Хотя я и проговорился, что сделал вполне намеренно, никто из моих друзей не обратил на это внимание. Михаил задумчиво сказал:
— Два джипа у нас есть, мой "Крузак" и твой "Патриот". Думаю, что этого вполне хватит. Нас же всего четверо.
У меня имелись возражения:
— Твой "Крузак" по тем буеракам не проедет, Мишка. Нам нужен второй "Патриот", да, и мой джип нужно хорошенько протянуть. В общем давайте собираться в экспедицию, мужики. Ехать недалеко, это за Вязьмой, но в такую глухомань, что там уже больше двухсот лет нога человека не ступала. Когда-то там было болото, да высохло и ёлкин лес вырос, но такой, что никому не приглянулся. Так что добраться до клада будет несложно, но ям и ухабов там хватает.
Игорь снова поинтересовался:
— Колобок, откуда ты узнал про этот клад?
— От верблюда, — последовал мой ответ, — нам понадобятся кое-какие спецсредства, ребята.
Айболит встрепенулся:
— Ты имеешь ввиду металлоискатели? С этим делом просто, ими сейчас чуть ли не в каждой подворотне торгуют. Кладоискателей развелось, как грязи, вот народ на них деньги и зарабатывает. Если работать будем в лесу, то понадобятся ещё бензопилы, а я как раз знаю, где можно дёшево купить самые лучшие.
— Нет, я имею ввиду приборы ночного видения, — успокоил я друга, — а также четыре лопаты. Топоры и тем более бензопилы нам пускать в ход не придётся, да это нас ещё и демаскирует. Зато самое приятное мужики — копать будет неглубоко, максимум полтора метра. Ещё нам понадобятся пистолеты, стреляющие ампулами со снотворным, если на нас кто-нибудь набредёт.
Мы принялись разрабатывать план экспедиции и после обеда поехали покупать новый джип "Патриот". На своём я умудрялся ездить по таким дорогам, где не всякий гусеничный трактор проедет. Свой джип я также поставил на срочное техобслуживание, а Битюг объяснил автослесарям, что с ними будет, если машина где-нибудь встанет. После этого мои друзья занялись подготовкой к экспедиции, а я поехал домой и продолжил свои путешествия в прошлое. Единственное, о чём я жалел, так это о том, что ничего из увиденного нельзя было заснять на видеокамеру. Вот бы кино получилось. Зато я мог заглядывать через плечо в чужие письма и подслушивать о чём говорилось на самых секретных переговорах. Плохо было только одно, ближе пятнадцати лет реального времени уже я почему-то уже ничего не видел. Последний год, который я мог наблюдать, был одна тысяча девятьсот девяносто седьмой.
Через пять дней, в конце июня, во второй половине дня мы отправились за нашим золотом. Первым ехали, как всегда я и Игорь, а за нами пристроились Михаил и Виктор. Наш командир только диву давался, когда съехав с разбитой дороги, я умудрился с прибором ночного видения на лице, а не при свете фар, сразу же попасть на едва заметный просёлок, по которому дано уже никто не ездил. Слегка углубившись в лес, мы остановились и тщательно замели за собой следы, после чего не поленились прицепить к машинам по несколько больших еловых лап. Нам нужно было сделать всё тихо и скрытно, чтобы в ельник не хлынули толпы народа. Ещё больше Игорь удивился тогда, когда я уверенно свернул с просёлка и поехал через лес, безошибочно объезжая все попадающиеся на пути ямы. Ещё бы мне не ехать уверенно, ведь я прошел этим маршрутом уже раз десять.
В половине первого мы доехали практически до места и сразу же замаскировали наши машины так, что их и с трёх метров не увидишь. Мишка и Виктор, которые в таких делах съели не то что собаку, а целую собачью упряжку вместе с нартами и каюром, немедленно принялись огораживать периметр "тихими" сигнальными устройствами. Они бы и растяжки не поленились установить, а также с десяток мин "МОН-50", но на это Дьякон не давал им разрешения. Как только всё закончилось, мы забрались в машины и легли спать. Находиться снаружи было невозможно из-за комаров, хотя мы и намазались каким-то антикомариным репеллентом. Наутро, хорошенько выспавшись, ночью ведь нам пришлось потрудиться, я подвёл друзей к двум нужным точкам и, решительно ткнув пальцем в землю, сказал:
— Вот тут под этой кочкой, которую нужно аккуратно срезать и отложить в сторону, лежит бочка с золотыми монетами, а вот там другая, с ювелиркой и брюликами. Там тоже нужно работать очень аккуратно. Нам сейчас нужно снять пенки, а потом мы этот лес просто купим и уже спокойно, с чувством, с толком и расстановкой выгребем отсюда всё рыжьё и серебро. Оно тоже денег стоит и немалых.
Уже через час с небольшим, хотя мы и работали, словно археологи, обе бочки, сделавшиеся совсем чёрными, дуб в болоте стал морёным, а железные обручи хотя и основательно покрылись ржавчиной, ещё держали клёпки, лежали на большом куске брезента. Мы их тщательно, не спеша, отчистили от комков земли и только что не помыли. Наконец наступил самый торжественный момент, хотя нам и без того, судя по весу, было ясно, что в них лежит что-то ценное и только я был уверен в том, так как успел засунуть нос чуть ли не в каждую по несколько раз, дабы убедиться, что они наполнены золотом, бриллиантами и прочими драгоценностями, а не камнями с булыжной мостовой. Когда же мы открыли крышку первой бочки, мои друзья восторженно ахнули, а Битюг воскликнул:
— Ё-моё, золотища-то сколько! Эх, мужики, найти бы этот клад году эдак в девяносто третьем, когда мы были толстыми, молодыми и красивыми, а сейчас мы всего лишь красивые. Ну, ничего не поделаешь, Маркони же не виноват, что он только сейчас про клад пронюхал. Ну, Колобчина, а теперь колись, пока я не придержал тебя, чтобы Айболит вколол тебе той гадости, которая языки развязывает.
— Ты того, Битюжина, давай, вторую бочку раскрывай, а болтать потом будем. Нам тут ещё нужно замаскировать следы нашей преступной деятельности, но в первую очередь загрузить хабар в машины и только потом я, так уж и быть, расскажу вам, с каким гением вы всё это время дружили, но ни в грош его не ставили.
Мои друзья громко расхохотались и Мишка ловко открыл вторую бочку. Если в первой маслянисто блестели на солнце золотые монеты, то во второй ярко сверкали драгоценные камни. Мы быстро разложили всё по специально закупленным металлическим кейсам и спрятали в джипах, хотя у каждого из нас и имелись достаточно серьёзные документы, чтобы шугануть дорожную полицию и даже спецпропуска на лобовых стёклах, но они годились только для проезда в центр Москвы. Этим занимались мы с Игорем, а Виктор и Мишка привели раскоп в прежний вид так, что ничего нельзя было заподозрить. Переночевав в комарином лесу, около полудня мы стали медленно выбираться из него и снова наши силовики-чистильщики прилагали все усилия к тому, чтобы не осталось никаких следов.
Из леса мы выехали на разбитую дорогу часа в два ночи, а утром уже были в Москве. Наша экспедиция завершилась успехом и мы, перетащив драгоценности в квартиру Михаила, разъехались по домам, прихватив с собой некоторые понравившиеся нам вещицы. Когда Оля вернулась с работы, я подарил ей роскошное колье, серьги, брошь и кольцо с бриллиантами. Внимательно их рассмотрев, она спросила:
— Коля, где ты взял такую красоту? Это же антиквариат и он стоит просто безумных денег.
— А мне для тебя ничего не жалко, — посмеиваясь ответил я своей подруге-ракетчице, — главное, лишь бы тебе понравились эти цацки.
На следующий день ко мне приехали мои друзья и я повёл их в мастерскую, где и рассказал, как нужно гулять по прошлому. Это им очень понравилось, вот только Игорь почему-то спросил:
— Ну, и что мы будем делать дальше? Превратимся в жирных сволочей без чести и совести?
— Дьякон, засохни, — сурово промолвил Михаил, — ты у нас командир, вот и шевели теперь рогом, думай, что из всего этого можно выкрутить не для себя, а для всего народа в целом. Это самая что ни на есть командирская работа, а мы будем исполнять твои приказы, но как сам понимаешь, не все. Только не забывай, что ближе девяносто седьмого года мы в прошлое заглянуть не сможем, а это хреново. Нам не удастся узнать, о чём эти урки вчера или позавчера базарили. Ну, ничего, ты у нас мужик башковитый, так что с тебя и весь спрос. Правильно я говорю, ребята?
Говорил-то Битюг правильно, вот только почему-то забыл, что нам волей-неволей придётся столкнуться с такой изощрённой системой, которую уже практически невозможно изменить. Лично я не видел в этом плане совершенно никаких перспектив. Зато Игорь, усмехнувшись, сказал вполголоса:
— Вся эта босяцкая власть ненадолго, ребята. По большому счёту они сейчас доедают кости Сталина, так что рано или поздно страна рухнет и все те, кто её так долго грабил, разбегутся, но русский-то народ всё равно останется. Думаю, что тогда к власти придут настоящие патриоты и ещё всё можно будет исправить.
— Какие такие кости Сталина? — Удивлённо спросил Химический Айболит, который ничем, кроме ядов и всякой дряни, вроде сыворотки правды, не интересовался — Они про него давно уже забыли.
Я постарался внести ясность:
— Витёк, Игорь говорит образно. Никита сосал жир государства, который оно накопило благодаря Сталину и всем тем жертвам, какие понёс народ, Брежнев дососал его до конца и стал срезать мясо, Горбач, а потом Ельцин, обглодали наше государство до костей, а нынешним достались одни только кости без хрящей, вот они их и грызут так, что только треск стоит. — После чего со вздохом спросил командира — Дьякон, а тебя разве не пугает то, что уже очень скоро в России всё начнёт рушиться? Помнишь аварию на Саяно-Шушенской ГЭС? Это ведь был первый звонок. Что будет, когда станут взрываться проржавевший насквозь нефтепроводы и газопроводы, начнут выходить из строя подстанции, останавливаться электростанции и рушиться плотины? Ты представляешь себе, какими будут последствия от всех этих техногенных катастроф? Ничто ведь десятилетиями не ремонтируется и уже добрых тридцать лет не строится ничего нового.
Командир стал меня успокаивать:
— Всё, о чём ты говоришь, Маркони, конечно страшно, но и это наш народ переживёт. Главное, что на атомных электростанция и, вообще, в Атоммаше, всё в порядке и там точно ничто не рванёт.
Честно говоря, я в этом не был уверен, но всё же сказал:
— Тогда нам тем более нужно срочно создавать надёжную команду из проверенных людей и заниматься поисками кладов. Судя по всему мы одного только золота, награбленного наполеоновскими вояками, сможем поднять где-то под восемьдесят тонн, а это уже три миллиарда долларов. А теперь представьте себе, сколько золота, драгоценных камней и серебра лежит на дне океана, причём в нейтральных водах, которое, если сделать всё по уму, мы можем поднять. Нужно только взяться за дело серьёзно и обстоятельно.
Дьякон выслушал меня с угрюмым видом и предложил несколько иной сценарий добычи денег:
— Если к власти придут настоящие патриоты, то с нашим ядерным потенциалом мы заставим Запад вернуть нам всё, что вывезли из страны олигархи и тогда не придётся никуда нырять.
— Игорёк, позволь мне возразить тебе, — попытался я остудить нашего командира, — во-первых, я лично знаю некоторых из тех, о ком ты говоришь, это партия "Русь", которую они вот уже лет пять не могут зарегистрировать в Минюсте. Поверь, большинство из этих мужиков настоящие патриоты, в ней много народа из СВР и ПГУ, некоторые сами ушли, а некоторых ушли чуть ли не силой, но есть там и такие, с которыми я на одном гектаре с**ть не сяду. Вот они-то и придут в конечном итоге к власти. Ну, а, во-вторых, мы хотя и старые, а всё-таки перцы, а они просто старые пердуны и молодёжь за ними никогда не пойдёт, что меня и радует и пугает больше всего вот по какой причине, эти хоть вменяемые, но есть и другие. Всякие голодные ментовские и фээсбешные отморозки, вот их и надо бояться.
Мишка немедленно съехидничал:
— За старыми перцами молодёжь ещё как пойдёт, Колобок. Вон твоя Олька-ракетчица с тобой даже в постель легла.
Мои друзья дружно заржали, а мне сделалось грустно. Честно говоря, думая о будущем, я ждал от него только самого худшего, а потому, покрыв их матом, мрачно сказал:
— … Ржать тут нечего, мужики, боюсь, что года через три нам всем будет не до смеха. Когда всё начнёт трещать по швам, в стране такое начнётся, что мне об этом даже подумать страшно и нам теперь уже никакой внешний враг не нужен. Мы и так сидим в горящем пороховом складе, а он ведь скоро рванёт и ни одна сволочь нам помогать не станет. Наоборот, нас все тут же кинутся добивать. Под тем предлогом, чтобы наш ядерный арсенал не достался экстремистам и террористам. Ну, кто главные террористы на планете вы и так знаете, а экстремистами давно уже всех, кто осмеливается сказать — я русский, даже в России называют. Так что лично мне не до смеха, но если кто-то скажет, что нужно делать, чтобы Россия не крякнулась, то я все клады, которые в земле зарыты и на дне моря лежат, разыщу.
— А ведь Серёга прав, — согласился Виктор, — хотя я и не запрещаю командиру думать, золотишко нам нужно из земли достать и где-то надёжно заскирдовать. Думаю, что из этого получится неплохой фонд возрождения России. Так что хватит болтать, начинаем работать, а точнее подбирать надёжных людей и вот что, Серёга, поскольку это будет тайная организация, то я так думаю, что электронная страховка с ампулой яда вместо взрывчатки нам не помешает. Умный и сам согласится её в себе носить, а с дураками нам незачем дело иметь.
На том мы и порешили, после чего пообедали и приступили к работе, стали вспоминать общих знакомых и обсуждать кандидатуру каждого. Против того, чтобы поставить каждому члену нашей тайно организации страховку от предательства и создать центр постоянного мониторинга, никто, даже я сам, возражать не стал. К тому времени мы все прекрасно знали, что наши "уздечки" способны стреножить даже самого прыткого коня и превратить его в спокойного и рассудительного мула. Более того, мы даже знали, кого нужно поставить во главе центра мониторинга — полковника Дёмина, нашего общего друга и соратника по старой деятельности, а также партнёра по новой, который может быть и догадывался, но не знал точно, кто же это поставляет его ЧОПу мулов. Ему вы все доверяли полностью хотя бы потому, что как раз он ничем не запятнал чести советского офицера, а потому решили положиться ещё и на его организаторские таланты.
Глава 3 Моё первое путешествие в будущее, изменившее наши планы
Когда Володя Дёмин, в прошлом оперативный позывной Беркут, которого его архаровцы уважительно называли за глаза Головой, узнав зачем мы вызвали его на встречу на нашу явочную квартиру в Царицыно, да, ещё и раскрыли перед ним все карты, то он добрый час отчитывал нас за глупость, зазнайство и наплевательское отношение к конспирации. Тоже мне, умник выискался. Ладно бы он смог нас вычислить или того хуже, на чём-нибудь подловить, так ведь ничего подобного как раз не было и в помине. Просто Головастик не ожидал, что мы способны на такое, хотя всё-таки подозревал, что я как-то причастен хотя бы к изготовлению оборудования. Как и своим друзьям, я не стал рассказывать, что стало причиной моего изобретения, но дал ему возможность заглянуть в прошлое, что произвело на нашего старого друга неизгладимое впечатление.
С этого момента наши дела резко пошли в гору. Полковник Дёмин был очень осторожным человеком и к тому же профессионалом, а потому сумел так поставить своё дело, что к нему ни у кого не было претензий. Ему доверяли все, и депутаты Госдумы, и члены Правительства, и господа из кремлёвской администрации, самые богатые люди страны и даже бывшие бандиты, ставшие крупными бизнесменами. Иметь водителя или личного телохранителя, подготовленного в ЧОПе "Центурион", за последние десять лет стало признаком хорошего тона. Ещё бы, ни одного предательства и ни одного нарекания. Мулы прекрасно справлялись со своими обязанностями и никогда не подводили тех, кому служили, но при этом с каждым нанимателем Беркут заключал такой контракт, по которому его людей нельзя было использовать в грязных делах и махинациях.
Как только Игорь рассказал, чем мы решили заняться и довёл до его сведения, что все должны быть повязаны ядовитой страховкой и жить под постоянным наблюдением своих друзей, Голова, которого мы запросто называли Голавлём или Голавликом, задумался, но потом всё же согласился, что так будет надёжнее и лишь сказал:
— Ребята, вы понимаете, что вас это тоже касается? Даже под страхом смерти я не откажусь выведать все ваши секреты.
За нас всех ответил я, причём довольно резко:
— Мы-то всё понимаем, а вот пойдёшь ли ты на это, буржуйская морда? Ты же с теми типами, с которыми мы не хотим иметь никаких дел, каждую неделю то в бане паришься, то в каком-нибудь Куршавеле загораешь, а потому это тебе нужно хорошенько подумать, прежде чем дать нам чёткий и конкретный ответ.
Полковник Дёмин был тёртый калач и потому ответил сразу:
— А мне и думать незачем. Вы за меня и так уже всё обдумали и если я сейчас начну хвостом вилять, то не проживу и часа. Меня либо Кузнец завалит, либо Малыш. Вы же не случайно набили стрелку на нейтральной территории и попросили приехать без моих бойцов. Ладно, мужики, дело действительно того стоит, так что я согласен с вашими требованиями. Как я понимаю, вам нужна моя организация.
Этот вопрос мы уже обговорили и Дьякон сказал:
— Нет, Володенька, нам нужно, чтобы ты создал новую структуру, которая будет находиться в глубоком подполье. Нам старые мулы не нужны, а все новые её члены мулами быть не должны. Они должны быть патриотами и порядочными людьми.
Голову это нисколько не озадачило.
— Новую, так новую, не вижу в этом никаких проблем. Недостатка в надёжных кадрах я не испытываю. Как будем отбирать народ, с пристрастием или поверим на слово?
Наш Химический Айболит, который не терял связей со старыми друзьями из ФСБ и к тому же часто их консультировал, немедленно внёс свою лепту в виде следующего предложения: