— Так что скажешь? — не выдержал затянувшейся паузы мужчина.
— А скажу, что спасибо вам, господин ведьмак и я… — впилась взглядом в карий омут напротив, — Я согласна.
Мне показалось, или он вздохнул с облегчением?
— Хорошо, — Роланд соизволил даже улыбнуться, — Тогда сегодня я займусь кое какими делами. Если хочешь, можем пойти вместе, — он посмотрел на меня уже совсем другим взглядом, — Тебе стоит прикупить другой наряд.
— Какой же? — удивилась я, хотя и сама думала о том, что надо приобрести несколько новых платьев, да белье и прочие женские мелочи. Так что его предложение оказалось очень кстати.
— Я покажу, когда увижу, — ведьмак улыбнулся и встал из-за стола, — Что ж, тогда пойдем, не будем терять зря время, — и зачем-то предложил мне свою руку, добавив тихо, — Напарница.
Я улыбнулась в ответ и вложила свои пальцы в его широкую ладонь. Роланд чуть сжал мою руку и наши взгляды снова встретились. Мы замерли оба, словно что- то промелькнуло между нами. Что-то незаметное, но от этого не менее чувственное и родное. А затем заворчавший Мрак спустил меня с небес на землю и я, улыбнувшись, встала из-за стола, сделав шаг к ведьмаку. Шаг в свою новую жизнь, навстречу неизведанному.
Глава 11
Дорога впереди тянулась серой лентой, огибала поля, пряталась под густой тенью хвойного леса, что раскинулся вдали у горизонта. Солнце приятно грело кожу, а легкий теплый ветер, удивительный для конца осени, обдувал лицо, играя выбившимися прядями из косы. Впереди бежал Мрак. У этого пса была своеобразная игра, забегать вперед, а затем с лаем возвращаться назад, когда, уставшие от скачки, мы пускали лошадей легким аллюром и медленно ехали вперед, мимо седых полей с потрескавшейся землей. За спиной осталась столица с ее высокими городскими стенами, с небольшими городками, разбросанными в окрестностях и моей прошлой жизнью, почившей в доме тетки Зофии, вместе с надеждами и мечтами.
Сейчас, сидя в седле моей лошадки, выкупленной Роландом у Бруша, я вдыхала запах свободы и уже почти не горевала о том, что не сбылось. Ведь как говорят, нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было. А мечты… мечты они словно птицы, выпорхнувшие из клетки. Вот они были у тебя в руках, но прошел всего миг, и они растаяли, упорхнули в небо, махнув на прощанье крылом. На ночлег мы собирались остановится в ближайшей деревне, до которой оставалось еще несколько часов пути.
Солнце еще стояло высоко и по словам Роланда, мы успевали до заката оказаться под крышей, так что ночевать в поле пока не придется. Не то, чтобы я опасалась этого, но более привычной была кровать и четыре стены, защищавшие от холода ночи, хотя я и понимала, что вряд ли нам все время будет так везти.
Всю дорогу ехали почти молча, изредка перебрасываясь парой-тройкой ничего не значащих фраз. Я больше смотрела по сторонам на поля, а после и на сменивший их, редкий лес, с соснами великанами, не пускавшими молодняк, раскинувшими свои широкие ветви-лапы. В их тени не росли даже кустарники, а только клочья травы, высохшей и жухлой, да слой опавших коричневых иголок. Один раз сделали привал, на котором я передохнула сидя под деревом и понимая, что устала от многочасовой езды в седле. Словно читая мои мысли, Роланд, кормивший наших лошадей, произнес: — Вот скоро доберемся до деревни, там отдохнешь.
Я кивнула, бодрясь, но когда пришло время снова забираться в седло, почувствовала, как мое тело противится подобной муке, но отступать было поздно.
Ведьмак подсадил меня в седло, и мы продолжили наш путь. Сейчас, качаясь в такт движению лошади, я испытывала чувство благодарности к Роланду, заставившему меня вчера купить для себя мужской костюм. Сперва я противилась, убеждая ведьмака, что прекрасно обойдусь и старым платьем, что в нем мне будет вполне удобно, но теперь, проехав не одну милю верхом, поняла пользу от мужских штанов.
Когда впереди показались поля, а в воздухе отчетливо проступили росчерки дыма из топящихся домов, я поняла, что на сегодня нашему путешествию пришел конец, но вздохнула с облегчением, только когда дорога вывела нас к маленькой деревушке, состоявшей всего-то из десятка домишек с крышами, покрытыми соломой.
— Мы остановимся здесь, — произнес Роланд, кивая на один из домов, расположившийся на самом краю деревни, — Когда я ехал в столицу, то ночевал именно здесь.
Я промолчала, глядя на то, как из домов, навстречу гостям, выходят люди. Судя по тому, как равнодушно смотрел на них Мрак, эти люди опасности для нас не представляли. Это были обычные крестьяне, одетые довольно бедно. Я смотрела на уставшие лица, серые от тяжелой работы, на поникшие фигуры мужчин и любопытные глаза маленьких детишек. Спешившись перед воротами, ведьмак поспешил помочь мне спустится с лошади и поприветствовал крестьян низким поклоном.
— Так это ведьмак вернулся! — произнес один из мужичков, коренастый, в драном кафтане.
На его лице расцвела улыбка.
— Милости просим! — Роланд улыбнулся в ответ. — Снова у Гражины остановишься? — спросил один из крестьян, но не дав ведьмаку ответить, за него это сделал тот, что самый первый признал Роланда.
— Сдалась ему твоя Гражина, Томаш, он вон с какой панночкой вернулся!
— Это ж что, в столице теперь такими барышнями платят за работу? — услышала я новый голос и тут же раздался дружный гогот, — Так я и сам тогда не прочь туда податься на заработки! — гогот продолжался.
Я покосилась на своего спутника, но ведьмак только улыбался, глядя на изменившиеся лица жителей деревеньки. Словно кто-то в миг стер равнодушие с их лиц, они ожили, заулыбались. Чуть склонившись к мужчине, спросила: — Вы кого здесь спасли от гибели, пан Роланд? — спросила в шутку, а оказалась попала я точку.
— Дочку старосты, — ответил Роланд и усмехнулся, — Та, которую Гражиной кличут!
Я нахмурилась. Что еще за девушка такая, эта старостина дочь? На душе неприятно заскребли кошки.
— Расходитесь, — крикнул кто-то из толпы, а затем к нам подошел высокий мужчина, одетый относительно остальных в чистую одежду.
Он поклонился Роланду, а затем и мне, приветственно улыбнулся.
— Рады видеть снова у себя в гостях пана Роланда! — сказал он.
— Я же обещал, что на обратном пути заеду! — ответил ведьмак.
— Тогда милости прошу в мой дом и вас и вашу спутницу! — незнакомец покосился на меня с интересом.
— Это моя помощница, пани Ульяна Собольская, — представил меня Роланд, а затем указал на нашего собеседника, — А это пан Тадеуш Щенкевич, местный староста.
— Очень рада знакомству, — проговорила я, пока пан Тадеуш рассматривал меня своими голубыми глазами.
Он был довольно молод, едва раз менял четвертый десяток, крепок телом и приятен внешне. А судя по тому, как они переглянулись с моим спутником, Роланд этому господину Щенкевичу доверял.
— Я коня в хлев отведу, — произнес ведьмак.
— А я пока твою помощницу в дом провожу, — кивнул староста, — Вижу, устала панна с дороги.
— Это с непривычки, — зачем-то проговорила я, словно пытаясь оправдаться.
Крестьяне стали расходится и через несколько минут на дворе остались только мы — я, Роланд и староста, но скоро, и ведьмак покинул нас, отправившись в сторону невысокого строения, видимо именовавшегося хлев, хотя, по моему мнению на хлев оно походило менее всего. Мрак за хозяином не последовал. Сел у моих ног, преданно глядя в глаза.
— Пойдемте в дом, панна, — сделал приглашающий жест в сторону своей избы староста и я медленно пошла вперед, радуясь присутствию Мрака. Не то, чтобы я опасалась этого человека, но он показался мне немного странным.
— Ты просто устала, Ульяна, — сказала я себе, проходя через гостеприимно распахнутую дверь в тепло и уют крестьянской избы, где пахло натопленной печкой и пирогами.
Огляделась, от мечая крепкий стол, да лавки — одна под окном, застелена шкурой волка, другая под столом. В доме было всего две комнаты, вторая, скорей всего служила спальней для хозяев.
— Граська, Януш! — крикнул пан Тадеуш так громко, что мне показалось, как задрожали стены в доме.
На зов явились двое детей. Девочка лет десяти и мальчик, младше сестры на пару лет. мои глаза расширились от удивления. Я уже мысленно представили себе было красавицу, покорившую сердце ведьмака, а вместо нее увидела худую девочку с двумя косичками, глядящую при этом с чисто детским любопытством. Мальчишка был похож на своего отца. Густые кудри цвета соломы, торчали во все стороны словно мальчишка только слез с сеновала, где до этого прыгал, балуясь.
— Это панна Собольская, она приехала с Роландом, — произнес пан Щенкевич, представляя меня детям.
— Роланд вернулся! — проигнорировав меня, малышка пронеслась мимо к двери, но окрик отца заставил ее замереть у двери.
— Какая невоспитанность, Грася, — я увидела, как мужчина недовольно сверкнув глазами, покачал головой, глядя на дочь.
Гражина медленно повернулась и поклонилась мне.
— На стол накрой, — велел Тадеуш, — А Роланд сейчас придет. Он коня ставит в хлев!
Глазенки старостиной дочки радостно сверкнули, и девочка направилась в другую комнату.
— Позвольте мне помочь ей, — попросила я, глядя на хозяина дома, но пан Тадеуш не разрешил.
— Гражина не любит, когда кто-то делает за нее работу, — пояснил он и жестом пригласил меня присесть на лавку, — Когда ее мать оставила нас три года назад, Грасе было всего семь. Сейчас в моем доме есть хозяйка и я с радостью отдам дочь лет через восемь, хорошему парню, и при этом буду знать, что не устыжусь своей девочки.
Я кивнула, соглашаясь со словами Тадеуша, пока маленький Януш крутился рядом, поглядывая на меня с нескрываемым интересом.
— Его жена бросила свою семью или умерла? — подумала я, но спросить не решилась, понимая, как грубо будет с моей стороны задавать подобные вопросы.
Скоро из смежной комнаты вернулась девочка. Она поставила на стол деревянную тарелку с нарезанным хлебом и большой глиняный горшок рассыпчатой каши. Косясь на меня, расставила тарелки и ложки, а затем снова ушла.
Я проводила ее взглядом, внутренне посмеиваясь над своими переживаниями. Вот тебе и Гражина. От горшка пол вершка, а я то себе уже понапридумывала. Крестьяне шутили… Хотя, скорее всего, девочка может быть привязана к ведьмаку из чувства благодарности, ведь он спас ей жизнь. Я правда еще не знала, каким образом, но собиралась об этом расспросить Роланда в ближайшее время. За спиной скрипнули двери. Шум шагов и я напряглась, понимая, что это пришел Роланд. Мрак первым вошел в комнату и направившись ко мне, сразу же улегся у ног словно так и надо, а затем я увидела и ведьмака, но прежде чем я смогла что-то ему сказать, мимо пронеслась быстрая тень. Перед глазами мелькнуло смазанное пятно и вот уже на шее Роланда висит Гражина, а он обнимает ее обоими руками и улыбается, глядя на счастливую девчоночью мордашку.
— Вернулся! — весело сказала девочка и звонко поцеловала ведьмака в щеку, — Ой, как я рада! Роланд поставил ее на пол и что-то всучил в ладошки.
Только сейчас я заметила, что у него у руках была кукла, обычная тряпичная кукла с рыжими нитями волос, которая быстро перекочевала к ребенку. Гражина прижала подарок к запрокинув лицо рассмеялась.
— Это мне?
— Кому ж еще! — улыбка не сходила с лица мужчины.
Я покосилась на пана Тадеуша, следившего за происходящим с весельем в глазах, когда он снова надел маску строгого отца и прикрикнул на дочь.
— Так, поздоровалась, а теперь марш на кухню, гости с дороги устали и проголодались, — девчонка крутанулась и убежала, а Роланд уже склонился над мальчиком.
Януш тоже получил свой подарок и теперь махал с восторгом на лице, коротким деревянным мечом, с мою ладонь длиной. Ведьмак взъерошил волосы мальчика и распрямив спину, посмотрел на хозяина дома.
— Как у вас дела? — спросил он.
— Все отлично, благодаря тебе, — улыбнулся пан Тадеуш и пригласил гостя к столу.
Я покосилась на Роланда, тихо прокашлялась, привлекая к себе внимание.
— Мне бы руки вымыть, — произнесла, когда он посмотрел на меня своим чудесным карим взглядом, в котором сейчас было так много теплоты, что мое сердце пропустило удар.
— Давайте я вас провожу, — спохватился хозяин дома, — У нас все удобства на дворе. Панна, конечно, к подобному не привыкла… Я встала из-за стола, шагнула за высокой фигурой Щенкевича. На улице стало холодно. Дневное тепло покинуло землю вместе с последними солнечными лучами.
Я вымыла руки и обтерла их полотенцем, что висело рядом с замысловатым умывальником, а затем обернулась к пану Тадеушу. Тот снова пристально смотрел на меня, не стесняясь своего интереса, а я опять почувствовала нечто непонятое, исходящее от хозяина дома темными волнами.
— Пойдемте в дом, пани, — произнес он, — Граська уже, наверное, закончила накрывать на стол.
Я кивнула, прошла к двери, чувствуя на спине чужой взгляд. мне было неприятно, что Тадеуш идет следом, и я искренне обрадовалась, когда оказалась снова в доме и увидела Роланда, разговаривающего с Гражиной. Ведьмак поднял на меня взгляд и наши глаза встретились. Заметив во мне затаенный страх, он подвинулся на скамье, освобождая мне место рядом с собой. Я благодарно улыбнулась, присаживаясь к нему и оказалась настолько неловкой, что пошатнулась.
Роланд успел подставить мне свои руки.
— Устала? _ спросил он и тут же ответил за меня, — Конечно устала. Целые сутки провести в седле без сноровки… — Пустое, — я покачала головой, но мне было приятно внимание мужчины.
Пан Тадеуш и его малочисленное семейство сели напротив нас на вторую лавку, которую предварительно освободили от вещей, переложив их на печь.
Я заметила, как Гражина хмуро покосилась на меня, но не придала этому внимания. Детская ревность такая забавная. Было видно, что девчушка души не чает в Роланде, так что в словах крестьян была доля правды. Решив не обращать внимания на странных хозяев, я приступила к еде.
Как оказалось, девчушка готовила отменно. Я ела да нахваливала, но мои похвалы для малышки были пустым звуком, а один лишь довольный взгляд Роланда и Гражина улыбалась так широко, что я стала всерьез опасаться, как бы не треснул ее широкий рот. Пан Тадеуш на дочкино поведение хмурился, а ведьмак только пожимал плечами, словно хотел сказать нам — что вы хотите, она еще ребенок.
— Как дела в столице? — обратился к Роланду Щенкевич, когда Гражена и Януш начали убирать со стола.
— Все по-старому, — ответил ведьмак, сыто улыбаясь, — Я там не был много лет и ничего не изменилось. Люди там не такие, как в деревнях и на окраинах.
Пан Тадеуш кивнул и посмотрел на меня.
— Я не могу никак понять, как вы сработались, — произнес он.
Я вскинула брови в удивлении, а после поняла смысл его фразы. Конечно же, между ведьмаками и ведьмами давнее противостояние, которое не исчезло от объявленного перемирия. Напряжение все равно ощущалось. Оно витало в воздухе, потрескивая, словно перед грозой, дышало чем-то опасным.
— Она не из Круга, — кивнул на меня Роланд, — Самоучка и, кстати, очень талантлива.
Гражина занесла в комнату кружки, расставила на столе. Януш водрузил деревянное блюдо с оладьями с крынку сметаны.
— Угощайтесь, — с улыбкой указал на оладьи хозяин дома.
Гражина принесла кувшин с отваром из трав и разлила его по чашкам, при этом чуть не пролив на меня горячий напиток. Я успела отодвинуться, когда девочка плеснула мимо кружки как раз на то самое место, где секунду назад находились мои колени.
— Грася? — в голосе Тадеуша прозвучали стальные нотки и девочка, побледнев, поставила кувшин на стол.
Сверкнула испуганно глазищами и пробормотала, опустив голову: — Простите, панна, я не нарочно!
И чего же мне показалось, что она лжет? Но вслух я произнесла совсем другое: — Ничего, бывает. Все ведь обошлось. Девочка подняла глаза и закивала.
— Граська, — покачал головой Роланд, а когда малышка вытерла лавку, придвинулся ближе ко мне.
Когда ужин подошел к концу, Щенкевич оставил нас, удалившись в смежную комнату. Вернулся он быстро. В руках мужчины я увидела одеяла и толстые шкуры.
— Я постелил панне на своей кровати, — произнес мужчина. — Дети лягут на печи, а мы с Роландом на полу. Нам ведь не привыкать!
Гражина, убиравшая чашки, покосилась на отца, затем мазнула по мне странным взглядом, от которого по спине пробежали мурашки, мне отчего-то очень сильно не захотелось спать в постели хозяина дома. Но сказать об этом было неудобно. Он, как настоящий мужчина, уступал мне лучшее место, как тут откажешь? Но на выручку неожиданно пришел Роланд. Ведьмак пристально посмотрел мне в глаза и увидев в них тревогу, потянулся к одеялам, забрав их из рук Тадеуша.
— Спасибо, — произнес он, — Но мне кажется, панна Ульяна предпочтет спать рядом со мной и Мраком. Да и надо ей привыкать, что не всегда в пути постель будет мягкая и удобная.
Я облегченно выдохнула, а пан Щенкевич поочередно посмотрел на нас, своих гостей, но перечить не стал, хотя в его глазах застыл немой вопрос.
— Да, — торопливо проговорила я, — мне пора привыкать, — и шагнула к одной из лавок.
Тадеуш обогнал меня и легко подняв мое будущее место для сна, поставил его к стене, чтобы было удобнее.
— Как прикажете, милостивая госпожа, — он поклонился мне и отошел на шаг, пока я застилала шкурами лавку.
Находится в одной комнате с Роландом было не так страшно, чем рядом с той малявкой, что смотрела волком. От нее можно было ожидать подлянки, а я ведь и ответить не могу. Еще не хватало, чтобы я с дитем воевала, да и чего ради, если завтра мы уже покинем деревню?