Мама тоже забеспокоилась. Она заглянула в нашу комнату и спросила:
– И где же твоя сестрица?
– Не знаю, мам.
– Я не хочу, чтобы она надолго пропадала из виду. Она и так здесь уже слетела с катушек. Как ты думаешь, где она может быть?
– Я же сказала, мама: не знаю.
– Я бы послала папу поискать ее, но он сейчас очень занят, чинит перила на лестнице. Я уже говорила тебе, дорогая, снаружи этот дом выглядит прекрасно, но на самом деле разваливается на куски… Перл, ты можешь хоть на минуту оторваться от своей книги? Глаза испортишь.
– У меня с глазами все в порядке, мама.
– Нет, не в порядке. Они у тебя покраснели. Вот что, оторвись от книжки и сходи поищи свою сестру. Заодно сама свежим воздухом подышишь.
– Но, мам, я не знаю, где ее искать.
– Не хнычь. Просто пробегись по дорожке до дома мисс Френч. Я уверена, что Джоди ошивается где-то там. Заодно сможешь заглянуть к миссис Уилберфорс и сказать, что тебе очень нравится книга, которую она тебе дала.
– Но мама!
– Да!
– Я стесняюсь.
– Глупости. Я думаю, это ужасно – быть прикованной к инвалидному креслу, как миссис Уилберфорс. Ни пойти куда-нибудь, ни поговорить с кем-то. Зайди поболтай с ней немного.
– Пожалуйста, не заставляй меня делать это. А я не могу просто остаться здесь? – принялась я уговаривать маму.
– О господи, что у меня за дети! Одна дочь шатается неизвестно где, другую из кровати не выгонишь, от книжки не оторвешь, – мама легонько шлепнула меня по попе и добавила: – Давай делай, как я сказала, живенько.
Я вылезла из кровати и отправилась на поиски Джоди, прижимая к груди «Таинственный сад». Я прошла мимо надворных построек, свернула на песчаную дорожку, вдоль которой росли высокие деревья. Никаких следов Джоди и Старины Шепа. Я не была настолько смелой, чтобы сразу пойти и постучать в дверь мисс Френч. Я медлила, пытаясь отрепетировать то, что скажу Старине Шепу, если он дома:
– У, мальчик, хороший мальчик. Сидеть.
Это я должна буду сказать дружелюбно, но твердо, чтобы жуткий пес не укусил меня.
Дрожа, я постучалась в дверь мисс Френч, но это оказалось пустой тратой времени – в доме никого не было. Я подумала, не пойти ли к миссис Уилберфорс, как велела мама, но мне было страшно. Я совершенно не знала, что мне сказать миссис Уилберфорс: обменивать книгу было еще рано – я едва добралась до середины «Тайного сада».
Я побродила возле бунгало Уилберфорсов, даже подошла к нему на цыпочках по садовой дорожке, вдыхая сладкий аромат цветущего жасмина. Протянула руку к двери – и не постучала. В доме миссис Уилберфорс было очень-очень тихо, возможно она отдыхала после ланча. Если это так, было бы невежливо ее беспокоить. Лучше я приду сюда завтра. Или послезавтра. Одним словом, когда дочитаю книгу.
Я вернулась по той же дорожке и направилась в сторону школы, решив для себя, что найду сейчас какой-нибудь тихий уголок, где можно будет почитать сидя на травке. Я попыталась вспомнить место, где была барсучья нора. Где-то примерно посередине дорожки – именно там я бросилась в кустики, чтобы не описаться. И находились те кустики слева от дорожки…
Я бродила среди деревьев, заглядывала под каждый куст, пока неожиданно не споткнулась, зацепившись за ногу Харли. Он лежал на животе, вытянувшись как удав, и читал книгу. Я ахнула, но сумела сдержаться и не закричать, потому что увидела позади Харли барсучью нору.
– Привет! – негромко сказал мне Харли и улыбнулся. – Не дрожи, не бойся. Ты не Красная Шапочка, а я не Серый Волк.
– Прости, – ответила я, чувствуя себя ужасно глупо. – Не думай, что я шпионю за тобой или типа того. Сейчас я уйду, не буду тебе мешать. Я знаю, ты очень занят. Тебе нужны тишина и покой.
– Это я Джоди сказал, что занят. А ты… Добро пожаловать, составь мне компанию. Хотя барсуков сегодня, думаю, мы не увидим. Они зверьки ночные. Разве только если повезет. Однажды я видел барсучиху с барсучонком.
– Ой, как мне хочется тоже увидеть маленького барсучонка! – сказала я, присаживаясь на корточки рядом с Харли.
– Типичная девчонка, – сказал Харли, но я понимала, что он шутит.
Мы сидели рядом и смотрели в черное отверстие барсучьей норы. Мы терпеливо ждали. Ничего не происходило.
– Вот здорово было бы нам с тобой стать с помощью волшебства маленькими-маленькими и войти внутрь норы, – прошептала я.
– Я бы хотел по волшебству стать маленьким и остаться таким навсегда, – сказал Харли.
– Нет, что ты, высоким быть замечательно, потому что… – Я запнулась, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать. – Высокому легко дотянуться до любого предмета.
Это прозвучало так неуклюже, что Харли рассмеялся:
– Ну да. Например: «Ой, у нас мячик залетел на крышу. Давайте попросим, чтобы пришел Харли, Человек-Кран, и достал его».
– Или: «Ой, у жирафа голова зачесалась. Давайте позовем Харли, пусть Человек-Кран придет и почешет ее», – продолжила я.
– Тоже неплохо. Или вот еще: «Ой, на церковном шпиле заело флюгер. Позовите Харли, пусть Человек-Кран его починит».
– Отлично. А как тебе вот это: «Ой, по крыше Эмпайр-стейтс-билдинг скачет Кинг-Конг. Позовите Харли, пусть Человек-Кран прогонит эту обезьяну», – не унималась я.
Мы продолжали играть в эту игру до тех пор, пока не расхохотались, зажимая рты ладонями, чтобы не напугать барсуков. Потом мы изменили правила и стали придумывать приключения для Перл-Мышонка. В этой игре я лазила по норам, входила и выходила из дома через дверцу для кошки и искала закатившиеся в угол монетки.
– Ты будешь как маленький Воришка, – сказал Харли. – Читала? Отличная книжка, Перл, тебе понравится, – он взглянул на роскошный старинный экземпляр «Тайного сада» у меня в руках. – А эту книгу тебе дала миссис Уилберфорс? Ого, да это же первое издание! Будь поаккуратнее с этой книгой. Лучше всего переворачивать страницы только в лайковых перчатках.
Он пробежал глазами несколько абзацев в моей книге, затем вновь переключился на свою – «Джуд Незаметный» Томаса Харди. Харли снова перевернулся на живот, я присела рядом с ним на травку. Солнечные лучи, просачиваясь сквозь листья деревьев, согревали нас, золотили мою кожу и пятнами ложились на раскрытую страницу книги. Чтобы пятна не мешали мне читать, я затенила всю страницу своими волосами – распустила их и перебросила вперед как занавес.
– У тебя красивые волосы, Перл, – сказал Харли, отрываясь от своей книги. – Тебе нужно всегда носить их распущенными.
Он снова погрузился в свою книжку, слегка хмурился, читая, но время от времени поднимал голову, чтобы мне улыбнуться. Я каждый раз робко улыбалась ему в ответ, и каждый раз меня изнутри омывала теплая волна и я чувствовала себя такой счастливой-счастливой-счастливой. А потом я возвращалась в поместье Миссельтуэйт и везла Колина в тайный сад, где над нашими головами летал снегирь.
Дрозд летал в книге, а над нашими головами пела настоящая птица, и я была уверена, что у нее тоже красная грудка, как у снегиря. Я чувствовала себя так, будто одновременно нахожусь сразу в двух мирах и не могу с уверенностью сказать, какой из них реальный, а какой – воображаемый. Мир, который меня окружал, был лучше любой фантазии. Я надеялась, что в нем придет барсук, чтобы посмотреть на нас. Больше всего мне хотелось увидеть маленького барсучонка. Я представляла, как он неуверенно ковыляет на своих маленьких лапках и, неожиданно оказавшись под лучами солнца, поводит по сторонам розовым носиком. Но барсучонок со своей матерью по-прежнему сидел в норе.
Я знала, что мне пора возвращаться к себе домой. Мама, наверное, уже в панике. Она сильно волнуется, когда из дома пропадает Джоди, а уж если такое случается со мной, то тогда «свистать всех наверх». Я знала это, но продолжала сидеть рядом с Харли, упиваясь каждой секундой своего счастья.
Когда я все же возвратилась домой, мама опять была в слезах, и я отвратительно себя чувствовала. Я не сказала ей, что была с Харли. Не то чтобы откровенно солгала, просто объяснила, что сначала безуспешно пыталась найти Джоди, а потом села на травку и читала книгу. А Джоди, между прочим, давным-давно успела вернуться домой, а теперь снова ушла, предположительно помогать по саду.
– Не понимаю, почему она помчалась помогать мистеру Уилберфорсу, когда ее помощь позарез нужна нам с папой. И с чего вдруг у Джоди проснулась такая тяга к земле? – недоумевала мама. – Насколько я помню, за всю свою жизнь наша Джоди ни одной луковицы не посадила.
Я-то знала, что Джоди по-прежнему до фонаря всякие посадки и подрезки, да и сам мистер Уилберфорс тоже. Ей просто хотелось пофлиртовать с садовником Джедом.
Мне показалось, что Джоди все еще дуется на меня, но войдя в нашу спальню, увидела, что у моей Кассии, нарисованной карандашом на стене, появилась подруга, горничная Пэнси. Изо рта Пэнси выдувался пузырь, а в нем было написано: «Кассия мне как сестра и всегда будет моей лучшей подругой, несмотря ни на что».
Я-то знала, что Джоди по-прежнему до фонаря всякие посадки и подрезки, да и сам мистер Уилберфорс тоже. Ей просто хотелось пофлиртовать с садовником Джедом.
Мне показалось, что Джоди все еще дуется на меня, но войдя в нашу спальню, увидела, что у моей Кассии, нарисованной карандашом на стене, появилась подруга, горничная Пэнси. Изо рта Пэнси выдувался пузырь, а в нем было написано: «Кассия мне как сестра и всегда будет моей лучшей подругой, несмотря ни на что».
Глава 11
На следующее утро папа повез маму, Джоди и меня в Гэлфорд. Это ближайший к Мельчестеру город. Деревня Мельчестер гораздо ближе к школе, но там всего лишь один маленький магазинчик, а папе нужно было купить много всякого разного в магазине «Сделай сам», да и маме потребовалось новое кухонное оборудование, так что наша поездка, можно считать, была официальной, а нас с Джоди взяли типа прогуляться. Впрочем, прогулка затянулась – до городка было больше двадцати километров.
Сам Гэлфорд оказался паршивеньким городишком с уродливой бетонной стоянкой для машин и потрепанным торговым центром постройки еще семидесятых годов. По сути, в городке была всего одна главная улица, от которой ответвлялось несколько узких переулочков. Однако после мельчестерской глухомани и Гэлфорд показался нам чуть ли не столичным городом. Папа припарковал машину, и мы какое-то время обалдело топтались на месте, но вскоре мама все взяла в свои руки. Джоди хотела пойти поискать «Макдоналдс», но мама ее не отпустила:
– Нет, мы должны держаться вместе. Мне уже надоело вечно вас с Перл искать.
– Давай пристегнем им поводья, как карапузам, которые только учатся ходить, и будем таскать их повсюду за собой, – заметил папа. – Интересно, где здесь у них магазин «Сделай сам»?
Магазина «Сделай сам» в Гэлфорде не было, нашлась лишь старомодная скобяная лавка, и папа застрял в ней, любовно перебирая гвоздики, шурупчики, винтики и гаечки. Он набрал целую кучу всякой всячины, там же мы купили и краску для нашей спальни. Нам с Джоди на то, чтобы выбрать краску, много времени не понадобилось. Мама хотела навязать нам нежно-розовую, или бледно-желтую, или светло-голубую. Мы с Джоди дружно стонали и отказывались. Краску мы выбрали темно-пурпурную.
– Но этот цвет будет выглядеть слишком мрачно, – сказала мама. – Для вашей спальни требуется что-то посвежее, посветлее, посимпатичнее.
– Пусть девочки выбирают что им нравится, Шез, – сказал папа. – А ты выбирай краску для нашей с тобой спальни. Любую. Хоть ярко-розовую.
Для своей спальни мама выбрала «китайскую» краску – синюю с зеленоватым отливом. К ней в магазине тканей через дорогу она купила белые шторы с узором в виде маленьких синеньких человечков, нарисованных в манере девятнадцатого века.
– Французский дизайн. Класс! – сказала она.
В том же магазине она хотела что-то подобное подобрать и для нашей спальни, но Джоди отыскала рулон дешевого черного бархата.
– Черный? Это невозможно, Джоди, – ужаснулась мама. – И вообще, из бархата шторы не шьют, дурочка.
– Это будут роскошные готические шторы, мам. И знаешь, мне очень хочется еще вот этот черный меховой коврик на пол. Он будет потрясающе смотреться с этими шторами. А, мам? Купишь? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Она упала на приглянувшийся ей черный коврик и захлопала своими ресницами.
– Прекрати! Поднимайся! Мы не можем покупать тебе все подряд, мы же с папой деньги не печатаем, – сказала мама.
– А вы можете подарить мне этот коврик на день рождения? – спросила я.
– Коврик – да, но черный? Может, лучше белый, пушистый? Или вот этот розовый, с медвежонком?
– Мам, я уже слишком стара для медвежат, – ответила я. – Мне хочется черный коврик. Пожалуйста.
В конце концов мама уступила. Возвратившись в Мельчестер Колледж, мы с Джоди сразу после ланча занялись своей спальней. Почти все наши вещи все еще лежали нераспакованными, в коробках, так что подготовить комнату к покраске стен было нетрудно. Сдвинули коробки, прикрыли кровати старыми простынями – и готово. На себя мы надели тоже самую старую одежду, но мама и из-за нее продолжала волноваться по пустякам, поэтому Джоди пришла в голову блестящая идея – красить стены в одних трусиках.
Теперь можно было ничего не опасаться, и вскоре мы с Джоди покрылись пятнами пурпурной краски. И тут в комнату зашла мама, и не одна, а вместе с Харли!
Мама ахнула, я взвизгнула, а Джоди расхохоталась.
– О господи, девочки! Какой кошмар! Немедленно оденьтесь! Что вы себе позволяете? – свирепо напустилась на нас мама.
Она вытолкала Харли за дверь, да так стремительно, что он не успел пригнуться и ударился головой о притолоку. Джоди расхохоталась еще сильнее и зашаталась на месте, держась за живот. Ей-то что, она была в полном порядке – в черном лифчике и крохотных черных трусиках. В них Джоди выглядела просто роскошно. А я в своих ужасных длинных белых детских трусиках выглядела чудовищно. Одним словом, мне хотелось провалиться на месте, а еще лучше – умереть.
– Приходите на кухню, когда приведете себя в порядок, – сказала мама.
– О боже, – простонала я. – Это ужасно! Харли видел мои трусики!
– Не волнуйся, Жемчужинка, вряд ли они распалят его страсть, – сказала Джоди, всовывая ноги в джинсы. – Эй! Да не унывай ты! Все это даже прикольно.
– Ничего себе прикольно! Со мной в жизни такого не случалось. С какими глазами я теперь смогу показаться Харли? – Я бросилась на кровать и заползла под покрывало.
– Что ты собираешься делать? Впасть в спячку под одеялом? Не сходи с ума. Вылезай и одевайся.
Джоди кинула на кровать мои джинсы и футболку, но я не собиралась вылезать наружу.
– Идиотка, – сказала Джоди и, насвистывая песенку, двинулась на кухню.
Я осталась лежать в кровати, закрыв глаза ладонями и слушая, как гулко бьется в груди сердце. Потом в спальню зашла мама.
– Перл? Что ты делаешь, глупышка? Вставай! – сказала она, вытаскивая меня из-под покрывала. – Пойдем. Харли и Джоди уже уплетают на кухне мои сладкие булочки. Поторопись, а то тебе не останется.
– Не пойду, – ответила я, начиная плакать.
– Не дури, – сказала мама.
– Харли видел мои трусики! – взвыла я.
– И что? Они чистые и приличные. И вообще, какое это имеет значение, ты же еще маленькая девочка. Джоди выглядела гораздо неприличнее, хотя ей, по-моему, наплевать. Это так на нее похоже! – сказала мама. – А теперь оставь эти глупости и пойдем есть булочки.
Что мне было делать? Я натянула одежду, подтянула повыше свои ужасные трусищи, сунула ноги в сандалии и пошлепала следом за мамой на кухню. Харли и Джоди сидели на краю большого стола, болтали ногами и ели булочки. Джоди была в футболке, джинсах и красных туфлях на высоких каблуках. Длинные ноги Харли почти скребли по полу.
Харли посмотрел на меня. Мне показалось, что внутри меня зажглась мамина духовка.
– Эй, Перл, ты красная, как мои туфли, – рассмеялась Джоди.
Я готова была убить ее.
– Привет, Перл, – кивнул мне Харли. Лицо у него тоже было слегка покрасневшим. – Прости меня за вторжение. Я просто хотел предложить вам свою помощь. Правда, я никогда не занимался ремонтом – возможно, от меня вообще никакого проку не будет.
– Будет от тебя прок, Харли, да еще какой, – перебила его Джоди. – Ты же запросто до потолка достанешь – а что это значит? Это значит, что мы сможем обойтись без стремянки!
Мне не нравилось, что Джоди постоянно подтрунивает над ростом Харли. Похоже, ему это тоже не нравилось. Он, конечно, ответил на шутку Джоди чем-то вроде «хо-хо-хо», но это «хо-хо-хо» прозвучало у него как-то вымученно. Внезапно я перестала суетиться из-за себя и вместо этого стала думать о Харли.
– Мы очень рады, что ты хочешь нам помочь, Харли, – сказала я. – И не волнуйся, мы с Джоди тоже не знаем, с чего начать.
– Только постарайтесь не разводить лишней грязи, – сказала мама. – И внимательно следите за тем, что делаете. Мне очень не хочется оттирать повсюду пятна пурпурной краски. Почему вы выбрали этот цвет? Не понимаю. Он такой резкий.
– Так и девочки у вас тоже резкие, миссис Уэллс, – сказал Харли. – Знаете, как они заставляют меня ходить по струнке? О-о! Особенно Перл. Она просто жуть какая крутая!
Мама заморгала, глядя на Харли. Она явно приняла его слова всерьез.
– Да, это верно, – немедленно оживилась Джоди. – Она все эти годы сгибает меня в бараний рог. Громила Перл! Будьте все начеку! Один отработанный удар ее маленькой черной туфельки – и вы будете лететь вверх тормашками далеко и долго.
Я показала Джоди язык.
– Эй, берегитесь! В ее прелестной маленькой шейке скрывается смертоносная ядовитая железа! Одно прикосновение этого розового язычка – и готово! Смерть наступает через пять секунд, – сказала Джоди.
– Прекратите свои глупости, – сказала мама. – Скажите лучше, что вам подать к булочкам – молоко или сок? А может, чашку чая? – она посмотрела на Харли и с гордостью добавила: – У меня есть хороший, «Эрл грей».