– Нехорошо так говорить о покойном, – покачав головой, не согласился де Торрес.
– Это правда. Как правда и то, что я вам говорил в каюте. Так что, по сути, я оказал вам услугу.
– Сеньор доктор, вы позволите посмотреть ваше оружие? – поинтересовался один из лейтенантов.
К этому моменту он окончательно убедился в том, что проигравший не нуждается в помощи, и предоставил тело в распоряжение сопровождавших их солдат. А вот столь необычный клинок, проявивший себя наилучшим образом, не смог не привлечь к себе его внимание.
– Прошу, – протянув шашку лейтенанту, разрешил Патрик.
– Хм. Как-то непривычно. Но в то же время… Да. Очень удобно, и где-то даже органично. Вес вполне сопоставим с боевой шпагой. Правда, отсутствие гарды вызывает некий дискомфорт. А вообще… Знаете, очень похоже просто на большой нож.
– Вы будете смеяться, но в переводе с языка одного из горских народов «шашка», название этого клинка, и означает «большой нож».
– Серьезно?
– Ни капли иронии, сеньор лейтенант. А что до гарды, то именно ее отсутствие, а также гнутая рукоять сегодня спасли мне жизнь. Ни с каким другим клинком я подобное совершить не смог бы.
– А отчего вы носите ее изгибом вверх? Сабли обычно носят по-другому.
– Верно. Но шашка – не совсем сабля, или, точнее, даже совсем не сабля. Это не рубящее, а скорее режущее оружие, ею бьют с так называемым оттягом. То есть рубят и режут одновременно. Хороший боец может перерубить человека надвое. А еще шашка считается оружием первого удара. Еще только выхватывая клинок из ножен, ты уже вписываешь это движение в удар. А вообще, конечно, этот клинок больше для боя, чем для дуэли.
– Как, впрочем, и абордажная сабля.
– Где-то так. Ну что, закончили? – это уже к Кевину и Мартину.
– Да. Но лучше бы наложить швы, – ответил Кевин.
– Вот доберемся до моей каюты, там и займусь. Господа, позвольте откланяться, – обратился он к испанцам.
К черту. Нужно валить на корабль, и как можно быстрее. Рана болит все сильнее, а изображать из себя стойкого оловянного солдатика не очень хочется. И вообще, в Пуэрто-Рико ему больше делать нечего. Разве только заштопать себя, а потом посетить канцелярию его светлости. Там должен быть готов его патент. И тогда уж здравствуйте, джентльмены, позвольте представиться – капер его католического величества. Уверен, им понравится.
Глава 8 Охота
«Охотник» мерно покачивался, переваливаясь через набегающую волну. Хотя солнце и светило вовсю, погода была довольно свежей. А главное – держался устойчивый северо-восточный ветер. Если сейчас поднять все паруса и изменить курс, то бригантина буквально полетит по волнам. Правда, при этом качка значительно усилится. Но, с другой стороны, ход в пятнадцать узлов того стоит. А то и во все шестнадцать. «Охотник» вообще походил на легкокрылую чайку, и его возможности впечатляли.
Но сейчас все его основные паруса были свернуты. Разве только установлены кливера. Конечно, большую скорость при таком раскладе не получить, да еще и при движении против ветра, но признаться, она сейчас и не была нужна. Патрика устроил бы и простой дрейф, потому что в настоящий момент они были заняты поиском добычи. Но, не имея хода, не получится удержаться на курсе, тогда судно непременно развернет, и начнется бортовая качка, а это весьма неприятно. Суденышко-то у них легкое, потому даже к такой незначительной волне вполне чувствительное.
Но главное даже не это. Подумаешь, слегка покачает. Слава богу, у них на борту страдающих морской болезнью нет. Теперь уже нет. Раньше-то, считай, половина команды и близко не была знакома с морем, не смотри, что родом с пусть и большого, но все же острова. Так вот. Заполучить недомогание от качки никому не грозило. Но зато и наблюдать за морем не получилось бы.
– Дарак, ты что, впервые оказался в небе? Доложи обстановку, – приставив к губам медный рупор, приказал Патрик.
– Господин капитан, вижу три паруса, один милях в пятнадцати к югу от нас. И если судить по расположению парусов, движется в восточном направлении. Второй и третий к северо-востоку, и похоже, идут встречными курсами.
– Думаешь, двое вышли из Барбадоса и один движется к нему?
– Скорее всего, так и есть. И тот, что движется к острову, побольше тех двух.
– Еще что-нибудь сообщить можешь?
– Нет. Слишком далеко, – вновь послышался голос Дарака с высоты в полтораста метров.
Справедливо рассудив, Шейранов решил, что рыскать по морю в поисках добычи не очень-то удобно. Наблюдатель же на марсовой площадке мог осматривать горизонт в радиусе примерно километров пятнадцати, то есть около восьми миль. А вот если поднять наблюдателя на полтораста метров над уровнем моря, то обзор тут же увеличится чуть не до полусотни километров. Нет, понятно, что все зависит от погоды, но ведь в этих широтах хватает солнечных дней. А потом наблюдателя можно поднять и повыше, благо рупоры позволяют общаться практически свободно.
Последнее устройство вовсе не являлось изобретением Шейранова и съемочной группы. Один англичанин уже несколько лет назад создал рупор, который быстро приобретал популярность, в особенности у моряков. Очень удобно, чего уж там. Не надо каждый раз напрягать голосовые связки, и уж тем более отличное подспорье при вое ветра.
А вот что касается наблюдения с высоты, это уже была инициатива Шейранова при активном содействии продюсера. Тому, видишь ли, тоже мало приятного в наблюдении за бесплодными метаниями своего главного героя. И без того все было слишком затянутым в соответствии с этим неторопливым веком. Хотя на выходе и получался весьма качественный материал. Именно поэтому группа и зависла здесь уже почти на год, а задействованных в проекте персонажей набралось более трех сотен.
Для подъема наблюдателя на высоту они решили использовать воздушного змея. Благо тот известен издревле. Конечно, при этом они применили уже готовую и просчитанную конструкцию коробчатого змея с эдакими крылышками. В результате тот чем-то походил на летучую мышь. Но, с другой стороны, был достаточно прост в использовании, не требовал особых материалов и мог поднять наблюдателя в специальной вращающейся люльке.
Собственно, чтобы иметь возможность запустить змея с кормы, «Охотник» и двигался против ветра. Ведь для этого необходим набегающий воздушный поток. На носу же подобное было невозможно из-за обилия стоячего и бегущего такелажа. Из-за него же был недопустим разворот корабля. Все же это не детский змей для развлечений, и чтобы его удерживать, нужна крепкая веревка и лебедка.
Получив необходимые сведения, Патрик приказал спустить наблюдателя. А как только тот оказался на борту и команда из трех воздухоплавателей принялась сворачивать змея, отдал распоряжение об изменении курса. К тому моменту, когда летательный аппарат был разобран и спрятан в специальном ящике, «Охотник» уже закончил разворот. Потом оделся в белоснежные паруса и начал набирать ход, взяв курс на северо-восток. Благо ветер был попутный.
Уже очень скоро они набрали скорость в пятнадцать узлов и буквально неслись по волнам. Конечно, и качка усилилась, и брызги из-под носа корабля порой долетали до марселя. Но вместе с тем бригантина и не думала зарываться в волну, скользя над ней.
Признаться, Шейранов раньше и не подозревал, что парусник способен развить скорость бо́льшую, чем скорость ветра. Это происходит, когда судно идет в бакштаге. В этом случае паруса начинают работать словно крылья. Правда, этим его теоретическим знаниям так и суждено остаться теорией. Дело в том, что подобная идея для этого времени настолько преждевременна, что нечего и пытаться ее внедрить.
Примерно через час наблюдатель на марсе доложил о том, что обнаружил парус. Повинуясь молчаливому приказу Патрика, Дарак кошкой взбежал на шпиль мачты и, вооружившись трубой, начал изучать находку. Этот бывший охотник обладал поистине острым зрением, а уж с помощью подзорной трубы так и вовсе мог увидеть столько, сколько иному не под силу даже с использованием массивного телескопа.
– Господин капитан, это тот самый корабль, который движется встречным курсом.
– Что за корабль, определить можешь?
– Если бы над ним развевался Юнион Джек[6], я бы сказал, что это фрегат. Но над ним торговый флаг, белый с крестом святого Георгия.
– Вот и замечательно. Ну что, господа, похоже, нам везет. Этот точно не из колоний на материке и не с Ямайки, – обернувшись к Кевину и Мартину и не без удовольствия потирая руки, произнес Патрик.
Эти слова не были лишены оснований. Дело в том, что наряду с Англией Барбадос активно торговал и с материковыми колониями: Новой Англией, Нью-Йорком, Каролиной и Виргинией. От них шли такие товары, как сухари, кукурузная мука, табак, солонина, свинина и рыба. Хотя товарооборот с колониями был и невелик, там также нуждались в продукции Барбадоса. В особенности в роме, потому что он был крайне важен в торговле с индейцами. Вот только особого проку в товарах этой, можно сказать, внутренней торговли для колонистов Вьекеса не было. Нет, конечно, они от них не откажутся, но…
Куда больше они были заинтересованы в товарах из Англии. Те представляли собой мануфактурные сукна, ткани, мебель, хозяйственные принадлежности, инструменты для ремесленников, сельхозинвентарь. Ну и огнестрельное оружие, свинец и порох. Как же без них? И кстати, мушкеты и пистолеты, в основе своей с новыми батарейными замками.
Королем был издан указ, запрещавший продавать колонистам мушкеты старого образца. Конечно, не все ему следовали, стараясь получить максимум прибыли при минимуме вложений. Но это все же было нарушением указа и каралось по закону. Казна не имела возможности загрузить оружейные мануфактуры казенными заказами. И поэтому король решил поддержать своих оружейников, обеспечив им сбыт вот таким нехитрым способом.
Иными словами, корабли из метрополии везли то, что в этих краях стоило баснословных денег. Конечно, не все товары, подобно зеркалам, шли на вес серебра, но после океанского перехода цена на них взлетала минимум вчетверо. Так что заполучить корабль из Европы было намного более предпочтительным.
Разумеется, их колония пока еще малочисленна. Так что товаров с большого купца будет слишком много. Но ведь излишки всегда можно продать тем же испанцам. Причем на законных основаниях. Даром, что ли, он старался ради получения патента?
– А он нам по зубам? – усомнился Кевин, почесав в затылке.
– Бросьте, лейтенант Браун. Большой корабль еще не значит многочисленный экипаж. Уверен, что там будет максимум пара десятков матросов, – возразил ему Патрик.
На «Охотнике» и в колонии на Вьекесе была введена строгая субординация и иерархия. Во-первых, панибратство и вольница ни до чего хорошего не доведут. Во-вторых, местные и сами этого не поймут, потому что разделенное на сословия общество для них вполне естественно. Исключение составляют разве только разбойники, что лесные, что морские.
Вообще-то между Патриком, Кевином и Мартином сложились самые что ни на есть дружеские отношения. Вот только дружеское общение они позволяли себе только в неформальной обстановке. Во всех иных случаях придерживались строгой субординации.
– Этот не станет так просто задирать лапки. Но все одно, он однозначно наш, – потирая руки, высказал свое предположение Мартин.
– А если это пират? – вновь усомнился Кевин.
– Тогда не будет ничьим. Главное только, чтобы капитан был достаточно известен и остался жив, – пожав плечами, жизнерадостно ответил Мартин. – Корабль просто отправим на дно, а тех, кто выживет, вытащим из воды и представим пред ясны очи губернатора де Варгоса. Пусть разбирается с ними. А то, глядишь, еще и инквизиции праздник достанется.
– Не вижу причин для злорадства, – недовольно буркнул Кевин. – Врагу не пожелаю оказаться в руках инквизиторов.
– Не надо сгущать краски, господин лейтенант, – возразил Кевину Патрик. – Далеко не всех передают в руки этих святош. Да и те, кто попадает под суд трибунала, не всегда кончают на костре. Вон часть команды ле Пикара пожелала перейти в лоно католической церкви. Так из них вообще никого не казнили, а просто отправили на каторгу. На костер же прогулялись только те, кого опознали свидетели, ну и Пикардиец, разумеется. Поверьте, господа, я сам не люблю инквизиторов, но должен признать, что трибунал в Пуэрто-Рико действует по правилу – что посеешь, то пожнешь. Так что прекращаем разговоры на эту тему.
Когда корабли сошлись достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть детали, стало очевидным, что судно явно хорошо вооружено. Во всяком случае, по бортам были заметны множественные порты. Правда, в настоящий момент они были закрыты, а потому и непонятно, то ли это бутафория, то ли и впрямь с каждого борта этого красавца наличествует полтора десятка орудий.
– Что скажете, господа? – отрываясь от трубы, поинтересовался Патрик.
– А что тут скажешь? Похоже, это не торговец, а самый что ни на есть фрегат, – выдвинул свое предположение Кевин.
– Ерунда какая-то получается, – задумчиво произнес Патрик. – Ост-Индская компания имеет свой военный флот для сопровождения конвоев и борьбы с пиратами. И их военные корабли ходят под флагом компании. Но здесь-то у Англии ничего подобного нет. Значит, не может быть и военных кораблей под торговым флагом. А главное – такое количество пушек слишком много весит, и торговцу это просто невыгодно.
– А по мне, тут нечего гадать. Кем бы он ни оказался, нам все едино. Ввяжемся, а там посмотрим, – совершенно спокойно произнес Мартин.
Перспектива атаки большого корабля его совершенно не пугала. За последние пару месяцев они успели не только захватить три бригантины, отрабатывая технику абордажа в реальных условиях. Кроме этого, попрактиковались в обращении с новыми пушками. И знатный бомбардир у них появился, который все никак не мог нарадоваться на свои новенькие игрушки. Вон он прохаживается возле орудий, проверяя, все ли артиллеристы сделали должным образом, не забывая чихвостить, если кто проявил нерадивость.
Новые снаряды, гранаты, производство которых наладили на отстроенной литейне, показывали просто поразительные результаты. Мало того что вес снарядов стал в два с половиной раза больше, чем у ядра, так еще и пороха вовнутрь помещается втрое против круглой бомбы.
Конструкция с виду простая. На корпусе имеются боевые упоры из меди, которые при заряжании входят в нарезы и во время выстрела придают снаряду вращение. С переднего конца снаряда вставляется отливаемая из чугуна трубка, запал. В ней располагается замедлитель, загорающийся при выстреле через специально оставленные отверстия. Горит этот замедлитель около десяти секунд, и за это время граната успевает долететь до цели. При ударе о препятствие и даже о землю трубка загоняется внутрь гранаты и воспламеняет заряд.
В случае попадания в песок или рыхлую землю запал срабатывает реже, хорошо, если один раз из полусотни выстрелов. Однако с десяток все же срабатывают, после того как прогорает замедлитель. В остальных случаях он гаснет, забиваясь песком или землей.
Словом, при попадании в борт корабля граната успевает проломить его, взрываясь уже внутри. И бед она может наворотить преизрядно, начиная от возникновения пожара и заканчивая поражением осколками и чугунной картечью. Помимо пороха, граната начинена еще и полусотней картечин, компенсирующих образование незначительного числа осколков корпуса.
Имеются в распоряжении артиллеристов и болванки. Эти размерами чуть меньше, но за счет полнотелости имеют вес, равный гранатам, что способствует точности огня. Ну и крупная картечь. Куда же без нее? Тем более что пираты отдавали большее предпочтение именно ей. Они ведь в море не воевать выходят, а за добычей, и корабли им нужно не топить, а захватывать. Капер, по сути, тот же пират, разве только имеет королевский патент, ограничивающий принадлежность судов, которые он может атаковать.
Чтобы использовать цилиндрические снаряды без особых последствий для пушек, пришлось уменьшить навеску пороха в выстреле. В результате начальная скорость снаряда несколько уменьшилась. Вот только на фоне возросших боевых характеристик это было вполне приемлемым, если не сказать, незначительным. Шутка ли, выигрыш по дальности вдвое против гладкоствольных образцов и вчетверо по точности.
Кроме этого, новые лафеты на поворотных платформах и возвышающиеся над фальшбортом стволы создают широкий сектор обстрела. А значит, не нужно так уж сильно мудрить с курсом корабля, занимая выгодную позицию, и фактически наводить пушки бортом корабля. Ну и еще удалось добиться скорострельности в два прицельных выстрела в минуту.
Разумеется, специально задевать военный корабль Патрик не хотел бы. Но и не сомневался в том, что тому изрядно достанется, пожелай его капитан преградить путь «Охотнику». Ну и наконец, самое главное из преимуществ их бригантины заключалось в легкости управления и высокой скорости хода. Так что, случись нужда, они всегда сумеют сбежать.
– Дарак, что-то конкретное видишь? Купец это или военный корабль? – задрав голову, прокричал вверх Патрик.
– Это купец, господин капитан. Точно купец. Порты опер-дека не настоящие, а просто нарисованные, – вдруг выдал их «Соколиный глаз».
– Ну вот и конкретика появилась, – улыбнувшись, произнес капитан, а потом вновь прокричал в рупор: – Что видишь на палубе?
– Восемь пушек, по четыре с бортов, и четыре фальконета на юте. Пушки, похоже, шестифунтовые, их сейчас заряжают. Уже натянули сеть над палубой и противоабордажную сеть.
– Принял. Лейтенант Линч!
– Да, господин капитан, – тут же отозвался артиллерист.
– Зарядить левое носовое болванкой – и предупредительный перед носом англичанина.
– Слушаюсь.
– Ну что, господа, за дело! Лейтенант Браун, сразу после выстрела начать разворот, и ложимся на параллельный курс с купцом, – продолжал раздавать команды Патрик.