Сержант посмотрел вниз – вокруг было тихо, а пустынная стройка напоминала руины исчезнувшей цивилизации. Жить Владиславу Геннадьевичу оставалось не более минуты. В перекрестье оптического прицела он вновь увидел Варяга. Сейчас он наслаждался своей властью над ним, и это чувство напоминало ему детское ощущение вседозволенности, когда в его воле было оторвать у пойманной мухи крылья или отпустить насекомое на свободу. Он был уверен, что до конца жизни будет вспоминать последние шаги Варяга, а потому старался запечатлеть в своей памяти каждое его движение.
Неожиданно Варяг отпрыгнул в сторону, и в это же мгновение у самого уха Сержанта тонко и злобно дзинькнула пуля. Разбив стекло, свинец расплющился о металлическую стену кабины. Сержант понял: Варягу в который раз удалось перехитрить его: спрятавшись за огромный грузовик, он стал недосягаемым для снайперской винтовки Сержанта.
Юрьев видел, как Поль Ласарильо нелепо застыл посреди тротуара и стал озираться по сторонам. Следующая пуля пролетела совсем близко. Сержант ощутил у виска ее горячее и опасное дыхание. И если бы мгновенье назад он не переместился бы чуточку в сторону, то затылок его брызнул бы на спину осколками черепа. Сержанту потребовалось мгновение, чтобы определить, в каком именно окне засел снайпер. Это был тот же самый этаж, на котором проживал Варяг, только противоположное крыло. А оттуда видны не только подступы к гостинице, но и строительная площадка. Сержант потратил всего лишь сотую долю секунды, чтобы навести винтовку на возникшую цель, рассмотреть через оптический прицел невозмутимый взгляд снайпера, а затем плавно, не позабыв затаить дыхание, надавить на курок. Он увидел, как стрелявший вздрогнул всем телом, а из широких ослабевших ладоней вывалилась винтовка. Падая, парень опрокинул вскинутой ладонью стоящую на подоконнике узкую вазу с ярко-кровавыми тюльпанами и пропал где-то в глубине комнаты. Второй выстрел достался Полю. Бывший телохранитель дона Луиджи Гобетти прижал руки к левой стороне груди, куда вошла пуля, как будто хотел вырвать ее, а потом, сделав последний шаг в своей жизни, упал.
* * *– Право, ты меня удивляешь, – невольно воскликнул Гобетти. – Мне казалось, что большего циника, чем ты, мне встречать не приходилось.
Джованни нахмурился:
– Возможно... Но все это было до встречи с русской! Поверь, она необыкновенная женщина!
Луиджи Гобетти неприязненно поморщился:
– Я тебя не узнаю! Ты хочешь сказать, что она как-то по-особенному устроена? Пойми, в ней нет ничего особенного. Достаточно только переспать с ней, и ты в этом убедишься сам!
Джованни Орси вспыхнул:
– Мне не до твоих дурацких шуток!
– А я и не шучу. Проверено! Женщина притягательна тогда, когда она недоступна, а как только она становится твоей, вместе с платьем с нее слетают и крылышки. Что я тебе и советую. Чем раньше ты залезешь к этой русской под юбку, тем быстрее избавишься от нелепых иллюзий. Кстати, когда ты встречаешься с ней в следующий раз?
Луиджи Гобетти выглядел беспечным. Подозвав к себе огромного мраморного дога, он потрепал его по лоснящейся холке. Псу ласка понравилась – длинный хвост закачался из стороны в сторону, а с черных брылей на ковер потекла обильная слюна.
– Теперь это только мое дело, – твердо произнес Джованни, ткнув себя пальцем в грудь. Улыбнувшись, Гобетти сделал вид, что ничего не произошло. Последний, кто с ним разговаривал в таком тоне, был отец, да и то в далеком детстве. Джованни поступал рискованно и не мог не знать, что другой на его месте запросто лишился бы головы. Ладно, потерпим. Все-таки его отец великий Джанни Орси.
– Хочу тебе напомнить, что ты член семьи...
– У меня своя семья. И я тебе ничего не должен, – отрезал Джованни.
– Хм... Вот как ты заговорил.
– Но я пришел к тебе не для этого, – голос Джованни Орси был тверд.
– Для чего же тогда, говори, – потребовал Гобетти.
– Я хочу, чтобы ты оставил эту русскую!
Рука Гобетти вцепилась в загривок дога, и пес протестующе рявкнул. Осознав свою ошибку, Гобетти слегка потрепал его по шее и вновь обратился к Орси:
– Не ожидал... Значит, ты согласен поссориться со мной из-за какой-то русской? Так вот что я тебе отвечу: она меня не интересует... Мне нужен мистер Игнатов! И обещать я тебе ничего не могу.
– Жаль, что мы с тобой не договорились. – Джованни поднялся.
Дон Гобетти был воплощением любезности:
– Джованни, ты даже представить себе не можешь, как я об этом сожалею.
У дверей стояла охрана – два высоких парня в черных костюмах едва ли не упирались макушками в потолок. Вот такой он человек, дон Гобетти, – ни войти без его разрешения, ни тем более выйти.
– С дороги! – жестко потребовал Джованни Орси, стиснув челюсти.
Охрана не пошевелилась.
– Я сказал: прочь! – угрожающе сделал он еще один шаг, сжимая кулаки.
Гобетти усмехнулся. Все эти господа Орси такие же горячие, как полуденное сицилийское солнце.
– Пусть идет, – великодушно распорядился Луиджи.
Парни отошли от дверей. Приоткрыв занавеску, дон с любопытством наблюдал за тем, как Джованни Орси быстро спустился с крыльца. Зло распахнул дверцу своего «Мерседеса» и буквально рванул с места, заставляя охранников поспешно отскакивать в сторону. Гобетти усмехнулся и, повернувшись к начальнику охраны, коренному сицилийцу Винченцо Гобетти, сдержанно заметил:
– Что-то господин Орси разнервничался... Не отпускать его ни на шаг. Сейчас он наверняка захочет связаться со своей русской подругой. Как только они встретятся, взять их и привезти в замок.
– Здесь имеется некоторая сложность. За ней постоянно ходит телохранитель... – осторожно заметил Винченцо.
Дон Гобетти неожиданно вспылил:
– Мне что, учить вас, как это делается?!
– Я все понял, – смущенно склонился начальник охраны.
* * *Звонок Владислава застал Светлану врасплох, несмотря на то что она ждала его все последние дни. Он сказал, что его пока выпустили под залог, но приехать к ней он не сможет и было бы лучше, если бы она сама приехала с сынишкой в Нью-Йорк, скажем, сегодня вечером. Светлана ответила торопливым согласием, но, положив трубку, поняла, что совсем не готова к встрече: ей нужно было изменить прическу, укоротить волосы, возможно, даже перекрасить их в другой цвет. Вот тогда она предстанет перед мужем совсем в ином свете. Светлана решила не затягивать с приготовлениями и сейчас же поехать в парикмахерскую. Уже собравшись, она вдруг вспомнила о том, что в этот день пообещала встретиться с Джованни. Ладно, это будет их последняя встреча! Она уделит ему всего лишь несколько минут. Этого будет вполне достаточно, чтобы объясниться.
До назначенного времени осталось совсем немного времени. Светлана посадила сына в машину, завела двигатель и выехала из дома. Машина, стремительно набрав скорость, спешила к месту встречи. Светлана хорошо знала эту дорогу – шоссе, прямое, словно стрела, протяженностью шесть-семь километров, а дальше плавный поворот, за которым ее будет ждать темно-синий «Мерседес» Джованни. Неожиданно Светлана почувствовала волнение, но никак не могла разобраться в причине своего беспокойства. Она напоминала курсистку, впервые пришедшую на свидание. У поворота она сбавила скорость и вдруг осознала, что очень хочет понравиться Джованни. Пускай сегодня будет их последняя встреча, но итальянец должен запомнить ее молодой, свежей и непременно красивой. Светлана подъехала к условленному месту, где ее должен был поджидать Джованни, но его почему-то не было. Это обстоятельство выглядело странным. Насколько она успела узнать Джованни, свидание с девушками для него было такой же обязательной составляющей жизни, как фотоэтюды на природе. Света почувствовала себя уязвленной. Она уже собралась уезжать, как вдруг к ней подошел плотный представительный мужчина и сказал:
– Вы миссис Игнатова?
– Да, а в чем, собственно, дело?
– Дело в том, что я большой приятель вашего мужа. Вам грозит опасность, и он просил позаботиться о вас. Пойдемте со мной, – незнакомец протянул к женщине руку.
Светлана внимательно всмотрелась в мужчину. В его внешности чувствовался отточенный аристократизм: движения размеренные и плавные, словно у дирижера при дирижировании вальсом. Однако что-то в его облике было настораживающим. Может быть, слащавое выражение лица, которое способно было убаюкать даже орущее дитя?
Светлана уже почувствовала, что поддалась этому гипнозу, – еще минута такого сладкоголосого разговора, и она замрет, как серая маленькая пичуга, зачарованная пением самоуверенного самца.
Неожиданно из-за поворота на большой скорости появилась машина Джованни. Остановившись, он рывком распахнул дверцу и быстрыми шагами направился в сторону Светланы и незнакомого человека. Джованни что-то кричал и размахивал руками, но разобрать было невозможно – слишком далеко! Внезапно, словно черти из табакерки, к нему подскочило четверо мужчин и, взяв крепко под руки, насильно втолкнули в подъехавшую следом машину.
Светлана уже почувствовала, что поддалась этому гипнозу, – еще минута такого сладкоголосого разговора, и она замрет, как серая маленькая пичуга, зачарованная пением самоуверенного самца.
Неожиданно из-за поворота на большой скорости появилась машина Джованни. Остановившись, он рывком распахнул дверцу и быстрыми шагами направился в сторону Светланы и незнакомого человека. Джованни что-то кричал и размахивал руками, но разобрать было невозможно – слишком далеко! Внезапно, словно черти из табакерки, к нему подскочило четверо мужчин и, взяв крепко под руки, насильно втолкнули в подъехавшую следом машину.
Светлана онемела от ужаса и растерянно посмотрела на стоявшего рядом мужчину. Теперь он не выглядел добряком. Она видела его широкий нос, который сейчас казался ей просто безобразным, словно приклеенным на широкое скуластое лицо. Неожиданно он ухватился одной рукой за дверцу, а другой крепко вцепился в Светлану и с силой тряхнул. Теперь он уже не выглядел добряком-дирижером – перед ней был жестокий мафиози, готовый за лишний доллар вытряхнуть душу.
– Дернешься, сучка, пришибу!
Светлану охватила паника. Она с диким ужасом взирала на крепкие руки мафиози. Они были необыкновенно мускулистыми и толстыми, словно обрубки стволов, и если бы он пожелал, то сумел бы одним движением вырвать дверцу вместе с креплениями. Света видела крупные веснушки на тыльной стороне его ладоней и никак не могла оторвать боязливого взгляда от этих рыжеватых пятен.
– Что вам нужно?
– Вылезай из машины!
Женщина вдруг услышала, как со стороны пассажира открылась дверца, и в салон ввалился крупный мужчина. Будто бы во сне, она стремительно выскочила из машины. Но тут же толстяк-«дирижер» открыл перед ней заднюю дверцу и, не церемонясь, втолкнул ее на сиденье. А сам быстро устроился на водительское место и выжал педаль газа. Машина, быстро набрав скорость, выехала на шоссе.
* * *Сивый в который раз уже набирал телефон Светланы, и автоответчик неустанно продолжал сообщать, что хозяйка вернется через час. Светлане и раньше случалось подолгу пропадать в городе, и потому ее задержка не вызвала поначалу особого беспокойства. По-настоящему Назар Севастьянов ощутил тревогу, когда Света не появилась и под вечер. А если учесть, что она просто панически боялась темноты, то ее длительное отсутствие казалось особенно настораживающим. Он уже не однажды пожалел о том, что поддался на ее уговоры и отпустил без обычного сопровождения.
Светлана даже не догадывалась, что, кроме обычной охраны, за ней всегда следовало два незаметных человека, которые носили в карманах целый арсенал и в случае необходимости могли бы не только сломать челюсть нахалу, но уничтожить небольшое боевое подразделение. Этот день был немного другим... Как только Светлана выехала в город, за ней тотчас отправилась машина сопровождения, но у самого поворота спустило колесо, и потребовалось несколько минут, чтобы заменить его на запасное. Этого времени было вполне достаточно, чтобы понять, что они безнадежно отстали. На дороге Светланы не было. А когда она не появилась и под утро, Назар понял, что произошло что-то ужасное. Нельзя сказать, чтобы все это время Сивый сидел сложа руки, – десятки людей были отправлены на поиски Светланы во все концы города. Осматривались пустыри, лесопосадки, свалки, заброшенные дома, дороги. Однако ни женщины, ни ее машины обнаружить не удалось. Немного успокаивало то обстоятельство, что ее не обнаружили ни в больницах, ни в моргах.
Трижды Сивый пытался набрать номер дона Гобетти и попросить у него содействия, но в самый последний момент что-то удерживало его от этого шага. Возможно, смутное предчувствие настоящей беды, которое и подсказывало ему, что исчезновение Светланы не обошлось без участия Гобетти. Каким-то образом Варягу удалось оторваться от «топтунов», и он сообщил, что прилетает в Торонто в полдень. Сивый даже не представлял, какими глазами он посмотрит ему в лицо. И, пожалуй, это было самым страшным.
В аэропорт Назар приехал на час раньше и понял, что ожидание будет неимоверно утомительным. Он попытался снять напряжение, выпив порцию неразбавленного виски, но спиртное только взвинтило и без того натянутые нервы. Сивый хотел повторить, но раздумал, понимая, что может предстать перед Варягом совершенно в ином качестве. Пристрастия к спиртному Владислав не одобрял. «Боинг» прилетел точно в назначенное время. Он грациозно развернул свое красивое металлическое тело на посадочной полосе, а потом неторопливо подрулил на место высадки. А еще через несколько минут пассажиры один за другим стали спускаться по трапу. Варяг с небольшим кейсом в руке, в сопровождении двух телохранителей, вышел из здания аэропорта и уверенно подошел к темно-синему «Мерседесу». Едва поздоровавшись, быстро сел на заднее сиденье. Еще через минуту машина покинула территорию аэропорта и быстро устремилась по шоссе.
Тишина, царившая в салоне автомобиля, напоминала гнетущую безмятежность в столетнем склепе. Наконец Назар не выдержал горестного молчания и сдавленно проговорил:
– Владислав, я хотел тебе сказать...
– Не надо лишних слов, Сивый, я все знаю, – перебил его смотрящий.
Способность Варяга быть в курсе всех событий уже давно не удивляла Сивого, а потому сказанное он воспринял как должное. Во многом Владислав оставался для него загадкой. У такого человека, как он, существовала масса источников информации. Когда машина выехала на автобан, Варяг спокойно попросил:
– Назар, прибавь скорость, – и Сивый притопил педаль газа. «Мерседес», уверенный в своем превосходстве над другими автомобилями, мгновенно набрал скорость. – Еще... Еще... Еще быстрее!
Сивый никогда не выжимал предельной скорости и очень надеялся, что на магистрали от аэропорта до города не встретится ни одного пешехода, беспечно пересекающего трассу. «Мерседес», казалось, просто парил над землей, и Сивый едва замечал строения, которые проносились по обе стороны дороги. Адреналин уже успел превысить допустимую норму и грозил закипеть в его крови. Он давно бы остановил автомобиль и попытался бы сбросить стресс глубокой затяжкой крепкой сигары, но самолюбие и страх перед молчанием Варяга заставляли его сильнее вжимать педаль в пол. Перед въездом в город Владислав попросил остановиться, и Сивый охотно нажал на тормоз. Варяг надавил на кнопку стеклоподъемника, и порывистый ветер шумным хулиганом ворвался в машину, мгновенно остудив салон.
– Он опередил меня, – после некоторой паузы негромко проговорил Владислав.
– О ком ты говоришь, Варяг? – обернулся к нему Сивый.
– Это сделал Сержант, я это чувствую, – хмуро пробормотал Варяг.
– Он, конечно, беспредельщик, но такой поступок не в его стиле, – попробовал было засомневаться Сивый. – Насколько мне известно, раньше он никогда не воевал с женщинами и детьми. А в прошлый раз так он даже нам помог.
– То было раньше, – перебил его Владислав. – И, как мне кажется, он уже пожалел об этом не однажды. Время очень меняет людей не только внешне, но и внутренне.
– Что будем делать, Владислав? – не сумел спрятать своего сочувствия Сивый.
– Не знаю, – растерянно отозвался Игнатов.
Сейчас был тот самый случай, когда Владислав не находил ответа. Варяг всегда напоминал хорошо отлаженный компьютер, способный выдавать оптимальное решение за доли секунды. Но в данный момент в его работе наблюдался какой-то непонятный сбой.
– Едем домой, Владислав Геннадьевич? – участливо поинтересовался Назар.
– Езжай, – спокойно произнес Варяг, – и прошу тебя, не превышай без необходимости скорость. Здесь много полицейских машин.
«Мерседес» бесшумно тронулся и, плавно набирая скорость, устремился по дороге.
Дом без жены и сына казался огромным и пустынным. В комнатах витал легкий запах духов Светланы, как будто их хозяйка находилась где-то рядом, и он чуть не поддался этой иллюзии и едва не окликнул ее в безмолвной тишине. Долгое время он сидел в одиночестве, парализованный пустотой, и размышлял. По неписаным законам воровского кодекса, в полицию Варяг обращаться не посмел. Он с ужасом подумал о том, что не стал бы делать этого даже в том случае, если бы от их действий зависело спасение близких. Он и сам обладал огромной властью, которая во многом способна была соперничать с могуществом полиции. А там, где его возможности были ограниченны, деятельность государственных органов выглядела и вовсе смешной.
Варягу нужно было время, чтобы обрести себя прежнего. Закрывшись, он размышлял, чадя одной сигаретой за другой, а когда наконец распахнул дверь, перед Сивым был прежний законный, которого он знал, – решительный и дерзкий. Три часа одиночества укрепили дух Варяга не меньше, чем чернеца длительный пост.
Первым делом Владислав поднял телефонную трубку и набрал номер Гобетти. Луиджи Гобетти поднял трубку с первым гудком, и у Варяга создалось впечатление, что дон терпеливо сидит рядом с телефоном, чтобы переговорить со своим русским коллегой.