Через несколько минут автомобильный эскорт скрылся из вида за стеной леса. Постепенно небосвод стал угасать, наполняясь жирным цветом ночи, вспыхнули первые звезды.
Снова включив рацию, Сергей объявил:
— Командирам групп выставить боевое охранение, остальные могут отдыхать.
Сунув радиостанцию в подсумок, направился к вагону. Навстречу ему вышел боевик из группы Казака, он был первым определен в охранение…
Ночь казалась бесконечной. Лежа на вагонной полке, Луницкий никак не мог уснуть. Его мысли путались, причудливо переплетаясь с фантазиями о богатом будущем, от возбуждения Сергей потел и, вытирая взмокший лоб, как будто выныривал из этого дурмана, чтобы через секунду снова в него погрузиться.
Едва забрезжил рассвет, он поднялся с постели, быстро оделся и прошел в радиорубку. Там сидели двое бойцов, хорошо знающие радиостанцию, их специально включили в группу Казака.
— Включайте свою шарманку, — произнес Луницкий, протирая глаза. — Соедините меня с диспетчерской главного штаба РВСН.
Оба радиста стали щелкать тумблерами переключателей, настраивая аппаратуру, и через минуту один из них протянул Сергею небольшой микрофон:
— Готово.
Поднеся микрофон ко рту, Луницкий зычно заговорил:
— Говорит комплекс 1793, повторяю, говорит комплекс 1793…
Сразу же оживил динамик радиостанции.
— Мы вас слышим, 1793, — донесся взволнованный голос диспетчера. — Где вы находитесь? У нас был сбой в системе слежения, и мы вас едва не потеряли.
— Потеряли, — утвердительно произнес террорист. — Я, Сергей Луницкий, захватил БЖРК 1793, и если ваше правительство не хочет получить сибирский Чернобыль, пусть готовится раскошелиться. — Он говорил открытым текстом и не скрывал своего имени. Зачем? Его все равно потом идентифицируют, для спецслужб это не проблема. А когда у него будет пятьдесят миллионов, он запросто сменит себе и имя, и внешность.
— Где вы находитесь? — Голос диспетчера утратил радостные нотки и сейчас звучал тускло, как похоронная молитва.
— Пеленгуйте волну, мы стоим на месте. Я жду на переговоры уполномоченного Президентом. — Отключив микрофон, Сергей бросил его одному из радистов, потянулся до хруста в спине, сказав: — Отбой связи. — И вышел из рубки.
Через полчаса в воздухе стал нарастать гул вертолетов, несколько десятков винтокрылых „Ми-8“, заходя на посадку, высаживали десант. Облаченные в полную боевую экипировку, солдаты внутренних войск окружали заброшенную станцию по периметру, занимая позиции на опушке леса.
Боевики спокойно наблюдали за их действиями сквозь прорези прицелов своих автоматов…
МОСКВАИсчезновение Боевого железнодорожного ракетного комплекса вызвало замешательство. Сперва в диспетчерской РВСН защелкали тумблеры переговорных устройств, операторы пытались связаться то с БЖРК, то со станциями, через которые прошел сигнал радиомаяка. Но на этих станциях никто не видел рефрижераторную секцию. Это было ЧП.
В следующую минуту, как от брошенного в воду камня, стали расходиться круги сообщений. Подчиненные докладывали своему начальству, те долго кричали, грозили всеми земными и неземными карами, бросали трубки телефонов и снова их хватали, чтобы доложить выше, уже своему начальству. Неприятная информация медленно, но упорно поднималась на Олимп власти.
Через полчаса министр обороны позвонил премьер-министру. Тот был уже в курсе, минуту назад ему позвонил директор ФСБ.
Уровень происшедшего был даже премьеру не по плечу. Выслушав главного военного, глава правительства угрюмо произнес:
— Я сейчас свяжусь с Самим. Как он решит.
Сообщение о пропаже БЖРК застало Президента на загородной даче, где он пытался отдохнуть от предвыборной гонки. Первые минуты глава государства не мог понять, о чем идет речь, но затем ухватил суть проблемы.
— Срочное заседание Совета безопасности, расширенного совета, — грозно произнес Сам.
— Заседание в Горках?
— Да ты что? В Кремле, и смотри, чтоб полная секретность. Через два часа.
ГЛАВНЫЙ ШТАБ РВСНСообщение Сергея Луницкого оператор движения Боевых железнодорожных ракетных комплексов переключил на старшего дежурной смены.
Немолодой полковник за последние часы стал абсолютно седым. Едва услышав требования террориста, он до боли надавил красную кнопку. Сразу же заработали невидимые рычаги машины экстремальной ситуации. Мощные пеленгующие системы в считанные секунды засекли местоположение передатчика. Координаты были тут же переданы в ближайший гарнизон, части которого были подняты по тревоге и направлены в район стоянки БЖРК. Следующим действием старшего смены была необходимость связаться с командующим РВСН. Но он опоздал, командующий находился в Кремле на заседании Совета безопасности.
КРЕМЛЬИюнь в этом году был необычайно жарким, за день солнце нагрело бетонные коробки домов, превратив их в естественные обогреватели. И когда солнечный диск скрылся за горизонтом, прохлады это не принесло, разогретые дома излучали дневной жар в атмосферу. Небо из голубого стало темно-синим, потом фиолетовым. Алмазный блеск небесных звезд затмил яркий свет кремлевских звезд.
Обычный состав Совета безопасности состоял из нескольких человек: председателя (Президента), секретаря Совета, премьер-министра, министра обороны, министра иностранных дел и директора ФСБ. Эта сравнительно небольшая группа людей решала вопросы безопасности страны. В экстренных случаях могли созвать расширенный состав безопасности, куда еще входили министр внутренних дел, директор СВР, начальник Генерального штаба и командующий ГРУ.
Сегодняшнее заседание Совета безопасности не было похоже ни на один из двух вариантов, ибо ситуация была настолько нестандартна, что могла сравниться разве что с началом Третьей мировой войны. На совещание было вызвано руководство всех военных ведомств, хоть как-то причастных к ЧП. И все же, несмотря на масштаб происшествия, необходимо было соблюдать высокую степень секретности, дабы не усугублять ситуацию.
Члены Совета безопасности прибыли на своих персональных автомобилях, въехав в Кремль через ворота Спасской башни. Остальных тайно доставил электропоезд по правительственной ветке метро.
Чтобы избежать какой-нибудь утечки информации, совещание было назначено не как обычно в президентском кабинете, а в Кремлевской библиотеке. Вдоль стен библиотеки стояли огромные книжные шкафы из дорогого красного дерева. За прозрачными стеклами шкафов ровными рядами, как кавалергарды на параде, выстроились книги в золотых переплетах. Книги, которые никто никогда не читал и читать не будет, ибо они всего лишь внешний атрибут помещения под названием „Библиотека“.
Большую часть просторного помещения занимал огромный полированный стол в форме круга. По всему периметру стола на равном расстоянии друг от друга стояли массивные стулья с высокими резными спинками.
Несмотря на то, что библиотека была до отказа заполнена людьми, под золочеными сводами висела гробовая тишина. Министры в дорогих костюмах выглядели не на шутку испуганными, генералы в мундирах со всевозможными регалиями — ошарашенными, растерянными. Происшедшее давило на тех и на других смертельным грузом. Исчезнувший ядерный ракетный комплекс пугал международным скандалом и, как следствие, мировыми экономическими санкциями, пугала и необузданная реакция Самого и бесславная отставка. Все думали о себе и совершенно выпускали из вида, что несут в себе две ракеты с боеголовками по пятьсот килотонн.
Генерал-лейтенант Журавлев, как начальник оперативного отдела ГРУ, прибыл в Кремль вместе с начальником Генерального штаба и командующим Главным разведуправлением.
Сидя за круглым столом, Андрей Андреевич увидел своего старого знакомого Артура Васильевича Прокопенко, первого заместителя директора ФСБ. Генералы поздоровались кивками, ситуация не располагала к расшаркиванию.
Президент появился неожиданно. Дверь распахнулась, и он вошел, высокий, массивный, как матерый медведь, двигался вперевалку. Следом за Самим не спеша шел Анатолий Валерии, до недавнего времени профессор истории, эксперт по геральдике. Когда-то его пригласили в Кремль для консультации. За это время Анатолий Михайлович высоко поднялся по иерархической лестнице, став главным советником президентской администрации. Злые языки поговаривали, что к советам Валерина часто прислушивается и Сам, сейчас и без „доброжелателей“ была видна правда.
Ни с кем не здороваясь, Президент прошел через библиотеку и сел в заранее приготовленное кресло. Опершись левой рукой на покатый подлокотник, подперев седую голову и грозно прищурив левый глаз, он минуту оглядывал присутствующих, потом произнес:
— У меня предвыборная чехарда, понимаешь, а тут еще ракеты пропадают. Как это получилось?
Вопрос был задан хлестко, с явным знанием дела. По дороге Хозяина успели проконсультировать, он знал ответ, но хотел услышать его от других. Вопрос относился к командующему Ракетными войсками стратегического назначения, но генерал молчал, полагая, что он всего лишь выполнял приказ вышестоящего начальства, министра обороны. Министр с Президентом был в приятельских отношениях, но в такой ситуации этот козырь не сработает. Поэтому министр тоже молчал.
Пауза неестественно затянулась, глава государства еще раз окинул взглядом собравшихся, отнял руку от лица и грозно произнес:
— Ну?
— Мы ведем расследование, — со своего места поднялся директор ФСБ, — отрабатывается несколько версий, в том числе атомный заговор.
— Мятежный броненосец „Потемкин“, — недовольно хмыкнул Президент.
— А может, это происки оппозиции? — подал голос премьер-министр, в обществе зеленых мундиров он чувствовал себя не очень уютно.
— Мы рассматриваем всевозможные версии, — уже окрепшим голосом произнес чекист. — Накануне президентских выборов ничего нельзя исключать. Наши специалисты…
— Вот гад, под нас роет, — одними губами произнес начальник Генштаба, обращаясь к руководителю ГРУ.
Оба военных понимали, к чему клонит директор ФСБ. В начале атомной эры за ядерное оружие отвечала госбезопасность, сосредоточив в своих руках наиболее эффективное средство воздействия как на внешних врагов, так и на внутренних. Только передача ядерного меча в руки армии в свое время позволила снять, судить и расстрелять всесильного Лаврентия Павловича. Теперь у госбезопасности появился шанс реванша.
— Полная ерунда, — над столом поднялся генерал Журавлев, его реплика была грубой, бесцеремонно перебить старшего по званию, по должности, да еще в такой момент…
Под сводами библиотеки снова повисла гнетущая тишина. Сидящий за спиной Президента советник Балерин внимательно посмотрел на Журавлева, как будто оценивая его, потом сказал:
— Интересно послушать ваше мнение, генерал.
— Офицеры, дежурящие на ракетных комплексах, стартовых площадках, в шахтах стратегических ракет — это образованные, технически грамотные люди, и патриоты к тому же. Они знают, что за оружие в их руках и какие могут быть последствия, — произнес ровным голосом генерал.
— Какие? — Советник посмотрел на генерала холодным оценивающим взглядом.
— Все термоядерные комплексы имеют несколько степеней защиты и блокировок, не позволяющих кому-то самостоятельно воспользоваться оружием. Даже запустив ракету (что является абсурдом), они не смогут активировать боеголовку.
— Вы ракетчик? — неожиданно спросил Президент.
— Нет. Разведчик. — Одернув китель, Журавлев представился: — Начальник оперативного отдела ГРУ.
Сейчас взоры присутствующих были прикованы к нему. Одни смотрели на него с надеждой, как на добровольца, идущего в безнадежный рейд. Другие — с сочувствием, как на камикадзе, мчащемуся на торпеде к вражескому кораблю. Третьи — с нескрываемой злобой, считая генерала выскочкой и карьеристом, покушающимся на их посты. Как бы то ни было, отступать Журавлеву было некуда, он вызвал огонь на себя.
— Ну и при чем здесь ракеты? — заинтересованно спросил Президент.
— В начале восьмидесятых, когда американцы готовили для Западной Европы мобильные ракеты средней дальности „Першинг-2“, я был в группе экспертов, разрабатывавших тактическую методику для наших диверсионных частей по захвату „першингов“. Мы, естественно, изучали и наши ракетные комплексы, в том числе и БЖРК.
— Ну что ж, в таком случае, как говорится, и карты в руки, — произнес Сам, теперь все его внимание было сосредоточено на Журавлеве.
Стоявший с противоположной стороны директор ФСБ, поняв, что его некому слушать, пожал плечами и сел на свое место.
— Ваше мнение о происшедшем? — уточнил вопрос Президента Валерин.
— Мятеж здесь ни при чем, — уверенно высказал свое мнение Журавлев. — Остается два варианта: диверсия или террористический акт.
Все присутствующие знали разницу между диверсией и террористическим актом. Диверсия совершается военными одной стороны против другой в условиях войны. Террористический акт — та же диверсия, совершенная сепаратистами против государства для достижения политических целей.
— Диверсия исключается в связи с отсутствием войны, — произнес Андрей Андреевич, но тут же поправился. — Я имею в виду внешнюю войну. Остается теракт.
— Но как это могло получиться? Вы же сами говорили и степенях защиты и системах безопасности. — Советник Президента все больше вникал в суть проблемы, его, как опытного историка, интересовали детали.
— Системы безопасности можно преодолеть. За последние десять лет в стране появилось множество бесхозных профессионалов, многие из которых только и умеют, что проводить спецоперации.
— Ну а степени защиты?
— Системы защиты тоже можно пройти, только нужны специалисты, специальное оборудование и довольно много времени, чтобы вскрыть коды активации боезаряда.
— Значит, в ближайшее время можно не опасаться ядерного взрыва? — спросил Валерин.
На этот вопрос генерал не успел ответить, заговорил Сам:
— А если, понимаешь, они обложат боеголовку динамитом и подорвут?
— При взрыве будет разрушен корпус боеголовки и рассеян находящийся внутри оружейный плутоний. Естественно, произойдет заражение определенной территории. Но все это несоизмеримо с ядерным взрывом.
— Так ли это, командующий РВСН? — Президент перевел взгляд на главного ракетчика.
Уже немолодой командующий бодро вскочил и отрапортовал, как новобранец:
— Так точно.
— Садись, — небрежно махнул рукой Сам, переводя взгляд на Журавлева. — Как думаешь искать пропавший эшелон?
Начальник оперативного отдела ГРУ на мгновение задумался, все-таки это был не его профиль. Но назад дороги не было: „Назвался груздем, полезай в кузов“.
— Думаю, необходимо определить район возможного нахождения БЖРК. Определить его можно по времени от последнего радиосеанса до момента обнаружения, когда маяк комплекса зафиксировали под цистерной наливника.
— Но это несколько тысяч квадратных километров, — снова попытался вставить слово директор ФСБ.
— Да, — согласился Журавлев, — однако необходимо с чего-то начинать. После этого надо произвести аэроразведку. Самолеты, вертолеты, находящиеся на территории, необходимо оснастить дозиметрами и на малой высоте прочесать район в поисках новых источников излучения.
— БЖРК оснащен защитными экранами, — на этот раз заговорил командующий РВСН. — Разведка вероятного противника тоже могла бы их засечь при помощи дозиметров.
— Эта акция предназначена на тот случай, если террористы решили демонтировать боеголовки, — пояснил свою мысль разведчик.
— Убедил, — кивнул головой Президент. — Назначаю тебя, генерал, руководителем правительственной комиссии по поиску эшелона и выяснению причин его исчезновения.
— Но не исключено, что армейских сил может оказаться недостаточно. Потребуется объединение сил спецслужб и, возможно, гражданских властей в регионе, — произнес Журавлев, глядя в глаза Президента.
Тот улыбнулся, он хорошо понял этот красноречивый взгляд генерала, опасавшегося саботажа со стороны смежников, которые могли противиться переподчинению чужаку. Про руководителей субъектов Федерации и вовсе говорить не приходилось, „удельные князья“ свято чли свою вольницу.
— Хорошо, — снова кивнул Сам. — Координатором при тебе будет, — он повернул голову в сторону Валерина, — Анатолий Михайлович, и меня заодно будет держать в курсе дела. Согласен, генерал?
— Так точно, — вытянулся Журавлев.
— Ну вот, понимаешь… — Закончить фразу Президент не успел, в помещение вошел секретарь и протянул листок с текстом телефонограммы. Президент надел на нос очки и быстро пробежал текст глазами, положил его на стол и громко произнес: — Вот и нашелся БЖРК, ты оказался прав, генерал, эшелон захватили террористы. Действуй…
* * *Помещение опустело в несколько минут. Генералы, министры поспешно покидали библиотеку, радуясь, что гроза прошла мимо, и в то же время задумываясь, что принесет расследование правительственной комиссии.
За круглым столом остался сидеть лишь Сам, возле него стояли советник Балерин и начальник личной охраны.
— Как же ты допустил? — недовольно проворчал Президент, искоса глядя на главного телохранителя. Правая рука главы государства сместилась за лацкан пиджака и массировала левую сторону груди. Предвыборная гонка измотала и без того натруженное сердце, но упрямый характер бунтаря не позволял сойти с дистанции.