Этих двоих Кевин буквально вырвал из рук англичан, просто и без затей перебив конвоиров и умыкнув их из-под ареста. Конечно, действовал он слишком рискованно. След раньше времени мог привести к «Глории». Но, с другой стороны, винить его в этом нельзя. Опять же, священники им не помешают. Страсть как не хотелось видеть у себя на острове испанских церковников. Вот пусть эти двое и начинают отрабатывать свой хлеб прямо сейчас.
Кстати. Пора бы уже изменить название корабля. А то бригантина так и продолжает рассекать волны под чужой личиной. Но сегодня, пожалуй, уже поздно. Море погрузилось в сумерки. Они здесь более долгие, чем на Карибах, но все же времени не хватит. Так что завтра с утра будет самое то.
Глава 7 Дуэль
Солнечный луч скользнул сквозь щель неплотно занавешенных штор одного из окон спальни, плавно покачивающихся от дуновения легкого утреннего бриза. С улицы доносился веселый гомон тропических птиц. Впрочем, она никогда не слышала других. Для кого-то Вест-Индия – это далекие заокеанские сказочные земли, где золото и серебро просто валяется под ногами. Для нее же это родина. И другой земли она никогда не видела. Да чего уж там! Она никогда не покидала этот остров. Да и от города дальше, чем на пару миль, не отъезжала.
Окончательно проснувшись, Анита сладко потянулась и с легкостью, столь присущей молодости, вскочила на ноги. Подошла к окну, выходящему на набережную. Ее просторная спальня находилась на втором этаже. Два окна, расположенных одно напротив другого, выходили на северо-восток и юго-запад, поэтому в ее комнате всегда присутствовало солнце. А еще было очень приятно спать благодаря постоянному сквозняку. Окна вообще практически не закрывались. Разве только в непогоду.
Она бы с радостью раздвинула шторы и выглянула в окно, выходящее на гавань. Но не могла себе этого позволить. Окна выходили на многолюдную набережную. Правда, непосредственно у дома росли деревья, дорога проходила чуть дальше. И все же, будучи в ночной рубашке, не больно-то выглянешь. Не приведи Господь, кто увидит, стыда не оберешься.
Поэтому Анита лишь слегка раздвинула шторы, только чтобы иметь возможность взглянуть на гавань. Вот уже неделю она вот так всматривается в корабли на рейде. Это становилось эдаким утренним ритуалом, иначе и не скажешь.
И что за напасть? Казалось бы, она помолвлена с Флавио. И вроде бы сама хочет этого брака. Но отчего-то из головы все никак не идет тот ирландец, доктор Кларк. Он и мил собой, и остроумен, и тверд, когда это требуется. А еще весьма решительный мужчина. Далеко не всякий решился бы на тот риск, на который он пошел ради спасения Флавио.
Нет, не ради именно него, потому что, когда Кларк согласился ему помочь, они не были даже знакомы. Но ведь это еще лучше характеризует его. Злые языки поговаривают о том, что этот выскочка еще и не на такое решился бы, дабы заполучить благосклонность губернатора. И никто не вспоминает о возможном гневе дона де Варгоса, обладавшего весьма крутым нравом.
А еще. Она не могла забыть, как доктор Кларк смотрел на нее в тот первый день. Это, конечно же, безумие, но ей казалось, что он пошел на риск именно из-за нее. Конечно, к ее внешности неравнодушны многие, но сомнительно, чтобы кто-то из них отважился бы ради нее на подобное.
К тому же доктор Кларк оказался великолепным собеседником. Он сведущ не только в медицине, но и во многих других областях. Так, например, он получил капитанский патент и лично водит по морям свою бригантину. Которую, кстати, отбил у проклятых пиратов. Еще один плюсик к решительности, но главное, это указывает на то, что военное искусство не является для него тайною за семью печатями.
Ну и не менее важно то, что ей с ним легко общаться. Он разбирается в поэзии и даже немного сочиняет для себя. Много читает древних мыслителей, не обходит своим вниманием и современные умы. А еще… Да много чего еще.
Во время последней их встречи он сказал, что вынужден отправиться в одно долгое путешествие и будет отсутствовать примерно четыре месяца. Он говорил, что будет скучать по их милым и невинным беседам. А скучает, похоже, она. Анита вроде бы и не думала всерьез о своем тайном воздыхателе. (Только полная глупышка не поймет, что нравится мужчине. Просто чувство порядочности не позволяет ему открыться.) Но, с другой стороны, неделю назад как-то без труда она поняла, что отмеренные доктором четыре месяца миновали.
И вот теперь она всякое утро окидывает гавань внимательным взором. Да и в течение дня частенько посматривает, не входит ли в гавань его корабль. Даже маленькой и изящной подзорной трубой обзавелась. Дорогая игрушка, но зато насколько стало интереснее. Кроме того, что без особого труда можно рассмотреть, что за корабль входит в порт, можно еще и посмотреть, что творится в городе. Конечно, подсматривать за людьми неприлично. Но страсть до чего интересно!
Что это? Не веря своим глазам, девушка бросилась к туалетному столику и, схватив подзорную трубу, едва не позабыв о приличиях, чуть не отдернула в сторону штору. Впрочем, она вовремя одумалась. Имевшейся щели было более чем достаточно, поэтому, не доходя до окна всего лишь пару шагов, она осмотрела свою цель через оптику. Не сказать, что приближение было столь уж существенным, опять же, эта мутная пелена по краям. Деталей и названия не разобрать. Но она все же сумела опознать «Охотника».
Едва она это осознала, как в груди пробежал холодок, сердце учащенно забилось, и ноги задрожали, чуть ли не подкашиваясь. В недоумении Анита отвела в сторону подзорную трубу и, сделав несколько шагов назад, словно подрубленное деревце, рухнула на кровать. Умом понимая, что ведет себя недостойно, девушка не удержалась и облегченно вздохнула.
Потом вдруг резко опустилась на колени перед распятием и истово перекрестилась, воздавая благодарственную молитву Деве Марии. Только Господь знает, что с ней творится. Но… Ведь морские путешествия очень опасны. Сколько моряков нашли свое пристанище на дне морском. Так отчего бы не поблагодарить Матерь Божью за то, что оберегла от напастей достойного человека? Он ведь достойный. Опять же, Флавио спас, а тот ее жених.
Что это? Горечь? Сожаление? Ничего подобного она никогда не испытывала. Испугавшись промелькнувших в голове мыслей, Анита начала молиться еще более страстно, моля о здравии Флавио. Но… вдруг поймала себя на мысли, что молится о нем не так, как молятся о женихе, а так, словно он ее брат. Господи, да что же с ней сегодня такое творится?
Испугавшись самой себя, она решила больше не думать о докторе Кларке. Вернулся. Жив. Здоров. Вот и хвала Господу. Не пристало добропорядочной католичке слишком много думать о постороннем мужчине, коль скоро до ее свадьбы остался месяц.
Вот так и не думала о нем. Не думала, пока завтракала. Не думала, пока направлялась к Флавио. Но он оказался занят по службе. Нога его уже была в полном порядке, поэтому он вернулся к своим обязанностям команданте. Ей ничего не оставалось, кроме как пройтись по парку, совершенно не думая об этом въедливом и прилипчивом докторе.
Все так же избегая думать о нем, она отчего-то оказалась у каменной лодочной пристани. Если суда не становились под разгрузку, то шлюпки и ялики с них причаливали именно сюда. Кого она собиралась здесь увидеть? Да никого! Она вообще собиралась купить рыбу. Благо рыбные ряды располагаются именно здесь. С утреннего лова прошло уже достаточно времени, поэтому рыбу продавали за полцены.
Выбор, правда, уже невелик, но ведь это не беда. Зато дешево. А еще у нее нет корзинки. Ничего. Вон Асусена стоит. Возьмет у нее рыбу вместе с корзиной, а она потом зайдет к ней домой и заберет. И рыба у нее вполне хороша, не смотри, что дело к жаркому полудню. А сама она отнесет рыбу домой, пообедает и ляжет отдыхать. В этих краях без дневной сиесты никак нельзя.
– Госпожа Анита, и чего это вы удумали рыбу покупать? – всплеснув руками, встретила ее служанка.
– А что такого, Грэсия?
– Да ничего. Просто вы бы меня упреждали наперед, что будете покупки делать, так я бы сама покупать не стала. Куда нам столько рыбы-то?
– Я решила воспользоваться обеденной скидкой.
– Да к чему это? Нам и так со скидкой любой рыбак продаст. Еще и обидится, если не согласимся. Вон, старый Николас перестал со мной здороваться, после того как вы отказались от его скидки и заплатили полную цену.
– У него в доме нужда после смерти его супруги.
– Это да. Да только обидели вы его сильно, потому как не в одних деньгах счастье.
– Грэсия.
– Что Грэсия? Я уж сорок лет, как Грэсия.
– Ну… Не знаю… Придумай что-нибудь с этой рыбой.
– Да уж придумаю. Идите обедать, дитя неразумное, – вздохнув, произнесла заботливая женщина.
…Н-да. Что-то сегодня у нее все никак не ладится. Уснуть так и не удалось. Хотя она о докторе в‑во-обще не думала. Ну вот ни капельки. Проворочавшись всю сиесту, Анита встала сама не своя. Злая и раздражительная. Вот только попадись ей этот… Тот, о ком она сегодня весь день не думала.
– Да уж придумаю. Идите обедать, дитя неразумное, – вздохнув, произнесла заботливая женщина.
…Н-да. Что-то сегодня у нее все никак не ладится. Уснуть так и не удалось. Хотя она о докторе в‑во-обще не думала. Ну вот ни капельки. Проворочавшись всю сиесту, Анита встала сама не своя. Злая и раздражительная. Вот только попадись ей этот… Тот, о ком она сегодня весь день не думала.
После столь неудачной сиесты девушка направилась к своему жениху. Отчего-то ей отчаянно хотелось общения. И непременно с Флавио. Уж больно ее напугало то, что мысли все время сворачивают к доктору. А еще она вдруг поймала себя на том, что обижается на доктора Кларка. На его пренебрежение ею. Как же! Его корабль с рассвета, а может, и с ночи в порту, а он так и не засвидетельствовал свое почтение. Нет, конечно, она обручена и сдержит свое слово. Но… Ведь он обещал!
До резиденции губернатора, являющейся одновременно одним из фортов Пуэрто-Рико, было не так уж далеко. Кстати, именно там служил Флавио, будучи команданте важнейшего городского укрепления. И приближенным к персоне губернатора, не без того. Путь туда пролегал по тенистой аллее набережной. Поэтому эту прогулку можно было даже назвать приятной. С одной стороны, послеполуденное солнце не докучало благодаря тенистой аллее. С другой – легкий бриз овевал лицо, принося относительную прохладу.
Флавио на этот раз оказался на месте, но снова был занят по службе. У него сегодня по-настоящему суматошный день. С явным сожалением он поведал ей о том, что непременно ее навестит ближе к вечеру. Ну и что ей было делать? Конечно, можно заняться вышиванием, но только при одной мысли об этом Аниту охватывало раздражение. В любой другой день, но только не сегодня.
Резиденцию губернатора девушка покидала, пребывая в дурном расположении духа. Да что там, она была едва ли не вне себя от ярости. Какой-то невыносимо тягучий, скучный день, полный неясных и даже необъяснимых переживаний. К тому же она тем больше злилась, чем больше сознавала, что до свадьбы осталось всего ничего, а ее мысли крутятся вокруг другого мужчины.
– Сеньорита Сантос.
Едва услышав этот голос, Анита даже вздрогнула. Подспудно она желала его услышать весь день. Но тем не менее это случилось настолько неожиданно, что она едва не выронила веер.
– А… А-а, это вы, доктор Кларк. Вы уже вернулись, – излишне пренебрежительно произнесла девушка, даже не стараясь облечь эти слова в вопрос.
– Мое почтение, сеньорита Сантос. Но, с вашего позволения, все же капитан Кларк.
– Отчего же? – чуть нервно пожав плечами, возразила девушка. – На мой взгляд, хороших капитанов много, а вот настоящих медиков, способных творить чудеса, единицы. Так что обращение «доктор» более выгодно подчеркивает ваши достоинства, чем «капитан».
– Вы мне льстите, сеньорита. Позвольте вас сопровождать?
– Извольте. А насчет лести, скажите об этом сеньору де Торрес.
– Ну, возможно, мне просто повезло.
– Повезло? Я, конечно, не так сведуща в лекарском деле, но даже мне понятно, что никто и нигде не лечит переломы подобным образом. Да и подобной обработки ран я не встречала. А мне случалось видеть ранения. По-моему, все это новое слово в медицине. Даже если зачинателем является кто-то другой, то вы один из немногих, владеющих этой методой.
– Что же, трудно вам возразить. Вы не так далеки от истины.
– Вот видите. А способны ли вы привнести нечто подобное в морское дело?
– По правде говоря, сомневаюсь.
– Вот именно поэтому вы навсегда останетесь для меня доктором Кларком, но никогда не будете капитаном.
– Признаться, мне приятны ваши слова. Вы домой?
– Нет. Я собиралась пойти к вечерне в церковь Сан-Хосе, – поспешно ответила девушка.
Патрик позволил себе усомниться в ее искренности. К чему идти на вечернюю службу через весь город, когда неподалеку находятся часовня и собор? Впрочем, выглядит все вполне логично. Если только не вспоминать о том, что до службы еще как минимум пара часов. Но, с другой стороны, с делами покончено…
– Вы позволите вас сопровождать в церковь на правах вашего друга? – поинтересовался Патрик, изобразив учтивый поклон, хотя и не такой вычурный, какие были в ходу у испанцев.
– Извольте.
Не сказать, что это было столь уж прилично. Но ведь она не дворянского рода и не замужняя женщина. Поэтому ничего страшного в подобном поведении нет. И вообще, все эти кумушки пусть лучше приглядывают за собой. Конечно, его сиятельству это не понравится, но… А почему это ему должно не понравиться? Потому, что она невеста его родного племянника, или…
– Я прошу прощения, сеньорита Сантос. Возможно, я покажусь вам чрезмерно любопытным, но все же не могу не поинтересоваться. У меня все не идет из головы ваше положение. Вы не дворянка, и в то же время вхожи в дом губернатора. Конечно, это можно было бы объяснить тем обстоятельством, что вы невеста сеньора де Торреса. Но вы живете в отдельном и весьма просторном доме, со слугами. Все встречные неизменно раскланиваются с вами, как с весьма уважаемой особой. И это уже сложно объяснить будущим замужеством с сеньором команданте.
– Вы сейчас смеетесь, или действительно столь несведущи?
– Помилуйте, я скорее покончил бы с собой, нежели посмел бы смеяться над вами.
– Хм. Ладно. Я вам верю. Все просто, доктор. Я внебрачная дочь нашего губернатора, его светлости дона Хуана де Варгос.
Патрик даже остановился, на мгновение обратившись в соляной столб. Впрочем, замешательство его длилось недолго. Уступивший было пальму первенства Кларку Шейранов тут же перехватил бразды правления в свои руки. Ну да, не простая девочка. И что с того? К тому же Кларку, похоже, нравится роль тайного воздыхателя. Так ведь вздыхать не по простой девушке, а по дочери губернатора, пусть и внебрачной, куда интереснее.
– Признаться, я удивлен, – наконец произнес Патрик.
– Я заметила, – весело прыснув в раскрытый веер, ответила девушка. – А между тем об этом знает весь остров.
И куда только делась та раздражительность, что бушевала в ней еще буквально несколько минут назад? День опять был светлым, солнце ласковым, ветер нежным. Хотелось жить и вдыхать пряный воздух, насыщенный ароматами моря и тропических растений.
Впрочем, последнее буквально сразу же сменилось вонью узкой улочки, ведущей к церкви. Ничего не поделаешь, канализации в городе не существовало, и все нечистоты оказывались на улице. Это еще хорошо, что вышел указ, запрещающий выплескивать содержимое ночных ваз прямо из окна. Теперь за подобное накладывались солидные штрафы, а нечистоты и помои можно было выплескивать только через дверь.
Конечно, подобная мера не способствовала очищению улицы и воздуха. Но хотя бы исключала возможность попадания на голову чьих-нибудь испражнений. Разве только по невнимательности наступишь на них. Но тут уж не зевай.
– Но погодите. Значит, вы и сеньор Флавио…
– Ну да. Мы кузены. А что вас удивляет?
Вообще-то все. Нет, не Кларка, а именно Шейранова. Ну не понимал он браков между двоюродными. Как тут ни крути, но это близкая родня, и он был просто не в состоянии воспринимать своих сестер как женщин. Он их любил, был готов расшибиться ради них в лепешку, от чистого сердца порадоваться за них или искренне сопереживать им. Но он всегда видел в них только сестер.
– Нет, меня ничего не удивляет. Но как доктор, должен заметить, что подобные браки могут не лучшим образом сказаться на детях. Кхм. Прошу прощения.
– Вам не за что извиняться. Ну, упомянули о детях при девице. И что с того? Можно подумать, я не знаю, что у меня будут дети. Порой правила приличий бывают просто невыносимыми. Вы не находите?
– Ну, все же лучше, когда они есть, нежели их отсутствие, – припомнив свой слой, возразил Шейранов.
– Это если они не перерастают в деспотию, – в свою очередь возразила девушка.
– Согласен.
– Так вот. Несмотря на то, что все знают, кто я, отец не может меня признать. Одно дело – иметь внебрачную дочь и участвовать в ее судьбе, и совсем другое – признавать. Но так уж случилось, что из всех его детей в живых осталась только я. Отец любит Флавио, как родного сына, и в то же время любит меня. Вот он и решил устроить наш брак, передав все свое состояние в наши руки.
– А выдать вас по любви, дав вам приданое, ему не приходило в голову?
– А с чего вы взяли, что я не люблю Флавио?
– Кхм. Действительно, чего это я? Простите, сеньорита Сантос, я сказал глупость.
– Да нет. Со стороны все именно так и выглядит. Разумеется, отец дал бы за мной приданое. Но он не смог бы передать все. Это просто невозможно. Даже если он признает меня, добром это не закончится, поскольку в случае судебных тяжб у меня будет не так уж много шансов выиграть. А дать приданое за абсолютно любой девушкой – его право. И уж это оспаривать никто не будет.
– Именно поэтому он выбрал своим наследником Флавио?