– Добро пожаловать, – сказал Джед. Выглядел он роскошно – симпатичный, длинные черные волосы всклокочены, несколько прядей заплетены в косички, перехваченные серебряной тесьмой со стеклянными бусинами. Мне подумалось, что Джед похож на пирата – смуглого, опасного, – и я втянула голову в плечи. А Джоди посмотрела на него совершенно беззаботно и сказала так, будто они были ровесниками:
– Привет, Джед.
– Привет, Джоди, привет, Перл! – сказала мисс Понсонби, перепутав при этом нас с сестрой. Она была не такой интересной, как Джед, – обычная женщина с бледным озабоченным лицом и прямыми серенькими, как у мыши, волосиками. – Может, вы хотите сидеть с другими детьми?
Других детей было четверо. Три малыша сидели рядком на скамейке, болтая ногами. Харли сидел по другую сторону стола. Он по-прежнему казался мне невероятно высоким, даже когда сидел. Рукава его рубашки были высоко подвернуты, обнажая длинные тонкие запястья. Волосы у Харли были густые, лохматые, похожие на львиную гриву. Его длинное тонкое лицо было бледным и серьезным. Харли читал книжку и хрустел кукурузными хлопьями. Он жевал вдумчиво, неторопливо, а глаза его тем временем стремительно бегали по строчкам. Когда я приблизилась, Харли и не подумал оторваться от книги.
Возможно, он намеренно не замечал меня. Я сглотнула, прошла мимо и села рядом с тремя малышами. Мы смущенно кивнули друг другу. Ребятишки казались слишком маленькими даже для первоклашек.
– Здравствуйте, – сказал самый старший из них, мальчик с большими карими глазами и самыми длинными, какие я когда-либо видела, ресницами. Кожа у него была черной как смоль и такой же блестящей.
– Я Зеф, – сказал он.
Я застенчиво улыбнулась ему. Следующая малышка оказалась даже застенчивее меня. Она наклонила голову, скрыв глаза за упавшими на них блестящими черными волосами.
– Ее зовут Сакура, – сказал Зеф. – А это Дэн.
Дэн был таким маленьким, что даже сидя, выпрямившись на скамье, едва доставал до края столешницы. Сейчас он опирался о нее, серьезно глядя вокруг своими синими глазами. Рот Дэна был перепачкан молоком.
– Да, я Дэн. На самом деле – Даниил. Настоящий Даниил вошел в клетку ко льву. Он был очень храбрый. Я тоже немножко храбрый. Я редко плачу, – выпалил он высоким тоненьким голоском.
– А я Перл. Я совсем не храбрая, – сказала я.
Только теперь Харли поднял голову и, казалось, был очень удивлен, увидев меня здесь. Он махнул мне длинной ладонью с тонкими пальцами, приглашая сесть рядом с ним. Но первой рядом с ним уселась Джоди – она поставила на стол поднос с соком и ловко одним движением вписалась на свободное место. Затем она придвинула стаканы с соком мне и малышам, оставив один стакан для себя, после чего представилась:
– Привет, я Джоди. А ты кто?
– Я Харли.
– Я не фамилию, я имя твое спрашиваю, глупый, – пояснила Джоди.
– Это и есть мое имя.
– Тогда что же у тебя за фамилия? Дэвидсон, как у мотоцикла? – сказала Джоди и сама же первая захихикала над своей шуткой.
– А ты занятная. Так надо мной еще никто не подшучивал. Харли Дэвидсон!
– Привет, привет, – сказал появившийся рядом с нами папа. Он явно не понимал, где ему сесть – с нами или со взрослыми.
– Пап! – укоризненно отозвалась Джоди, указывая кивком головы на преподавательский стол, затем улыбнулась Харли и заворковала: – Ну привет, привет, Харли-Не-Дэвидсон. Итак, это мой папа, моя мама сейчас готовит завтрак, а это моя маленькая сестричка Перл.
– Не такая уж маленькая, – заметил Харли, кивая мне.
– Ну и ты тоже верзила будь здоров, – сказала Джоди. – Сколько в тебе росту?
Харли проглотил остатки кукурузных хлопьев. Казалось, он начинает терять терпение:
– Сто восемьдесят четыре сантиметра.
– Вау! А сколько тебе лет?
– Тринадцать.
– Ничего себе! Выходит, ты еще растешь?
– К сожалению.
– Пора звонить в «Книгу рекордов Гиннесса», – сказала Джоди. – А отец и мать у тебя тоже верзилы?
– Заткнись, Джоди, – прошипела я.
– Почему? – удивленно моргнула она.
– Ладно, – вздохнул Харли. – Вот в двух словах история моей жизни. Об отце я практически ничего не знаю, он смылся от нас с мамой, когда мне было три. Кажется, он был высоким, но в таком возрасте тебе все взрослые великанами кажутся. Рост моей мамы сто пятьдесят семь сантиметров, довольно высокая для женщины, я полагаю.
– А почему ты не с ней во время каникул? – спросила Джоди.
– Джоди, прекрати травить его как барсука, достала парня, – сказал папа.
Мы с Харли переглянулись. Он улыбнулся, я тоже улыбнулась.
– Что с вами? – спросила Джоди.
Харли молча пожал плечами. Они у него были широкими и тонкими, как проволочная вешалка.
– Пожалуй, я сейчас не настроен рассказывать о своей жизни, – сказал он.
– Тогда я расскажу тебе о своей, – решила Джоди.
И она начала рассказывать о своей школе Муркрофт, и о том, как прогуливала ее, и о прочих выходках, которые они творили вместе с Шейнис и остальными подругами. Папа слушал и хмурился. Зеф, Сакура и Дэн смотрели на Джоди разинув рот. Харли тоже слушал, но неохотно, то и дело тоскливо посматривая в сторону своей книги. Потом в дверях показалась мама с огромным подносом в руках, и у Джоди наконец хватило ума, чтобы заткнуться.
Мама махнула рукой папе, показывая, чтобы он перешел за преподавательский стол.
Взрослых мама обслужила первыми, поставила перед ними большие тарелки, каждую из которых можно было считать произведением искусства: яичница, бекон, сосиски, помидоры, жареный горячий хлеб и шампиньоны. Мисс Понсонби смущенно сказала, что с таким плотным завтраком ей не сладить, и спросила, нельзя ли вместо всего этого изобилия получить просто пару вареных яиц.
– Разумеется, – ответила мама, с ненавистью взглянув на нее. Впрочем, все остальные – папа, мисс Френч, Джед и мистер Уилберфорс капризничать не собирались и дружно налегли на еду.
– К сожалению, я съел перед выходом из дома чашку заячьих какашек – это я так мюсли называю, ха-ха, – но это не помешает мне отведать все, что вы для нас наготовили, миссис Уэллс, – сказал мистер Уилберфорс, с наслаждением жуя горячую сосиску и поглядывая на тарелки, которые мама понесла нам на детский стол.
– Черт побери, боюсь, что школьный бюджет не выдержит, если вы собираетесь так их кормить все время, – заметил он.
– Ну, в каникулы, я думаю, нужно будет покормить их получше, – сказала мама, ставя перед каждым из нас большую тарелку.
Я тоже взяла одну тарелку, хотя мама всегда сердится из-за того, что я слишком привередлива к еде и не могу, например, проглотить яичницу-болтушку, или жир от бекона, или томатную шкурку. Сакура оказалась такой же привередой, как я. Она долго смотрела в свою тарелку, не притрагиваясь к еде. Потом Джоди не выдержала, взяла у нее тарелку и порезала еду мелкими ломтиками на тот случай, если девочка не может справиться с большими кусками.
– Ешь давай, – скомандовала Джоди. – Все до конца. Ам-ам, ясно?
Сакура взяла двумя пальцами ломтик жареного хлеба, обмакнула в яичный желток и принялась аккуратно жевать. Дэн был не настолько деликатен. В одной руке он зажал вилку, а другой постоянно себе помогал – накладывал на вилку еду, следил – правда, не всегда успешно – за тем, чтобы по дороге ко рту эта еда не свалилась.
Зеф ел очень изящно, ножом и вилкой, однако одновременно играл в странную игру – сначала съедал целиком что-нибудь одно и только потом переходил к другому. Я представила себе желудок Зефа с уложенными в него слоями еды – темно-коричневый (шампиньоны), светло-коричневый (жареный хлеб), красный (помидоры), розовый (бекон) и желтый (яичница). Что-то вроде трубочки со слоями разноцветного песка, которые продают туристам на острове Уайт.
Харли очистил свою тарелку в два счета. Мама одобрительно посмотрела на него и сказала:
– Отлично, парень, ты подаешь хороший пример остальным.
Тут мама присмотрелась к Харли внимательнее, оценила его рост и удивленно подняла брови. Я посмотрела на нее и нахмурилась: мне не хотелось, чтобы она что-нибудь сказала о его росте. Мама в ответ тоже нахмурилась и переключилась на мою все еще полную тарелку.
– Давай, Перл, ты уже не маленькая. Ешь, дорогая. Не подводи меня.
Я разрезала свой бекон на мелкие, размером с ноготь моего большого пальца, кусочки и подцепила один вилкой. Кусочек выглядел отвратительно жирным. Я заметила, что за мной наблюдает папа. Когда мама повернулась ко мне спиной, я изобразила, что моя вилка превратилась в самолет. Он пролетел по воздуху и приземлился прямо в рот Дэна. Дэн радостно проглотил бекон и открыл рот для следующего кусочка. Таким способом я успела избавиться почти от половины своего бекона, но тут к нашему столу, цокая сандалиями, подошла мисс Понсонби. Бессменка.
– Не корми его больше, дорогая, а то ему будет плохо, – сказала она, энергично вытирая лицо Дэна влажной салфеткой. Бессменка старалась так, словно протирала окно к празднику. Дэн пищал, хныкал, но в целом не сопротивлялся. Мне стало жаль Сакуру – она была следующей на очереди. До того как за нее взялась мисс Понсонби, лицо Сакуры было безупречно чистым, а после салфетки к нему прилипло несколько жирных крошек, перекочевавших от Дэна.
Зеф, когда до него дошла очередь, отклонил голову в сторону и сказал:
– Я не маленький, я абсолютно чистый, – он сложил руки на груди и выпятил нижнюю губу.
– Хорошо, Софония, – Бессменка назвала Зефа его полным именем, признавая свое поражение.
Когда мисс Понсонби подошла ко мне, я тоже сложила руки на груди – я же не ребенок! Она ласково улыбнулась мне:
– Не хочешь на время каникул записаться в какой-нибудь кружок? Мы делаем самые разные поделки. Вчера, например, клеили кукол – помните, дети?
– А моя кукла умерла, – грустно сказал Дэн.
– Нет, милый, у нее просто отвалилась голова, – сказала мисс Понсонби. – Сегодня мы ее приклеим на место.
– Нет, пусть останется без головы. Будет безголовым призраком, – предложил Зеф. – А я сделаю скелет, и они будут драться друг с другом.
– Никаких драк, Зеф, даже понарошку, ты же знаешь правила, – сказала мисс Понсонби и умоляюще взглянула на меня. – Мальчики иногда бывают такими шумными. Будет прекрасно, если у Сакуры появится подруга. Вы могли бы шить вместе, или вязать, или, например, лепить что-нибудь из глины. Ну, что скажешь, Джоди?
Я заерзала на скамье, придумывая, как бы повежливее отказаться от предложения этой Ути-Пути. Ну не хотелось мне заниматься ерундой вместе с этими странными детишками!
– Она Перл. Джоди – это я, – сказала Джоди. – Очень приятно, что вы пригласили Перл в свои кружки, мисс Понсонби, но боюсь, что из этого ничего не получится. Мы должны помогать родителям распаковываться, обживаться, нам нужно отремонтировать нашу квартиру и привести ее в божеский вид. Кроме того, Перл уже получила от миссис Уилберфорс очень важное поручение, связанное с работой в библиотеке, поэтому будет очень занята в ближайшие недели. Но все равно спасибо вам большое, мисс Понсонби, за то, что пригласили ее.
Я улыбнулась Джоди, моей сестре, моей спасительнице. Мисс Понсонби увела с собой Зефа, Сакуру и Дэна, и мы остались наедине с Джоди. И еще с Харли.
– Порядок, – ухмыльнулась Джоди. – Ну а что мы с вами сегодня предпримем?
– Я слышал, вы должны помочь своим родителям, – сказал Харли. – Распаковаться, обживаться и все такое прочее.
Джоди бросила взгляд на стол для взрослых. Папа разговаривал с мисс Френч, мама налила себе чашку чая и, заняв освободившееся после мисс Понсонби место, о чем-то оживленно разговаривала с мистером Уилберфорсом.
– Не будем должны, если поторопимся, – сказала Джоди. – Уходим, быстро, пока они не смотрят!
Мы все втроем выбрались из-за стола и незамеченными улизнули через главный вход.
Глава 7
Мы стояли посередине главного коридора, сверху на нас смотрели портреты. Мрачные мужчины с блестящими золотыми цепями на груди и изображенные в профиль длинноносые женщины.
– Интересно, кто они? Старые учителя? – сказала Джоди.
– Они похожи на родственников. Думаю, это предки миссис Уилберфорс. Ведь это их родовое поместье, – возразил Харли.
– Ого! Старинный род. Выходит, Уилберфорсы богатые и знатные.
– Знатные – да. Богатые… Пожалуй, уже нет. Мельчестер Колледж буквально на куски разваливается.
– Но теперь мой отец приведет его в порядок, – сказала Джоди.
– Тут нужна сотня таких отцов, чтобы привести в порядок этот хлам, – ответил Харли.
– Вот это ты называешь хламом? – поинтересовалась Джоди, указывая на висевшую у нас над головами люстру.
– Погоди, пока не заглянешь за кулисы этого дома, – сказал Харли.
– Ладно, пошли дальше. Показывай, что у вас здесь, – сказала Джоди.
Харли замялся, посмотрел на свою книгу.
– Ты ничего не обязан делать, – быстро заметила я. – Возможно, у тебя есть свои дела.
– Да нет, все в порядке, – ответил он.
– А что это у тебя за книга? – спросила Джоди.
– Ну-у… – Харли смутился и покраснел.
– А, порнушка! – со знанием дела кивнула Джоди.
– Нет, классика. Тебе не понравится, ты такие книги ненавидишь, – сказал он.
– Давай взглянем, – Джоди, прищурившись, прочитала надпись на корешке книги. – «Джуд Незаметный»[3] Томаса Харди. Ты читала эту книжку, Перл?
Я отрицательно помотала головой.
– Это совсем не детская книга, – сказал Харли.
– Неважно, Перл у нас читает все подряд, без разбора. И перечитала в том числе кучу классики, – с важным видом заявила Джоди.
Теперь пришла моя очередь покраснеть.
– Да нет же, – смущенно пробормотала я. – Я прочитала всего одну-две книжки из классики. Самые легкие.
– Если хотите, я покажу вам библиотеку, – предложил Харли. – Правда, ничего особенного не ждите, в основном там один хлам.
Он провел нас по коридору в большую комнату с красивыми, от стены до стены, полками. А вот книги на этих полках действительно были так себе – расставленные как попало дешевые потрепанные издания в бумажных переплетах, среди которых вклинились отдельные томики детских повестей Энид Блайтон[4] и приключений Бигглза да детские энциклопедии в дерматиновых обложках. Джоди презрительно сморщила нос, уселась перед одним из стоявших в библиотеке компьютеров и начала с ним возиться.
Я рассматривала книги.
– Вот видишь, я же говорил, – сказал Харли. – А я-то думал, что найду здесь чудесные старинные книги в солидных кожаных переплетах. Ага, как же!
– Такие книги есть, – робко сказала я. – Только не здесь. Они в доме миссис Уилберфорс.
– Ты была у нее в доме? Я не был. И что, у нее действительно много книг?
– Много. Она разрешила мне брать их у нее, – сказала я и, глубоко вдохнув, добавила: – Я могу спросить, нельзя ли тебе тоже приходить к ней за книгами.
– Классно! – ответил Харли.
Он уверенно порылся на полке и спросил, протягивая мне книгу:
– Читала?
На обложке было написано: Кеннет Грэм, «Ветер в ивах»[5].
– Да, отличная книжка, – сказала я. – Мне понравился Крот. – Я бросила взгляд на Джоди. Она хмуро уставилась на клавиатуру, нетерпеливо тыча в нее пальцами. – И Барсук.
Харли улыбнулся мне. Мы словно разговаривали с ним на тайном, понятном только нам языке.
– Надеюсь, ты ей ничего не рассказывала? – чуть слышно спросил Харли.
Я отрицательно помотала головой.
Харли наклонился к моему уху и шепнул:
– Давай снова пойдем ночью понаблюдать за ними. Только ты и я, согласна?
– Согласна! – ответила я.
– Эй, о чем вы там шепчетесь? – окликнула нас Джоди. – Слушайте, этот компьютер – полный отстой, абсолютно никуда не открывает доступ.
– Здесь не желают просвещать детей, – сказал Харли. – Растят их наивными невеждами.
– Ты тоже наивный неуч, Харли-Не-Дэвидсон? – спросила Джоди, раздраженно выключая компьютер.
– Я? Нет. Я очень знающий и ужасно подозрительный, – ответил Харли.
– Это радует, – кивнула Джоди. – Ну пошли, что ли, отсюда. Тоска в этой библиотеке. Покажи нам, что еще есть в этом доме, Харли-Не-Дэвидсон. Кстати, ты давно заперт в этой темнице?
– Нет, всего лишь с прошлого учебного года. Я столько школ уже сменил… Со счета сбился, – сказал Харли.
– А почему?
– Никуда не вписываюсь.
– Мы тоже никуда не вписываемся, – сказала Джоди. – Перл везде дразнят потому, что она умная…
– Я вовсе не умная, – поежилась я.
– А я трудный подросток. Оторва, – сказала Джоди и пропела, раскинув руки и поворачиваясь на одной ноге: – Та-да-дам!
– Сюда вы, может быть, впишетесь. Обе. Здесь большинство учеников либо башковитые, либо оторвы, – заметил Харли.
– Да? А я думала, здесь учатся одни аристократы да супер-пупер-гении, – сказала Джоди.
– Нет, это скорее последнее прибежище для тех детей, которые никому не нужны, – вздохнул Харли.
– Разыгрываешь, – не поверила Джоди. – Это же пафосная аристократическая школа, с первого взгляда понятно, – Джоди указала рукой на светло-бежевые стены коридора. – Смотри, ни одного граффити! Видел бы ты стены в моей прежней школе! Изрисованы вдоль и поперек, а уж какие там пожелания учителям написаны!
– Ну что ж, значит, у вас в той школе ученики были по крайней мере грамотными. А в Мельчестере половина детей не умеют прочитать даже одно слово по слогам, – сказал Харли.
– Ой-ой-ой, – протянула Джоди. – Ты так говоришь просто потому, что у тебя у самого такие хорошие-прехорошие мозги. Умник.
– Надеюсь, с мозгами у меня все в порядке, но считаюсь я здесь не хорошим-прехорошим, а, наоборот, плохим-преплохим, – ответил Харли. – Меня уже два раза выгоняли. А в последней перед Мельчестером школе сказали, что, по их мнению, «мне будет намного лучше в любом другом месте», так что, считай, тоже выгнали.