За время путешествия великий князь действительно от прежней привязанности излечился, зато завел новую, одно упоминание о которой привело в ужас его матушку. В марте в Дармштадте великий герцог Дармштадский представил великого князя своей семье, и… тот пропал. Очаровательные глазки пятнадцатилетней принцессы Марии сразили его. Вердикт наследника был решительным: он не женится ни на ком другом!
Жуковский срочно отписал императрице, его поддержал сменивший Ливена граф Орлов. Мать наследника престола пришла в ужас, дело в том, что принцесса Мария не являлась настоящей дочерью великого герцога, хотя он и признал ее таковой. Мария и ее брат Александр были рождены герцогиней от совсем другого человека. Пока девушка жила, никому не мешая, этот секрет хотя и оставался секретом Полишинеля, но не привлекал к себе внимания. Что будет, если Мария станет супругой наследника Российского императора? Нет, нет! – категорически возразила императрица Александра Федоровна. Найти другую!
Путешествие продолжилось, объяснений в любви и тем более предложения руки и сердца не было.
Пароходом по Рейну прибыли в Гаагу, погостили у голландской тетушки – королевы Анны Павловны, захватили с собой голландских кузенов принцев Оранских, которым тоже были нужны невесты, и отправились в Англию. Нет, не ради сватовства или знакомства с новой невестой, а чтобы познакомиться воочию с государственным устройством Англии – конституционной монархией во всем ее великолепии, «тиран» Николай I весьма заботился о правильном понимании государственного устройства своим отпрыском.
В Лондоне ожидался приезд наследника Российского престола великого князя Александра Николаевича с большой свитой. Об этом который день трещали придворные дамы, а Дарья Ливен, супруга русского посла, тоже входившая в число придворных дам ее величества, с придыханием расписывала князя. По ее словам выходило, что краше и разумней принца просто нет. Высок, хорош собой, умен, прекрасно образован, замечательные манеры и умение ухаживать за дамами… Дамы млели от предвкушения встречи с этими загадочными русскими…
Виктория попросила карту России и карту Европы, чтобы понять, откуда будет титулованный гость. Разложив карту, она обомлела. Какого же размера эта страна?! Тут не один десяток Англий поместится! Королеве показалось, что огромная Россия просто нависла над маленькой беззащитной Европой, и это страшно не понравилось.
Но вдруг почему-то вспомнилось, что она сама крещена в честь дяди великого князя Александра I. От понимания такой связи чуть полегчало. Масла в огонь подлила все та же Дарья Ливен, она так красочно расписывала обаятельных русских, их широкую душу, их доброту и сердечность, что очень захотелось скорее познакомиться.
Великий князь прибыл в мае 1839 года и прием в его честь был устроен уже на следующий день.
Виктория ожидала приезда заинтриговавшего ее молодого человека с волнением. Наконец, он вошел в сопровождении графа Орлова и лорда Палмерстона. Королева мгновенно оценила внешние данные наследника, он произвел впечатление – высок, строен, с тонкой талией, красивыми синими глазами, очаровательной белозубой улыбкой, небольшим аккуратным носом и тщательно выбритыми щеками. А еще блестящий мундир с высоким воротником, в который был так ловко затянут царевич, и воротник не врезался в щеки, как было у дяди Георга или дяди Вильгельма. Князь Александр держал голову прямо, но не напряженно.
Лорд Палмерстон представил королеве великого князя, тот улыбнулся, целуя руку, и Виктория почувствовала, как сердце бешено забилось. Веселый, непринужденный, очаровательный… нашлось отчего закружиться голове. Она справилась, но всем было слишком заметно ее предпочтение князя всем остальным гостям, даже приехавшим с совершенно определенными намерениями принцам Оранским. Кузенов Виктория просто не замечала к сильному разочарованию лорда Мельбурна, прекрасно понимавшего бесперспективность увлечения королевы российским наследником престола.
Великий князь имел явный успех не только у королевы, все дамы были им очарованы, как, впрочем, и другими русскими.
«Мне страшно нравится великий князь, он такой естественный и веселый, и мне так легко с ним… Он всего на год старше меня…»
Можно делать такую запись в дневнике, когда точно знаешь, что ее не прочтет мама, но еще не заботишься о том, что твои записи станут достоянием потомков… Ей было девятнадцать, и ее сердечко впервые встрепенулось от присутствия молодого человека. Нечто похожее она испытала, когда приезжали два кузена – Эрнст и Альберт. Альберт, конечно, хорош, но князь…
Королева пригласила Александра посетить ее без свиты. Беседа продолжалась долго, он говорил по-английски с очаровательным акцентом, куда лучше по-немецки и совсем свободно, словно это его родной язык, по-французски. Он так много знал, так много видел! Для Виктории, не выезжавшей дальше Клермонта, было удивительно слушать рассказы о морских волнах, разбивавшихся о молы в Севастополе, о красивейших соборах Москвы, о творениях гениальных итальянцев в Петербурге, о замках долины Рейна или улочках итальянских городов, о его встрече с папой римским, о ветряных мельницах в Голландии, так много о чем… Иногда казалось, что он бывал всюду и знал обо всем!
– Ах, Александр, мне кажется, вы объехали все уголки своей огромной страны!
– Что вы, ваше величество, моя страна столь велика, что объехать даже часть ее не хватит жизни. Никто не бывал во всех уголках России, мне удалось посетить лишь некоторые из них. А есть еще необъятная Сибирь, степи, горы… Как бы я желал, чтобы вы смогли посетить Россию и лично убедиться в красоте ее городов и необозримости ее просторов!
Она в ответ блестела глазами и вздыхала, ей тоже немыслимо хотелось в его страну, вместе с ним, конечно.
– Вы любите конные прогулки? Не хотите ли прокатиться верхом?
– С удовольствием!
То, с каким вниманием князь оглядел свою лошадь, сразу сказало Виктории, что он знаток и любитель верховой езды. Впечатление подтвердила та легкость, с которой Александр взлетел в седло, похлопав рукой по шее лошади, как бы ободряя ее. Он великолепно держался в седле, делал это непринужденно и уверенно, как и все остальное. Сердце юной королевы было окончательно покорено.
Царевич тоже был очарован, Мария Дармштадская забыта, а голубые глаза очаровательной Виктории снились даже ночью.
Лорд Мельбурн и свита царевича забили тревогу, этот визит отнюдь не предусматривал столь близкое знакомство королевы и царевича, и уж тем более их влюбленности! В Петербург полетели депеши, а пригляд за юной королевой в Виндзорском замке усилился.
Но это помогло мало.
10 мая великий князь был приглашен на закрытый вечер в узком кругу, где присутствовали только принцы Оранские, уже не рассчитывавшие на внимание королевы к своим особам, и несколько придворных. Роль надзирательницы выполняла герцогиня Глостерская, но что она могла поделать?
Был жаркий вечер, словно это не май, а июль, веера дам ходили ходуном, беседы из-за жары протекали вяло, но после ужина, за которым переговаривались едва-едва, начались танцы. Королева подала руку великому князю и открыла с ним бал. С этой минуты они уже весь вечер не расставались, и даже духота не смогла помешать Виктории быть счастливой и веселой. Александр двигался легко, он прекрасно вел, с таким партнером, казалось, можно танцевать до утра, полненькая и не слишком легкая Виктория чувствовала себя пушинкой, готовой порхать по воле ветра…
Но танец подходил к концу, и она вдруг осознала, что сейчас этот красавец вот так же станет кружить другую. Улыбка сбежала с лица королевы. Царевич почти испугался:
– Что-то случилось, ваше величество?
– Нет, ничего, просто душно. Вы не хотите посидеть?
– С вами рядом? Безусловно!
Духота куда-то исчезла, хотя в замке явно не стало прохладней и ветерок тоже не дул…
Они сидели, словно семейная пара, наблюдали за танцующими, пересмеивались и болтали обо всем и ни о чем. Господи, как же с ним было легко и хорошо! При одной мысли, что может прийти время, когда вот этот очаровательный молодой человек уедет и она снова останется одна, Виктории становилось невыносимо горько.
Когда, наконец, стало понятно, что предстоит последний танец, царевич протянул ей руку:
– Мы не можем пропустить последний танец. Позвольте предложить вам еще один тур…
Конечно, лорду Мельбурну доложили, что все время вечера у королевы было посвящено ее новому русскому другу.
– Ваше величество, как прошел вчерашний вечер?
Можно было не спрашивать, по тому, как блестели глаза, и в них просто плескалось счастье, Мельбурн догадался, что мысли королевы далеко-далеко от скучных бумаг, которые он принес на подпись.
– Замечательно, – вздохнула Виктория. В ее взоре было столько мечтательной неги, что старому лорду становилось совестно, но он понимал, что можно либо быть счастливой девушкой на балу, либо правящей королевой. Если так пойдет, то править в Англии будет просто некому.
– Замечательно, – вздохнула Виктория. В ее взоре было столько мечтательной неги, что старому лорду становилось совестно, но он понимал, что можно либо быть счастливой девушкой на балу, либо правящей королевой. Если так пойдет, то править в Англии будет просто некому.
Если честно, то он не был уверен, что это так уж плохо. Но Виктория влюбилась не в того, влюбись она в кого-то, кто не слишком вмешивался бы в дела государства и вот так порхал с ней на балах, так и пусть себе, но это не должен быть наследник Российского престола!
– Как вам понравился великий князь? Я слышал, вы провели весь вечер вместе, много беседовали… Надеюсь, не о политике?
Виктория озадаченно глянула на премьер-министра. Ей и в голову не приходило разговаривать с Александром о политике, разве мало других тем?
– Я думаю, мы с ним большие друзья, и все идет как нельзя лучше. Он мне страшно нравится!
Мельбурн просто обомлел, что в ее понимании «как нельзя лучше»?!
Нужно было принимать срочные меры. Взаимная влюбленность молодых людей ни у кого не вызывала сомнений.
Адъютант царевича подполковник Юрьевич бросился к баронессе Лецен. Пожилая дама тоже была потрясена:
– Ах, молодой человек, боюсь, что все зашло слишком далеко!
– К-как?!
– Ах, я не о том, не о том! – замахала на него обеими руками баронесса. – Ее величество настолько очарована вашим князем, она просто влюблена. Королева Виктория сказала мне, что он первый человек, в которого она влюбилась. Она чувствует себя счастливой в его присутствии, обворожена его видом и пленительным обаянием. Боюсь, она примет его предложение.
В голосе бывшей гувернантки королевы звучала неподдельная скорбь, ей было до безумия жалко свою воспитанницу, но дама прекрасно понимала, что никто не позволит состояться этому браку.
– Мадам, я считаю, что это была бы идеальная пара, но отдаю себе отчет в том, что она невозможна. Как ни жаль, но разлучиться королеве и великому князю придется. И лучше, чтобы они сделали это по собственному желанию.
Баронесса Лецен залилась слезами, совершенно не стесняясь присутствия чужого человека, впрочем, сейчас они не были чужими, они были на стороне влюбленной пары, которой никогда не позволят стать счастливыми рядом друг с другом.
– Ах, вчера в театре они целых полчаса беседовали наедине в королевской ложе! Это заметили все, лорнеты были направлены только туда. Скоро весь двор, и не только английский, станет говорить о скорой свадьбе.
– Но эта свадьба невозможна!
– К сожалению… Хотя, королева сказала, что она впервые встретила человека, которому может поведать все свои проблемы и чаяния, не боясь его насмешек. Как ваш князь понимает ее величество. И как я ее понимаю тоже, князь хорош, очень хорош во всем.
Лорд Мельбурн тайно встретился с графом Орловым, разговор шел вполне предметный: как сделать так, чтобы такое предложение не состоялось. Как ни жаль молодых людей, но свадьбе не бывать!
Решили занять царевича настолько, чтобы у него попросту не хватало времени на общение с королевой. Великий князь желал познакомиться с государственным устройством Англии? Пожалуйста. А заодно и с ее армией и флотом, ее системой образования… да мало ли с чем может познакомиться мужчина, пусть и молодой, но во что не суют нос женщины, даже королевы.
Александру напомнили, что пора заканчивать визит, который и так уже длился целый месяц, чего не было ни в одной другой стране, что нужно срочно познакомиться со всем, что приготовили для него гостеприимные англичане, осуществить все запланированные для него встречи, все посмотреть и всех выслушать. Некрасиво отказываться от таких предложений.
Великий князь грустно усмехнулся. Может, он и хотел знакомиться с Англией и ей государственным устройством, но после знакомства с очаровательной хозяйкой страны его куда больше тянуло к ней самой и к беседами не с лордами и профессорами, а Викторией.
– Может, мы могли бы задержаться еще хотя бы ненадолго? Чтобы все успеть?
Адъютант Юрьевич сокрушенно покачал головой:
– Нет, ваше высочество, в Петербурге и так недовольны.
Александр почти взорвался:
– В Петербурге! В Петербурге! То нельзя, это нельзя! На ту не смотри, с этой не беседуй!
Юрьевич понял, что единственным выходом для императорской четы будет согласие на брак царевича с принцессой Дармштадтской. В качестве компенсации за моральный ущерб, полученный в Англии.
Мельбурн докладывал королеве о том, что запланировано для русских гостей на ближайшие дни.
– Его высочество великий князь Александр скоро вынужден будет отбыть на родину, потому ему придется поторопиться, чтобы сделать все, что запланировано.
– Отбыть…
Королева не была способна заниматься делами в тот день. Александр скоро уезжает? Но он сам ничего не говорил об этом!
Баронесса Лецен утешала свою любимицу:
– Но князь тоже не властен над своим времяпровождением. От него требуют возвращаться на родину…
– Мы расстанемся навсегда…
Лецен вздохнула:
– Боюсь, что да.
– Но почему?!
– Потому что ты королева Англии, а он наследник престола далекой России.
– Ну почему-у…
– Поплачь, полегчает.
Она плакала… а что оставалось делать?
Лорд Мельбурн завел более конкретный разговор, он решил, что нужно хоть в чем-то разочаровать королеву.
– Сегодня великий князь выглядел бледным. Я думаю, он не слишком здоров, слышал, что у него проблемы с легкими. Не зря же Александр ездил в Эмс.
– В Эмс он сопровождал мать, а проблемы есть у всех. Лорд Мельбурн, вы хотите меня убедить, что для рождения потомства Александр мало подходит? Уверяю, вы ошибаетесь, он сильный, красивый и умный, и дети у него будут такие же.
В голосе такая горечь, что слушать страшно, но кто мог помочь этим двоим?
Может, если бы знать судьбу потомства королевы Виктории (она наградила страшной болезнью – гемофилией половину королевских родов Европы), лорд Мельбурн, и не только он, вел бы себя иначе? Но сделанного не вернешь.
Военные парады, смотры, встречи в Оксфордском университете, в парламенте, все это занимало царевича с утра до позднего вечера. И все же он был приглашен в Виндзор 27 мая. Снова королева и царевич почти не отходили друг от дружки, если не танцевали, то сидели рядом, он даже убедил ее попробовать тур мазурки, которую Виктория прежде не танцевала никогда. А еще «Гросфатер» и «Реррант», которым научился за время путешествия по Европе. Кружиться в его руках так легко и просто, забывалось обо всем на свете…
Почти восемь часов рядом, притом, что оба знали, что через три дня он уплывает на родину. Во время вечера и он, и она старались не вспоминать о скорой разлуке, они наслаждались последними часами вместе…
Каминные часы пробили три, потом четверть четвертого… половину четвертого… четыре… наконец, пять…
Виктория сидела в постели, обхватив колени руками, и плакала. Она не терла глаза, чтобы на следующее утро не были красными веки, слезы просто лились из глаз и впитывались в тонкое полотно рубашки. Она всю жизнь должна была делать то, что скажут, и не могла делать то, чего хотела сама. Много лет ждала, что вот станет королевой и все изменится, но стала, а изменилось лишь немногое. Конечно, она вольна распоряжаться придворными дамами, устраивать балы, ездить на прогулки, когда вздумается… Много что может сама, но вот распоряжаться своей жизнью не может по-прежнему.
Но оказалось, не она одна, Александр тоже не мог. Он наследник престола и не мог остаться с ней в Англии, да и кто бы допустил, чтобы русский стал принцем-консортом?! От престола отказаться тоже не мог, лорд Мельбурн словно вскользь рассказал о том, что отказ от короны в 1825 году его дяди великого князя Константина дал повод бунтовщикам вывести войска на площадь.
Но и Виктория не могла уехать с Александром, потому что она королева, у нее много обязанностей перед страной и если покинет престол она, то в Англии будет править герцог Камберлендский, а эта мысль приводила в ужас всех вокруг. Лорд Мельбурн даже намекнул, что она не имеет права бросать Англию на растерзание герцогу Камберлендскому. Тупик, из которого не было выхода, вернее, выход только один – смириться и постараться забыть друг друга.
Виктория даже застонала: лучше бы он не приезжал! Но тут же одернула сама себя: нет-нет, тогда она не узнала бы самых счастливых дней в своей жизни. Было невыносимо горько и больно, казалось, жизнь заканчивается, даже не начавшись. Она никогда уже не будет счастлива, никогда не сможет вот так смотреть кому-то в глаза, кого-то полюбить…
Королева не знала, что довольно скоро встретит любовь всей своей жизни, своего Альберта, вернее, заново с ним познакомится и будет счастлива долгие годы. Но первую любовь – великого князя Александра Николаевича не забудет никогда.
Им осталось быть рядом всего три счастливых (или уже несчастных?) дня…