Разговор с Колей побудил Киру по-новому взглянуть на взаимоотношения между бывшими одноклассниками. Если Валя не любил и даже презирал Светку, то почему назвал ее своей невестой? Да еще терпел все ее выходки, когда она при нем откровенно заигрывала с другими мужчинами? И зачем Светка так унижала Валю? Мстила ему? За то, что когда-то он отверг ее?
Все это было необъяснимо. И, чувствуя, что она уже решительно ничего не понимает, Кира поехала к Вале домой, чтобы поговорить с ним наедине.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Валя возился с двумя собаками, оказавшимися в его владениях. Прошедшую ночь Клюшка провела в обществе Мальмы. И, как ни странно, собаки подружились. И теперь весело резвились, носясь по лесистой части участка под наблюдением Вали и Михаила.
Дрессировщик Кеша в этом время стоял на стреме и следил, чтобы никто из посторонних не увидел разыскиваемую всеми «преступницу» на Валином участке.
— И представьте себе, нисколько не боится! — с восторгом сообщил Кире Михаил. — Просто не узнать собаку. Как думаете, она такой останется всегда?
Кроме всего прочего, Клюшка оказалась сообразительной зверюгой. И быстро научилась следом за Мальмой выполнять многие команды. Сидеть, лежать, приносить брошенный мячик. Конечно, она продолжала приседать от резких звуков. Но, по крайней мере, не кидалась прочь и луж под собой тоже больше не прудила.
Наконец Валю возня с собаками притомила. И он направился к дому. Кира за ним, прикидывая, чем бы пронять Валю. Но он начал разговор сам.
— Представляешь, сегодня мне следователь звонил. Сказал, чтобы я завтра приехал к нему. Как думаешь, зачем?
Чем могла порадовать своего бывшего одноклассника Кира? Да ничем. Потому так прямо ему и ответила:
— Ты у них главный подозреваемый.
— Кира! — взмолился Валя. — Я знаю об этом! Помоги мне!
— Я?!
— Да, ты! Именно ты!
— Чем я могу тебе помочь? Обратись в частное детективное агентство.
— Агентство? — казалось, задумался Валя. — Само собой, обращусь. Но сейчас я прошу о помощи тебя!
— Я же не сыщик!
— Мне Танька про вас с Лесей все рассказала!
— Что именно?
— Ну, что вы разных преступников много раз ловили. И преступления словно орешки щелкаете. Кто украл, кто убил, кто мог это сделать.
— Положим, пару раз нам с Леськой в самом деле повезло. И мы нашли преступников. Но то же было совсем другое дело.
— Почему другое? Потому что мы учились вместе?
— И поэтому тоже.
— Так ты мне тем более должна помочь! Мы же не чужие!
И, схватив Киру за руку, Валя горячо взмолился:
— Кира, помоги! Я чувствую, что менты подозревают именно меня. Они меня арестуют!
— Вполне возможно.
Кира не стала упоминать, что и у нее самой есть подозрения в причастности Вали к этим двум убийствам. Очень уж все ловко складывалось. И мотив у Вали был. Да еще не один, а как минимум два мотива — ревность и оскорбленное чувство собственного достоинства.
И возможность совершить преступление у него тоже была. Ведь это же он всех созвал. В том числе и две жертвы пригласил. И еще показания сразу нескольких свидетелей, которые в один голос утверждали, что Валя Светку ни капли не любил. И даже совсем напротив — ненавидел и презирал ее.
Но сам Валя, не подозревая о мыслях своей бывшей одноклассницы, слезно молил Киру о помощи.
— Но почему я? Почему они думают на меня? Я не мог убить Свету! Я ее любил! Все это знали!
— Боюсь, что не все, — вздохнула Кира. — И даже, напротив, многие считали, что любви между вами нет.
— Как это нет? А зачем же тогда я с ней…
— А затем, что она тебя чем-то держала! Не любовь у вас была, а зависимость. Словно у двух каторжников, которые одной тяжелой цепью связаны.
Валя побледнел так сильно, что Кира даже испугалась.
— Кто так говорит? — прошептал он.
— Все, и я в том числе.
— Но почему?!
— Да потому, что ты человек по натуре себялюбивый и гордый. Ты даже с нашими бывшими одноклассниками, которые не слишком преуспели в жизни, не захотел общаться. А Светку, которая тебя прилюдно и постоянно унижала, ты принял и назвал своей невестой.
— Потому что любил!
— Брось. Скажи лучше правду!
— Я ее любил!
Кира покачала головой.
— Если ты и дальше намерен мне врать…
— Я не вру! — перебил ее Валя.
— Будешь продолжать мне врать или, во всяком случае, скрывать от меня правду, — невозмутимо продолжила Кира, и ухом не поведя, — то я не смогу тебе ничем помочь.
Валя замолчал, обдумывая слова Киры. Она молча ждала его решения. Наконец Валя глубоко вздохнул, словно пловец перед прыжком в воду и сказал:
— Мне от тебя скрывать нечего! Я ее любил! И мечтал, чтобы она стала моей женой!
Кира была разочарована. И своего разочарования не скрывала.
— Ну и дурак! — воскликнула она. — Какой же ты дурак!
— Сама дура!
— Это мое личное дело. А тебе могу дать только один совет.
— Какой? — буркнул Валя.
— Если у тебя есть что-то такое, что может дать ментам козыри против тебя, то советую тебе это уничтожить до того, как ты попрешься к следователю.
— Я невиновен! Свету я любил! И она меня тоже. Поэтому мы и были с ней вместе.
— Дело твое, — повторила Кира. — Но я тебе уже все сказала.
К этому времени они уже подошли к дому. Тут Кира увидела возвращающуюся из города Лесю. И, забыв про строптивого Валю, поспешила к своей подруге.
— Какая ты молодец, что не поперлась со мной к Витькиным родителям!
Такими словами встретила подругу Леся.
— А что такое?
— Это ужас какой-то! Они совсем спились! Представляешь, они даже не понимают, что у них сын погиб!
— Как это?
— А так! Пьяные в зюзю! И, по словам соседей, в таком состоянии находятся постоянно.
— Слушай, а как это возможно?
— А почему нет?
— Ну, чтобы так водку хлестать, деньги нужны, и немалые.
И Кира принялась быстро загибать пальцы, подсчитывая:
— Допустим, в день на двоих они выпивают две поллитровки. Возьмем самую дешевую — рублей по шестьдесят. Это все равно получается сто двадцать — сто пятьдесят рублей с немудрящей закуской. В месяце у нас тридцать или тридцать один день. Пьют они без выходных, следовательно… Это четыре с половиной тысячи рублей.
— Да.
— И это только на водку! А надо еще что-то кушать. Платить за квартиру, свет, газ, воду и телефон. Или им все это уже отключили?
— Вовсе нет! У них очень даже неплохо в доме. Грязно, конечно. Но они не бедствуют.
— Странно, — пробормотала Кира. — Они работают?
— Нет.
— На пенсии?
— Тоже вроде бы нет. На здоровье не жалуются. И не старые еще.
— Тогда откуда у них деньги?
— Мне тоже стало это странно, — призналась Леся. — Тем более что водку они пьют не самую дешевую. Я бутылки пустые у них в коридоре видела. «Флагман» они пьют. «На березовых бруньках» пьют. И «Дипломат» тоже пьют.
— Да, неплохие. Но откуда же деньги?
— Они сказали, что Витька их содержит.
— Что?! — изумилась Кира. — Витька? Откуда у него-то были деньги?
— Этого они не знают. И самое интересное, что деньги у Витьки появились внезапно. И всего год назад. До этого его родители с хлеба на воду перебивались. И хорошей водки в глаза не видели. Соседи говорят, они спирт в аптеке покупали. Или еще настойку боярышника брали. Она тоже на спирту. Эту гадость и пили.
— Ишь ты! А теперь, выходит, они в элиту среди алкоголиков выбились. Странно!
— Не то слово!
— Они тебе рассказали, где Витька работал?
— По их словам, у него завелся маленький, но весьма прибыльный бизнес. Что именно, они не знают. И, сдается мне, никогда этим не интересовались.
Кира кивнула. Этот рассказ вполне укладывался в рамки ее представлений о Витькиной семье. Они и прежде не больно-то интересовались проблемами сына. А уж после того как он вырос, наверное, и вовсе предоставили его самому себе.
Жаль, конечно, что Лесе ничего не удалось выведать у Витькиных родителей, но Кира никогда особо и не рассчитывала на них. У нее был свой план. И, отведя Лесю подальше от чужих любопытных ушей, она посвятила в него подругу.
Наступивший вечер не застал подруг врасплох. К тому времени, как стемнело, они уже успели основательно подготовиться к предстоящей экспедиции. И в первую очередь подруги избавились от ненужной им свидетельницы. От Таньки. Та по-прежнему жила с ними в одной комнате. И могла заметить, что подруг нет в их кроватях.
С целью нейтрализации Таньки ей был предложен фруктовый компот, где в числе многих ингредиентов имелась клубника. Да, всего-навсего безобидная клубничка. Но по какой-то загадочной причине Танькин организм реагировал на эту ягоду всегда одним и тем же образом. Годы шли, а ничего не менялось. Капля клубничного варенья, и Танька оставалась наедине с унитазом на несколько часов, а то и на целые сутки. Стоило ей съесть самую крохотную ягодку, как в животе раздавалось характерное бурчание. И Танька исчезала со сцены.
Все это касалось не только свежих ягод, но и клубничного мороженого, пирожных с клубничным кремом, клубничного джема и варенья. Так что поле для деятельности у подруг было самое широкое. Но когда девушки преподнесли Таньке большую кружку ледяного компотика с ловко замаскированным клубничным сиропом, они чувствовали себя настоящими отравительницами.
— Стыдно-то как! — прошептала Леся.
— Это для ее же пользы!
— В смысле, чтобы похудела?
— И это ей тоже не помешает.
Танька компот выпила с благодарностью.
— Вкусно? — поинтересовалась у нее Кира.
Танька молчала. Ее лицо приняло сосредоточенное выражение, словно она прислушивалась к глубинным изменениям внутри себя. Потом ее полное лицо исказилось. И она простонала:
— Девчонки! Вы что, туда клубнику положили? Мне же ее нельзя!
— Ах! Забыли! — фальшиво воскликнула Кира. — Прости! Прости!
Но Таньке было уже не до них.
— О-охо!
Отставив пустую кружку в сторону, Танька начала лихорадочно чесаться. А потом сорвалась со стула и понеслась в направлении туалетной комнаты. Больше в этот вечер подруги ее не видели и были твердо уверены, что когда Танька все же сумеет доплестись до их комнаты, то у нее совершенно не останется ни сил, ни желания будить подруг и беседовать с ними.
Но рано подруги радовались. Оказалось, что и у остальных гостей есть планы на их счет. Михаил, который остался в доме вместе с Клюшкой, решил в качестве благодарности просветить Киру насчет тонкостей выращивания крупных собачьих пород.
А в Лесю вцепилась влюбленная парочка — Олег и Ниночка. Эти двое упорно хотели узнать, какие санкции собирается применить к ним злой Бадякин. И почему-то сочли Лесю самым подходящим парламентером во вражеское гнездо.
— Не пойду я! — отказывалась Леся, краем глаза наблюдая за попытками Киры избавиться от занудливого Михаила.
Но тот твердо поставил себе цель потратить неожиданный отпуск на то, чтобы сделать Киру авторитетным специалистом в области собачьих болезней. Обе группы находились поблизости. И могли слышать реплики друг друга. В результате получалась настоящая словесная чехарда, в которой было так же мало смысла, как и пользы для плана подруг. Но разве их кто-нибудь спрашивал?
— Леся, на тебя вся надежда.
— При чем тут я? Не понимаю.
— Кирочка, вы меня совсем не слушаете!
— Слушаю.
— Леся, ты ему понравишься! Я знаю вкусы своего мужа.
— Итак, Кира, кишечных паразитов лучше всего выводить в два этапа. Первый занимает приблизительно…
— Такие аппетитные пухленькие блондинки как раз во вкусе Бадякина.
— А вот завтра мы с вами, Кирочка, немного попрактикуемся в извлечении кожных паразитов. Это тоже очень важная часть ухода за каждым животным. Вы мне поможете!
— Леся, мы же не можем прятаться от моего мужа всю жизнь! Помоги нам!
В конце концов ошалевшие подруги пообещали помочь. Всем! И в деле обезвреживания Бадякина. И в вычесывании клещей, блох и прочей живности из густой Клюшкиной шерсти. И их отпустили. Вернее, Лесю отпустили лишь после того, как Ниночка убедилась, что девушка прямиком и на приличной скорости двигается в направлении бадякинских хором.
На этот раз Кира пошла с подругой. Одно дело — отпустить ее на встречу с безобидными алкоголиками — родителями Витьки, и совсем другое — пустить ее одну в логово жуткого Бадякина, вооруженного к тому же автоматом.
— Может быть, мы к нему еще и не попадем, — утешали друг друга девушки.
Однако этой надежде не суждено было сбыться. Бадякин был дома. Мало того, он увидел подруг из окна. И сам вышел на улицу, чтобы пригласить их в дом. Как ни странно, сегодня он был настроен мирно.
— Извините меня за вчерашнее, — сказал он первым делом. — Вообще-то я человек мирный. Но как представлю, что Нинка мне рога в это время наставляет, прямо в глазах от ярости темнеет. Вот дрянь! Разве так дела делаются?
У подруг были самые смутные догадки, как следует делать такие дела. И они не постеснялись спросить у Бадякина его мнения.
— Предупредить надо, — объяснил он. — Развестись. А потом уж блядовать с разными посторонними кобелями!
— А вы бы ее отпустили?
— Я? Нинку? Да я ее сам готов был прогнать.
— Почему?
— Надоела! Вечно глаза на мокром месте. Харкнешь во дворе, бледнеет. Нос высморкаешь, платочек тут же тащит. В гостях десертную вилку со столовой перепутаешь, истерика на целую неделю! Дура, одним словом!
Сегодня Бадякин произвел на подруг совсем другое впечатление, нежели вчера. И как они могли его бояться? В принципе, ведь он несчастный мужик. И супружеская жизнь у него была несчастная.
Вот, к примеру, приходил он вечером домой после тяжелой нервной работы. А дома вместо жареной картошечки с лучком и свининки его поджидал ресторанный ужин. И оно ему было нужно? Если от устриц Бадякина мутило, омары вызывали изжогу, а сложные гарниры из отварной спаржи, приготовленной на пару моркови и цветной капусты навевали тоску по домашнему пюре с хорошим ломтем сливочного масла и мелко порубленным укропчиком.
— Так ведь сама не готовила ничего из моих любимых блюд и повару запрещала! Сколько раз я ее просил: хочу жареную курицу с обычной жареной картошкой. Нет же! Навертит из этой курицы чего-то такого, что курицу уже и не узнать. И орехи, и апельсины в ней. И финики ей в жопу засунет, да еще медом сверху польет. Тьфу, гадость! В рот взять невозможно! Не курица, а пряник!
Кроме кулинарных проблем, у Бадякина к жене имелись еще и претензии сугубо интимного плана.
— В постель ложимся, никогда меня сама не обнимет. А я к ней сунусь, вечно кислую рожу состроит. И давай ныть: то у нее голова болит, то желудок, то мигрень, то месячные. И давай вместо секса таблетки пить. Не женщина, а какой-то переносной лазарет.
Но, несмотря на все вышеперечисленные отрицательные качества своей жены, Бадякин отпустить ее упорно не соглашался. И это была плохая новость.
— Поймите меня, девчонки, — втолковывал он им, — кабы она меня добром предупредила, что уходит. Так и шут с ней! А она же нет, тайком сбежала. Да еще не куда-нибудь к матери в деревню, а с полюбовником. К морю подались.
— Почему к морю?! — невольно вырвалось у Леси.
— Навел я справки. Этот хлыщ ее — Олег — на работе отпуск взял. Сказал, что в Египет летит.
Это была даже еще более скверная новость, чем первая. Оказывается, Бадякин уже знает, где работает Олег. Наверное, знает, и где тот живет!
— Знаю, знаю! — заверил подруг Бадякин. — Мои ребята там уже стоят. Только Олег вернется, живо ко мне доставят. Ну, и Нинку тоже.
— И что вы с ними сделаете?
— Еще не решил, — окончательно помрачнел Бадякин. — А что вы бы мне посоветовали?
— Принять Нину назад, — выпалила Кира.
Леся вытаращила глаза и изумленно воззрилась на подругу. Что она плетет? Нина послала их сюда с прямо противоположной целью: не мирить ее с мужем, а помочь им расстаться. Но Кира ответила подруге успокаивающим взглядом. Мол, не волнуйся. У меня все под контролем.
— Помириться с Нинкой? — удивился Бадякин. — Чтобы она снова доставала меня своими манерами и гастрономической стряпней? Не хочу!
— А чего хотите?
— Чтобы духу ее в этом доме больше не было.
— Так ее духу тут и так нету. Чем же вы недовольны?
— Нет, вы не понимаете, — заупрямился Бадякин. — Это же она так решила. А надо, чтобы решение от меня исходило. Я — мужик! Я — глава в доме. Как скажу, так и будет. Непорядок это, когда баба сама за себя все решать станет!
Дальше последовали рассуждения на тему, что слишком много воли дали бабам, отсюда и мировые кризисы, и вообще природные катаклизмы.
— Раньше бабы дома сидели, детей рожали. Мужу поперек слово пикнуть боялись. Потому что знали, чуть что не по нему, может и розгами «приласкать». Потому и порядок в мире был. А теперь сплошной разброд. Бабы сами не знают, чего хотят. А туда же, с мнением своим повсюду лезут!
Подруги слушали и усмехались. Знавали они таких демагогов. И все они в конечном итоге оказывались под шпилькой у какой-нибудь ловкой дамочки. Те слушали своих господ и повелителей, кивали и на словах во всем с ними соглашались. А сами вертели этими простаками, как им заблагорассудится.
Но кажется, Ниночка была не того сорта девушкой. И преданно заглядывать в глаза Бадякину, о чем он так страстно мечтал, не умела и учиться этому искусству не собиралась. Ей был необходим спутник жизни с тонкой душевной организацией. А Бадякин был прост как скала и убийственно прямолинеен. Ему хотелось обожания и потворства его маленьким слабостям вроде пюре с укропом. А Ниночка хотела видеть рядом с собой человека, который пришел бы в восторг от ее черепахового супа.
В общем, Бадякин и Ниночка совершенно не подходили друг другу. Оба они были неплохими людьми. Но бывает так, что две отличные лошадки, каждая из которых в отдельности прекрасно работает, не могут ходить в одной упряжке. Вот так и у Бадякина с Ниной. Так что Ниночка поступила правильно. Оставалось только вложить это же мнение в голову Бадякина.