— Судя по описанию, это здорово смахивает на про€клятые дома в ужастиках. И обязательно находится придурок, который полезет в подвал в двенадцать часов ночи при свете полной луны, несмотря на отрубленные пальцы, разбросанные вокруг, и волка-оборотня у лестницы. Маруся, ты ведь не будешь брать пример с этого придурка?
— Ты же знаешь, я на редкость благоразумна.
— Не уверен. Милая, давай махнем в Ниццу, будем пить шампанское и закусывать свежими устрицами. Заодно навестим папу. Надо сообщить ему о том, что ты выходишь замуж.
— Это подождет. Удалось что-нибудь узнать о шофере старика?
— Я над этим работаю. Кстати, деньги на операцию девчушке я перевел.
— Ты прелесть. Я их тебе верну.
— С какой стати? Ты обещала выйти за меня замуж, а у супругов деньги общие.
— Тогда о моем долге можешь забыть, — засмеялась я. — Ладно, я не могу долго разговаривать. Целую.
Я захлопнула телефон и вышла из ванной. Заглянув в свою комнату, взяла сумку и спустилась вниз. Входная дверь оказалась заперта. Чертыхнувшись, я собралась вернуться на второй этаж, но тут на лестнице появился Геннадий.
— Значит, решила навестить подружку? — спросил он. Выходит, он слышал наш разговор со стариком или хозяин сам сообщил ему об этом? Отвечать я не собиралась, он это понял, открыл дверь и замер с ухмылкой. Чтобы выйти, мне пришлось прижаться к нему почти вплотную. — Подружке привет, — подмигнул он.
— Она обойдется, — огрызнулась я, чувствуя, что краснею. Причиной был вовсе не его откровенный взгляд, подобными взглядами меня не проймешь. Я едва сдерживалась от злости. Так и подмывало влепить ему хорошую затрещину, но скромной девушке это не пристало, вот я и пошла себе мимо, рассчитывая, что румянец на моей физиономии он спишет на смущение от его похабного взгляда.
Я быстро пересекла двор и, только оказавшись за калиткой, вздохнула с облегчением, радуясь, что не позволила себе сорваться. Очень хотелось увидеться с Арсением, пятичасовая разлука с ним казалась вечностью. Проще всего было взять такси и через двадцать минут оказаться в его квартире. Но делать это я себе отсоветовала. Очень может быть, что мою прогулку не оставят без внимания. Последние слова шофера настораживали, ему ничего не стоит отправиться следом и очень быстро выяснить, кто моя подруга. Учитывая репутацию Арсения, наше знакомство вызовет подозрения. Не успела я пройти и сотни метров по улице, как заметила Аркадия. Он стоял возле дома напротив, с праздным видом разглядывая прохожих. Я была уверена, что поджидает он меня. Так и оказалось.
Он перебежал дорогу, игнорируя переход, и шагнул мне навстречу.
— Не возражаешь, если я тебя немного провожу? — спросил с улыбкой.
— Не возражаю.
Мы направились в сторону сквера.
— Не сердись на мамулю, — вдруг произнес он. — Ей несладко в этом доме. Капризный старик, да еще этот водила достает. Вбил себе в голову, что она ждет не дождется наследства.
— А это не так? — невинно поинтересовалась я.
— И ты туда же, — вздохнул он. — На самом деле она добрая, просто жизнь у нее собачья. Батя мой относился к ней по-свински, грех такое говорить о родном отце, но я вздохнул с облегчением, когда он умер. Дражайшие родственники нас обобрали, из родного дома пришлось выметаться. Когда старикан предложил ей выйти замуж, она была на седьмом небе от счастья: наконец-то нашелся человек, которому она нужна. Но ему нужна не жена, а бесплатная домработница. Он без конца твердит, какой замечательной была его первая супруга, а матери доброго слова не скажет. В общем, мечта о тихом семейном счастье растаяла в тумане.
— Она ведь может с ним развестись.
— Может. Но она из тех женщин, что будут все терпеть. Утешает себя тем, что делает это ради меня. А мне это на фиг не нужно.
— Ну, так начни зарабатывать на жизнь и забери ее к себе.
— Откуда ты знаешь, что я не работаю? Старикан наболтал?
— Он неплохо к тебе относится, считает хорошим парнем, правда, лоботрясом.
— Да пошел он…
Мы углубились в сквер и теперь брели по аллее, Аркадий то и дело на меня поглядывал, на губах его блуждала улыбка. То ли моя красота произвела впечатление, то ли была другая причина, но, безусловно, со мной проститься он не спешил.
— Старик надумал писать книгу? — спросил он, немного помолчав.
— Да. Вот и понадобилась моя помощь.
— Интересно, что он там напишет.
— Биографию Фламеля, я полагаю.
— Кому нужна его биография? Достаточно заглянуть в Интернет. Мне кажется, старикан на нем просто помешался. Все надеется разгадать его секрет.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, эту его лабораторию.
— Мастерскую?
— Ага, — хмыкнул он. — Только вот зачем в мастерской такие кондиционеры и мощная вытяжка? Если он ремонтирует там ободранные кресла, с какой стати никого туда не пускает? Раз в месяц приезжает машина, выгружает ящики. Их ставят в лифт, а внизу их принимает сам старик, даже водиле своему не доверяет.
— А ящики откуда?
— В службе доставки на такие вопросы тебе не ответят.
— Допустим, он в самом деле увлекся сказками. Ну и что? Может себе позволить. Вполне безобидное занятие.
— А если не безобидное?
— Ты думаешь, в своих опытах он использует кровь младенцев и девственниц? — засмеялась я.
— Надеюсь, ты не девственница и на твою кровь он не позарится. Жаль лишиться такой красоты, но на твоем месте я все равно был бы начеку.
— Надеешься меня запугать, чтобы я поспешила найти другую работу? Вы что, действительно мечтаете избавиться от старика и свидетель вам без надобности?
— Зря ты так, — вздохнул он, но тут же продолжил с усмешкой: — Между прочим, у старика когда-то был друг. Химик по образованию, они вместе проводили какие-то опыты. Так вот, этот его друг внезапно исчез. Вышел из дома, и больше его никто не видел.
— Ты считаешь: старик лучше других знает, где следовало бы его искать?
Аркадий пожал плечами.
— Когда у человека есть деньги, с ментами нетрудно договориться. Старикан кому угодно способен голову заморочить.
Слушая его, я пыталась решить, насколько правдива история об исчезнувшем друге, и все больше склонялась к мысли, что Аркадий ее выдумал. Что они затеяли с матерью, мне неведомо, но присутствие постороннего человека в доме им мешает. Возможно, они действительно торопятся получить наследство, и старик в инвалидном кресле — единственная преграда на пути к богатству. Парализованный человек может прожить довольно долго, но в собственном доме он точно пленник, оторванный от остального мира. И, в общем-то, беззащитен. Допустим, отравить его они не рискнут, слишком опасно. А вот ограбление, в результате которого хозяин дома погибнет, вряд ли кого удивит… Но насторожит, несомненно. И парочка непременно попадет под подозрение. Самый простой способ: несчастный случай. Неловкое обращение с электрическими приборами или падение с лестницы. Генка, который, судя по всему, взял на себя функции охранника, не всегда ночует в доме. А что, если старик кое о чем догадывается и его намерение поселить меня в доме напрямую связано с этими догадками? Мое дело разузнать о том, что за тайны содержит записная книжка, а не заниматься предотвращением возможного убийства. Мне вдруг стало стыдно за эту мысль. Хотя безобидность старика вызывала сомнение. Я склонялась к версии, что Климов погиб не без его участия и кандидат в убийцы здесь, под боком, все тот же Генка с его преданностью хозяину. Подобных типов не пугает мысль лишить кого-то жизни. «Все это только мои фантазии», — одернула я себя.
Наша прогулка затянулась, мы зашли в кафе, выпили чаю. Аркадий, как будто решив, что наговорил лишнего, теперь старательно избегал прежней темы. Мы болтали о новых фильмах, о своих пристрастиях в музыке, в общем, о том, о чем обычно говорят молодые люди, только что познакомившись. Сообразив, что ничего интересного я больше не услышу и тратить на Аркадия время ни к чему, я, взглянув на часы, вспомнила о своих обязанностях и засобиралась домой, то есть в дом антиквара. Минут через двадцать мы уже прощались, стоя на перекрестке, приближаться к дому Аркадий не решился, невесело пошутив:
— Чего доброго, старик решит, что я тебя соблазняю, и вовсе откажет мне от дома.
— Что не помешает нам встречаться в другом месте, — засмеялась я.
Он, должно быть, расценил мою шутку как кокетство и, заглядывая мне в глаза, заявил:
— Ты очень красивая.
— Да, я помню.
— И мне нравишься. А я тебе?
— Пока не знаю. — Мой голос и улыбка должны были внушить парню уверенность, что я на седьмом небе от знакомства с ним.
— Пока, — отступая на шаг, сказал он и помахал мне рукой. — Увидимся.
— Буду ждать с нетерпением, — ответила я и быстрым шагом направилась к дому.
Дверь мне открыл Генка, смерил насмешливым взглядом и произнес:
— Ты очень красивая.
— Да, я помню.
— И мне нравишься. А я тебе?
— Пока не знаю. — Мой голос и улыбка должны были внушить парню уверенность, что я на седьмом небе от знакомства с ним.
— Пока, — отступая на шаг, сказал он и помахал мне рукой. — Увидимся.
— Буду ждать с нетерпением, — ответила я и быстрым шагом направилась к дому.
Дверь мне открыл Генка, смерил насмешливым взглядом и произнес:
— Да вы никак успели договориться? Быстро тебе, однако, надоело изображать скромницу. — Я проигнорировала его слова и поднялась на второй этаж.
И тут из столовой появилась Евгения Мироновна.
— Не смей вертеть хвостом перед моим сыном, — прошипела она, физиономию буквально перекосило от бешенства. В первое мгновение я растерялась, настолько это было неожиданным. А потом подумала: если наша дружба не задалась с самого начала, глупо рассчитывать на то, что мы проникнемся симпатией друг к другу, а значит, терпеть ее выходки без надобности.
— Вертеть хвостом для меня затруднительно, я не являюсь его счастливой обладательницей, — глядя на нее в упор, ответила я.
— Сучка, — вполне отчетливо скрипнув зубами, сказала она, не повышая голоса и косясь за мою спину.
— Попытаетесь оскорбить меня еще раз, я вам глаза выцарапаю. — И, не дожидаясь, что она ответит на это, я прошла в свою комнату.
Итак, за несколько часов я нажила двух врагов. Более ничего стоящего в тот день совершить не удалось. До самого ужина Аристарх Давыдович отдыхал, но и после ужина желания заняться книгой у него не возникло.
Часов в девять Генка уехал, старик отправился на свою половину, и дом погрузился в тишину. Я немного почитала, потом приняла душ и легла. Само собой, мне не спалось. Я чутко прислушивалась к редким звукам, но ничего интересного не происходило, пока часов в двенадцать ночи я не услышала легкое поскрипывание инвалидной коляски. Возможно, хозяин созрел для работы и решил обратиться ко мне за помощью, хотя проще было бы воспользоваться телефоном: аппарат стоял на тумбочке рядом с кроватью. Звук начал затихать, и стало ясно, что старик проехал мимо.
Я прошла к двери, приоткрыла ее и успела увидеть, как он загрузился в лифт, сунул ключ в замочную скважину рядом с нижней кнопкой и поспешно закрыл дверь. Меня так и подмывало двинуться за ним. Если бы не этот ключ, можно было придумать подходящий предлог, например, услышала странный шум и испугалась, что в дом проникли воры. Но девушка с отмычкой вряд ли вызовет доверие старика. Пришлось вернуться в постель. Правда, ненадолго. Очень скоро у меня появилась гостья. Дверь чуть приоткрылась, и я почувствовала настойчивый взгляд. Свет луны заливал мою комнату, я решила, что хозяйка хорошо меня видит, и принялась симулировать крепкий сон, лежала, чуть дыша, прикрыв лицо локтем. Дверь бесшумно закрылась, осторожные шаги за дверью. Я поднялась и, ступая на носках, направилась в коридор. Он был пуст. Пока я стояла, оглядываясь, из-под двери кабинета старика появилась тонкая полоска света. Дамочка, скорее всего, там. По-прежнему на цыпочках я прокралась к кабинету, опустилась на колени и приоткрыла дверь. Хозяйка с фонариком в руке стояла возле шкафа и, ловко орудуя одной рукой, выдвигала ящики один за другим, быстро перебирая какие-то бумаги. Времени на это у нее ушло довольно много, а вот результатом она осталась недовольна, пробормотала: «Черт», — и, захлопнув шкаф, направилась к письменному столу. Сняла с шеи ключ на цепочке, открыла верхний ящик и начала в нем копаться. Вдруг она замерла и с подозрением посмотрела на дверь, а я, как была на четвереньках, сдвинулась в сторону, а потом припустила к своей комнате. Само собой, поведение женщины очень меня заинтересовало. Что она ищет в кабинете мужа? Завещание? Это казалось наиболее вероятным. Занятная семейка. Муж устроил мастерскую, в которую никого не пускает, а жена роется в его бумагах.
Приключений для одной ночи было достаточно, и я посоветовала себе лечь спать. Однако уснуть опять не удалось. Вновь послышались шаги, и дверь моей комнаты открылась. На этот раз я лежала лицом к стене, демонстрируя хозяйке спину. Она наблюдала за мной довольно долго. Я затаила дыхание, очень боясь себя выдать. Наконец, дверь закрылась. А я поняла, что спать в эту ночь решительно невозможно, раз обитатели дома ведут такую бурную жизнь. И сделала ответный ход: вышла в коридор, на этот раз не особо маскируясь. Если столкнусь с этой чертовой бабой, скажу, что иду в туалет.
До туалета я добралась без приключений, никого не встретив, а вот когда возвращалась назад, услышала, как льется вода. Свернула в узкий коридор и поняла, что нахожусь рядом с ванной хозяйки. В ванную вели две двери: одна из спальни Евгении Мироновны, другая из этого самого коридора. Я подошла к двери вплотную и прислушалась. Вполне возможно, что дамочка, как и я недавно, открыла воду, намереваясь с кем-то доверительно поговорить. Никаких голосов. Однако странная все-таки фантазия принимать душ среди ночи. Я направилась к ее спальне и повторила свой трюк, присела на корточки и потянула на себя дверную ручку. Дверь в ванную была распахнута настежь, но что там происходит, я бы при всем желании увидеть не могла, если бы не зеркало, огромное, в позолоченной раме, которое находилось справа от меня. В нем я и увидела отражение хозяйки. Она стояла перед умывальником и занималась самым обычным для женщины делом — красила волосы. Правда, в необычное время. Через минуту я с некоторым разочарованием вернулась в свою постель.
Лишь только голова моя коснулась подушки, на ум пришли слова Арсения о том самом придурке из фильмов ужасов. Кажется, я смогла оправдать его худшие опасения. Правда, отрубленные руки по этажу не разбросаны и волк-оборотень у лестницы не поджидал, но атмосфера вполне соответствовала.
Второй день в доме антиквара едва не стал последним днем моего пребывания здесь. После завтрака мы с Аристархом Давыдовичем отправились в его кабинет. Однако мысль о работе его и сегодня не вдохновляла. О своем излюбленном герое он говорил весьма охотно, показал мне несколько гравюр под названием «Алхимия», сделал экскурс в историю герметизма, но ничего из сказанного стенографировать мне не пришлось.
То, что к работе над книгой хозяин относился с прохладцей, лишь убедило меня в подозрениях: у меня здесь совсем другая миссия. Знать бы наверняка, какая.
— Хочу вам кое-что показать, — сказал Аристарх Давыдович и ткнул пальцем в сторону двухстворчатого шкафа. — Откройте.
Ключ, украшенный кисточкой, торчал в замке. Я его повернула, дверь открылась, а я едва не заорала от неожиданности. Прямо передо мной скалил зубы череп, глядя на меня пустыми глазницами.
— Простите, бога ради, что вас не предупредил, — забеспокоился Аристарх Давыдович. — В кабинете каждого уважающего себя алхимика должен быть человеческий скелет.
К тому моменту я уже пришла в себя и теперь разглядывала скелет с интересом, точно такой же стоял у нас в кабинете анатомии в бытность мою ученицей средней школы. Шутники то совали ему в рот сигарету, то надевали на череп кепку, а однажды напялили на него спортивный костюм и пристроили за задней партой, где он и провел весь урок, не замеченный учителем, вызвав веселое хихиканье моих одноклассников и томление преподавателя, который не мог взять в толк, чего нам так весело накануне годовой контрольной.
— Алхимики, как правило, занимались врачебной практикой, — продолжил свои разглагольствования хозяин. — А такой вот экспонат был для них настоящим сокровищем. Правда, не всегда безопасным. Церковь подобное стремление к изучению человеческого тела не поощряла. Я зову его Мишей. Это мой старый приятель, — хохотнул старик. — Приобрел его много лет назад в магазине «Учебные пособия».
— Он настоящий? — спросила я.
— Вас интересует, действительно ли это человеческие кости? Сомневаюсь. Просто хорошая имитация.
«Пломбы в зубах — тоже имитация?» — задала я вопрос, правда, мысленно. Надо будет узнать, продают ли в «Учебных пособиях» настоящие скелеты.
— А почему Миша?
— Во времена моего детства жил рядом с нами некий дядя Миша, выпивоха и заядлый картежник. Невероятно худой и зубы вечно скалил. Когда я увидел этот скелет, подумал: вылитый дядя Миша. Но я вовсе не его собирался вам показать. Там на полке в ящике лежат щипцы, мерные ложки, весы и песочные часы. Этим вещицам цены нет. Их изготовили еще в семнадцатом веке.
Я подала ему ящик, и он стал перебирать находящиеся в нем предметы, которые особенно интересными мне не показались. Где-то через час Аристарх Давыдович охладел к беседе и сказал, что до обеда я свободна.
Это известие пришлось весьма кстати, мне не терпелось встретиться с Арсением, и вскоре я покинула дом. Не успела я перейти улицу, как заметила машину, которая остановилась напротив калитки. Темно-синяя «Ауди» с тонированными стеклами. Дверь распахнулась, и показался Бритый, подошел к калитке и нажал кнопку переговорного устройства. Через минуту он скрылся за углом дома, весьма уверенно двигая по дорожке. Без сомнения, его здесь ждали. Мне здорово повезло, что мы с ним не столкнулись. Он видел меня с Арсением, и мое водворение в доме навело бы его на интересные мысли, которыми он, скорее всего, поделился бы со стариком.