Я встал и пошел на кухню.
Моя мама всегда говорила: хочешь узнать о человеке больше, загляни к нему в холодильник. Но с Гебом это не прошло. Холодильник был абсолютно пуст, если не считать пластиковой упаковки сливок и половины пачки масла с низким содержанием жиров. В буфетах тоже почти ничего - две пачки хлопьев на завтрак и полбатона хлеба, уже зачерствевшего. На разделочном столике - банка растворимого кофе и две округлой формы жестянки с надписями на боках: «ЧАЙ» и «САХАР», внутри пакетики чая и таблетки гранулированного сахара.
Я наполнил электрический чайник водой, приготовил себе чашку кофе. Отнес ее в гостиную и снова принялся изучать выписки по кредитным картам.
А потом заметил еще одну странность.
Не во всех из них значилось наверху одно и то же имя и адрес.
В одних - адрес квартиры, в других - нашей конторы на Ломбард-стрит. Ничего необычного. А вот имена и фамилии варьировались. Тоже вроде бы ничего необычного. Но отличия были.
Я снова стал просматривать выписки, раскладывая их на столе в две отдельные пачки - по адресам.
В каждой оказалось по одиннадцать выписок с одиннадцатью вариантами написания имени Геба: Геб Ковак, мистер Геб Э. Ковак, Гербет Ковак, эскв., мистер Г. Ковак, Герберт Э. Ковак, мистер Г. Э. Ковак-младший, Г. Эдвард Ковак, Берт Ковак-младший, Герберт Эдвард Ковак и мистер Берт Э. Ковак.
Не было и двух выписок с одинаковым именем и адресом.
И что тут подозрительного?..
В этот момент я вдруг услышал, как в двери поворачивается ключ. И подумал, что старший инспектор Томлинсон, наверное, что-то забыл. Но я ошибался.
Вышел в прихожую и увидел привлекательную молодую блондинку, которая протискивалась в дверь с огромным чемоданом. Увидев меня, она остановилась.
- Ты кто такой, черт возьми? - спросила блондинка с характерным южным американским акцентом.
Я уже собрался задать ей тот же вопрос.
- Николас Фокстон, - ответил я. - А вы?
- Шерри Ковак, - ответила она. - Где мой чертов брат?
Нелегко было сказать Шерри, что брат ее мертв, но больше всего ее удручила причина смерти.
Она сидела в кресле и рыдала, я пошел на кухню и приготовил ей чашку горячего сладкого чая.
Между приступами истерических рыданий она все же умудрилась сказать мне, что прилетела сегодня рано утром ночным рейсом из Чикаго. Она удивилась, даже разозлилась, что Геб ее не встретил, как обещал. Но все же сумела сама добраться до Хендона - поездом, затем на такси.
- Но откуда у вас ключ от его квартиры? - спросил я.
- Геб дал, когда я навещала его в прошлом году.
Геб и словом не упоминал о том, что в прошлом году к нему приезжала сестра, даже о том, что у него была сестра, не говорил ни разу. Но разве должен был? Ведь мы с ним были скорее коллегами, нежели близкими друзьями. Не говорил он и о том, что играет в азартные игры онлайн.
Стоит ли сообщать старшему инспектору Томлинсону, что объявился ближайший родственник Геба? Наверное, но ведь тогда он тут же примчится сюда и начнет задавать разные хитрые вопросы, а тут и дураку было понятно, что девушка, просидевшая всю ночь в кресле самолета, должна как следует отдохнуть и выспаться. Ничего, позвоню инспектору позже.
В ванной, в сушилке, я нашел чистое постельное белье и постелил ей в маленькой гостевой спальне. Затем помог подняться усталой и все еще плачущей мисс Ковак наверх, уговорил ее снять туфли и прилечь.
- Поспите немного, - сказал я, укрывая ее одеялом. - Я буду тут, где-нибудь поблизости, когда вы проснетесь.
- Но кто вы такой? - прорыдала она.
- Друг вашего брата, - ответил я. - Мы работали вместе. - Я решил пока что не упоминать о том, что ее брат оставил все свое имущество не ей, а мне. Хотя… все же непонятно, почему именно.
Шерри Ковак заснула сразу же, как только голова ее коснулась подушки. Я вернулся к столу Геба, к выпискам по кредитным картам.
Было уже начало десятого, и я набрал номер конторы с мобильного. Ответила миссис Макдауд.
- Звонит человек с вросшим ногтем, я заболел, - сказал я.
- Прогульщик! - хихикнула она.
- Нет, правда, - сказал я. - Сегодня днем меня на работе не будет. Пожалуйста, доложите мистеру Патрику, что у меня возникло срочное дело.
- Неприятности? - спросила она.
- Да нет, - ответил я. - Никаких неприятностей, просто надо срочно провентилировать один вопрос.
Я так и чувствовал: ей страшно хочется спросить, в чем дело. Миссис Макдауд нравилось быть в курсе всех событий штата, так она нас называла. Она постоянно осведомлялась о том, как поживает Клаудия, и, похоже, знала о ней больше, чем моя мать.
- Скажите-ка мне вот что, миссис Макдауд, - начал я. - Вы знали, что у Геба Ковака есть сестра?
- Конечно, - ответила она. - Шерри. Живет в Чикаго. Она и мистер Ковак близнецы. Навещала его прошлым летом.
- И вы поделились этой информацией с полицейским, который допрашивал нас в понедельник?
- Нет, - твердо ответила она. - Не поделилась.
- Позвольте узнать, почему?
- Он меня не спрашивал.
Очевидно, миссис Макдауд не слишком любила полицию.
- Пожалуйста, передайте мистеру Патрику, что сегодня я буду позже, - попросил я.
- Непременно передам, - ответила она. - И вообще хорошо, что вас сегодня здесь нет. Мистер Грегори просто рвет и мечет.
- Это из-за чего?
- Да из-за вас, - ответила она. - Он просто в бешенстве. Говорит, что вы подорвали репутацию фирмы. Жаждет вашей крови.
- Но почему? - я разволновался уже не на шутку. - Что я такого сделал?
- А вы не догадываетесь?
- Нет, - ответил я.
- Тогда почитайте на первой полосе «Рейсинг пост»…
Я пошел проверить, как там Шерри Ковак. Пряди длинных белокурых волос спадали на лицо. Я стоял в дверях и несколько секунд прислушивался к ее дыханию. Похоже, она крепко спала. Что ж, теперь это самое лучшее для нее. Ведь, когда проснется, ее ждут неприятности и ужасы реальной жизни.
Затем, стараясь ступать как можно тише, я выскользнул из дома и пошел к ближайшей станции метро, «Хендон Сентрал», в поисках магазина или киоска, где продают газеты.
И едва увидел первую полосу одной из газет, сразу понял, в чем проблема. Заголовок крупными черными буквами гласил:
«ФОКСИ ФОКСТОН И БИЛЛИ СЕРЛ ИГРАЮТ ПО-КРУПНОМУ, СТАВКА 100 000 ФУНТОВ?»
Я купил газету и, держа ее в дрожащих руках, читал прямо в магазине.
Помимо заголовка, на первой странице были размещены снимки мой и Билли, мой был сделан еще в ту пору, когда я участвовал в скачках, а потому красовался я на нем в пестрой жокейской ветровке.
Размещенная ниже статья не уступала заголовку.
«Лидирующий в Национальных скачках жокей Билли Серл был замечен вчера на ипподроме в Челтенхеме за жарким спором со своим бывшим коллегой Ником (Фокси) Фокстоном. Тема этого оживленного разговора? Конечно, деньги.
Согласно данным, полученным от нашего штатного корреспондента, работающего на скачках, в разговоре неоднократно упоминалась сумма в сто тысяч фунтов, которую Серл настойчиво требовал выплатить ему, утверждая, что деньги эти находятся у Фокстона. Свидетели слышали, как Серл спрашивал, почему он, Фокстон, хочет его убить. Может ли все это быть связано с новой работой Фокси в Сити, в финансовой фирме «Лайал энд Блэк», где он ежедневно вместе с другими сотрудниками рискует деньгами других людей на рынках ценных бумаг?
Известный тренер Мартин Гиффорд утверждает, будто бы во вторник Фокстон рассказал ему, что Герберт Ковак - человек, чье убийство привело в прошлую субботу к отмене скачек на приз «Гранд нэшнл», - лучший его друг и известный на рынке ценных бумаг спекулянт, тоже работавший в «Лайал энд Блэк». Гиффорд не исключает, что Фокстон может знать об этом убийстве больше, чем говорит.
Неудивительно, что люди вчера задавались вопросом: не связана ли эта перепалка между Фокстоном и Серлом с убийством в Эйнтри? Правила скачек категорически запрещают профессиональным жокеям делать ставки, но бывших жокеев это не касается. «Рейсинг пост» обещает держать своих читателей в курсе относительно дальнейшего развития событий».
В статье не было выдвинуто никаких конкретных обвинений против Билли Серла или меня, там задавались только вопросы. Но сам тон статьи не оставлял сомнений в том, что между нами с Биллом существовал некий криминальный заговор, который имел отношение к смерти Геба Ковака.
Неудивительно, что Грегори Блэк просто рвет и мечет.
И странно, что мой телефон еще не разрывается от гневных звонков.
«Черт… Что же мне теперь делать?»
Я позвонил Патрику на мобильный. Не хотелось звонить на один из телефонов фирмы и нарваться на Грегори - он иногда сам отвечал на звонки, когда телефоны в приемной были заняты.
- Привет, Николас, - сказал Патрик. - Я же предупреждал тебя, будь осторожнее. Слышал, что Грегори жаждет твоей крови. На твоем месте я бы пришел с повинной.
«Черт… Что же мне теперь делать?»
Я позвонил Патрику на мобильный. Не хотелось звонить на один из телефонов фирмы и нарваться на Грегори - он иногда сам отвечал на звонки, когда телефоны в приемной были заняты.
- Привет, Николас, - сказал Патрик. - Я же предупреждал тебя, будь осторожнее. Слышал, что Грегори жаждет твоей крови. На твоем месте я бы пришел с повинной.
- Обязательно, - ответил я. - Но только все это - нагромождение лжи.
- Ты это знаешь, я тоже знаю. Но, к сожалению, Джо Блоггз с улицы верит тому, что написано в газетах.
- Но они совершенно исказили правду. Это нечестно и несправедливо!
- Скажи это политиканам. - Он рассмеялся. - Я уже посоветовал Грегори не верить написанному, на что он справедливо заметил, что ты, прежде всего, не имел права спорить с клиентом на людях. Он страшно рассердился.
- Да ничего мы не спорили, - пытался защититься я. - Просто Билли Серл раскричался, стал ругаться без всяких на то причин.
- Ладно, не бери в голову, - сказал Патрик. - Все уляжется через пару дней.
«Хорошо, если он прав», - подумал я.
Глава 06
Я шел к дому Геба, не чувствуя под собой ног.
Что за чертовщина!
Можно было понять, почему Билли Серл на меня сердился. Но последнее, чего ему хотелось бы, подумал я, так это чтоб организаторы скачек начали задавать ему вопросы. К примеру, зачем это вдруг ему так срочно понадобилось сто тысяч фунтов.
Я отпер дверь и поднялся наверх, проверить, как там Шерри. Она по-прежнему крепко спала. Я тихонько спустился в гостиную, где снова уселся за стол Геба, жалея о том, что не захватил с собой ноутбука. Он лежал на кухонном столе в Финчли, и меня так и подмывало съездить домой и забрать его. Вместо этого я позвонил Клаудии.
- Привет, это я.
- Привет, ты, - откликнулась она.
- Послушай, ты бы не могла привезти мой ноутбук на квартиру Геба? - спросил я. - Его сестра приехала, она не знала, что Геба убили. Сейчас спит, но мне не хотелось бы надолго оставлять ее одну. Попробую остаться и поработать здесь, но для этого мне нужен ноутбук. - Я решил пока что ничего не говорить ей о малоприятной статейке в «Рейсинг пост».
Повисла небольшая пауза.
- Ладно, - раздраженно буркнула Клаудия.
- Это не очень далеко, - решил приободрить ее я. - Возьми машину. Парковаться не надо, просто закинешь компьютер, и все.
- Ладно, - снова сказала она без всякого энтузиазма. - Но я как раз собиралась выйти.
«Черт побери, - подумал я. - Неужели от нее так многого просят?»
- А куда едешь? - спросил я.
- О, да никуда особенно, - ответила она. - Просто попить кофейку с приятелем.
- С кем это?
- Ты не знаешь, - уклончиво ответила она.
Наверное, с одним из ее дружков-художников. Я их действительно не знал, да и не хотел знать. Некоторые из них были столь же противными, как и ее картины.
- Прошу тебя, Клаудия, - твердо сказал я. - Ноутбук мне нужен для работы. - «И еще было бы неплохо подкинуть мне хоть немного денег, раз уж живешь здесь совершенно бесплатно», - подумал я. Но говорить этого не стал.
- Ладно, - снова буркнула она. - Где эта его квартирка?
Я продиктовал адрес, Клаудия обещала подвезти компьютер как можно скорей.
Я ждал и перебирал бумаги, оставшиеся на столе после того, как все остальное увез в коробке старший инспектор.
Обычный набор - квартирные счета по оплате разных услуг, чеки, журналы по оказанию финансовых услуг, документы по страховке и несколько писем личного характера. Я просмотрел их все, но никакого ключа к разгадке того, кто хотел смерти Геба или как это он умудрился спустить в азартных играх онлайн сто тысяч фунтов, не нашел.
Да и не слишком рассчитывал найти. Очевидно, полиция забрала все, что представляло в этом плане хоть какой-то интерес.
Затем я принялся обшаривать ящики стола. Их было по три с обеих сторон, в тех, что слева, хранились такие интригующие предметы, как степлер с запасными скрепками, конверты из коричневой бумаги разных размеров, бумага и картриджи для принтера, пачка маркеров разных ярких цветов, пластиковая коробочка с крупными цветными скрепками и калькулятор.
Те, что справа, оказались интереснее. Там хранилась толстая пачка оплаченных счетов, бумаги по налоговым сборам, копия американской налоговой декларации Геба, перехваченная резинкой пачка поздравительных рождественских открыток и пластиковая папка, где лежали корешки от чеков по ежемесячным зарплатам Геба в «Лайал энд Блэк».
И я не без интереса узнал, что Гебу платили больше, чем мне, - несомненно, из-за его трехлетнего опыта работы в «Дж. П. Морган Эссет Менеджмент» в Нью-Йорке, до того, как он перебрался в Лондон. Теперь, когда я остался единственным старшим помощником Патрика, можно будет поговорить с ним о повышении зарплаты.
Я перелистывал счета, но озарение так и не снизошло на меня - бумажки не помогли понять, кто же является убийцей Геба. Хотя одну характерную его черту все же удалось подметить - он любил, как выражалась моя матушка, «бросать деньги на ветер». Так она называла тех, кто тратился на ненужные покупки, всякие там роскошные безделицы, вместо того чтоб делать, как она, - копить на черный день.
Два счета-фактуры от местного туристического агентства показывали, что Геб не скупился на билеты, летал по меньшей мере два раза через Атлантику первым классом «Бритиш Эрвейз», и цена каждого билета составляла восемь тысяч фунтов. Один из них датировался прошлым месяцем, другой полет, которому уже не суждено состояться, был намечен на май. Может, он и зарабатывал больше меня в нашей конторе, но вряд ли зарплата позволяла так роскошествовать, тем более что он задолжал по кредитным картам сто тысяч фунтов.
«Может, он унаследовал кругленькую сумму от умерших родителей? Тоже вряд ли, - подумал я. - Ведь Геб сам говорил, что его отец растратил почти все семейное состояние на азартные игры. Все равно есть вероятность, что Геб спешил растратить и остальное».
Но где тогда он держал эти деньги?
Я взглянул на распечатку банковских выписок. Я сделал распечатку только для того, чтоб зафиксировать номер счета Геба и код доступа к нему, считая, что эти бумаги могут понадобиться, когда я пойду и проинформирую банк о его смерти. Последний баланс составлял немногим меньше десяти тысяч фунтов, но никаких новых поступлений, могущих быть выплатами по кредитным задолженностям, там не значилось. И уж тем более не было на счету восьми тысяч фунтов, которые он должен был заплатить агенту турфирмы за предыдущий месяц.
Стало быть, у Геба есть еще один банковский счет, вот только признаков его в столе я не нашел.
Взглянул на часы. Со времени моего звонка Клаудии прошло полчаса, а доехать сюда с Личфилд-гроув можно было минут за десять. Я пошел к двери посмотреть, может, она подъехала и стоит где-нибудь напротив дома. Но ни ее, ни «Мерседеса» видно не было.
Я проторчал в дверях еще минут пять или около того, и раздражение мое лишь нарастало. Мне совсем не хотелось снова звонить ей, но она явно начала испытывать мое терпение.
Некогда, когда я весь так и пылал желанием увидеть ее снова, я готов был простить ей опоздание хоть на полдня. Однажды я помчался встречать Клаудию в Хитроу за два часа до прилета самолета - и все ради того, чтоб не пропустить ее, когда она в толпе будет проходить через таможню.
Но теперь - причем не впервые - я уже начал подумывать: а не исчерпали ли себя наши отношения?
И вот наконец, минут через тридцать пять после моего звонка, она подъехала. Остановилась посреди дороги, опустила боковое стекло. Я перегнулся, протянул руку и взял свой компьютер с сиденья.
- Спасибо, - буркнул я. - До встречи.
- О’кей, - кивнула она и быстро отъехала.
Я стоял на дороге и махал вслед рукой, но она, даже если и видела меня, не махнула в ответ. Было время, когда при расставании мы долго-долго махали друг другу руками - до тех пор, пока не переставали видеть друг друга.
Я вздохнул. Я вложил столько эмоционального капитала в отношения с Клаудией, что одна только мысль о том, что придется порвать с ней, остаться в одиночестве, начать все сначала, не вселяла в меня особой радости. К тому же я был далеко не уверен, что хочу навсегда порвать с ней.
Клаудия все еще возбуждала меня, и секс с ней вполне устраивал, вот только случался все реже и реже. Фактически секса с ней у нас не было вот уже две недели, причем всякий раз Клаудия находила какой-то предлог. Так что пошло не так? Почему она внезапно разлюбила меня?
Наверное, у нее есть другой. Вот только кто он? Ясно, что не один из дружков-художников по колледжу. Хотя… как знать. При мысли о том, что она спуталась с кем-то из этих парней, меня просто начинало тошнить от отвращения. А вот злости почему-то не было.
Подавленный и несчастный, я вернулся в квартиру Геба и снова уселся за письменный стол, но даже наличие компьютера не помогло сосредоточиться на работе. Я сидел и думал лишь о газетной статье и о Клаудии. Примерно через полчаса позвонил ей на мобильный, но она включила автоответчик, и сообщения я оставлять не стал. Просто потому, что не знал, что сказать.