поток.
- Не говори глупостей, - сказала мама и поставила сковородку на плиту. - Ты должен плотно позавтракать. Какая из меня мать, если не смогу накормить завтраком сына?
Я вздохнул. Возможно, нам с Клаудией придется уехать еще до обеда.
Пока колбаски с беконом шипели на сковороде, я налил чашку чая и поднялся наверх.
- Доброе утро, красавица моя, - сказал я и раздернул шторы. - Как себя чувствуешь?
- Ну, побаливает еще немного, - садясь в постели, ответила она. - Но лучше, чем вчера.
- Вот и славно, - сказал я. - Пора вставать. Делия Смит[15] уже готовит завтрак.
- М-м, я даже чувствую запах, - улыбнулась она. - Только, когда поженимся, не жди от меня того же.
- Что? - в притворном ужасе воскликнул я. - Никаких плотных завтраков? Свадьба отменяется!
- Мы даже еще не назначили дату, - сказала Клаудия.
- До или после потери волос? - на полном серьезе спросил я.
Она призадумалась.
- После того как отрастут. И потом мне нужно время. Нужно привыкнуть чувствовать себя невестой.
- Тогда, значит, после. - Я наклонился и поцеловал ее. - Ладно, давай не задерживайся, а то колбаски мистера Айерса совсем остынут.
Клаудия нырнула под одеяло и накрыла голову подушкой.
- Я остаюсь здесь.
- Хочешь спрятаться? Не выйдет! - со смехом сказал я и вышел из комнаты.
Мама сказала правду - колбаски действительно оказались вкуснейшие. Но, как всегда у нее водилось, слишком большие, и было их очень много, к тому же на тарелке у меня высилась целая гора бекона, а на поджаренных хлебцах - куски яичницы с грибами и тушеными томатами.
И вот я снова уселся за компьютер, чувствуя, что просто объелся, и занялся проверкой файлов своих клиентов, используя доступ к головному компьютеру фирмы.
Тем временем Клаудия наконец выбралась из постели, спустилась к нам в халате. Но съела на завтрак только немного мюсли и несколько ломтиков свежих фруктов.
Все утро я просматривал файлы своих клиентов - их было около пятидесяти, - проверяя, не упустил ли возможности реинвестирования по акциям и прочим ценным бумагам.
Для начала мне следовало бы изучить все текущие изменения на биржах. Я делал это каждый день, чтоб получить общее представление об основных тенденциях рынка, постараться быть хотя бы на шаг впереди или просто не отстать от них. И это притом, что «Лайал энд Блэк» не инвестировал напрямую в индивидуальные ценные бумаги.
Деньги наших клиентов, вложенные в акционерный капитал предприятий или обычные акции, почти всегда инвестировались через объединенные трастовые фонды, где спектр вложений был довольно широк. Так уменьшался риск, яйца одновременно помещались в разные корзины. Но для меня всегда было важно «прочувствовать» тенденцию рынка прежде, чем дать своим клиентам дельный совет о размещении капитала.
А последнюю неделю или около того я пренебрегал своими обязанностями и рынок не изучал.
Я использовал мамин телефон, чтобы проверить свою голосовую почту. Там оказалось всего одно сообщение, от Шерри, она просила меня позвонить на квартиру Геба.
- Привет, - сказал я, когда она сняла телефонную трубку. - Как там у тебя, все в порядке?
- Лучше не бывает. - Тон и голос явно свидетельствовали об обратном. - В понедельник в Ливерпуле пришлось очень не сладко.
- Сочувствую, - пробормотал я.
- Да, - протянула она. - Ладно, теперь все закончилось. - Я услышал громкий вздох. - Улетаю домой завтра утром. Купила билет на рейс в десять сорок на Чикаго. Просто позвонила попрощаться.
- Спасибо, - сказал я. - Рад, что не забыла.
- Тут Гебу пришло несколько писем. И еще звонили из его тренажерного зала. Сказали, что он там за что-то не заплатил и что они хотят, чтоб он вернул ключи от шкафчика. Погоди, я где-то записала их номер. - Я слышал, как она шелестит бумагами. - Ага, вот он. Фитнес-центр, называется «Слим Фит Джим». - И Шерри продиктовала мне номер телефона, я записал его на обратной стороне договора о взятии машины напрокат.
- Не беспокойся, - сказал я. - Оставь все письма на столе, я ими займусь. И непременно позвоню в этот фитнес-центр. А ты займись своими делами. Желаю тебе благополучно вернуться домой. Дам знать о похоронах, как только узнаю сам.
- В полиции сказали, что не раньше чем через несколько недель. Поэтому и возвращаюсь. Да я работу могу потерять, если проторчу здесь еще какое-то время.
Жизнь полна осложнений.
И я позвонил в «Слим Фит Джим».
- Мы расторгли соглашение с мистером Коваком из-за неуплаты, - произнес чей-то голос. - Так что необходимо вернуть ключи от его шкафчика.
- Мистер Ковак умер, - сказал я. - Так что можете спокойно пользоваться этим шкафчиком.
- Но на нем навесной замок.
- Разве у вас нет запасного ключа? - спросил я.
- Этот замок принес сам мистер Ковак.
- Неужели нельзя его срезать? - нетерпеливо спросил я.
- Нет. - Человек на том конце линии раздражался все больше. - Нам необходим ключ.
И тут я вспомнил о ключе, который висел над письменным столом Геба.
- Ладно, хорошо, - сказал я. - Завезу вам ключ на следующей неделе.
- Разве у вас нет запасного ключа? - спросил я.
- Этот замок принес сам мистер Ковак.
- Неужели нельзя его срезать? - нетерпеливо спросил я.
- Нет. - Человек на том конце линии раздражался все больше. - Нам необходим ключ.
И тут я вспомнил о ключе, который висел над письменным столом Геба.
- Ладно, хорошо, - сказал я. - Завезу вам ключ на следующей неделе.
Им это, конечно, не понравилось, но другого выхода не было. Однако они потребовали мой номер телефона. Мне не хотелось давать им номер мобильника, и я продиктовал им номер своего рабочего телефона.
Повесил трубку, откинулся на спинку кресла и устало потянулся.
- Не хочешь пойти прогуляться? - спросила Клаудия. Подошла и начала массировать мне плечи. - Денек сегодня просто чудесный.
«Работа не волк, в лес не убежит».
- Что ж, с удовольствием, - ответил я и развернулся в кресле. - Но ты уверена, что тебе это не повредит?
- Абсолютно, - ответила она. - Мне сегодня гораздо лучше. Но можем поехать и на машине. Я не готова болтаться по сельским окрестностям пешком. Можем заскочить в какой-нибудь паб и съесть ленч. - И она подмигнула мне.
- Прекрасная идея, - согласился с ней я. Встал и прошел в кухонный отсек, где мама возилась с посудомоечной машиной. - Мам, - сказал я, - мы с Клаудией решили поехать в паб на ленч. Хочешь с нами?
- О, - сказала она. - А у меня на ленч чудесные свиные котлетки от мистера Айерса.
- Может, на вечер их оставить?
- На ужин у меня сегодня запеченная в духовке баранья нога.
Судя по всему, бизнес мистера Айерса просто процветает благодаря моей маме.
- Оставь котлеты в холодильнике, - сказал я. - Передохни хоть немного. Поедем вместе с нами на ленч.
И вот все трое мы уселись в неприметный темно-синий джип, поехали, и по дороге я подозрительно оглядывал живые изгороди, не скрывается ли за ними мой несостоявшийся убийца. Ну и, разумеется, его там не было, и мы благополучно добрались до местного паба с огромной вывеской над ним: «ОТЛИЧНАЯ ЕДА». Клаудия и мама заказали себе по бокалу белого вина и картофельный салат с семгой, я же взял диетическую колу и отварную фасоль.
- Но, дорогой, - тут же укорила меня мама, - ты должен поесть как следует, иначе просто ослабеешь с голода.
- Мамочка, дорогая, - сказал я, - с первой минуты приезда я только и делаю, что ем и ем, и голодная смерть мне не грозит. - Ей явно не понравился этот мой ответ, так что пришлось мне заказать огромный кусок запеченного ягненка, чтоб хоть немного ее успокоить.
Подойдя к двери дома, мы услышали, как внутри просто разрывается от звонков телефон, и мама бросилась ответить.
- Это тебя, - сказала она, протягивая мне трубку.
- Да? - сказал я.
- Это точно был сердечный приступ, - раздался голос старшего инспектора Томлинсона. - И случился он, когда мистер Робертс плавал в домашнем бассейне. Ну и в результате утонул. Вскрытие производили во вторник днем, в госпитале «Ройял Фри». У полковника Робертса всегда были проблемы с сердцем.
- Вот как, - заметил я. - Выходит, плавать в бассейне по утрам рискованно.
- Он плавал поздно вечером и, судя по всему, был один. А еще перед этим выпил. Короче, совершил глупость. Уровень алкоголя в крови в два раза превосходил допустимый при вождении.
- Но ведь он не садился за руль, - заметил я.
- Нет, - сказал детектив, - но он пошел плавать, а я по своему опыту знаю, что алкоголь и воду смешивать нельзя. - И он рассмеялся собственной шутке, а я вдруг почувствовал, как нарастает раздражение. И тут же, правда, вспомнил, что именно этим занимался Джолион Робертс во время нашей встречи в баре во время скачек в Сэндаун-Парк.
- Погодите минутку, - сказал я, вдруг вспомнив кое-что еще. - Полковник Робертс говорил мне, что не пьет спиртного. И никогда не пил.
Глава 14
- Я вам позже перезвоню, - сказал старший инспектор Томлинсон. - Мне надо сделать несколько звонков.
И он повесил трубку, а я рассердился на себя за то, что не спросил его о Билли Серле. Ладно, с этим можно и подождать.
И тут телефон зазвонил снова.
- Алло? - ответил я. - Вы что-то забыли мне сказать?
- Простите?.. - произнес женский голос. - Это вы, мистер Николас?
- А, миссис Макдауд, - сказал я. - Что за радость слышать ваш голос!
На другом конце линии повисла пауза, видимо, миссис Макдауд пыталась сообразить, шучу я или нет.
- Мистер Патрик просил кое-что передать, - сказала она.
- Откуда у вас этот номер? - спросил я.
- Он хотел, чтобы вы… - начала она, но я ее перебил.
- Миссис Макдауд, - уже громче повторил я, - откуда у вас этот номер?
- Но вы же звонили сегодня утром, и он высветился на определителе.
«Да, безрассудно для человека, который скрывается», - подумал я.
- И потом, - добавила она, - я и без того прекрасно знаю этот номер. Это ведь телефон вашей матушки. Как, кстати, она поживает?
Вот чертовка, эта миссис Макдауд. Откуда она обо мне столько всего знает?
- Прекрасно, благодарю вас, - бросил я в трубку и тут же прикусил язык. - Так что же хотел передать Патрик?
- Он хочет, чтоб вы позвонили ему утром, до прихода в контору. Ну, что-то насчет того, чтоб организовать вам встречу с мистером Грегори.
- И о чем же пойдет речь на этой встрече? - осведомился я. - Он сказал?
- Нет, - ответила она, но по голосу я сразу понял: лжет. Миссис Макдауд всегда все знала.
- Пожалуйста, передайте мистеру Патрику, что рано утром я подъехать не смогу.
- Я уже ему сказала, - ответила она. - Ведь вы в Глочестершире.
Интересно, кому еще она это говорила?
И сказала ли мистеру Грегори?..
Большую часть дня я провел за изучением меняющихся цен на деривативы и того, как недавнее падение индекса Доу - Джонса в Соединенных Штатах повлияло на рынки стран Дальневосточного региона, но не Европы. Я также проследил за колебаниями цен на золото в фунтах, которые произошли в результате изменений стоимости барреля нефти в долларах.
Все равно что балансирование на проволоке под куполом цирка.
Одни экономики росли, другие падали; рынки ценных бумаг двигались разнонаправленно и с разной скоростью; одни валюты поднимались, другие опускались. Весь фокус выигрыша в этой глобальной финансовой игре заключался в том, что надо было вкладываться в вещи, чья реальная ценность может возрасти, и продавать то, что показывает тенденции к снижению. Для этого и существовали хедж-фонды и продажа фьючерсных контрактов - они помогают заработать денежки, когда рынки настроены разнонаправленно.
Все это напоминало азартные игры с участием букмекера. Для того чтоб выиграл ты, он должен потерять. То же самое происходило и на рынках - там всегда были победители и проигравшие. У победителей сохранялись большие дома, проигравшие разорялись, теряли свои большие дома, закладывали их банкам, а те, в свою очередь, продавали их победителям.
Деньги совершали все новые и новые кругообороты по всему миру, но не всегда попадали в руки изначальным своим хозяевам.
И всегда находились мошенники, пытающиеся изменить соотношение ставок в свою пользу через инсайдерские сделки или рыночные манипуляции.
В прежние времена инсайдерские операции были прерогативой биржевых брокеров и директоров компаний; разведав ситуацию на рынке, они успевали скупить или продать ценные бумаги до того, как о грядущих изменениях узнавали другие. Теперь же их сажают в тюрьму за то, чем раньше занимались все поголовно. Что ж, поделом им.
И всегда существовали те, кто считал, что сможет перехитрить систему, и многим из них это удавалось, потому что делать ставку на заранее известного победителя - это все равно что получить лицензию на печатание денежных знаков.
Как-то Геб Ковак сказал миссис Макдауд, что предпочитает определенность в ставках.
А та, в свою очередь, разболтала это мне.
Старший инспектор Томлинсон перезвонил в пять вечера.
- Он определенно был пьян, - сказал он. - Я прочел весь отчет о вскрытии. Никакой ошибки быть не может. Они проверили его кровь на содержание алкоголя. И в желудке были найдены остатки виски.
- Легко ли насильно заставить человека выпить виски? - спросил я.
- О господи, - пробормотал он. - Так кто из нас не в меру подозрителен, а?
- Ну, этот вывод просто сам напрашивается, - ответил я.
- А легко ли устроить человеку сердечный приступ? - парировал он саркастическим тоном, явно давая понять, что не верит во все эти мои домыслы.
- Для этого просто надо подержать голову выпившего человека под водой, в его собственном бассейне, - ответил я. - Он или утонет, или, если сердце у него слабое, запаникует. В результате - инфаркт. А уже потом он неизбежно тонет.
- Но тогда при чем тут спиртное? - спросил он.
- А это для того, чтоб запутать следствие, - ответил я. - Стоит следователю узнать, что человек был пьян, сразу же напрашивается вывод: он способен на любую глупую выходку. Утонул - значит, сам виноват.