– Восемь пушек, по четыре с бортов, и четыре фальконета на юте. Пушки, похоже, шестифунтовые, их сейчас заряжают. Уже натянули сеть над палубой и противоабордажную сеть.
– Принял. Лейтенант Линч!
– Да, господин капитан, – тут же отозвался артиллерист.
– Зарядить левое носовое болванкой – и предупредительный перед носом англичанина.
– Слушаюсь.
– Ну что, господа, за дело! Лейтенант Браун, сразу после выстрела начать разворот, и ложимся на параллельный курс с купцом, – продолжал раздавать команды Патрик.
– Слушаюсь.
Как, впрочем, и следовало ожидать, купец не отреагировал на предупредительный выстрел, продолжая следовать своим курсом. Что же, для чего-то ведь капитан держал на борту столь серьезную артиллерию. Этих пушек было более чем достаточно, чтобы отогнать практически любого пирата, которые традиционно ходили на небольших и юрких бригантинах. Скромные размеры «Охотника», высокий борт самого купца и более мощные пушки позволяли капитану думать о его преимуществе.
Бригантина довольно резво выполнила разворот и, взяв параллельный курс, начала нагонять купца. Причем делала это настолько резво, что имела все шансы проскочить мимо него. Собственно, сложность в уравнивании скоростей кораблей и была одной из причин того, что самым предпочтительным видом боя даже у военных моряков был именно абордаж.
Впрочем, Патрик не особенно задумывался на эту тему. По сути, в артиллерийской дуэли ему было без разницы, какая скорость у других кораблей, главное, чтобы он имел преимущество. А там можно кружить над жертвой и вести огонь на углах, недостижимых для сегодняшней корабельной артиллерии. Что же до абордажа, так он и стремился к нему. Он ведь тут, в первую очередь, за добычей, и только потом с намерением попортить кровь англичанам.
Единственная сложность заключалась в необходимости добиться того, чтобы купец разрядил свои пушки, при этом не подставившись под его ядра. Признаться, даже один-единственный привет весом в шесть фунтов мог причинить достаточно неприятностей. Что для него борта бригантины? Так. Малозаметное препятствие. Причем даже на достаточно большом расстоянии. А пробоина ниже ватерлинии при отсутствии водонепроницаемых переборок способна серьезно подпортить кровь.
– Не хотят стрелять, сволочи! – в сердцах произнес Кевин, наблюдая за кораблем, до которого было не больше четырехсот ярдов.
– Ну так мы их подтолкнем, – с хитрой улыбкой ответил Патрик и тут же окликнул: – Лейтенант Линч!
– Я, господин капитан.
– Все четыре фальконета на правый борт, и открывайте огонь гранатами.
– Слушаюсь.
Отдав приказ, Патрик тут же потерял интерес к артиллеристам. В конце концов, каждый должен делать свое дело. И отвечать за нерадивость. Нянчиться с кем-либо он не собирался. Вскоре раздались выстрелы фальконетов, и Патрик приник к окуляру подзорной трубы, наблюдая за результатом.
Гранаты калибром в пару дюймов, пущенные по навесной траектории, упали довольно удачно. Три из них в море с незначительным недолетом. Одна же ударила в округлый борт, вспухнув белым облачком. Не мудрствуя лукаво, Шейранов просто содрал прицел с подствольного гранатомета из своего слоя, применив здесь для фальконетов. И вот теперь пользовался плодами.
Разрыв гранаты не причинил никакого вреда ни кораблю, ни его команде. Разве только выбил осколками и мелкой картечью пару-тройку щепок, да, возможно, напугал команду у пушек. Да что там возможно? Наверняка этот взрыв не остался незамеченным. И уж точно внес некую нервозность.
Не видя потребности вмешиваться в работу артиллеристов, Патрик продолжал наблюдать за их работой. Еще несколько выстрелов прошли мимо, и наконец сразу два вспухших облака на палубе.
– Дарак, доклад, что там на купце? – задрав голову, потребовал капитан.
– Одного ранило. Его поволокли на корму.
– Отличная работа, лейтенант. Продолжайте в том же духе, – подбодрил капитан артиллерийского офицера.
– Слушаюсь, господин капитан, – жизнерадостно ответил Линч, не забыв при этом залихватски козырнуть.
– Господин капитан, может, приблизимся и ударим картечью? – с видимым задором предложил Мартин.
– Не говорите глупости, лейтенант. Их палуба возвышается над нашей на добрых три ярда, и фальшборт набран вовсе не из тонких реек. Чтобы их пробить, нам нужно подойти на дистанцию в сотню ярдов. Иначе команду не достать. Но тогда и мы можем получить горячий привет. Шестифунтовое ядро с такой дистанции пробьет нашу бригантину в оба борта. И даже если входная пробоина окажется выше ватерлинии, выходная однозначно будет ниже. Нужны нам эти проблемы?
– Кхм. Не думаю, – смутившись, ответил Мартин.
– Вот и я о том же. Дэли.
– Я здесь, господин капитан, – тут же отозвался юнга.
Одновременно со звонким юношеским голосом перед Патриком возник юноша лет пятнадцати, с портупеей в руках. Шейранов решил не мудрствовать лукаво и воссоздал ту самую портупею, которой пользовался еще в первом своем вселении, на Кавказе. Он даже пару двуствольных пистолетов достал. Разве только гладкоствольные и с поворотными стволами, но все одно куда предпочтительнее, чем одноствольные образцы.
Единственное отличие – это крепление под ножны шашки на спине. Раньше-то он предпочитал обходиться огнестрельным оружием, но при абордаже клинки правили балом. Пистолеты же и мушкеты куда чаще давали осечки, чем на суше. Вот и пришлось вводить поправки.
Пока он переоблачался, артиллеристы продолжали обстрел из фальконетов. Несколько неудачных выстрелов, и наконец они добились еще одного попадания. Тут же последовал доклад Дарака о том, что у противника еще один раненый или убитый. И вот терпение капитана купца лопнуло, и его левый борт ненадолго заволокло дымом бортового залпа.
– Право на борт. Идем на сближение, – тут же приказал ожидавший этого Патрик.
При этом он мысленно перекрестился. И было отчего. Канонир на купце оказался знающим. Три ядра упали в воду с незначительным недолетом. Четвертое с жутким воем разнесло висящий на шлюпбалке ялик, брызнувший во все стороны щепой. Одна из них воткнулась в бедро мушкетеру, с криком повалившемуся на палубу, обильно орошая ее кровью.
– Есть право на борт. Идти на сближение, – продублировав команду, ответил Кевин, приступая к выполнению маневра.
Нельзя было терять ни секунды. На купце сейчас наверняка вовсю перезаряжают пушки. И теперь главное сблизиться с ними до того, как парни успеют это сделать. Иначе… Их канонир уже показал, чего стоит. Проверять его мастерство и дальше желание отсутствовало.
Вскоре фальконеты замолчали ввиду бесполезности их огня. На палубу гранаты уже не забросить, бить по борту бесполезно. И тогда грянул залп из четырех орудий «Охотника». Находившийся на возвышении юта Патрик еще успел заметить, как фальшборт купца брызнул щепой и лопнуло несколько тросов, натянутых, как струна.
После пушек заговорили ружья трех мушкетеров и Дарака, расположившихся на марсах. Не сказать, что стрельба была столь уж результативной, но все же посвист пуль и тупой удар свинца в дерево заставляли англичан нервничать и отвлекаться от заряжания своих орудий.
Еще немного. Еще.
– Бросай крюки! – во все горло отдал команду Патрик, напрочь позабыв о том, что у него есть рупор.
– На марсах, гранатами бей! – вторил ему Мартин, отдавая приказ своим подчиненным.
Практически одновременно с крюками, впившимися в фальшборт купца, чтобы стянуть два корабля, на его палубе раздались первые взрывы ручных гранат. Они отличались от гранат фальконета только отсутствием боевых упоров и наличием с противоположной от запала стороны ленты стабилизатора. Благодаря этому при броске граната ударялась о палубу запалом, и происходил взрыв. Только следовало не забыть предварительно поджечь его от фитиля.
Еще немного, и высокий борт купца навис над бригантиной. Вообще-то, по-хорошему, абордаж – это не его. Но сейчас время такое, что люди более охотно идут за командиром, который сам не трусливого десятка. И если хочешь пользоваться авторитетом, сначала докажи, что чего-то стоишь.
Благодаря форме корпуса корабля в виде луковицы ухватившийся за веревку Патрик первые несколько шагов проделал без особого труда. Да и дальше особо карабкаться не пришлось. Едва только он достиг кромки фальшборта, как мушкетеры прекратили бросать гранаты. Все же граната – это не избирательное оружие, можно и своих накрыть. Но от участия в бою парни все же не отказались, приступив к перезарядке ружей, чтобы оказать поддержку абордажной команде.
– Ичан, режь сеть! – извлекая из кобуры пистолет и взводя курок, приказал Патрик.
Матрос-абордажник тут же вооружился клинком, выкованным Гобаном в виде кривого ножа – кукри. Рубить свободно висящую противоабордажную сеть бесполезно. Ее можно только резать. И для этого лучше бы иметь отточенный до бритвенной остроты нож с удобной формой лезвия. И кукри подходил для этого как нельзя лучше.
Ч-черт. Ничего не видно. Здорово парни надымили. Но, наконец, дым начал рассеиваться. Как следствие, стали проступать очертания верхней палубы. Рядом, пыхтя как паровоз, орудует ножом Ичан. Справа и слева, та же картина. Один режет, один или сразу двое прикрывают его. Некоторые, особо юркие, проникают на палубу через открытые порты, пользуясь тем, что пушки так и не успели ни зарядить, ни накатить на место.
Всего абордажная команда включает в себя два десятка человек, все они сейчас облепили борт купца. Остальные находятся в резерве. В случае надобности в дело вступают сначала мушкетеры, потом артиллеристы и только в последнюю очередь палубная команда.
Вот что-то мелькнуло в быстро рассеивающемся дыму. Вот еще. Патрик вскинул руку с зажатым пистолетом, прицелился и нажал на спуск. Выглянувший из-за кабестана матрос с мушкетом на изготовку тут же повалился на палубу. В ответ раздалась разноголосица выстрелов, которой так же вразброс ответили пистолетные выстрелы абордажников.
Послышались крики и стоны, наполненные болью. А вслед за этим проникшие через орудийные порты ирландцы с яростными воплями бросились в атаку, размахивая абордажными саблями и кукри.
Наконец Ичан, заполучивший царапину на левом предплечье, прорезал в сети достаточно большое отверстие и юркнул сквозь него на палубу. Патрик поспешил за ним. Но, едва оказавшись на палубе, тут же бросился на шканцы. Там находились фальконеты. Судя по тому, что перед абордажем картечью успели сыпануть только две пушчонки, у обороняющихся еще могли находиться фальконеты, изготовленные к бою. Вот уж чего не хотелось бы, так это получить заряд картечи.
Пока взбегал на шканцы, успел провернуть ствол пистолета и взвести курок. В следующее мгновение взгляд Патрика выхватил матроса, наводящего фальконет вдоль левого борта. Выстрел! Матроса буквально отбросило в сторону прилетевшим в грудь свинцовым шаром. Патрик, ничуть не задумываясь, уронил пистолет на палубу.
Варварство, иначе не сказать. Оружие с поворотными стволами – не только дорогостоящее изделие тонкой работы, оно еще и требует аккуратного обращения. Однако мысли об этом сейчас лишние. Рука пошла за спину и, обхватив рукоять шашки, потянула клинок вверх. Тем временем ноги успевают сделать еще пару шагов, и вот он уже на шканцах.
Один из английских офицеров попытался застрелить атакующего Патрика, но, к счастью, его пистолет дал осечку. Не имея возможности выхватить второй, офицер решил воспользоваться шпагой. Но в тот момент, когда ему удалось ее обнажить, на его голову обрушился сокрушительный удар, разваливший ее надвое.
«Словно арбуз», – отстраненно, словно о чем-то, не касающемся его, подумал Патрик, даже не собираясь останавливаться. Тем более что зацикливаться на чем-то просто не было ни времени, ни возможности.
Капитан купца, успев обнажить шпагу, набросился на него в отчаянной атаке. Но Патрик, отбив выпад и продолжая двигаться вперед, ударил капитана ногой в грудь, снеся его, как тараном. Признаться, он и сам не знал, каким именно образом сумел остановиться. И тем не менее наконечник шашки уперся в горло англичанина, а свирепый взгляд впился в глаза поверженного противника.
– Я сдаюсь, – просипел капитан, опасаясь, что лезвие взрежет ему горло.
– Вставайте! – приказал Патрик поверженному, и тут же оперся о перила и закричал во всю мощь своих легких: – Прекратить сопротивление, ваш капитан сдался. Парни, без дела не убивать! Вяжите пленников!
– Ребята, не сопротивляйтесь! – вторил ему голос пленного капитана.
Сражение как-то само собой начало сходить на нет. Дым окончательно рассеялся, и Патрик сумел наконец рассмотреть корабль. Конечно, на фрегат этот купец не потянет. Не те очертания, а соответственно, и неповоротливость вкупе с медлительностью. Хотя при мобилизации – да, именно что фрегат. Между фок– и грот-мачтами виден колодец, где шлюпки уложены в эдакую пирамиду.
На «Охотнике» в свое время плавсредства также располагались прямо на палубе. Однако Патрик предпочел освободить место, устроив шлюпбалки. Кстати, благодаря этому удалось увеличить число шлюпок. Над бортами нависали по одному баркасу и шлюпке. За кормой висел ялик. Конечно, у подобного расположения есть некоторые неудобства. К примеру, шлюпки выступают неплохой мишенью для ядер и картечи противника.
– Лейтенант Куинн, – окликнул Патрик рослого командира абордажной команды, а заодно и квартирмейстера корабля.
– Я, господин капитан.
– Проверить весь корабль. И смотрите мне, поаккуратнее там! – наблюдая за тем, как вяжут у фок-мачты команду купца, приказал Патрик.
– Слушаюсь.
Вообще, экипаж купца оказался многочисленным. Тридцать четыре человека – это серьезно. Такого количества вполне достаточно и для управления парусами, и для использования пушек. К тому же у них был весьма толковый канонир. После боя в живых осталось двадцать человек. Из них восемь раненых.
Видя, что на палубе все идет своим чередом, Патрик направился внутрь кормовой надстройки. Его сопровождали капитан купца и подтянувшийся юнга, обвешанный оружием, как новогодняя елка.
Н-да. Ну а что такого? Мало ли что парнишка – эдакая оглобля. Мальчишка он и есть мальчишка. И потом, всем этим стреляющим и режущим железом паренек владеет достаточно хорошо. Даже кое-кому из палубной команды и артиллеристов даст фору. Этих все же в плане рукопашной и стрельбы из ружей и пистолетов гоняют поменьше. Не та специфика.
– На корабле находятся десять пассажиров, – двигаясь вслед за Патриком, проинформировал капитан.
– Где они?
– Я посоветовал им собраться вместе и не покидать мою каюту. Если бы мы отбились, то смогли сделать это и сами. Если нет… Три шпаги в этом деле – маленькое подспорье. Уж лучше пусть присмотрят за своими семьями.
– Отставить! – заметив троих абордажников, столпившихся у двери капитанской каюты, приказал Патрик.
– Господин капитан, тут несколько человек с оружием, и сдаваться они не хотят, – доложил Ичан.
– Я разберусь.
Патрик прошел мимо бойцов и заглянул в открытую дверь. Большой стол сдвинут ближе к двери. В правом углу сбились в кучу две женщины и пять детей в возрасте от трех до десяти лет. Прямо за столом, используя его в качестве преграды, стоят трое мужчин с пистолетами и шпагами в руках. Несколько пистолетов и мушкетов разложены прямо на столе. Там же пороховницы и коробочки с пулями.
Похоже, мужчины настроены весьма решительно. Ясно видно, что если бы наверху бой еще шел, то и здесь уже кипела бы схватка. Хорошо, что никто из его парней не сунулся сюда до того, как схватка закончилась. Уж эти бы тут наваляли трупов. Вон, даже четыре круглые гранаты видны. Словом, весело было бы, чего уж там.
– Я капитан Кларк, капер Его Католического Величества короля Испании Карла Второго. Данное судно захвачено мною в качестве военного трофея, и вы все объявляетесь военнопленными.
– Барон Локуст, мистер Флэт, это наши семьи. И мистер Роч, – сумрачно представился сам и представил остальных старший из мужчин.
– Очень приятно, господа. Леди. – Патрик изобразил учтивый поклон.
Он прекрасно сознавал, насколько это, мягко говоря, не к месту. Но, с другой стороны, для нынешней действительности в этом не было ничего удивительного. Такие уж нравы, и учтивости тут есть место даже на поле боя. Были случаи, когда командиры сошедшихся частей предоставляли право первого выстрела противной стороне. И во весь рост стояли с гордо поднятой головой, пока противник производил залп.
– Насколько мне известно, между Англией и Испанией сейчас мир, – вновь заговорил Локуст.
– Во-первых, дорогой барон, Англия воюет с Голландией, являющейся союзницей Испании. Так что формально между нашими государствами идет война. Во-вторых, я был вынужден ответить на агрессивные действия с вашей стороны.
– Наглая ложь, – выпалил барон. – Это вы первыми напали на нас.
– Серьезно? – вскинул бровь Патрик.
– Вы начали обстреливать нас и пролили кровь задолго до того, как вынужденный защищаться капитан Смит открыл ответный огонь.
– И подобные речи я слышу от англичанина? Может, напомните мне, когда это такие мелочи останавливали английских моряков?
– Но-о…
– Это ваша правда, барон Локуст. Мы же предпочитаем придерживаться своей. А она такова, что английский капитан напал на нас первым, посчитав, что бригантина неспособна оказать достойное сопротивление. Но слегка просчитался, – не моргнув глазом, выдал Патрик.
– Капитан Кларк, но это же абсурд, – попытался вставить свое слово капитан купца.
– Повторяю свой вопрос, капитан Смит. Когда подобные мелочи останавливали англичан? Вот и замечательно. Господа, сложите оружие, и даю вам слово, никто не пострадает. В противном случае вы все будете убиты.
Сказано это было достаточно убедительно, чтобы застывшие за столом трое мужчин, переглянувшись, начали выкладывать на стол весь свой арсенал. После чего отошли к женщинам и детям, словно прикрывая их, даже будучи безоружными. Что же, не робкого десятка, и это не может не радовать. Человек, в котором сильный дух, всегда вызывает уважение. Даже если это враг. И напротив, пресмыкающийся и трясущийся не вызывает ничего, кроме отвращения и брезгливости.