Маг, я бы сказал. Но теперь думаю — жрец. Интересно, какому богу он кланяется? Явных знаков нет. И это само по себе знак. Ничего очевидного в Керули, кроме разве что бездонного сундука, показывающего щедрость. Какие храмы открылись в Даруджистане недавно? Не могу припомнить. О, один в квартале Гадроби. Посвящен Тричу, но кто готов поклоняться Летнему Тигру, не понимаю…
— …убивали…
— … затаитесь на две ночи, ясно?..
Бандиты и бандитки переговаривались. Керули молчал и внимательно вслушивался.
Грантл, лениво моргая, слегка сдвинулся, склонился к Харлло: — Что там такое насчет убийств?
— Четыре ночи продолжаются необъяснимые убийства, или что-то такое. Местная проблема… думаю, все уже позади.
Капитан хмыкнул и отодвинулся, стараясь не замечать, как под рубашкой струится холодный пот. Они здорово от нас оторвались — этот фургон двигался со сверхъестественной скоростью. Но он не мог въехать на улицы Салтоана. Слишком большой, слишком широкий. Должен оставаться в Пригороде. Десяток- другой шагов до Закатных Ворот… Твои подозрения оправдались, дружище Бьюк?
— Я с ума схожу от усталости, а вы как? — Стонни плеснула себе в кружку еще вина. — Нектара старалась меня развлечь, и — если учесть все эти потные волосатые ряхи — не только меня. Все вы свиньи.
— Это не мы так выставлялись, — заметил Грантл.
— И что? Вас не ставили на стражу, а? А если бы я выставляла сиську, чтобы накормить младенца?
— На это, — сказал Харлло, — я бы посмотрел с одобрением.
— Ты отвратителен.
— Ты не так меня поняла, дорогуша. Не на твои сиськи — хотя это было бы то еще зрелище! — а на младенца. Ох, ребенок!
Стонни только фыркнула.
Они продолжили отдыхать в задней комнате таверны, захватив с собой тарелки.
— В любом случае, — сказал Грантл, вздыхая, — встреча затянется на всю ночь, а когда грянет заря — привилегия поспать на мягких подушках достанется только хозяину. Нам сняли комнаты вверху, с почти что чистым бельем, и давайте поскорее их используем.
— Это будет просто сон, дражайшая Стонни, — объяснил Харлло.
— Да я все равно запру дверь, недоносок.
— Наверное, Нектара знает тайный стук.
— Сотри с лица ухмылку, или я сама сотру.
— Так что ж, только тебе веселиться?
Она осклабилась: — Манеры. Вот что есть у меня и чего нет у тебя, дворняга.
— Образование, а?
— Точно.
В этот же миг дверь отворилась и вошел Керули.
Грантл откинулся на стуле, созерцая жреца. — Ну как, вы преуспели в найме местных воров, убийц и вымогателей?
— Более или менее, — сказал Керули, плеснув себе вина. — Война, увы, — вздохнул он, — ведется не на одном поле боя. Боюсь, компания выйдет длинной.
— А теперь мы направимся в Капустан?
Священник метнул на Грантла взгляд и отвернулся. — Там меня ожидают еще дела, капитан. В общей схеме наш краткий визит в Салтоан — дело второстепенное.
А что это за схема, жрец? Грантл хотел спросить, но остановился. Хозяин стал его нервировать, и он подозревал, что новые ответы только усугубят дело. Нет, Керули, сам храни свои тайны.
* * *Арка Рассветных Ворот Салтоана была темна, как могила. Промозглый воздух холодил лица. Скопище лачуг Пригорода раскинулось по сторонам. Дым из множества очагов окрасил восходящее солнце в золотистые тона.
Грантл, почесывая распухшее от укусов мошек лицо, припустил лошадь рысью сразу, как только выехал из ворот. Он оставался возле Ворот добрых два звона, пока Харлло и Стонни тайно выводили повозку из города. До них должно быть около двух лиг по речной дороги, решил он.
Большая часть разбойничавших на дороге в Капустан гнездилась в Салтоане; вторая часть пути, по территории капанцев, была много безопаснее. Оглядываясь на увешанные дорожными указателями ворота, Грантл ожидал увидеть, как за ними увяжется какая-нибудь банда желающих поживиться содержимым фургона. Но сзади никого не было — уверения Керули в безопасности проезда подтверждались. И все же Грантл не умел доверять клятвам бандитов.
Спасаясь от населявших Пригород кусачих мошек, он пустил лошадь в галоп и в сопровождении брехания полудиких псов миновал бедняцкие кварталы, выехав на каменистую дорогу вдоль реки. Слева от него однообразно — бугристая прерия Долины Видений тянулась до далекой Гряды Баргастов. Справа тянулись заросшие сорняком каменные ограды, а за ними расстилалась тростниковая пойма.
Собаки отстали через полмили, и капитан обнаружил, что он совсем один на этой дороге. Торговцы, как он вспомнил, давно здесь не ходили, так что дорога превратилась с неровную тропу, окруженную муравейниками, грудами плавника и кочками желтых трав. Весенние разливы уничтожили следы колей. Но потеряться здесь было трудно — знай держи в виду текущую южнее Нож-реку.
Менее чем через лигу он наткнулся на трупы. Налетчики умело выбрали место засады — появившись из глубокого оврага или, скорее, сезонного русла реки, они, без сомнения, мгновенно окружили жертв. Но дальновидный план не сработал. Уже два или три дня их почерневшие и вздувшиеся под солнцем тела валялись по сторонам дороги. Мечи, наконечники копий, пряжки и все металлическое расплавилось под действием некоего яростного жара, но одежды и кожа не пострадали. Многие бандиты носили шпоры. Очевидно, при них были лошади, но вот только ни следа их поблизости не обнаружилось.
Спешившись, чтобы разглядеть трупы, Грантл заметил следы повозки Керули — его люди тоже останавливались для осмотра — а также глубокие следы фуры, влекомой волами.
На телах не было заметно видимых ран.
Похоже, Бьюку не пришлось даже вытащить оружия…
Капитан вскарабкался в седло и продолжил путь.
Еще через пол-лиги он увидел своих компаньонов и поскакал к фургону.
Харлло кивнул ему: — Хороший денек, Весельчак, как скажешь?
— Ни облачка на небе. Где Стонни?
— Выехала вперед на одной из лошадей. Скоро будет.
— Зачем же?
— Просто убедиться, что некое место стоянки… гмм… не занято. А, вот и она.
Грантл приветствовал подъехавшую женщину мрачной ухмылкой. — Чертовски глупо с твоей стороны.
— По мне, вся эта поездка — глупость. На придорожной стоянке трое Баргастов. Но нет, они не жарят на костре бандита. И вообще, Капустан отделяют считанные дни от осады. Если мы успеем, то получим возможность сидеть под присмотром всей силы Панниона, если нет — с нами позабавится Тенескоури.
Грантл ухмыльнулся еще гнуснее. — А куда направляются Баргасты?
— Пришли с севера, но сейчас едут как и мы. Хотят посмотреть на Капустан как можно ближе, но не говорят, зачем. Это ж Баргасты! Мозги с грецкий орех. Нам нужно поговорить с хозяином, Грантл.
Керули выкарабкивался из двери фургона. — Нет нужды, Стонни Менакис, у меня тонкий слух. Три Баргаста, говоришь. Какой клан?
— Белолицые, если судить по краскам.
— Тогда пригласим их путешествовать вместе.
— Хозяин… — начал Грантл, но Керули оборвал его: — Думаю, мы прибудем в Капустан незадолго до осады. Командующий силами Панниона Септарх известен методичностью. Доставите меня — и ваш контракт выполнен. Вам нужно будет немедленно бежать в Даруджистан. — Странные темные глаза Керули уставились на Грантла. — Вы не привыкли разрывать контракты, потому я нанял именно вас.
— Нет, сир, мы не намерены рвать контракт. Тем не менее надо обсудить шансы. Что если Капустан осадят до нашего приезда?
— Я не хочу, чтобы вы ввязались в отчаянное дело и потеряли жизни, капитан. Нужно будет высадить меня вне вражеских рядов, и я сам проложу себе путь в город. А такой фокус лучше проделывать в одиночку.
— Вы попробуете просочиться через их охрану?
Керули засмеялся: — У меня завидное умение к таким делам.
— А сейчас? Насчет Баргастов? Почему вы решили, что им можно доверять как путникам?
— Они ненадежны… потому лучше мы будем следить за ними, а не они за нами. Согласны, Капитан?
Капитан фыркнул: — Тут вы правы, хозяин. — Он посмотрел на Стонни и Харлло и кивнул им.
Харлло ответил покорной улыбкой. Стонни, конечно же, была более красноречива. — Это безумие! — Она воздела руки к небу. — Отлично! Мы поскачем в пасть дракону? — Она развернула лошадь. — Пойдем бросим кости с Баргастами, а?
Грантл гримасничал, наблюдая ее отбытие.
— Она сокровище, правда? — со вздохом пробормотал Харлло.
— Никогда не видел тебя ударенным любовью, — отвел глаза Грантл.
— Со мной произошло недостижимое, о друг. Как долго и молчаливо страдал я от неразделенного вожделения. Я мечтал о ней и Нектаре… и как я улягусь между ними…
— Прошу, Харлло, меня уже тошнит.
— Гм, — сказал Керули, — пожалуй, мне пора в фургон.
— Прошу, Харлло, меня уже тошнит.
— Гм, — сказал Керули, — пожалуй, мне пора в фургон.
* * *Трое Баргастов явно были родней. У старшей женщины по лицу была размазана белая краска, отчего оно походило на череп. У всех с плеч свисали охряные шнурки, унизанные костяными фетишами. Кольчуги состояли из продырявленных монет, серебряных и золотых. Все старинные, на взгляд Грантла, и явно добытые кровавым путем. Даже на рукавицах были нашиты монетки. Оружия хватило бы на отряд гвардейцев — связки копий, метательные топорики и обитые медью топоры, загнутые мечи и многоразличные ножи и кинжалы.
Они стояли по одну сторону едва дымящегося очага, а с другой стороны находилась так и не слезшая с лошади Стонни. Кучка кроличьих костей говорила, что они уже потрапезничали.
Грантл посмотрел на женщину: — Наш хозяин приглашает вас путешествовать с нами. Вы согласны?
Темные глаза зыркнули на фургон, который Харлло как раз подвел к стоянке. — Немногие торговцы сейчас едут в Капустан, — сказала она, помедлив. — Дорога стала… опасной.
Грантл нахмурился. — Почему это? Паннион посылает на равнины рейдеров?
— Такого мы не слышали. Нет, на равнинах бесчинствуют демоны. Мы посланы разузнать о них.
Демоны? Дыханье Худа!.. — И когда вы узнали об этих демонах?
Она пожала плечами: — Два, три месяца назад.
Капитан вздохнул, спешиваясь: — Хорошо, будем надеяться, что это сказки.
Женщина усмехнулась. — Мы надеемся, что нет. Я Хетан, а это мои жалкие братья — Кафал и Неток. Для Нетока это первая охота после Смертеночи.
Грантл поглядел на громадного набычившегося братца. — Я вижу его нетерпение.
Хетан резко обернулась и тоже поглядела на брата. — У тебя должны быть острые глаза.
О Бездна, еще одна баба без чувства юмора…
Стонни Менакис неуклюже перекинула ногу и спешилась, подняв тучу пыли. — У нашего капитана слишком прямые шутки. Они падают, как дерьмо из-под быка, и так же пахнут. Не обращай внимания, дорогуша, или оконфузишься.
— Я веселюсь, скача и убивая людей. Больше мне ничего не надо, — прогудела Хетан, разминая мускулистые руки.
Харлло слез с облучка и подошел к ней, улыбаясь до ушей. — Меня звать Харлло и я в восторге он нашего знакомства, Хетан!
— Можешь убить его, когда захочется, — буркнула Стонни.
Два братца были поистине жалкими созданиями — молчаливыми и, как догадывался Грантл, редкостно тупыми. Усилия Харлло разговорить Хетан также оказались тщетными. Наконец все уселись вокруг снова разожженного костра. Керули ненадолго появился, прежде чем отойти ко сну в фургоне, но только чтобы выпить чашку травяного чая. Вскоре заснули и остальные. На долю Грантла выпало вытягивать сведения из Хетан — они вдвоем все еще сидели у очага.
— Демоны, — начал он. — Как их описывают?
Она склонилась и ритуально сплюнула в огонь. — Быстрые, двуногие. На ногах когти как у орла, но много больше. Руки — лезвия…
— Лезвия? Что ты говоришь?
Она пожала плечами. — Заостренные. Кровяное железо. Глаза — впалые ямы. Воняют как урны в темном круге. Не издают звуков, совсем.
Урны в темном круге? Кремационные урны… в курганах. Ага, они пахнут смертью. Руки — лезвия… Как? Во имя Худа, что все это значит? Кровяное железо — железо, закаленное в холодной крови… так Баргасты — кудесники изготавливают заговоренное оружие. Связывают оружие и его носителя. Слияние. — Кто-то из твоего клана видел хоть одного?
— Нет, демоны не путешествуют к северу, в горные твердыни. Держатся в травяных равнинах.
— Так кто же доставил весть?
— Наши кудесники видели их во снах. Духи шепчут им об угрозе. Белый клан выбрал боевого вождя — моего отца — и ждет, что будет. Но отец должен знать врага, потому послал детей в низины.
Грантл обдумал все это, смотря, как гаснут уголья в очаге. — Твой отец, боевой вождь Белолицых, поведет вас на юг? Если Капустан осажден, все земли капанцев откроются вашим набегам… пока Паннион не завершит завоевания.
— Наш отец не строит планов похода на юг, капитан. — Она снова плюнула в огонь. — Паннионская война со временем докатится до нас. Это кудесники прочли по лопаткам бхедринов. Тогда будем воевать.
— Если те демоны — передовые силы Панниона…
— Вот если они покажутся у наших твердынь, мы поймем — время пришло.
— Битва, — пробормотал Грантл. — То, что тебя так веселит.
— Ну, сегодня я хочу скакать с тобой.
Скакать? Скорее забить до бесчувствия. Да ладно… — Что может ответить мужчина на столь элегантное предложение?
Хетан поднялась, захватив одеяло. — Пойдем за мной скорее.
— Увы, — ответил он, медленно сгибая ноги, — я не привык торопиться. Ты скоро это поймешь.
— Завтра ночью поскачем с твоим другом.
— Ты скачешь с ним в его снах, милая.
Она кивнула с серьезным видом. — У него большие руки.
— Да уж.
— И у тебя.
— Думаю, ты поторопилась, Хетан.
— Точно. Идем.
* * *Гряда Баргастов постепенно снижалась к югу, переходя в унылые, кривые холмы. Многие их них, расположенные вдоль такта на Капустан, были священными местами. Вершины отмечались перевернутыми корнями — так Баргасты приваживали духов. Все это Хетан объяснила Грантлу, скача рядом с ним на коне. Хотя капитан мало интересовался религией, он все же подивился, почему Баргасты придумали вкапывать в холмы перевернутые деревья. — Души смертных дики, — объяснила она, сплевывая в подтверждение своих слов. — Их следует удерживать от вредоносных блужданий. Для этого мы привозим с севера дубы. Кудесники вставляют магию в их стволы. Похороненный пригвождается к месту древесными ветвями. Так же ловятся и духи хранители — много ловушек расстановлено в темном круге. Но даже и тогда иные души убегают — находятся в одной из ловушек, но могут странствовать по миру. Возвращающихся к своим кланам быстро уничтожают, потому они научились ютиться на равнинах. Некоторые из древопойманных остаются верны своему роду, они посещают кудесников, чтобы во сне рассказать об опасности.
— Древопойманных. Что это значит?
— Разве еще непонятно? — дернула она плечом.
— Это один из древопойманных послал сон о демонах?
— Да, и другие духи. Многие стараются достигнуть нас…
Что добавляет правдоподобия угрозам. Понимаю. Он посмотрел на пустынные земли, загадывая, что же там таится.
Стонни скакала в пятидесяти шагах впереди. Сейчас Грантл ее не видел — путь пролегал вокруг усыпанного валунами холма. Она имела прискорбную привычку игнорировать его приказы — потому он хотел бы всегда видеть ее. По бокам ехали два брата Баргаста — расстояние до них варьировалось в зависимости от характера почвы под копытами коней. Кафал скакал по внешнему краю и сейчас одолевал склон того же холма. Неток двигался вдоль берега реки, окруженный тучей гнуса. Казалось, с каждым шагом коня она становится все гуще и настырнее. Впрочем, поглядев на ужасающе толстый слой кислой грязи, которой Баргасты покрыли свои бока, Грантл решил, что мошки ужасно разочарованы, чувствуя так близко тепло тел и не имея возможности в них впиться.
Эта смазка бросила ему вызов прошлой ночью, но он выстоял, чему доказательством была коллекция синяков, царапин и укусов. Хетан была очень… энергична…
Кафал закричал. В тот же момент вновь появилась Стонни. Легкий галоп ее лошади немного успокоил взвинченные нервы Грантла, хотя было очевидно, что и она и Баргаст заметили нечто впереди. Он видел, что Кафал склонился к луке седла, разглядывая что-то по пути фургона, но не вытащил оружия.
Стонни подскакала. Лицо было бледным. — Впереди фура Бочелена. Она… повреждена. Была какая-то битва. Заварушка.
— Кто-то уцелел?
— Нет, только волы. Они-то спокойны. Тел не видно. — Хетан встретилась с братом на вершине холма. Она сделала несколько жестов, и Кафал, вытащив копье, исчез из вида.
— Хорошо, — вздохнул Грантл. — Обнажить клинки. Пойдем посмотрим.
— Мне остаться? — спросил Харлло с сиденья фургона. — Нет.
Обогнув холм, они увидели, что путь здесь снова выходил на равнину. В полусотне шагов находился громадный фургон Бочелена и Корбала Броча. Он лежал на боку, задник был полностью оторван, его обломки валялись неподалеку. Рядом щипала степную траву четверка волов. Вокруг фургона земля была разрыта; воздух вонял магией. Небольшой могильник невдалеке был взорван, торчавшее в нем перевернутое дерево расщеплено словно молнией. Из дыры, на месте которой была погребальная камера, все еще шел дым. К ней сторожко подбирался Кафал — левая рука чертит в воздухе охранительные знаки, в правой зажато готовое к броску копье.
От речного берега несся Неток, в его руках был огромный топор. Он встал рядом с сестрой. — Что-то вышло, — прорычал он, метая огненные взоры.