— Или выполняет задание своего командования, — вставил Волин.
— Это можем узнать, только захватив этого Дункана Маклауда.
— Кого? — не понял подполковник.
— Главный герой сериала "Горец", — поспешно пояснил начальник штаба.
— А-а, — улыбнулся комбат, но в следующую секунду его глаза стали жесткими. — Все-таки, думаешь, шотландец?
— Да нет, просто к слову пришлось.
— Ну и черт с ним, все равно живьем его брать для знакомства никто не будет. Только ликвидация, как говорится, собаке собачья смерть. Что у нас по Горцу?
— Держим под контролем его отряд. Сейчас он раздроблен на три большие группы. Одна находится в ауле Шамиль Юрт, остальные в лесных лагерях. Сам Горец со своей охраной мотается между ними. В общем, мы просчитали его маршруты, достаточно двух диверсионных групп, чтобы устроить засаду. На одну из застав он обязательно нарвется.
— Если все так легко, в чем же проблема? — спросил Игорь, рассматривая фотографии, на которые сейчас указывал начальник штаба.
— Проблема в глубине, слишком далеко в горы забрался этот хренов Маклауд. Пока пешие группы туда доберутся, обстановка может десять раз измениться. Доставка вертолетами — вероятность засветить группы до начала операции. Остается парашютное десантирование с самолета. Но тут новые проблемы: способ эвакуации и огневое прикрытие в условиях перемирия.
— Перемирие, мать его… — выругался Волин. Заброску групп в глубокий тыл он мог осуществить, используя авиацию, подчиненную ГРУ. Но вот вывозить диверсантов и прикрывать их вертолетами огневой поддержки, здесь без помощи местных генералов не обойтись. А они во время перемирия и пальцем не пошевельнут, как ни пугай их московским начальством.
Неожиданно мысли подполковника прервал зуммер телефона ВЧ. Это была прямая линия связи с руководством ГРУ, командир батальона особого назначения мог решать многие возникшие проблемы.
— Волин слушает, — сняв трубку, проговорил Игорь, но вместо привычного голоса генерал-лейтенанта Журавлева, который курировал тайные операции в районе боевых действий, проводимые сводным батальоном, из динамика донесся незнакомый мужской голос:
— Полковник Анисимов.
— А где Андрей Андреевич? — непроизвольно спросил Игорь Волин.
— Генерал-лейтенант Журавлев выполняет особое задание Президента, — последовал холодный ответ официальным тоном. — Теперь я ваш куратор.
— Слушаю вас, товарищ полковник.
— Не хотелось бы начинать наше сотрудничество с нравоучений, но другого выхода нет.
— Слушаю вас, — сдерживая злобу, проговорил как можно спокойнее Волин.
— Ваш батальон выполняет особое, я бы сказал, конфиденциальное задание, — затянул заунывную бодягу куратор. — Первое — вы должны собирать подробную разведывательную информацию, второе — нейтрализация непримиримых полевых командиров. При этом, заметьте, маскируя эти ликвидации под внутренние разборки самих сепаратистов. А вы что творите?
— Что?
— Вы устраиваете настоящую крупномасштабную войсковую операцию с использованием дальнобойной артиллерии и авиации. Вместо того, чтобы тихо зачистить Али Бекбея. И еще чуть ли не под угрозой оружия заставляете командование ВВС объединенной группировки вывозить ваших головорезов во время объявления перемирия. Что на все это можете ответить?
— Во-первых, войсковая операция была согласована с руководством ГРУ и полностью одобрена, — начал отчитываться комбат. — Во-вторых, мне плевать на перемирия, заключенные с бандитами, я не собираюсь бросать своих людей в тылу врага.
— Вы, товарищ подполковник, военный человек и должны понимать основу армейской службы: "Приказ начальника — закон для подчиненного". Иначе это будет анархия, — проговорил назидательным тоном Анисимов.
"Видно, в разведку из замполитов попал", — подумал Волин, со злостью сжимая трубку телефона, как будто это было горло говорящего.
— Второе, — продолжал полковник. — Больше Главное разведывательное управление не будет прикрывать ваши художества. Я уж постараюсь. Запомните, незаменимых нет, не справляетесь — найдем другого, не хотите подчиняться — идите на гражданку. Надеюсь, больше к этому вопросу нам возвращаться не придется.
Не прощаясь, полковник Анисимов оборвал связь. Несколько секунд Волин смотрел прямо перед собой, потом положил трубку на аппарат, с силой грохнул кулаком об крышку стола и выругался:
— Козел вонючий, крыса тыловая!
— Что такое? — не понял майор Козинец. Обычно после разговора по ВЧ настроение комбата было совершенно другим.
— У нас сменился ангел-хранитель, — стараясь успокоиться, сказал Волин. — Не удивлюсь, если батальон переподчинят местным большим звездам, а те на радостях погонят нас цепью в атаку.
— Господа офицеры, — в блиндаж ввалился капитан Ким. Узкие глаза начальника батальонной разведки горели воинственным огнем. — Только что получен радиоперехват. "Духи" атаковали штаб сводного полка внутренних войск в предгорье. Перемирие в очередной раз похерено.
— Так, так, — задумчиво произнес Волин. Он посмотрел на Козинца: — Олег, подготовь детальный план ликвидации Горца, и как можно быстрее.
— Будем продолжать дергать тигра за хвост?
— Будем.
ЧЕЛЯБИНСК
Тяжелый плоскомордый трейлер французской фирмы "Рено" бодро въехал на стоянку кемпинга, занятую большегрузными тягачами. Из кабины выбрался круглолицый немолодой светловолосый мужичок в рабочем комбинезоне темно-зеленого цвета. Что-то буркнув напарнику, водитель не спеша направился к административному зданию кемпинга, совершенно не обращая внимания на въехавшие вслед за его рефрижератором два импортных вездехода: серебристый "Лендкрузер" и черный "Чероки".
Эти машины двигались за "Рено", как будто были привязаны к нему невидимой веревкой. Причина такого фанатичного преследования была очень проста, все дело было в грузе. За теплоизоляционной стенкой передвижного морозильника был спрятан еще один вездеход "Хаммер", в кузове которого лежал необычный и очень дорогой груз.
В "Чероки" сидело пятеро боевиков, прошедших горнило войны, потерявших в этой войне всех близких и нисколько не ценящих свою жизнь. Им и предстояло ее отдать, если в пути с машиной что-то произойдет.
Комфортабельную "Тойоту Лендкрузер" занимали руководители этой фазы проекта "Вайнах": рядом с угрюмым водителем сидел Имрам Магамедов, а на заднем сиденье развалился Али Гадаев. Бывший уголовник Гадюка выглядел не особо здоровым. Смуглая кожа его побледнела и стала серого цвета, под запавшими глазами черные круги, на фиолетовых губах появился белый налет.
— Как мне все это надоело, — облизывая пересохшие губы, простонал Али.
Сидящий впереди Имрам недовольно скривил физиономию, потом глянул на приятеля в зеркало заднего вида. Зная взрывной характер уголовника, добродушно произнес:
— Потерпи немного, еще два дня — и будем дальше двигаться с настоящим комфортом. А сегодня отдохнем, расслабимся, раз наши водилы решили здесь заночевать.
— Расслабиться — это хорошо, — чуть улыбнулся Гадюка, и стал не спеша разминать пальцы левой руки.
Его напарник все понял. Повернув голову к водителю, он распорядился:
— Пойди, Махмуд, сними нам трехместный номер. Водитель открыл дверцу и, выбравшись наружу, спросил:
— На охрану тоже брать номер?
— Нет, — в один голос вскрикнули Имрам и Али, а Гадюка со злостью постучал себя по голове, раздраженно добавив: — Они должны находиться в машине, охрана для того и нужна, чтобы охранять груз, Понял?
Водитель утвердительно кивнул и, больше ничего не говоря, направился к административному зданию.
Тем временем Али Гадаев открыл свою сумку, лежащую под ногами, и достал оттуда тонкий резиновый шланг и пластиковую упаковку с одноразовым шприцем. Сняв пиджак, он быстро закатал рукав рубахи и поперек бицепса перетянул руку жгутом.
Имрам Магамедов со вздохом достал из нагрудного кармана большую прозрачную ампулу. Гадюка плотно "сидел на игле", и напарнику уже ничего не оставалось, как контролировать потребление адского зелья. Приходилось это делать тайно, иначе остальных боевиков в узде не удержишь.
МОСКВА
На территории городка одной из небольших воинских частей на окраине столицы стояло шестиэтажное здание. Многие из тех, кто служил здесь, и те, кто жил поблизости, были абсолютно уверены, что в многоэтажке с затемненными окнами располагается Управление банно-прачечным хозяйством Министерства обороны России. А все люди, половина из которых гражданские, приезжающие на специальных автобусах, не более чем клерки, обеспечивающие работу управления. И наверняка эти знатоки сильно удивились бы, узнав, что не только вверх это здание выросло, но и погрузилось вглубь аж на восемь этажей. И туда подходит ветка правительственного метрополитена. Слух о банно-прачечном управлении распространила контрразведка, на самом деле за обычными армейскими воротами с красной пятиконечной звездой по центру находился главный филиал Института стратегических исследований при Генштабе Министерства обороны. А восемь этажей подземных недр и три на поверхности занимал огромный сверхскоростной и сверхвместительный отечественный компьютер последней модификации "Булат-5". До недавнего времени компьютер считался резервным и редко когда задействовался. Но теперь в связи с ЧП и созданием "Комитета информации" "Булат-5" (он же "Иван Иванович") был включен на всю мощь, в его гигантские объемы памяти стекалась информация от всех министерств и ведомств, воинских частей и спецслужб. Сверхскоростные процессоры пропускали ее как сквозь сито, в котором промывают золото, отбрасывая ненужную породу и оставляя крупицы драгоценной информации для плодотворной работы аналитиков.
Для удобства работы здесь же (в институте) разместился и "Комитет информации", который возглавлял генерал-лейтенант Журавлев.
Постепенно дело "о похищении стратегического боеприпаса" стало обрастать различной информацией, как днище корабля обрастает ракушками и тиной.
Утром, едва руководитель "Комитета информации" вошел в свой новый кабинет, на пороге возник дежурный офицер.
— Получено срочное сообщение от полковника Радимцева из Сибирского округа.
— Читайте, — приказал Андрей Андреевич.
"Вертолет "Ми-26", доставлявший в квадрат… автомобиль "Хаммер" с группой мужчин восточной национальности и затем возвращавший тот же автомобиль с теми же людьми обратно в Новосибирск, принадлежит местной фирме "Сибавиатранс". Рейс был зафрахтован через фирму "Буревестник", как нами установлено, фирма была фиктивной и после ее использования прекратила свое существование. Пилоты сообщили, что в разговоре один из пассажиров намекнул, что "Хаммер" будут перегонять в Казахстан. Сейчас пилоты составляют фотороботы пассажиров. Продолжаю поиск. Полковник Радимцев".
— Ясно, — кивнул генерал, внимательно выслушав текст радиограммы, потом сказал дежурному: — Вы свободны.
Сидеть за письменным столом Журавлев не мог, его неугомонная натура требовала деятельности. Он встал, прошелся по просторному кабинету, обдумывая только что услышанное, потом решительно направился к стене, где висела зашторенная политическая карта.
Распахнув легкие синтетические шторки, Андрей Андреевич быстро отыскал Новосибирск. До Казахстана было, как говорится, рукой подать. Главное, границы как таковой не было, зато оттуда можно двинуться куда угодно: в Китай.
Согласно логике следовало признать, что демонтированную боеголовку решили элементарно продать.
— Кто покупатель? — вслух произнес Журавлев и тут же отметил про себя: "У Китая и Пакистана есть свои такие цацки. Им скорее нужен хороший ракетоноситель… Остается Афганистан, и строй там соответствующий, вот только есть ли у них такие деньжищи, чтобы оплатить боеголовку мощностью в полмегатонны? Вряд ли, попробуй найди таких спонсоров".
Генерал еще раз взглянул на политическую карту. "К чему машину гнать? Если есть такие покупатели, куда легче было зафрахтовать через ту же фирму-"поплавок" еще и самолет. Пара часов, и подбивай "бабки".
— Слишком нелогично, — снова сам с собой заговорил генерал-лейтенант. — Люди, спланировавшие захват БЖРК, вряд ли бы так поступили. Слишком много минусов несет на себе транспортировка боеголовки по земле. Во-первых, потеря времени, во-вторых, при транспортировке черт знает что может произойти, от элементарного ДТП до объявления чрезвычайного положения в регионе или даже в стране (что вполне логично, если бы информация о похищении боеголовки вышла за пределы круга посвященных и стала достоянием общественности). Чтобы даже примерно определить направление поиска, мало информации. Ладно, пусть пока Радимцев идет по следу, раз нащупал конец ниточки.
АЗЕРБАЙДЖАН
Погода выдалась как на заказ, небо было в больших пушистых облаках, похожих на гигантские комья пуха.
Сквозь эту пуховую перину несся "МиГ-29".
Ежеф Сендер, сидя в кресле истребителя, наблюдал за работой приборов. Стрелка его часов неуклонно приближалась к моменту перехода на ручное управление.
Истребитель, повинуясь управлению автопилота, резко наклонился на правое крыло и тут же скользнул вниз, рассекая своим корпусом облака. Компьютерная программа развернула самолет, четко вводя его в излучину глубокого ущелья.
— Ну, теперь меня никакие радары и вовсе не обнаружат, — улыбнулся Ежеф Сендер. В следующую секунду в шлеме раздался механический голос, извещающий, что автопилот через минуту отключится. Пальцы летчика обхватили рукоятку управления самолетом.
Истребитель снова взмыл над горным кряжем, и сразу же на пульте управления вспыхнула красная лампочка, извещающая, что система перешла на ручное управление. На квадратном индикаторе бортового радара вспыхнула отметка радиомаяка. Ежеф включил пеленг, выходя на прямую линию радиолуча.
Теперь все внимание пилота было приковано к маркеру. Со всех сторон высились темно-коричневые пики вершин гор, пилотировать самолет вблизи них было весьма опасно. Достаточно малейшего отклонения, и стремительно несущийся истребитель превратится в груду горящих обломков. На дисплее бортового компьютера появилась шкала дальномера, указывающая расстояние до конечной точки полета.
Ежеф стал понемногу снижать скорость, вскоре он увидел черный провал огромной пещеры. Палец левой руки щелкнул тумблером выпуска шасси, зеленая лампочка подтвердила: шасси вышли.
В черном зеве пещеры одновременно вспыхнули два ряда электрических лампочек, указывая края посадочной полосы.
Садиться на полосу, расположенную на высоте в полторы тысячи метров выше уровня моря, куда опаснее, чем на обычный аэродром или даже на палубу авианосца. Там можно даже в последний момент попытаться хотя бы катапультироваться, при посадке в пещеру пилот лишен этого последнего шанса.
Все внимание Ежефа Сендера сейчас было сосредоточено на ярком пунктире светящихся фонарей, "МИГ-29" должен был находиться строго по центру, где была начерчена жирная полоса из люминесцентной краски.
Истребитель, гася скорость, коснулся колесами шасси бетонного покрытия посадочной полосы. Впереди мелькнуло светлое окно выхода из этого тоннеля.
Едва самолет заскользил по бетону посадочной полосы, летчик отключил двигатель, нажал кнопку выпуска тормозного парашюта и ногой вдавил педаль тормоза.
Хлопок открывающегося парашюта слился с пронзительным шипением колес шасси о бетон. Крылатая машина быстро потеряла скорость и медленно покатила по посадочной полосе.
Впереди промелькнула растянутая по всей ширине тоннеля сетка, связанная из широких капроновых полос. Принудительный тормоз, такие штуки используются на авианосцах, чтобы остановить самолет, который еще движется, но уже не может взлететь. При подобной остановке ощущения пилотов вряд ли можно назвать радостными.
На этот раз обошлось, "МиГ-29" послушно сбавил ход. Из кабины Ежеф Сендер увидел стоящие в отдалении два остроносых приземистых учебных самолета "L-39" чешского производства. Обе машины были выкрашены в камуфлированные цвета, и на них отсутствовали какие-либо знаки государственной принадлежности. Опытный глаз пилота мгновенно отметил — на полости крыльев замки бомбодержателей и пусковые кассеты неуправляемых ракет.
Неожиданно припомнилось сообщение Би-би-си о заявлении федерального командования в Чечне. Русские заявили, что одна из воинских частей подверглась ракетно-бомбовому удару самолетами без опознавательных знаков. Тогда это казалось полной галиматьей: по пехотным частям случайно "работает" своя же авиация, а вину сваливают на мистические ничейные самолеты. Теперь, глядя на пару этих "элок", Ежеф понял, что тогда была не очередная журналистская "утка". Наконец "МиГ" остановился, и летчик нажал тумблер поднятия "фонаря" кабины.
К самолету спешила толпа бородатых мужчин, большинство были в камуфляже, у некоторых на плечах висели автоматы. Все они с восторгом взирали на изогнутый профиль боевого истребителя, даже не подозревая, что этому самолету отводилась роль, которая была под силу целой воздушной армии, и то с сомнительным успехом.
К кабине приставили дюралевую лесенку, похожую на обычную домашнюю стремянку. Отстегнув лямки парашюта, летчик выбрался наружу и легко спустился вниз под одобрительные выкрики бородачей. Несколько минут ему пожимали руки, хлопали по плечам. Неожиданно толпа расступилась, пропуская к летчику Турпала Габилова и Руслана Курбаева.
Бывший комсомольский работник был сдержан в эмоциях, он отделался официальным пожатием руки. Куда больше проявил себя бывший резидент КГБ. Громко смеясь, он крепко обнялся с летчиком.
— Ну вот, Ежеф, полдела сделано, — проговорил Руслан, наблюдая, как толпа боевиков вручную закатывала истребитель на стоянку рядом с "элками", на фоне которых "МиГ-29" смотрелся лебедем среди уток.
— И в чем же заключается эта половина? — поинтересовался Ежеф.
— Заряд добыли, самолет ты перегнал, — загибая пальцы, сообщил Курбаев. — Теперь осталось довезти сюда заряд и соединить с самолетом. А потом весь набор отправить в Кремль.
— Дай бог, чтобы все было так легко, как ты говоришь, — улыбнулся венгр.
АЛТАЙСКИЙ КРАЙ
Оперативная группа ГРУ работала не щадя сил. Полковник Радимцев, ухватившись за кончик ниточки, пытался размотать весь клубок преступления.
Оперативники упорно шли по этому следу, не считаясь ни с какими жертвами, тратами или авторитетами. В ход шли не только словесные доводы, но даже угрозы и шантаж.